Аннотация. Специально для группы Книга фэнтези – все новинки

Сесили фон Зигесар

Светская львица

Перевод: Monica

Специально для группы Книга фэнтези – все новинки

Копирование без ссылки на группу запрещено.

Аннотация

Одна из популярнейших героинь «Сплетницы» Дженни Хамфри покидает Констанс Биллард, чтобы поступить в Академию Уэйверли, элитную нью-йоркскую школу, где гламурные богатенькие детишки веселятся на полную катушку, нарушая вся мыслимые и немыслимые правила!
Дженни решила оставить ее сумасшедшее прошлое на Манхэттене позади и стать опытной богиней на территории кампуса. Но сначала ей придется посоперничать с ее эгоцентричными соседками по комнате, Келли Вернон и Бретт Мессершмидт. Горячие парни, новые интриги и более вкусные сплетни объединяются, чтобы создать больше проблем, чем когда-либо было у Дженни. Но если быть пойманной с парнями и пойти против Дисциплинарного комитета является тем, что требуется, Дженни готова. Она будет делать все это и многое другое, чтобы быть Светской львицей.

УЭЙВЕРЛИЙСКИЕ СОВЫ НЕ ОБСУЖДАЮТ ЧАСТИЧНУЮ НАГОТУ С НЕЗНАКОМЫМИ ЛЮДЬМИ.

Чей-то Jack Spade вещевой мешок врезался в голень Дженни Хамфри и выдернул ее из сна.10 утра Железнодорожная Эмпайр служба Ринеклифф, Нью-Йорк, остановка в Пойхкипсай, и высокий, двадцати лет, щетинистый подбородок парня в темно-коричневых квадратных очках Paul Smith и футболке Decemberists стоял над ней.

- Здесь кто-нибудь сидит? - спросил он.

- Нет, - она ответила, пошатываясь. Он бросил свою сумку под сиденье и сел рядом с Дженни.

Поезд застонал примерно милю в час. Дженни понюхала несвежий, слегка потный воздух вагона и подвигала ногой, думая о том, что она собирается очень сильно опоздать на регистрацию в Уэйверли Академию.

Она была бы раньше, если бы ее папа, Руфус, привез ее сюда в своем голубом Volvo - он практически умолял Дженни позволить ему это, но Дженни не хотела, чтобы ее небритый, противник войны, отец, бросил ее в новой школе-интернате.

Зная его, он бы попытался начать импровизировать в поэзии с ее новыми одноклассниками и выставлять напоказ старые фотографии Дженни, когда она была хромой семиклассницей и не носила ничего, кроме флуоресцентного зеленого и оранжевого бренда Old Navy. Хм, нет, спасибо.

- Направляешься в Уэйверли? - Спросил парень. Он поднял брови, указывая на Руководство по этике Академии Уэйверли, которое лежало закрытым на коленях у Дженни.

Дженни заморгала своими коричневыми ресницами.

- Да, - ответила она.
- Я начинаю в этом году.
Она не могла скрыть энтузиазма в голосе, она была так взволнована, чтобы начать ее совершенно новое плаванье в школе-интернате, она чувствовала себя пикантно, как будто ей надо было в туалет.
- Первокурсница?

- Нет. Второкурсница. Я ходила в Констанце Биллард. Это в городе.
Дженни была немного рада, что у нее было относительно шикарное прошлое, чтобы сослаться на него, или оно по крайней мере, звучало именно так.

- Так ты хотела поменять площадку действий, что ли?
Он возился с изношенным кожаным ремешком его часов. Дженни пожала плечами.

Этот парень выглядел так, как будто он был старше ее брата Дэна. Дэн только вылетел в Эвергрин колледж на Западном побережье два дня назад, не взяв ничего с собой, за исключением двух вещевых мешков, своего ​​Mac G4 ноутбука и два блока сигарет.

Дженни, с другой стороны, уже отправила четыре огромных коробки и пару гигантских сумок с вещами в Уэйверли, и тащила гигантский чемодан и мягкую сумку с собой.

В ее сверх возбужденной подготовке к школе-интернату, она практически выкупила волосы, косметику и женскую продукцию CVS - кто знал, что ей понадобится в школе-интернате!

Она также ходила на покупательский бум в клуб Монако, J.Crew, и Barneys с кредитной картой ее отца, которую он одолжил ей для шопинга назад-в-школу.
- Своего рода, - она, наконец, ответила.

По правде говоря, ее попросили покинуть Констанс - по-видимому, потому, что она считалась «дурным влиянием» на других девушек. Дженни не думала, что она плохо влияет на всех, она просто пыталась получить удовольствие, как и любая другая девочка в школе.

Но, так или иначе, все ее моменты крайнего веселья также имели широкую огласку и стыд: фотография ее груди в спортивном бюстгальтере была в журнале (она думала, что это была съемка спортивных моделей), видео ее практически голой задницы распространилось по всей школе, и она приняла несколько неверных решений касательно парней, с которыми она собиралась переспать на различных вечеринках и, конечно, все узнали об этом.

Последней каплей было то, когда Дженни провела ночь в отеле Plaza со старой группой своего брата, the Raves.

Ее фотография, покидающую отель Plaza в пушистом белом халате появилась в Интернете на Page Six на следующий день. Слухи были таковы, будто Дженни спала со всеми из группы Raves, в том числе со своим братом.

Фу! Обеспокоенные родители быстро позвонили начальнице Констанс, трепеща о распущенности Дженни. В конце концов, Констанс имела превосходную репутацию, чтобы отстаивать ее!

Хотя Дженни не была даже с одним из Rave, не говоря уже о всех них, она была не совсем не рада слухам - ей как бы нравилось то, что все говорили о ней.

Так как она сидела с директрисой Констанс Биллард, г-жой Маклин, в ее патриотическом красном, белом и синем офисе в городе, Дженни поняла что-то очень огромное: это был не конец света, быть выгнанной из Констанс.

Это был ее шанс начать все сначала, заново создать себя без промашек и осложнений, кем она всегда хотела быть. А где было самое классное место, чтобы начать все сначала? Школа-интернат, конечно.

К огорчению ее отца, она была уверена, что Руфус хотел, чтобы она жила с ним в квартире на верхнем Ист-Сайде всегда - Дженни бешено исследовала целый букет школ и посетила несколько.

Первая школа имела строгий дисциплинарный кодекс и была слишком скучной. Через несколько минут добравшись до второй школы, с другой стороны, ей предложили экстази и вознестись на вершину.

Но, как и третья кровать для Златовласка, третья школа, которую Дженни испытывала, Уэйверли, была верной.

Ну, по правде сказать, она на самом деле не посетила Уэйверли - ей не хватило времени, ссылаясь на крайний срок, и проявила некоторые творческие вольности в ее заявлении, но она смотрела на тысячи картинок онлайн и запомнила все имена зданий и карты кампуса. Она была уверена, школа была прекрасной.

- Я ходил в школу конкурента Уэйверли, - сказал парень, потянув книги из своей сумки.
- Св. Люциус. Наша школа ненавидела твою школу.

- Ах, - Дженни спокойно ответила, опускаясь на свое место.

- Я шучу.
Он улыбнулся и вернулся к своей книге. Дженни заметила это, она была книга, одна из фаворитов ее отца. По словам Руфуса, она была отсеяна, поскольку имела слишком много порочных социальных комментариев о любви и сексе в Нью-Йорке. «Здравствуйте, сексуальные сцены.» Дженни почувствовала, как ее щеки розовеют.

Потом она поняла: она действует как прежняя она, не искушая себя. И одно было точно: Старая Дженни, очевидно, не работает на нее.

Дженни изучала парня осторожно. Она не знала его, и, вероятно, никогда его не увидит, так почему же ее волнует то, что он о ней думает? В Уэйверли, Дженни будет потрясающей, удивительной новой Дженни, девушкой, которая принадлежала центру всего. Так почему бы не стать новым звездным светом Дженни сейчас?

Собравшись с духом, она скрестила руки, чтобы раскрыть ее довольно большую двойную D грудь, которая казалась еще больше, так как в ее росте было едва пять футов, и села прямо.
- Так, гм, ничего хорошего в этой части книги?

Парень выглядел озадаченным, его взгляд мигрировал от невинного лица Дженни к ее груди, а затем посмотрел на мягкую обложку книги. Наконец, он поморщился и ответил.
- Может быть.

- Почитаешь немного со мной?

Парень облизал губы.

- Хорошо. Но только если ты прочитаешь мне строчку из той книги, которая у тебя там. Он постучал по темно-бордового цвета обложке ее любимого руководства Уэйверли академии по этике.

