VI. Проблема истины

Самая древняя и традиционная концепция истины – это так называемая корреспондентская концепция. Кратко ее можно сформулировать следующим образом: истинным является то знание, которое соответствует действительности. При этом авторы, стоящие на позициях реализма, под действительностью понимают обычно объективный мир независящий от нашего сознания, мир, который существовал и до человека. В этом мире мы живем, с ним мы сталкиваемся в нашей практической деятельности, именно этот мир мы стремимся познать. Корреспондентская теория истины выглядит вполне естественной и разумной. Она соответствует нашим бытовым представлениям и проникает в наше сознание с первых лет жизни. От нее очень трудно освободиться. А нужно ли?

Основная трудность, с которой мы сталкиваемся, стоя на позициях корреспондентской концепции, связана с представлением о соответствии. Каким образом можно установить, что наше знание соответствует действительности и что именно под этим следует понимать? Ведь для того, чтобы установить такое соответствие или несоответствие, нам надо, вероятно, сопоставить наше знание и действительность. Но о действительности мы решительно ничего не знаем за пределами того знания, которое как раз и следует проверять. Образно выражаясь, мы не можем занять абсолютно внешнюю по отношению к мирозданию позицию Бога, который смотрит со стороны на всю ситуацию точно физиолог, экспериментирующий с собакой. Бог сам сотворил мир и способен поэтому судить об адекватности или неадекватности наших знаний. Но мы не Боги, и поэтому корреспондентская концепция истины, требуя соответствия наших знаний объективной реальности, не только не дает нам в руки никаких средств для установления такого соответствия, но даже не разъясняет смысл самого этого представления.

Ситуация кардинально меняется, если предположить, что мы познаем не мир сам по себе, а деятельность с этим миром. Приняв этот тезис, мы оказываемся в положении Бога, который сам творит объект своего исследования. Мы проектируем некоторую деятельность и сами ее реализуем, устанавливая тем самым соответствие объекта и знания. Нам ясно, что в данном случае надо понимать под соответствием и каковы условия истинности наших знаний. При этом я, вслед за К. Поппером, считаю нужным различать критерий истины и условия истинности, т.е. вопрос о смысле термина «истина». Рассмотрим пример самого Поппера. Он пишет: «Высказывание «Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15» соответствует фактам, если и только если Смит вошел в ломбард чуть позже 10.15»[10]. Обратите внимание, Поппер, вероятно, не случайно берет в качестве примера описание некоторого акта поведения, ибо в этом случае все достаточно ясно. Мы можем не иметь никаких критериев для проверки того факта, что Смит вошел в ломбард не позже 10.15. Допустим, что никто этого не видел, что Смит предусмотрительно не оставил никаких следов, что ломбард в это время был открыт и т.д. Установить истинность или ложность этого высказывания нельзя, но мы хорошо понимаем, при каких условиях оно истинно, ибо речь идет об определенном акте поведения, который мы либо сами постоянно реализуем, либо в принципе можем реализовать.

Совсем другой характер носит, казалось бы, аналогичный пример Т. Котарбиньского. Он пишет: «Коперник думал истинно. Ибо он думал, что Земля вращается вокруг Солнца; и Земля вращается вокруг Солнца»[11]. Без дальнейших разъяснений это выглядит как тавтология, ибо мы просто гипостазируем содержание высказывания «Земля вращается вокруг Солнца», не добавляя никакого нового содержания. В случае примера, который приводит Поппер, тавтологии нет, ибо описываемая реальность дана нам в нашей практике и создается нами независимо от высказывания. Пример Котарбиньского можно избавить от тавтологии, если свести его к описанию поведения или деятельности. И это не так уж трудно сделать. Картина строения Солнечной системы – это наш проект ее создания, ее построения, и мы при этом работаем в конструкторе, основанном на нашем земном практическом опыте. Мы умеем, например, вращать одно тело вокруг другого, мы без труда можем построить модель Солнечной системы, где планеты будут вращаться вокруг Солнца. Утверждение Коперника истинно, если Земля похожа на камень, который мы вращаем вокруг себя на веревке. Вот тут уже нет тавтологии.

Итак, мы можем принять корреспондентскую теорию истины, если под реальностью, которую мы познаем, понимается человеческая деятельность. Все тривиально просто: мы сопоставляем наши знания с тем, что сами постоянно создаем, реально или на уровне проектов. Речь при этом идет не о критериях истины, а о понимании, при каких условиях данное знание истинно. Это мой пятый тезис.