Введение 1 page

ПЕТРОВА СВЕТЛАНА ВЛАДИСЛАВОВНА

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ И ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ РЕЖИМОВ ВЛАСТИ И СТРУКТУР ОППОЗИЦИИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ СЕВЕРНОГО И ЮЖНОГО КАВКАЗА

Специальность 23.00.02 – Политические институты,

процессы и технологии

(политические науки)

Диссертация

На соискание ученой степени

Доктора политических наук

Научный консультант:

доктор исторических наук,

профессор Кислицын С.А.

Ростов-на-Дону – 2015

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение........................................................ 3

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования цивилизаци­онно-культурной детерминации политического процесса............... 34

1.1. Культурно-цивилизационная детерминация геополитических процессов:

проблемы исследования........................................... 34

1.2. Взаимодействие российского государства и народов Кавказа в процессе культурно-исторического развития.................................. 67

Глава 2. Развитие геоэтнополитической культуры власти и оппозиции в ус­ловиях многонационального Юга России............................109

2.1. Специфика современной геоэтнополитической культуры политического процесса на Северном Кавказе.....................................109

2.2. Традиционализм и модернизм в гражданской культуре южнороссийских регионов....................................................... 165

Глава 3. Геоэтнополитический процесс в Абхазии, Южной Осетии и Грузии.................................................................218

3.1. Власть и оппозиция в противостоянии Грузии и Абхазии...........218

3.2. Геополитический курс элиты Южной Осетии на воссоединение с Север­ной Осетией.................................................... 263

3.3. Этноцентризм и геоамериканизм – выбор правящей элиты и оппозиции Грузии......................................................... 285

Глава 4. Геоэтнполитический дискурс элит и субэлит Армении и Азербай­джана.......................................................... 319

4.1. Проблема этнополитики во взаимоотношениях властей и оппозиции

Армении и Нагорного Карабаха....................................319

4.2. Элита Азербайджана и проблема геополитического единства........357

Заключение.................................................... 393

Список литературы............................................. 408

Введение

Актуальность темы исследования. В ХХI в. геополитические инте­ресы практически всех лидирующих стран по-прежнему являются одними из основных движущих сил в политических процессах. Изменения глобальной мировой системы и динамика этнополитических ситуаций в конфликтных регионах после прекращения противостояния антагонистических социальных систем привели к неожиданному результату для прогнозистов - усилению се­паратизма, национализма, религиозного экстремизма и терроризма. Все это актуализировало необходимость обновления идейно-теоретических основ геополитических позиций каждой страны, причем как властвующих элит, так и всевозможных оппозиций. Мировой политический процесс развивается, как правило, во взаимодействии крупных государств, обладающих зафикси­рованными геополитическими интересами, последние в свою очередь детерми­нируют характер международных отношений в связи с решением территори­альных, ресурсных, культурных, языковых и иных проблем. В современных условиях политический процесс обусловлен не только структурными факто­рами и пространственными факторами, но и специальными стратегиями и новыми факторами управления политическим пространством в каждом от­дельном геополитическом регионе. Одним их самых актуальных направле­ний геополитики становится т.н. внутренняя геополитика, т.е. система целей, принципов и основных направлений функционирования субъектов политической деятельности в рамках субнационального внутригосударственного пространства. В современной по­литике стали набирать вес постмодернистские концепции политической власти под общим названием «soft power», пред­полагающие ненасильственное, но мощное влияние национальных госу­дарств, транснациональных корпораций, международных организаций, нако­нец, политических партий и общественных движений, зачастую являющихся членами глобальных интернациональных объединений. В таком плане система методов обеспечения геополитического контроля приобретает все более гибкий и мягкий характер, примитивные силовые способы давления все более теряют леги­тимность, хотя периодически применяются. Развиваются экономико-финан­совые, геоэкономические способы контроля пространства. Рассмотрение по­литического процесса, как демократического, так и авторитарного, сквозь призму постоянных геополитических интересов позволяет понять отдален­ные перспективы развития глобальных регионов. Геополитический выбор на современном этапе связывается и с электоральными процессами. А. Зигфрид отмечал, что каждая партия имеет свою привилегированную территорию, что означает существование неких «политических регионов». И. Лакост развил концепцию электоральной геополитики, включив нее закономерности функ­ционирования информационного общества. Механизмы электоральной гео­политики были использованы американскими центрами в контексте так на­зываемых «сетевых войн». Общепризнано, что все т.н. «цветные револю­ции», произошедшие как на постсоветском пространстве, так или иначе, свя­заны с информационно-коммуникативными технологиями.