- Конечно.
Дженни открыла книгу правил. Она получила ее несколько недель назад, и изучила ее от корки до корки. Она любила ее плюшевую кожаную обложку, ее сливочную бумагу, и ясли-рифмы, слегка снисходительные, слегка британского стиля, в которых она была написана.

Это звучало так чудесно надлежаще и высококлассно, и Дженни была уверена, что к тому времени она даже провела несколько недель в Уэйверли, что она будет, как полированная, изящная, и совершенная, как Аманда Херст, молодая светская львица, или поздняя Кэролин Бессетт Кеннеди.

Она прочистила горло.
- Вот хорошая строка. "Совы Уэйверли не могут танцевать с сексуальным подтекстом образом в общественных местах."
Она рассмеялась. Означает ли это, что они могли танцевать с сексуальным подтекстом в частном порядке?

- Действительно ли они относятся к вам, как к учащимся Уэйверли?
Парень наклонился, чтобы посмотреть на эту страницу. От него пахло, как от мыла из слоновой кости.

- Да!
Когда она сказала это, улыбнулась. Она, Дженни Хамфри, собирается быть Совой Уэйверли!

Она перевернула страницу.
- Совы Уэйверли не допускаются к сексуальной близости. Совы Уэйверли не должны заниматься деятельностью, которая может быть опасной, например, прыгать с моста Ричардс. Совы Уэйверли не носят бретельки или мини-юбки выше середины бедра.

Парень усмехнулся.
- Когда они говорят о девушке, не должно ли это звучать как Совиха?
Дженни захлопнула книгу.
- Хорошо. Теперь твоя очередь.
- Ну, я только начал, так что я буду читать с самого начала.
Парень ухмыльнулся и открыл на первой странице.
- С самого начала, я приучил себя не хотеть ничего слишком плохого.

Забавно, подумала Дженни. У нее была противоположная проблема: она хотела все самое плохое.
- Я был развращен, - продолжил он. - Развращен с самого начала.
- Я развращена! - вырвалось у Дженни. - Но не с самого начала.
Старая Дженни не могла поверить в то, что новая Дженни говорила.

- Да?
Он закрыл книгу.
- Я, Сэм, между прочим.

- Дженни.
Она посмотрела вниз, чтобы увидеть, если Сэм хотел, чтобы она пожала ему руку, но она была все еще зажата под его ногой. Они оба неловко улыбнулись.

- Так твоя развращенность не имеет ничего общего с тем, почему ты покидаешь Нью-Йоркскую школу-интернат? - Спросил Сэм.

- Может быть.
Дженни пожала плечами, пытаясь быть скромной и таинственной в то же время.
- Ясно.
Она вздохнула. Она могла признаться, но все думали, что она спала со всеми ребятами в этой группе, и она не была распутной. Определенно не таинственная или чика. Таким образом, вместо этого она решила принять некоторые творческие вольности.
- Ну, я участвовала в кое-каком рискованном показе мод.

Глаза Сэма сверкали от интереса.
- Что ты имеешь в виду?

Она на мгновение задумалась.
- Ну, для одного лука, я просто должна была быть в бюстгальтере и нижнем белье. И на каблуках. Я думаю, это было слишком для некоторых людей.

Это была не совсем ложь. Дженни шила последний год для Les Best журнала. Одежду. Но одежда, казалось, не слишком интересовала ее в данный момент.

- Правда?
Сэм прочистил горло и поправил свои очки.
- Ты слышала о Тинсли Кармайкл? Ты должна знать ее.

- Кого?

- Тинсли Кармайкл. Она ходит в Уэйверли. Я хожу в Бард сейчас, но я встречал ее пару раз на вечеринках в прошлом году.... Она прилетела в школу на своем ​​гидросамолете. Но кто-то сказал мне, что она решила оставить Уэйверли, потому что Уэс Андерсон предложил ей роль в своем следующем фильме.

Дженни пожала плечами, чувствуя себя конкуренткой - и немножко радостной - этой девушки Тинсли. Она звучит как идеальная Новая Дженни.

Истощенного вида проводник поезда топал по проходу и схватил билет с верхней части ее места.
- Ринеклифф, следующая.

- Ох. Это моя.
Дженни глубоко вздохнула. Это происходило на самом деле! Она выглянула в окно, ожидая увидеть что-то по-настоящему волшебное, но видела только пышные зеленые деревья, широкие поля, и телеграфные столбы.

Все еще деревья! Поля! Было только одно поле на Манхэттене это Sheep Meadow в Центральном парке, и оно было всегда заполнено торговцами наркотиками и действительно тощими полуголыми загорающими девушками.

Она встала и потянулась за красной в белый горошек с мягким панцирем LeSportsac сумкой и старым школьным коричневым чемоданом Samsonite, который она позаимствована у своего отца. На нем была большая найклека HUGS NOT BOMBS. Не очень новая Дженни. Когда она попыталась достать чемодан, Сэм встал, чтобы помочь ей, потянув его с усилием с полки.

- Спасибо, - сказала она, краснея.

- Нет проблем.
Он смахнул волосы с его глаз.
- Так я могу увидеть твои фотографии... с показа?

- Если ты поищешь в Интернете, - Дженни солгала.
Она помотрела в окно и увидела, через поле, старый флюгер петуха на вершине большого, выцветшего дома.
- Имя дизайнера, гм, Рустер.(прим. перевод: Рустер - в переводе с английского значит "петух". Дженни издевается)

- Никогда не слышал о нем.

- Это неизвестный дизайнер, - Дженни быстро ответила, отметив, что парень, одетый в полированную, розовую майку поло, и сидящий позади них определенно прислушивался к их разговору. Дженни пыталась посмотреть, что он печатает на своем BlackBerry, но он накрыл рукой экран, когда заметил, что она смотрит на него.

- Ты... ты должна прийти как-нибудь в Бард, - Сэм продолжал. - У нас убийственные вечеринки. Великие ди-джеи и персонал.

- Хорошо, - Дженни ответила через плечо, подняв. - Хотя, знаешь, учащимся Уэйверли не разрешается танцевать с сексуальным подтекстом.

- Я не расскажу о тебе, - ответил он, не отрывая глаз от ее груди.

- Пока, Сэм, - Дженни помахала рукой, используя ее самый кокетливый, музыкальный голос. Она сошла с поезда на платформу и сделала глубокий глоток свежего воздуха...

Новой Дженни бы немного привыкнуть!

Мгновенные входящие сообщения в сети школы:

РайанРейнольдс: Эй, Бэнстер. Добро пожаловать домой, девочка!

БэнниКаннингэм: Привет, милый! Как жизнь?

РайанРейнольдс: У меня была худшая поездка сюда в нашем самолете. У моего отца маньяк пилот, и они кричали друг на друга все время, и разгонялись все быстрее и быстрее....

БэнниКаннингэм: В следующий раз ты должен полететь со мной. Мы вместе устроимся под кашемировым покрывалом.
РайанРейнольдс: Боже, ты задира. Эй, ты видела фото Келли в журнале Атланта?
БэнниКаннингэм: Нет, но я слышала, что это чуть не погубило ее маму. Она должна была нанести ущерб управлению ДоброеУтро Атланта!

РайанРейнольдс: Да, К (прим.перев.: К - сокращенно от Келли) выглядит взрывно на фото.

БэнниКаннингэм: Она все еще с ИВ? Я собираюсь завладеть им, если нет.

РайанРейнольдс: Не знаю. Кто-то сказал мне, что они видели его танцующим с какой-то великолепной девушкой с действительно голубыми глазами и черными дредами в Лексингтоне.

БэнниКаннингэм: Это звучит как Тинсли. За исключением дредов.
РайанРейнольдс: Я знаю. Жаль, что ее не будет на вечеринке.
БэнниКаннингэм: Серьезно.

СОВЫ УЭЙВЕРЛИ ДОЛЖНЫ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ЖЕЛАНИЮ ОБЛИЗАТЬ СВОЕГО ПАРНЯ С НОГ ДО ГОЛОВЫ.

Келли Вернон поставила багаж на площадке возле комнаты 303 общежития Думбартон и огляделась. Комната была точно такой, какой она, Бретт, Тинсли оставили ее, за исключением отсутствия пустых бутылок диетической кока-колы, пепельницы, заполненной окурками сигарет Парламент, и CD дисков, разбросанных по всей комнате.

Прошлой осенью, потому что они были только второкурсниками, Келли и ее двое лучших друзей, Бретт Мессершмидт и Тинсли Кармайкл, были заселены в ужасную, тесную комнату с одним окном.

