Глава 12. ДЖЕЙМИ

Минус дредлоки и выше, но, безусловно, и безошибочно Джейми. Я улыбнулась так широко, что у меня заболело лицо, я вскочила, чтобы обнять его, но он поднял предупреждающе руке, прежде чем я смогла это сделать.

— Не прикасайся.

— Не будь ослом, — все еще сияя, сказала я.

Выражение лица Джейми передразнило мое, хотя он, казалось, старался этого не показать.

— Я серьезно. Они строго к этому относятся, — сказал он, бегло меня осматривая.

Я сделала тоже самое. Без его длинных волос скулы Джейми казались более высокими, а его лицо более худым. Старше. Его джинсы были нехарактерно хорошо подогнуты, а футболка прилипла к телу. На его рубашке, кажется, были древнегреческие мужчины, взявшиеся за руки в ряд и нога к ноге. Он такой странный.

Одновременно мы оба спросили.

— Что ты здесь делаешь?

— Дамы вперед, — сказал Джейми с легким поклоном.

Я посмотрела в потолок, думая о том, как рассказать.

— Посттравматический стресс, — решила я, наконец. — Несколько галлюцинаций тут и там. Ничего особенного. А ты?

— О, мои родители были убеждены, что это было бы мудрой упреждающей мерой, отправить меня сюда, когда я вылетел из школы. — Он сел на скамью.

Мой рот открылся.

— Ты ведь не серьезно.

— К несчастью, да. Наши лучшие друзья из Кройдена были уверены, что всезнающие взрослые сделают, убедившись, что у меня нож в рюкзаке.

Анна и Эйдэн, эти придурки. По крайней мере, мне не придется увидеть их больше. Мне повезло.

Им повезло.

Я снова села на скамейку, и Джейми продолжил.

— Не в состоянии понять, что все мои предыдущие угрозы Эйдэну Эбола были сделаны в шутку, — сказал он, — я считался двукратным нарушителем, и поэтому был отмечен "группой риска" в руководстве школы, теми судьями мудрости. Они, в свою очередь, изменили все, что было написано в моих записях.

Затем его насмешливый тон изменился.

—Слова имеют власть. И я, может быть, привилегированный и имею больший IQ, чем любой из наших бывших учителей, но когда люди на меня смотрят? Они видят плохого, парня—подростка. И в этом нет ничего более страшного, что то, что некоторые люди видят лишь, сердитого, плохого молодого человека. — Он закинул жевательную резинку в рот. — Итак. Вот и я.

Я выразила небольшую улыбку.

— Ну, по крайней мере, мы вместе?

Он усмехнулся.

— Похоже на то.

Мои глаза остановились на его стриженой голове.

— Что случилось с твоими волосами?

—А. — Он провел рукой по ним. — Как только старательным родителям говорят, что их ребенок находится в "группе риска", они решают, что все атрибуты "группы риска" должны исчезнуть. Прощайте, длинные волосы. До свидания, бунтарская музыка. До свидания, восхитительные жестокие видеоигры. — Он преувеличенно надул губы. — В принципе я имею право играть в шахматы и слушать Джаз. Это сейчас моя жизнь.

Я покачала головой.

— Я ненавижу людей.

Он толкнул меня локтем.

— Вот почему мы друзья. — Джейми надул небольшой бирюзовый пузырь, а затем засунул обратно в рот. — Я на самом деле видел Анну на прошлой неделе, когда моя мама потащила меня во "Всю еду". Она даже не узнала меня.

— Ты сказал ей что—нибудь?

— Я вежливо предложил ей, съехать с обрыва.

Я улыбнулась. Я чувствовал себя легко, когда просто находилась с ним, и я была так рада, что не должна терпеть эту нелепость в одиночку. Я собиралась сказать ему об этом, когда дверь кабинета открылась перед нами, и мистер Робинс выглянул.

Он оглянулся и поглядел между мной и Джейми.

— Мы готовы принять тебя, Мара.

Джейми встал.

— И я опаздываю на электрошоковую терапию! — Затем он повернулся ко мне, и сказал, подмигнув, — Увидимся, Мара Дайер".

Он поприветствовал мистера Робинса, развернулся на каблуках и ушел.

Я закусила губу, чтобы не улыбнуться, и вошла в кабинет, как и следовало, мрачно.

— Садись, — мистер Робинс закрыл за собой дверь.

Я скользнула на неудобный пластиковый стул радом с родителями и стала ждать, чтобы услышать провозглашение моего приговора.

— Я только хочу объяснить несколько вещей, и тогда мы сможем подписать договор.

— Хорошо...

— Амбулаторная программа «Горизонты», или «АПГ», как я люблю это называть, является частью общей поведенческой оценки, которую ваши родители будут ожидать после зачисления вас сюда, вы должны быть здесь пять дней в неделю, с девяти утра и до трех часов ночи, за исключением отсутствия, сопровождающегося справкой от врача. Ваш успех здесь будет зависеть полностью от вашего участия в делах и групповой терапии, и...

— И обучения? — я не достигла студенческого уровня Даниэля, нет, но я никогда не представляла свое будущее, которое бы не включало колледжа. Мне не нравилось то, что мои приключения в психотерапии могли повлиять на него.

— Ты закончишь курс под руководством воспитателей, но акцент в «Горизонтах», Мара, делается не на академическую успеваемость, а на личные достижения.

Не могу дождаться.

— Как я уже говорил, ваше участие является неотъемлемой частью вашего успеха. По истечению двух недель будет переоценка, чтобы определить, является это место правильным или неправильным для вас, или же было бы разумно перевести вас в нашу районную больницу.

Так что это был тест. Чтобы убедиться, что я смогу делать это здесь, в реальном мире, без каких—либо... проблем. Я посмотрела на лица моих родителей, полные надежда, они были словно отражениями моих собственных мыслей.

Это был тест, который мне нужно было пройти.