Неотделимой частью политической сферы жизни общества является оппози­ционное политическое поведение, которое становится все более важным сис­темообразующим компонентом общественно-политической системы. Детерми­нанты такого политического поведения столь же многообразны, как и прояв­ления этого явления. В политологической литературе традиционно выделяют группу политических детерминант – влияние политического режима, фазис развития демократического и легитимного характера политических элит, уровень стабильности и защищенности полити­ческой сферы, характер и форма взаимоотношений между субъектами и объектами управления и т.д. Данные детерминанты в своей совокупности и в зависимости от их содержания и ориентированности могут задавать разные ва­рианты политического процесса. В литературе справедливо указывается на некорректность тех исследований, в которых политическая активность или ее отсутствие связывается в основном с теми или иными личностными чертами ли­дера или характеристиками партий и движений, игнорируя цивилизацион­ные особенности социума^[1].

Актуальным является осмысление содержания геополитических пози­ций различных субъектов, находящихся в основе политического процесса современности в таком сложном и необыкновенно противоречивом регионе как Большой Кавказ. По известному определению В. Цымбурского, Кавказ - это «Великий Лимитроф», образованный переходящими друг в друга перифе­риями всех цивилизаций Старого Света. Именно здесь, возможно, будут ра­зыграны важнейшие военно-стратегические и геоэкономические сценарии начала XXI столетия. В многоуровневой системе Кавказского макрорегиона буквально переплетены все проживающие здесь народы со своими рели­гиями и культурами. Поэтому динамику взаимоотношений геополитических субъектов в этом макрорегионе важно комплексно рассматривать на админи­стративно-территориальном, этнокультурном, конфессиональном, правовом, энергетическом и других уровнях. При этом важно помнить, что Большой Кавказ это относительно единый геоэтнополитический феномен. На совре­менном этапе геополитического развития Большой Кавказ состоит из трех далеко нетождественных по присущей каждому внутренней структуре, но близких друг к другу кластеров: во-первых, региона Северного Кавказа в составе Северо-Кавказского федерального округа и частично Южного федерального округа Российской Федерации; во-вторых, государств Закавказья, приобретших статус независимых после распада Союза ССР – Азербайджана, Армении и Гру­зии; в-третьих, вновь образованных государств - Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха. Р. Метревели считает, что Закавказья не существует, а есть Центральный Кавказ, который соседствует на Юге с настоящим Южным Кавказом, объединяющим кавказские предгорья Ирана и Турции. Однако в рамках постсоветского пространства мы будем говорить о Южном Кавказе, имея в виду именно Грузию, Азербайджан, Армению, также ряд непризнан­ных государств.

В рамках Кавказа одни республики в настоящее время гомогенны (Ар­мения и Азербайджан), другие, напротив, по-прежнему, гетерогенны (Грузия, большинство республик Северного Кавказа). В полном объеме сохраняются исторически обусловленные противоречия между армянами и азербайджан­цами (нагорно-карабахский конфликт), осетинами и грузинами (война в Южной Осетии), осетинами и ингушами (осетино-ин­гушский конфликт), абхаз­цами и грузинами (абхазский конфликт). Противоречивый потенциал заклю­чают в себе вайнахские элиты. Этнополитическое равновесие в Дагестане, где проживают народы аварцев, даргинцев, кумыков, лезгинов, ногайцев и др., поддерживается на основе угасающих советских традиций по сохране­нию этнического баланса. Наконец, важно подчеркнуть, что на Кавказе про­живает определенное количество русского (в более широком контексте – русскоязычного) населе­ния, которое воспринимается в регионе противоречивым образом.

Особенно важное значение имеет тот факт, что на Северном Кавказе исповедуют ислам многие титульные этносы. Однако интеграция даже мусульманских этносов по религиозному признаку затруднена, с одной стороны, из-за бого­словских идеологических конфликтов между исповедованием суннизма и шиизма, а с другой, из-за широ­кого распространения школ, не при­знающих исламского универсализма, таких как школы суфизма, тарикатов, вирдовых братств. Влияние вирдов в республиках Се­верного Кавказа, особенно в Чечне, Ингушетии и Дагестане, превышает авторитет муфтиев духовных управлений мусульман. Наконец, известно стремление исламских радикалов использовать ислам в своих политических целях, что приводит к самым негативным последствиям. В частности в массо­вом сознании распространяются фобии по отношению к представителям или уроженцам Кавказа и Средней Азии. Острая полемика в печати по этому поводу свидетельствует о том, что такая политическая позиция, может быть при определенных усло­виях востребована консервативными политическими кругами и поддержана националистически настроенным электоратом.