Но тогда Тинсли подкупила трех тупых старшекурсниц, чтобы поменяться с ними в первую неделю в школе, обещая им приглашения на лучшие тайные вечеринки.

Они хотели эту комнату, потому что она была больше, чем большинство, с окнами видом на реку Гудзон, и потому что она была близко к пожарной лестнице - идеально подходит для тайных вылазок после комендантского часа.

Бретт еще не вернулась в школу, а Тинсли была исключена в конце прошлого года. Они были пойманы с экстази на середине поля для регби в пять часов утра г-ном Перселлом, встревоженным учителем физики, который любил бегать со своими тремя безупречно ухоженными ризеншнауцерами до восхода солнца.

Это был первый раз, когда они пробовали Экстази, и он поймал их в тот момент, когда хотел заставить прекратить смеяться над смешно выглядящими собаками, прежде чем понял, какие огромные проблемы были у них.

Девушки были все вызваны в кабинет главы магистратуры - первая Тинсли, потом Келли, и затем Бретт, - но только одна имела реальные проблемы, это была Тинсли, которую сразу же выгнали из Уэйверли.

Келли мельком увидела себя в Windexed зеркале в античной оправе из дуба и расправила белый Jill Stuart топ и плиссированную лимонно-желтую Tocca юбку. Она потеряла несколько фунтов в течение лета, и боковая молния продолжала скользить вокруг ее пупка. Келли была худой сейчас, может быть, слишком худой. Ее волосы были длинные и мохнатые, и ее круглые, карие глаза были овеяны толстыми, светлыми ресницами. Она сморщила губы, послав воздушный поцелуй в зеркало и почувствовала тревожное трепетание в груди. Все это лето Келли измучилась, думая о том, почему выгнали Тинсли, а ее и Бретт нет. Бретт устроила это все таким образом?

Бретт была супер скрытной о своей жизни дома - ее мама и папа никогда не приезжали в родительский день, и Бретт никогда не приглашала никого к ней в дом в Ист-Хэмптоне в течение долгих выходных. Тинсли однажды намекнула, что Бретт имела какие-то семейные проблемы, о которых она не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Может Бретт действительно организовала изгнание Тинсли, так как она подвергла ее секреты опасности? Это звучало совершенно мыльной оперой, но Бретт была настолько мелодраматична иногда, что Келли не сказала бы о ее прошлом.

Келли расположилась в своем рабочем кресле, на самом деле радуясь, что вернулась в школу. Не разговаривая с ее двумя лучшими подругами – она ничего не слышали ни от одной из них - ее лето было катастрофой.

Во-первых, было фото Келли в клубе в журнале Атланта, танцующей на столе с ванильным мартини в руке. Надпись гласила, «Обслуженная и несовершеннолетняя: это соответствует поведению дочери губернатора? Нечего и говорить, она не пошла в свою консервативную мать Джорджиану. Упс.»

После этого кошмара, Келли прилетела в коттедж своей семьи в Барселоне - мистер Вернон был частично испанцем и проводил лето, работая над сделками с недвижимостью в Европе. Она надеялась, что Барселона будет идеальным фоном для романтической встречи со своим парнем, Изи Велшем. Но этот визит был ничуть не романтичным. Забавная попытка.

- Привет, - произнесли скрипучим голосом позади нее.

Келли развернулась. Изи. Это был он, весь помятый, с его сексуальными шести футами, стоящий в дверном проеме, выглядя более великолепным, чем когда-либо.

- О! - Она почувствовала, что ее ладони вспотели.

- Как дела? - Спросил он, теребя подол изношенной рубашки поло. Его глянцевые почти черные волосы свернулись вокруг шеи и ушей.

"Смущена" было бы разумным ответом. В последний раз она видела Изи, когда оставила его в аэропорту Барселоны. Они не поцеловались на прощание, и они едва говорили весь последний день его визита.

- Хорошо, - ответила она осторожно. - Как ты сюда попал? Анжелика видела тебя?
Хозяйка ее общежития, Анжелика Парди, была действительно строга в разрешении мальчикам находиться в общежитии для девочек, за исключением времени "посещения", которое было только в течение часа между спортивной практикой и ужином.

- Ты выглядишь слишком худой, - тихо сказал Изи, игнорируя вопросы Келли.

Келли нахмурилась.
- Ты хочешь иметь проблемы в первый день в школе?
- Твои сиськи исчезают, - продолжил он.

- Боже, - пробормотала она в раздражении. По правде сказать, она не была голодна все лето, даже в Барселонском паэлья, ее любимом.

Она слишком нервничала, чтобы вкусно есть, или сделать много всего, на самом деле. Последние несколько недель в Испании, которые она провела на диване, выглядя, как тупица, носящая немного рваное, белое бикини от Dior и какой-то старый разорванный сарафан, который она взяла за бесценок в Барселоне на выходе из рынка, наблюдая часами и часами за сюрреалистической испанской жизнью. И она даже не говорит хорошо на испанском.
- Что ты делаешь здесь так скоро?

Изи обычно был «модно поздно» на регистрации Уэйверли - другое нет-нет - потому что он прибыл в тракторном прицепе с его Чистокровным, Credo, который он держал на территории кампуса. (прим. перев.: кредо – это автомобиль)

- Кредо прибудет на следующей неделе, так что не было никаких причин для меня быть поздно.

Он посмотрел на Келли. Они были вместе с осени прошлого года, но ему было нелегко психологически, вернувшись к ней в школе после того, как его родители получили записку от сердитого декана Мэримаунта в конце лета, в которой говорилось, что он будет смотреть за Изи тщательнее в этом году. Очевидно, правила соблюдали, и только потому, что Изи был наследником - его дед, отец и три старших брата, все учились в Уэйверли - не значит, что он не мог нарушить эти правила. Поэтому вместо того, чтобы вернуться в школу с опозданием на неделю с Credo, Изи прилетел в одиночестве на арендованном самолете из Кентукки в Нью-Йорк с кожаными креслами и неограниченным запасом шампанского. Звучит неплохо, не так ли? Кроме этого, это было не то, что Изи имел в виду. Изи регулярно фантазировал о том, чтобы быть выгнанным из Уэйверли-академии, пока не вспомнил сделку с отцом. Если Изи окончит Уэйверли, он сможет взять его в аспирантуру на год в Париж. У его отца даже была большая квартира в Латинском квартале, все готово для года пребывания Изи за рубежом. Париж - как здорово это будет? Он бы пил абсент, рисовал сцены улиц из окна спальни, и ездил по Сене на древнем, шатком велосипеде Peugeot, с Gauloise. Он мог прокурить свои мозги, и никто не дал бы ему за это под зад!

- Ты собираешься на вечеринку в гостиную Ричардс сегодня? - Спросила Келли. Изи пожал плечами.
- Не уверен. - Он стоял в дверном проеме.

Келли вытащила ногу из ее заостренного носка Burberry и закатила окрашенные розовым цветом пальцы ног от пола. Ужасное чувство страха захлестнуло ее. Изи не хотел пойти на первую вечеринку года? Все ходили на первую вечеринку года. Он встречается с кем-то еще? Есть кто-то, с кем он хочет побыть наедине в первую же ночь в школе?

- Ну, я иду, - сказала она быстро, скрестив руки на груди.

Ни один из них не сделал ни шага по направлению к другому. Но с его взъерошенными волосами, широкими плечами, и золотисто-коричневыми предплечьями, Изи выглядел неотразимым, Келли умирала от желания, чтобы не облизать его с головы до пят.

- У тебя было хорошее лето после Испании? - Она пискнула, стараясь говорить так безразлично, насколько это возможно.

– Думаю да. Лексингтон был скучной задницей как обычно.

Он достал зубочистку из-за уха и поместил ее между его слегка потрескавшимися губами. Келли прислонилась к ее античному, выкрашенному белой краской деревянному каркасу кровати. Его визит в Испанию был испорчен с самого начала. Изи пришлось лететь эконом классом, и когда он прибыл, он был кратким и грубым и направился прямо в бар - не в одно из милых маленьких кафе под открытым небом "И восходит солнце", а просто в ближайший бар, возможно даже, в аэропорту.

Потом он потерял сознание на диване семьи Вернон, что было реальной проблемой, потому что Келли нужно было сидеть на этом диване, чтобы смотреть международное питание по CNN каждую свободную минуту, но это не сработало.

Келли склонила бедра вперед и прикусила недавно сделанный маникюр на больших пальцах.
- Ну, вот и хорошо, - она ответила, наконец. Жаль, что она не может просто обернуть ее руки вокруг него и поцеловать везде, но она не могла точно сделать это, когда он даже не пытался обнять ее в знак приветствия. Затем она увидела знакомую фигуру позади Изи, и ее сердце забилось чаще.

