Смысл ветхозаветной истории человечества?

В Священной истории Ветхого Завета содержится большое количество фактов, которые именуются прообразами. На первый взгляд ветхозаветные прообразы кажутся непонятными и даже искусственными — особенно для лиц, мало знакомых со Священным Писанием.

Прообразам приписывается либо некоторое историческое значение, либо их благоговейно чтят за вложенный в них пророческий смысл. Однако, подобная объективная религиозно-историческая точка зрения нам кажется несколько односторонней.

Рассматривая историю Церкви в целом (т. е. Церковь Ветхозаветную и Новозаветную), мы убеждаемся прежде всего в том, что упомянутые прообразы не являются случайными и изолированными в общем ходе Священной истории: они оказываются вполне закономерными и связанными глубоким соответствием со многими фактами новозаветной истории. Изучая ветхозаветные прообразы, мы начинаем постигать, — насколько позволяет нам наше несовершенное сознание, — реальное значение для нас заветов, заключавшихся с нами Богом; обнаруживаем смысл исторических эпох, которые протекали и протекают под знаками двух Заветов, и, одновременно, устанавливаем между ними органическую связь. Эта связь — помимо того, что роднит две великие эпохи: Ветхий и Новый Заветы, и указывает непрерывность действия Промысла Божия над людьми, — одновременно раскрывает перед нашими взорами и некую тайну: тайну естества человеческого и его земной «судьбы».

Ветхозаветные прообразы относятся к соответствующим им новозаветным фактам, как предзнаменования к своему исполнению. Предзнаменования эти носят в себе не только «изобразительный» характер грядущего, но и действуют определенным образом на человека и оформляют его сознание на пути спасения. Причем прообразы или предзнаменования являются фактами и действими, относящимися в значительной части к плоти, в то время как их свершения имеют духовный характер.

Возникает вопрос: почему именно так действовал Промысл Божий, т. е. почему в Ветхом Завете известное событие облекалась в условные, подчас искусственные формы, облекалось в плоть, а в Новом Завете соответствующий факт сверкает, как бриллиант, духовной силой и свободой?

Напрашивается такой ответ: в Ветхом Завете человек был плотян, в Новом Завете — духовен. Ранее он был дик и жесток, а теперь более мягок и культурен. Поэтому в первую эпоху человек способен был воспринимать только примитивы, а впоследствии, развившись до более или менее высокого культурного уровня, смог постигать возвышенные предметы. Хотя некоторая доля истины и содержится в подобных рассуждениях, однако этот общий ответ нас едва ли может удовлетворить. Чтобы осветить эти вопросы, мы должны обратиться к самому человеку и постараться отыскать ответ в структуре его естества. Прежде всего, в этом случае, мы столкнемся, с тем фактом, что в сознании человека в ту и другую эпохи существовало качественное различие; кроме того, при внимательном рассмотрении, мы обнаружим, в связи с этим, и качественное различие самих эпох, из которых одна могла вместить только образы, только малоподвижные, связанные тяжестью плоти «символы», а другая — проявилась и расцвела во всей силе духовного откровения, открылась в «Духе бурном» и, сняв с ветхих образов покровы плоти, ввела человека «во внутреннейшее за завесу».