- Г-н Велш! - Кричала Анжелика Парди, глава общежития Думбартон. Анжелике даже не было тридцати, но она, казалось, догоняла средний возраст. Сегодня она была одета в тонкий, бесформенный кардиган, прямую, длинную до колен черную юбку и здравое черное настроение Изи. Ее икры были немного жилистыми и слишком голубовато-белыми, и она не наносила макияж.
- Я уже должна сообщить о вас?

Изи подпрыгнул.
- Извините, - он извинился, изумленно прижимая руку к голове, как будто у него амнезия. - Я не был здесь так долго, и, кажется, я забыл в каком общежитии я живу.
Он посмотрел через всю комнату, прямо в глаза Келли, и она почувствовала мурашки на своих руках.

- Увидимся позже? - Она, наконец, сказала. Он кивнул чуть-чуть. - Конюшни? - Прошептала она.
- Завтра? - Ответил он одними губами обратно.

«Почему не сегодня?» Келли хотела спросить. Но она не сделала этого.

- Мистер Велш! - Анжелика практически плюнула, сжимая манжеты рубашки. Ее лицо было ненормально красным.

- Хорошо! - вскрикнул Изи - Я сказал, что уходил.

Анжелика покачала головой и указала Изи дальше по коридору.

Келли повернулась и уставилась в окно. На заброшенные конюшни, куда они ходили в прошлом году, чтобы повалять дурака. Лишь немногие студенты держали лошадей в школе, так что несколько стойл были всегда пусты. Она терпеть не могла, что ей пришлось предположить, что они встречаются там. Толпы первокурсников громыхали шагами по лестнице общежития Думбартон, неся слишком много багажа. Келли заметила, какими перегруженными казались девушки.

Она могла сказать, что было очень много вещей в школе-интернате, которые вы не могли планировать. Они скоро обнаружат, что не нуждаются и в половине их дерьма, и что они забыли действительно важные вещи, такие как пустые бутылки от шампуня, чтобы спрятать немного водки. Она смотрела, как Изи спускался вниз по лестнице Думбартона, кивая новым, невинным девушкам первокурсницам. Боже, было трудно видеть такой флирт.

Она оперла голову на руки. Было настолько очевидно, что пошло не так в Испании. Последнюю ночь они провели вместе, она призналась в чем-то Изи, что было таким большим и таким страшным для нее, чтобы сказать об этом. И что было его ответом? Ничего. Молчание. Келли вздохнула. Они должны были бы поговорить об этом завтра, хотя она надеялась, что они сделали бы намного больше, чем просто поговорили.

БенниКанингем: Друг моего брата в Эксетере сказал мне, что есть новая девушка в Уэйверли, и она стриптизерша из Нью-Йорка.

ХитФерро:?!

БенниКанингем: Да. Клуб назывался... Куропатка? Курятник? Конюшня? Может быть, в Бруклине? Мой двоюродный брат, который живет в деревне, смотрел на это - это то место, где ты снимаешь с себя все. Включая стринги.

ХитФерро: Где я могу встретить ее?

БенниКанингем: Хит, ты противный.

ХитФерро: ТЫ не знаешь этого, детка!

СОВА УЭЙВЕРЛИ ДОЛЖНА ПРЯТАТЬ БАБУШКИНЫ ЛИФЧИКИ ВСЕГДА.

- Прямо здесь, отлично, - Дженни сказала таксисту, как только она увидела бордовую табличку с надписью Академия Уэйверли, повешенную на дереве рядом с крошечным, одноэтажным кирпичным зданием. Уэйверли была недалеко от железнодорожной станции, но Дженни не смогла добраться сюда достаточно быстро.

- Вы уверены? - Таксист обернулся, обнажив тонкий нос и выцветшую голубую янки кепку. - Потому что главный офис...

- Я здесь студентка, - Дженни прервала его, чувствуя острые ощущения пульсации через ее грудь, когда она говорила. - Я знаю, где главный офис.

Таксист вскинул руки в поражении.
- Вы босс.
Дженни протянула ему двадцатку, вышла из машины и огляделась. Она была здесь. Уэйверли. Трава казалась зеленее, деревья выше, а небо чище и синее, чем везде, где бы она ни была прежде. Со всех сторон были пышные вечнозеленые растения, а справа от нее был широкий, извилистый путь в гору. Зеленые поля расстилались слева от нее, и на расстоянии несколько мальчишек в шортах Abercrombie, бегали с футбольным мячом. Все место пахло школой-интернатом. Как в глухом лесу, в котором она была всего несколько раз, прежде чем она лучше узнала, каково сопровождать ее папу и его приятелей, свихнувшихся анархистов, в походы в южный Вермонт.

Кремовый Мерседес пронесся мимо нее. Она услышала, как величественная башня с часами пробила 1:00.

- Да, - прошептала она, обнимая себя. Она определенно была на месте.

По правде сказать, она хотела выйти из такси, потому что она не могла больше ждать, чтобы поставить свои ноги на землю Уэйверли, не потому, что она точно знала, куда идет. Глядя на маленькое кирпичное здание рядом с ней, она поняла, что плющ на окнах вырос, и замок на двери поржавел. Это определенно не был главный офис, где ей надо было отметиться. Другая машина, на этот раз серый Бэнтли, проехал мимо нее. Дженни решила последовать за парадом роскошных автомобилей. Она потащила свои чемоданы вверх по свежескошенному холму, ее каблуки проваливались в слегка влажный, упругий газон. Беговая дорожка была справа от нее, в окружении высоких белых трибун. Несколько девушек бежали быстро по трассе, их хвостики подпрыгивали. На вершине холма, над темно-зелеными деревьями, она увидела белый шпиль церкви и шиферные крыши некоторых зданий из красного кирпича. Парни с футбольным мячом перестали играть и теперь стояли вместе, глядя в ее сторону. Они смотрели на нее?

- Тебя подвезти? - Мужской голос прервал ее мысли. Дженни посмотрела и увидела, загорелого мужчину средних лет, с ослепительно белыми зубами в водительском окне серебряного Кадилака Эскалад.

Она видела свое отражение в его очках Ray-Ban Aviator. Она выглядела неловко и глупо в слишком жесткоой Lacoste хлопковой рубашке поло и таща свой багаж вверх по холму в паре туфель с заостренными каблуками. Она купила рубашку в Bloomingdale, потому что была уверена, что она заставит ее чувствовать себя абсолютно принадлежащей школе-интернату, и она возвращалась, несколько раз, чтобы проверить туфли, прежде чем они, наконец, поступили в продажу, чтобы она смогла купить их.

- Гм, конечно. Я собираюсь в главный офис. - Она скользнула на заднее сиденье внедорожника, который пах новизной. Парень блондин с грязными волосами сидел на пассажирском сидении, выглядя угрюмо, но он не повернул голову, чтобы поговорить с ней.

- Я не знаю, Хит, - мужчина сказал парню спокойно. - Ты не можешь устроить вечеринку - твоя мать и я, возможно, должны будем уехать в дом в Вудстоке в эти выходные.

- Ублюдок, - прошипел парень себе под нос. Его отец вздохнул.

Дженни не признала грубость парня. Ее уши слышали только одно слово: вечеринка. Она почувствовала бы себя смешно, если бы спросила об этом парня, так как он казался довольно злым. Машина остановилась у огромного здания из красного кирпича с небольшим темно-бордовым знаком рядом с каменной дорогой, который говорил, ГЛАВНЫЙ ОФИС. Дженни пискнула «спасибо», схватила свои вещи и направилась прямиком к двери.

Внутри, зал ожидания был бального размера, с блестящими полами из темно-вишневого дерева. Большая хрустальная люстра свисала с двойной высоты потолка. Четыре кожаных дивана были расположены квадратом вокруг тяжелого журнального столика, и красивый, янтарно-волосый юноша растянулся на одном из них, читая FHM и поедая Fritos.

- Могу ли я вам помочь? - Кто-то спросил у нее за спиной. Дженни подскочила. Она обернулась и увидела Лауру Эшли, пожилую женщину с очень серыми волосами и водянистыми голубыми глазами с табличкой с надписью ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ МИССИС ТАЛЛИНГТОН, сидящую за рабочим столом с небольшим белым знаком с надписью РЕГИСТРАЦИЯ НОВЫХ СТУДЕНТОВ.

- Привет! - Дженни заглянула. - Я Дженнифер Хамфри. Я новая студентка!

Она изучила график «Добро пожаловать в Уэйверли», который был записан на пленке на столе. Школа официально не начнется до завтрашнего вечернего приветственного ужина, но матч спортивной команды состоится завтра днем. Миссис Таллингтон набрала некоторую информацию на древнем, бронзово-сером ноутбуке Sony, а потом нахмурилась.
- Есть проблема.

Дженни смотрела на нее безучастно. Проблема? Не было никаких проблем в волшебной стране Уэйверли! Посмотрите, каким великолепным был парень, поедающий Frito!

- Ты у нас записана, как парень, - продолжила миссис Таллингтон.

- Подождите, что? - Дженни огрызнулась в осознании. - Вы сказали, парень?

- Да... вы у нас здесь, как г-н Дженнифер Хамфри. - Пожилая женщина казалась взволнованной, листая документы туда и обратно.

- Некоторые студенты имеют очень старую фамилию, видите ли, может быть, и приемная комиссия думала, что Дженнифер был...

- О, - Дженни ответила застенчиво, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, слышал ли это парень на диване, но он уже ушел. Вся почта Уэйверли, которую она получила, была адресована г-ну Дженнифер Хамфри. Она предположила, что это была просто опечатка. Старая Дженни притворилась бы немой.

- Что это значит? Все мои сумки отправлены...в общежитие Ричардс, я думаю это так?

- Да, но это общежитие для мальчиков. - Миссис Таллингтон объяснила это медленно, словно Дженни не понимала этого. - Мы должны найти другое место для вас. - Она пролистала какие-то бумаги. - Общежитие для девочек заполнено...

Она подняла трубку.
- Мы уладим это. Но пойдите посмотрите, ваши вещи находятся в Ричардс общежитии. Они были отправлены в зал на первом этаже - это куда почти весь багаж доставляется. Это по пути вниз, справа, четвертое здание. Там знак. Мы пришлем кого-нибудь, как только мы разберемся с этим.

- Ладно, - Дженни радостно ответила, представляя всех горячих опрятных парней без рубашек, которых она увидит, околачиваясь возле Ричардса. - Это не проблема.

- Главная дверь должна быть открыта. Но не заходите ни в какую из комнат. Они закрыты! - Миссис Таллингтон крикнула ей вслед.

- Конечно, - согласилась Дженни. - Спасибо!

Дженни стояла на каменном крыльце главного офиса. Изучая карты кампуса, она знала, что общежития Уэйверли, часовня, зрительный зал, и все классы были выложены в большой круг, с футбольными полями в центре. В задней части круга были экипажные дома, река Гудзон, художественная галерея, ботанические лаборатории и библиотеки. Все здания, казалось, были сделаны из кирпича, со старыми, тяжелыми окнами и белой отделкой. Прогуливаясь взволнованно к общежитиям, Дженни не могла пропустить, как девушки в потрепанных рваных Citizens джинсах и шлепанцах выходили из Мерседес внедорожников и Ауди, обнимая других девушек и взволнованно говоря о том, что произошло за лето в их кантри домах на Винограднике Марты и в Хэмптоне. Парни с капюшонами и в камуфляжных шортах хлопали друг друга по плечам. Один парень с портфелем от Louis Vuitton закричал:
- Я сделал так много E этим летом, мой мозг жарится!

Дженни почувствовала, что ее тело напряглось, вдруг испугавшись. Все выглядели настолько красивыми - отполированными и чистыми и модными без всего того, что было намного лучше, чем тратить часы на прихорашивание, как она обычно делала - и как будто они знали друг друга вечно. Дженни глубоко вздохнула и продолжила идти. Затем, из ниоткуда, гигантские как картофель вещи налетели, издавая ужасно громкое карканье, и пролетели около дюйма от лица Дженни.

- Аааа! - закричала она, отмахиваясь перед собой.

Она наблюдала, как вещь влетела в дерево. Страшно! Она выглядела, как крыса на стероидах. Позади нее, Дженни услышала смешок и обернулась. Все девушки все еще говорили друг с другом, но два мальчика в бейсболках сидели на каменной стене, наблюдая. Тогда она заметила, что во время своего испуга, она уронила запакованный чемодан на землю, и он оказался открыт. О, Боже. Ее гигантские с экстра-поддержкой бюстгальтеры с дополнительным крючком и мягкими ремешками, которые она должна была использовать, когда у нее были женские дела, лежали на земле. Эти огромные, унылые бюстгальтеры могла бы носить бабушка. Она быстро сунула бюстгальтеры назад в чемодан, выглядывая, чтобы увидеть, заметили ли те два парня, сидящих на стене. Они уже приветствовали другого парня в белой бейсболке, пожимая друг другу руку и наполовину обнимаясь, не обращая никакого внимания на Дженни. Наряду со свежим воздухом и пышными пейзажами, может быть, слишком большие сиськи и бюстгальтеры это не та вещь, которую бы дети из Уэйверли заметили.... Тогда новый прибывший парень повернулся к Дженни и коснулся краев своей обтягивающей белой бейсболки указательным пальцем. Он подмигнул ей, как бы говоря, «воздух может быть свежим, но мы не полностью слепы.»

УЭЙВЕРЛИ СОВЫ ЗНАЮТ, ЧТО ЧИСТЫЕ ЛЕГКИЕ ИЗДАЮТ ЗДОРОВЫЙ КРИК!

Брэндон Бьюкенен сидел на одном из своих чемоданов Samsonites и смотрел на Хита Ферро. Независимо от того, когда он прибывал в кампус, он всегда видел Хита первым. Даже если они были соседями по комнате, Брэндон находил Хита действительно раздражающим большую часть времени.

- Я привез пачку сигарет, - Хит хвастался, когда он расстегнул черную среднего размера Tumi сумку и показал Брэндону край коробки от сигарет без фильтра "Camel".

Они были в гостиной Ричардса, ожидая получить комнату. Это была просто обычная гостиница - место встречи, где ребята смотрели спортивные игры, ели пиццу из Ritoli, и флиртовали с симпатичными девушками во время часа посещения - но все же, гостиная была в английском стиле и по-королевски. Кремового цвета потолки были высотой пятнадцать футов, с темными деревянными балками, также в гостиной были удобные, изношенные кожаные кресла повсюду. Старый телевизор, в котором были три сетевых канала и канал ESPN (прим.перев.: американский кабельный спортивный телевизионный канал). На полу лежал огромный, богато украшенный палас. Неосторожные отверстия от сигарет заставляли ковер выглядеть еще более историческим.

- Этого хватит тебе на неделю, - издевался Брэндон, заставляя свои короткие волнистые золотисто-каштановые волосы выглядеть растрепанными.

Хит курил, как сатана, прямо снаружи Ричардс, хотя курение
было запрещено на территории кампуса, но профессорско-преподавательский состав постоянно не обращал на это внимания. Это, возможно, было из-за того, как благосостоятельно Хит выглядел - он был высоким, худощавым, и спортивным, с золотыми крапинками в зеленых глазах, острыми скулами, и лохматыми темно-светлыми волосами. Но что более вероятно, семья Хита оберегала его от беды. Отец Хита пожертвовал четыре с половиной миллиона долларов за олимпийского размера плавательный бассейн и еще миллион для трехэтажного дополнения к обновленной библиотеке по ботанике, так что Хит мог очень многое сделать, что он, черт возьми, с удовольствием и делал, и никогда не получить за это предупреждение.

- Ты принес крем твоей странной девушки с собой для этого года? - Дразнил Хит.
- Это увлажняющий крем, - пояснил Брэндон.

- Это увлажняющий крем, - повторил Хит высоким тоном.

И что, если Брэндон хорошо заботился о своей коже? И любил красивую одежду и обувь? Он был невротиком из-за своего роста - всего пять и восемь - и брил грудь, потому что он ненавидел крошечные волоски, которые росли на его груди. Его менее чистые друзья дразнили его без конца. Но что с того?

- Как думаешь, кого они собираются поселить с нами в комнате? - Спросил Хит.

- Не знаю. Может быть, Райана. Если он не будет жить один снова.
Отец Райана Рейнольдса изобрел мягкие контактные линзы и открыто использовал свое богатство в качестве рычага в пользу своего сына. Многие родители подкупали школу, но обычно это держали в секрете.

Хит хихикнул.
- Может быть, мы будем вместе с Велшем.

- Нет, даже администрация знает, что все лучше, чем это, - ответил Брэндон. Просто звук этого имени - Велш, как Изи Велш - заставляло кровь Брэндона сворачиваться.

- Ну, как Наташа? - Хит произносил ее имя с плохим русским акцентом.

Брэндон вздохнул. В апреле прошлого года он начал встречаться с Наташей Вуд, которая учится в Милбрук академии, после того, как Изи увел его старую девушку, Келли Вернон.

- Мы расстались две недели назад.
- Нет, дерьмо. Ты врешь?

- Неа.

- Что теперь?

Брэндон пожал плечами. Они расстались, потому что он все еще думал о Келли. Он и Наташа занимались сексом на главном пляже Harwich в Кейп-Код, и Брэндон по ошибке случайно назвал Наташу Келли. Ой. Наташа взобралась на шаткую деревянную площадку спасателей и отказывалась спускаться, пока Брэндон не уйдет. Навсегда.

- Чьи это вещи? - Хит посмотрел через всю комнату и закинул свои ноги на коричневый твидовый диван. Там была целая куча ярко-розовых чемоданов LL Bean, которые еще не имели владельца.

Брэндон пожал плечами.
- Не знаю.
Он взял один из чемоданов.
- Дженнифер Хамфри.
- Парень по имени Дженнифер Хамфри в этом общежитии? Очуметь.

- Нет, я Дженнифер.

Немного кудрявая девушка в фиолетовой юбке подделке от Marc Jacobs стояла в дверях общежития. Брэндон знал, что юбка была подделкой, потому что он купил Наташе такую же оригинальную этим летом. У Дженнифер был крошечный вздернутый нос и розовые щеки, и на ней были маленькие розовые туфли на тонком каблуке с крошечными вырезами спереди, чтобы ее пальцы слегка выглядывали.

- Привет, - просто сказала она.

- Э-э, - пробормотал Брэндон. - Ты не... должна быть...

- Нет... на самом деле... Я. - Она рассмеялась. - Меня направили в это общежитие.

- Так ты Мистер Дженнифер Хамфри? - Хит вмешался, кладя одну ногу на другую.

- Да. Уэйверли решили, что я парень.

У Брэндона была довольно хорошая идея о том, что Хит думал прямо тогда: «С сиськами, как эти, ты, определенно, не похожа на парня.» Боже, его друзей это раздражало иногда.
- Я Брэндон. - Он протянул руку вежливо, ступая перед Хитом.

Дженни оттянула юбку.
- Здравствуй.
Она чувствовала себя немного растерянной. Из семи мальчиков, которые слонялись в холле со своими вещами, она выбрала двух симпатичных. Брэндон был великолепен, с его безупречной кожей, идеально подходящими к ней темно-золотыми волосами, и длинными, роскошными ресницами, и он был красивее, чем она! Дженни нравились парни, которые выглядели немного грубее и неряшливее, как тот, что сидит за Брэндоном, чьи грязные светлые волосы были слегка жирными, и чья зеленая рубашка выглядела так, как будто в ней спали. Она снова посмотрела на него, понимая, что он был тем парнем, который помог ей подняться в гору. Тот, у кого была вечеринка. Разве он не узнал ее?

- Я просто должна ждать здесь, пока они не выяснят, что со мной делать.
Она посмотрела прямо за Брэндона, пытаясь запомнить его горячего друга. - Могу я пообщаться с тобой? - Она пыталась говорить так, чтобы ее голос не дрожал.
Новая Дженни не пищит, когда приглашает себя поболтать с горячими парнями школы-интерната! Она молча ругала себя, вдавливая ногти в ладони.
- Конечно, - ответил парень, глядя прямо на ее грудь.

- Что ты тут делаешь? - Дженни огляделась. - Все должны болтаться в холле прежде, чем получают уготовленные им комнаты?

- Нет, мы просто облажались, так что мы застряли здесь, пока они не скажут нам, куда идти. - Он улыбнулся, доставая BlackBerry из кармана своих брюк.

Дженни села.
- Что вы сделали не так?

- Не слушай Хита. - Брэндон покачал головой. - Преподаватели Уэйверли просто придурки.

Дженни начала говорить, осторожно вытирая грязь с ее розовых туфель.
- Ну, я немного волновалась. Что-то напало на меня по пути сюда. Это было похоже... на гигантского летающего кота.

- Оооо... Это большая рогатая сова, - пояснил Брэндон. - Они есть по всему кампусу. Кто-то пожертвовал пару, как и сто лет назад, и они расплодились. Но даже при том, что они практически постоянно убивают детей, рогатая сова является нашим талисманом. Я думаю, это, вроде как, Уэйверли традиция иметь их здесь.

- Они срут повсюду, - добавил Хит.

- О, мне нравятся традиции, - воскликнула Дженни быстро. - И все говорит мне, что их нельзя пропустить!

- Как может быть пропущенным? - Пробормотал Хит, набирая на своем BlackBerry. Он снова посмотрел прямо на сиськи Дженни. Старая Дженни была бы смущена, подумала она, но не Новая Дженни. Она бы сходила с ним на свидание.

- Что-то не так? - Спросила она вежливо, сложив руки на коленях.

Хит криво улыбнулся, а затем склонил голову.
- Секундочку. - Он остановился. - Ты сказала, что ты из города? Из Нью-Йорка?

- Да. С верхнего Ист-Сайда.

Глаза Хита засияли, как игровой автомат.
- Ты слышала о клубе под названием Hen Party?
Дженни нахмурила брови.
- Нет...

- Может быть, я возьму тебя туда как-нибудь.

- Неуместно, - пробормотал Брэндон.
Клуб Hen Party был чем-то наподобие стриптиз-клуба на Манхэттене, все так говорили. Он перевел взгляд с Хита к новой девушке. Они, казалось, были в каком-то силовом поле, уставившись друг на друга. Она выглядела сраженно, но независимо. Хит может быть и друг Брэндона, но он был человеком версии Моне - он только издалека выглядел хорошо. Вблизи, как только ты познакомишься с ним, он был довольно... ну, смешной. «Просто подожди, пока ты не узнаешь, что у него плохая привычка грызть ногти», думал Брэндон, стиснув зубы. «Просто подожди, пока ты не найдешь, что он сплетничает больше девушек. Просто подожди, пока ты не узнаешь, что девушки называют его Пони за спиной, потому что все катались на нем.» Гляделки продолжались. Тогда раздался небольшой шум высокого тона, и внимание Хита быстро ушло от BlackBerry. Хлоп! Силовое поле отключилось.

- Мистер Дженнифер Хамфри, - снова пробормотал он, - Из Верхнего Ист-Сайда.
Он напечатал еще несколько строк и бросил BlackBerry обратно в сумку. Затем снял футболку и вытер его золотисто-коричневый, провел-лето-в-бассейне, точеный торс.
- Я собираюсь принять душ. Идешь?

Дженни открыла рот, чтобы ответить, но Хит развернулся, нашел пушистое белое банное полотенце в своем вещевом мешке, и побрел в ванную. Брэндон вздохнул и достал серебряную Motorola RAZR. Он пролистал несколько сообщений электронной почты - всего лишь несколько «Добро пожаловать обратно» сообщений и сплетни о том, что случилось с Тинсли Кармайкл. Он почувствовал, что Дженни смотрит на него, и не мог не почувствовать покалывание.

- Нам позволены телефоны? - спросила Дженни.

- Ну, нет. Мы не можем разговаривать по ним. Но все пользуются сообщениями и чатами на их телефонах. Ты просто заходишь в Owlnet и используешь Уэйверли адрес электронной почты, в котором твоя фамилия и имя без пробелов. Эту лазейку факультет еще не выяснил.

- Черт. Я не взяла свой. В руководстве говорилось: ни одного сотового телефона.

- Уэйверли Совы не должны использовать сотовые телефоны на территории кампуса, - читал Брэндон серьезным голосом. Дженни хихикнула.
- Да. Я люблю все вещи Уэйверли Сов.

Брэндон улыбнулся.
- По-видимому один из старых Уэйверли профессоров написал руководство сразу после Шумных Двадцатых, может быть во времена, как, Запрет или что-то еще, когда нравы и хорошее поведение были действительно важны. Думаю, совы были талисманами и тогда тоже. Оно было адаптировано и для нового времени, с мобильными телефонами и прочим.

- Забавно. - Дженни чувствовала себя немного расслабленной. Ее щеки болели от того, что улыбались уже так много времени сегодня.

- Ну, вечером в этой гостиной будет вечеринка. Может быть, ты хочешь прийти?
- Вечеринка? - Дженни подняла брови с нетерпением.- Конечно.

- Я имею в виду, что это будет довольно обычно, но это традиция, понимаешь? - Брэндон пожал плечами. Он казался менее застенчивым без Хита под боком.

Дженни закусила губу, которую Брэндон нашел неотразимой. Она была такой свеже-румяной и, казалась взволнованной, чтобы быть там, отличающейся от нарезанного печенья, Fair Isle свитера, Gucci солнцезащитных очков, Барби-идет-в-школу-интернат-Уэйверли девушек, принимавших все это как должное. Теперь, если бы только она смогла остаться без поездки на Пони, перед тем, как начнутся уроки....

- Ну, - Дженни прервала его внутренний монолог. - Если это традиция, то я должна буду прийти. Хит будет там тоже?

Хит прокрался через двери гостиной. С его лохматых светлых волос капала вода на обнаженную грудь, и белое банное полотенце было замотано вокруг его талии прямо под кубиками пресса. Он не держал ничего кроме своего BlackBerry, и улыбался ему, когда говорил.
- Я бы не пропустил ее.

Owlnet

ХитФерро: Я уже встретил девушку-стриптизершу. Дважды.

РайанРейнольдс:???

ХитФерро: Папа подвез ее в главный офис. Потом я и Брэндон сидели в Ричардс, и вошла она. Она выглядит невозмутимой однако. Настоящая невинность. Но ты можешь рассказать, что она шалунья.

РайанРейнольдс: Она уже пробралась в общежитие для парней? Она показала вам стринги?

ХитФерро: Пока еще нет...

ДАЖЕ КОГДА СПРОВОЦИРОВАЛИ, УЭЙВЕРЛИ СОВА ДОЛЖНА ОСТАВАТЬСЯ ВЕЖЛИВОЙ СО СВОЕЙ СОСЕДКОЙ ПО КОМНАТЕ.

- Мам, не могла бы ты сказать Раулю, чтобы он не шел в общежитие со мной? Это стыдно.
Бретт Мессершмидт пыталась балансировать в кремового цвета туфлях от Chanel, с черной сумкой для ноутбука Jack Spade в одной руке и гигантской сумкой Гермес в другой и прижимая ее платиновый Nokia к плечу.

Личный помощник ее родителей, Рауль, который весил двести шестьдесят фунтов, лысый, поднял ее бесконечный багаж. Наконец он сдался и снял куртку, обнажив потную белую рубашку и гору мышц.

- Дорогая, тебе нужна его помощь, - ее мать проворковала с Нью-Джерси акцентом на другом конце линии. - Ты не сможешь понести все эти тяжелые чемоданы на себе!

Бретт застонала и захлопнула ее телефон. Все остальные сами заботятся о своем багаже - не важно, насколько загружены они. Водители просто оставляли их сумки на бордюре перед общежитием. Никто не собирался идти с твоим дерьмом. Но ее родители, Стюарт и Беки Мессершмидт из Румсон, Нью-Джерси, нянчили ее, как будто она была одной из их любимых чихуахуа. Ее родители - содрогались. Ее отец, самый известный пластический хирург в трех штатах, был известен самым высоким процентом жира, который он мог выкачать из пациента за один раз. И только один раз мама Бретт сопровождала ее в Уэйверли, когда Бретт была восьмиклассницей и ездила на экскурсию в школу, миссис Мессершмидт сказали, что по ней не видно, что она уже стала матерью, и что ее подбородок был просто прекрасен, и спросили, кто смог сделать ей такой. Женщина просто продолжала смотреть на миссис Мессершмидт пока, наконец, не получила ответ, а потом испарилась. С тех пор как она начала учиться в Уэйверли, Бретт постоянно лгала о своих родителях. Она утверждала, что они жили на органической ферме в Ист Хэмптоне, но лето проводили в Ньюфаундленде, что ее отец был кардиологом, и ее мама участвовала в малых канадских благотворительных мероприятиях. Она понятия не имела, почему она придумала эту историю, но все было лучше, чем настоящая история о том, что ее родители были новоиспеченными богачами и самыми липкими людьми, которых Бретт когда-либо встречала. Все в Уэйверли купились на эту историю, кроме Тинсли, которая в прошлом году ответила на телефонный звонок Бретт, когда ее не было в комнате, и имела продолжительную беседу «о леопардовом принте против тигровых отпечатков» с миссис Мессершмидт, которая, конечно, пригласила в гости ее в Румсон, Нью-Джерси - не Ист-Хэмптон. Была одна хорошая вещь в том, что Тинсли не вернется: ​​по крайней мере, ее стеснительные родители остались бы тайной.

- Ты действительно не должен мне помогать, ведь ты был за рулем всю дорогу. - Бретт виновато улыбнулась Раулю. Ей придется не забыть отправить ему несколько тюбиков Kiehl’s All-Sport Muscle Rub (прим.перев.: это мазь для тела, разработанная специально для спортсменов), когда он вернется домой.

- Прекрасно, - ответил Рауль своим баритоном, но Бретт подумала, что заметила пренебрежительный стон, когда он бросил ее чемоданы и направился обратно к машине. Когда она открыла дверь в свою комнату в общежитии, ее лучшая подруга, Келли, которая имела "не липкую" родословную - ее мать это воплощение Скарлетт О'Хара и отец - губернатор Грузии.

- О, как же прекрасно! - Быстро сказала Бретт. Потом она повернулась к Келли. - Привет.
- И тебе привет. - Келли прислонилась к окну и скрестила руки на груди.

Она выглядела так, будто провела все лето, делая скручивания и занимаясь с ее пилатес-инструктором, Клодом, и ничего не ела, кроме Trident жевательной резинки. Ее волосы были собраны в грязный низкий хвост, и у нее был этот слегка ошеломленный взгляд в ее карих глазах. Бледно-оранжевая хлопковая юбка и топ лежали в скомканное куче на полу, и теперь она была одета в выцветшую синюю футболку, мини Ralph Lauren махровые мальчишеские шорты и носки для гимнастики с маленькими розовыми шариками на пятках. В чем Келли была симпатичной и довольно элегантной - она была капитаном хоккейной команды девочек, в конце концов - Бретт имела более необычный вид. Она была бледная, с молочно-белой кожей и очень рыжими волосами, подстриженными под боб. Ее зеленые глаза были миндалевидными, и ее нос и подбородок выглядели заостренными. Было странно вдруг увидеть Келли и сравнивать себя с ней снова. В прошлом году, Бретт, Келли, и Тинсли были как три капли воды. Но тогда И-вещь (прим.перев.: имеется в виду случай с Изи Велшем) случилась, и все изменилось. Никто не знал, почему Тинсли была единственной, кого выгнали, но Келли всегда имела особый талант к уговорам - будучи первокурсницей, она уговорила Сару Мортимер пойти на свидание с Бейлором Кеньон вместо Брэндона Бьюкенена, все потому, что Келли хотела Брэндона себе. А в прошлом году, Бенни Каннингем, их хорошо воспитанная, красивая брюнетка подруга из Филадельфии, хотела встречаться с Эриком Олссеном, бледным, горячим шведским новичком, но ему нравилась Триша Рикен, которая работала сиськами и носила одежду для потаскух, большинство из которой было похоже на одежду из Dolce & Gabbana. Как-то Келли удалось убедить Тришу полюбить Лона Баруза, который был стипендиатом, но великолепным и якобы очень хорошим в сексе, оставив Эрика для Бенни. Очевидно, Келли была хороша в том, чтобы убеждать людей делать все, что она хотела, особенно, когда она должна была получить что-то лично. И в этом случае, может быть, Келли было бы лучше без Тинсли рядом: прошлой весной, Тинсли и бойфренд Келли, Изи Велш, были замечены за домиками женской футбольной команды ночью - одни. Оба, и Тинсли и Изи отрицали, что что-то случилось, но Келли могла становиться солдатом, когда дело доходило до бойфрендов. Казалось сумасшедшим, что Келли поспособствовала тому, что Тинсли выгнали из школы за возможную связь с Изи, но, ну, Келли была немного безумной.

Келли прищурилась.
- Твои волосы стали краснее?

- Вроде того, - пробормотала Бретт. Ее колорист, Жак, сошел с ума и использовал на ней сине-красный цвет вместо желто-красного. Она пошла бы в Бергдорф, чтобы все исправить, но удалось попасть к панк-рок стилисту Салона, который сказал ей, что это было прекрасно, и что он пошел бы против своих художественных чувств, если бы решил изменить цвет ее волос. Бретт беспокоилась о том, что она выглядела слишком похожей на Кейт Уинслет в фильме "Вечное сияние", который не был хорош.

- Мне нравится, - заявила Келли. - Выглядит удивительно.

Лгунья! Бретт знала, что Келли думала об окрашенных волосах. Бретт бросила свою сумку на пол.
- Так что, ты не звонила мне все лето?

- Я... Я звонила тебе, - пробормотала Келли, округлив глаза.
- Нет, не звонила. Ты отправила мне одно сообщение. В июне.
Келли встала.
- Ну, ты не ответила!

- Я... - Бретт затихла. Келли была права. Она не ответила. - Так, ты слышала что-нибудь от Тинсли?
- Конечно.

Бретт почувствовала укол ревности.
- Я тоже, - солгала она. Она ничего не слышала от ее гламурной лучшей подруги, поскольку ее исключили в мае прошлого года.

Они обе уставились на пустую кровать Тинсли. Будет ли это пустой год? Может быть, они бы использовали ее для хранения дополнительных вещей или накрыли бы ее индийским покрывалом и вышитыми подушками из хиппи магазина Ринеклифф. Или Уэйверли поселит с ними кого-нибудь со странностями, кого никто не хотел бы видеть в этой комнате?

- Тинсли звонила меня целую кучу времени, - продолжила Келли немного агрессивно.

- Мне тоже, - солгала снова Бретт, выкладывая свои блузки из кремового цвета кожаного чемодана.

- Ну, как Изи? - Она сменила тему. - Ты видела его этим летом?

- Гм... да, - ответила Келли спокойно, приступ боли был в ее голосе. - Ты видела Джереми?
- Да, несколько раз, - Бретт пробормотала в ответ.

- Все еще ненавидишь, как он говорит "машина"? - Спросила Келли, когда она рассматривала свой блеск для губ в крошечной черной лакированной Chanel косметичке.

- Да, - застонала Бретт. Ее парень, Джереми, был звездой автотехником в Санкт Люциусе, и хотя он был из старой семьи богатеев в Ньютоне, пригороде Бостона, он говорил с городским бостонским акцентом, опуская букву "р" как Мэтт Дэймон в фильме "Умница Уилл Хантинг".

- Ты навещала его или он тебя?

- Ну, я провела неделю с его семьей на винограднике Марта. Там было действительно хорошо.
Бретт нравился Джереми, но она действительно любила его семью. Они были богачами Новой Англии - такими понимающими и со вкусом и полная противоположность ее дрянным родителям. Джереми был великолепен, с угловой, квадратной челюстью, красно-каштановыми волосами до плеч, и сине-зелеными глазами, которые опьяняли ее. Бретт пообещала, что, как только она прибудет в школу, она позвонит ему, и они займутся сексом по телефону. Джереми хотел заняться сексом летом, но она просто не была готова. Она не была полностью уверена, почему, кроме того, что она никогда ни с кем не занималась сексом прежде, она не была уверена, что Джереми был тем человеком, с которым было бы правильно сделать это в первый раз. Конечно, нерешительность в потере девственности не та вещь, о которой такая девушка, как Бретт когда-либо признается. Она сказала Келли, что потеряла ее давным-давно со швейцарцем по имени Гюнтер, с которым она познакомилась на семейной горнолыжной поездке в Гштаад, хотя на самом деле она вряд ли даже позволила ему прикоснуться к ней. В Уэйверли у Бретт был устоявшийся образ: жесткая, опытная, элегантная, и немного циничная. Ее мама была противоположностю - беспомощная, наивная, ребенок в душе - и Бретт не хотела быть похожей на нее.

Калли вытянула свои длинные, идеально гладкие ноги.
- Мне нужно принять душ.
Она зевнула, встала, и заскользила в паре своих резиновых сабо.
- Хочешь пойти на ужин, когда я вернусь?

Бретт пожала плечами.
- Я не знаю. Мне надо посмотреть некоторые дела префекта на завтра. Там какой-то Новый советник, так что мне нужно быть готовой и прочее.
Бретт была избрана младшим префектом в прошлом году, что означало, что она ведет ведомости и выступает в качестве младшего члена ДК, или дисциплинарного комитета. Это было очень популярно - все в твоем классе должны были проголосовать за твое положение.
- Но думаю, я могла бы пропустить это. И у нас вечеринка сегодня вечером тоже....

- Неважно. - Келли махнула полотенцем и повернулась к двери.

Бретт плюхнулась на кровать и уставилась в окно. Вид на реку, которая, как правило, успокаивала ее как стакан виски, теперь казалась душила. Она представляла себе первую встречу с Келли после долгого лета иначе. Она не ожидала, что они будут сразу говорить о Тинсли, и она предполагала, что Келли будет вести себя, как раньше - ложиться на кровать Бретт, открывая коробку Pirate’s Booty (прим.перев.: Pirate’s Booty - это воздушный рис и кукуруза) для них, и сплетничать обо всех условиях дикой природы, романтичных, рискованных поступках, которые они сделали летом. Они бы смеялись, пили джин и тоник, и ходили бы на обед, так же, как в прошлом году. Она раскрыла сотовый телефон и быстро нажала клавишу быстрого набора, чтобы позвонить своей сестре, Брианне, которая жила в Нью-Йорке и работала в качестве редактора моды в журнале Elle. Бри окончила Уэйверли шесть лет назад, и могла обычно рассказывать Бретт о разных лазейках. К сожалению, телефон Бри перешел сразу на голосовую почту.

- Привет, ​​это я, - Бретт начала, когда услышала гудок. - Я чувствую... Я не знаю. Беспорядок. Позвони мне.

Она повесила трубку и плюхнулась обратно на кровать. Как только она это сделала, ее сотовый телефон загудел в ее сумке. Думая, что это Бри, она открыла его, но она ошиблась.

- Привет Джереми, - вздохнула она, прижимая телефон к уху. - Как дела?
- Теперь, чертовски великолепно, - он дышал на другом конце.

Бретт закатила глаза. Она представила его распластавшимся на кровати в Санкт Люциусе, в десяти километрах от нее, в рваном университетском спортивной свитере и боксерских трусах, с его длинными коричневыми руками и сексуальными глазами, и она почувствовала теплый свист удовольствия.

- Так мы будем делать эту... вещь? - спросила она, даже не потрудившись закрыть дверь комнаты в общежитии. Пусть любопытные второкурсницы за соседней дверью получат тему для разговора. Может быть, они бы чему-то научились.

ХитФерро: У меня есть новости. Говорил с другом моего старшего брата, который работает в Интернет-банкинге (прим.перев.: это услуга для управления счетами и осуществления банковских операций через Интернет 24 часа в сутки 7 дней в неделю), и он говорит, что это место Fish Stick просто бомба в городе. Девушек снимают за 99 центов!

КеллиВернон: Хм, Хит? Думаю, ты ошибся адресом. Это Келли. Я не хочу слышать о стриптизершах. Особенно не тогда, когда я принимаю душ.

ХитФерро: Ты в душе? Можно посмотреть? Теперь, когда ты и Изи расстались, ты вольная птица, не так ли?

КеллиВернон: Что? Кто тебе это сказал?
КеллиВернон: Хит? Где ты? Это не правда!
КеллиВернон: Алло??

БенниКаннингем: Так, напрашивается большой вопрос, ты все же покаталась на пони?

КеллиВернон: Пони?

БенниКаннингем: Это новое имя Хита Ферро. Он большая задница, чем пони на загородной ярмарке.

КеллиВернон: Фу. Я, и переспать с ним - никогда. Он противный. Да?

БенниКаннингем: Виновна по всем параметрам.

КеллиВернон: О Боже. Когда?

БенниКаннингем: На первом курсе. Мы сделали это в раздевалке Стансфилд Холла. Больше никогда. Полностью мерзкий.

КеллиВернон: Не меняю тему, но кто-нибудь говорил тебе, что Изи и я расстались?

БенниКаннингем: Хммм...может быть.

КеллиВернон: Кто?

БенниКаннингем: Не могу вспомнить. Должна идти в столовую!

КеллиВернон: Потому что это неправда.
КеллиВернон: Серьезно.
КеллиВернон: Ты все еще там?

ЕСЛИ ЭТО ПРОИЗВЕДЕТ ВПЕЧАТЛЕНИЕ НА ЕЕ СОСЕДОК ПО КОМНАТЕ, ТО УЭЙВЕРЛИ СОВА ПЕРЕХИТРИТ СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ГРЯЗЬ.

- Я ищу Дженнифер Хамфри. - Тонкая девушка с британским акцентом и прямыми светлыми волосами остановилась, поворачиваясь перед Брэндоном и Дженни, сразу войдя в двери гостиной Ричардса. Она была одета в простую белую хлопковую водолазку с небольшой треугольной вершиной над карманом и в юбке как у мамаш из пригорода, и заставляющая задницу выг