Несмотря на полиэтничность кавказского региона, тем не менее, при­нято говорить о его культурном единстве, об особой «кав­казской ментальности», существующей в рамках «Большого Кавказа». Это утверждение обо­рачивается некоторой геополитической амбивалентностью. Концепция еди­ного Кавказа легитимирует укрепление стратегических интересов России на южных границах, сохранность неприкосновенности территорий России, обес­печение необходимого уровня безопасности региона, оптимизацию партнерских отношений со всеми кавказскими субъектами, широкое сотрудничество с ними в вопросах совместного противодействия терроризмому и реализации незаконной миграции, совместную разработку недр, контроль над транспортным управлением в процессе добычи природных ресурсов. В ходе реализации этой концепции возможна более глубокая интеграция Кав­каза в рамках надгосударственных структур СНГ, ЕвразЭС, ОДКБ. В таком виде данная концепция относится к парадигме постмодерна Евразии, т.к. от­ражает континентальную ментальность и предлагает «модернизацию без вес­тернизации». Российское руководство видит будущее этого региона в геопо­литической конструкции, обнимающей евразийское «большое пространство» в противовес однополярной глобализации. Основы данного мировоззренче­ского подхода изложены, в частности, в работах теоретика неоевразийства А.Г. Дугина. Необходимо отметить, что определенные тенденции практической реализации такого подхода содержатся в политике президента РФ В. В. Пу­тина, провозгласившего геополитический курс на формирование Евразий­ского Экономического Союза. Однако другие крупные страны, из числа кон­курентов России, представляют концепцию единого Кавказа в качестве легитимации для на­ращивания в регионе собственного присутствия для военно-политических и экономических целей и продолжения своей геополитической экспансии. Р. Метревели пишет о таком целостном Кавказе, который противостоит России и как циви­лизация, и как политический регион, ориентированный на Запад. По его мне­нию, это означает в первую очередь укрепление позиций НАТО в Азербай­джане и Грузии, а также и Армении.

На современном этапе заметно изменился характер геополитических позиций ряда всех субъектов Большого Кавказа. Это произошло, во-первых, в связи с субъектной дезагрегацией политического процесса, во-вторых, в связи с укрупнением, выражающемся в создании союзов, альянсов, блоков. Скорректированные геополитические отношения проявляются на трех уров­нях: международном, макрорегиональном, государственном (национальном) и микрорегиональном^[2]. На наш взгляд, в кавказском макрорегионе главным остается регионализация как фактор глобального процесса. Изучение этого фактора позволяет определиться с решением вопроса о сущности и механизмах реа­лизации в данном регионе геополитических интересов всех глобальных иг­роков. Острую актуальность приобретает вопрос артикуляции геополитиче­ских интересов современной России на Кавказе, которые в современных ус­ловиях проявляются, прежде всего, в обеспечении национальной безопасно­сти российского государства, укрепления его места и роли на меж­дународной арене, достижении максимально устойчивого развития по пути демократиза­ции и общецивилизационного подъема. По вступлении на пост Прези­дента РФ В. В. Путин подписал ряд указов, определяющих при­оритетные на­правления реализации внешней политики Российской Федерации, в том числе в отношении непризнанных республик на постсовет­ском про­странстве. В частности им выделены вопросы определения статуса для Приднестровья и Нагорного Карабаха, отмечены проблемы социально-эко­номического развития Абхазии и Южной Осетии. Новейшие государства на пространстве СНГ, как признанные, так и пока полупризнанные и вообще непризнанные, но ожидающие оформления своего статуса, определены как отдельные и важные объекты внешнеполитического курса РФ. В сложившейся геопо­литической ситуации становится необходимым осознание заинтересован­нымисторонами коренных интересов этих государств, что может стать важ­ной предпосылкой в упрочнении их национально-государственной безопасности.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение геополити­ческих факторов политического процесса в истории мировой научной мысли имеет значительные традиции. Характеристики политических процессов как взаимодействия и столкновения пространственных интересов содержатся в трудах великих мыслителей: Платона, П.-Ж. Прудона, Т. Гоббса, Н. Макиа­велли, Э. Роттердамского, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, Ш. Монтескье, И. Фихте, Г.В.Ф. Гегеля. Классики геополитической науки Ф. Ратцель, Р. Челен, А. Мэхен, Х. Ма­киндер, К. Хаусхофер, Н. Спайкмен заложили основы для анализа этих фак­торов. Роль геополитических интересов в контексте социальной революции и развития политического процесса отражена в исследованиях К. Маркса, Ф. Энгельса, Г.В. Плеханова. О геополитических интересах писали М. Вебер, Э. Дюркгейм, К. Дейч, Х. Ортега-и-Гассет, К. Шмидт. В работе Ф. Моро-Де­фаржа «Введение в геополитику» раскрывается значимость геополитического интереса в процессе формирования политического сознания. Идеи соотношения и взаимодействия различных компонентов политического пространства, национальной безопасности и обращенных к ней угроз, достоинств и недостатков внешнепо­литической стратегии характеризуются Х. Дайкинком^[3]. И. Нойман анализирует та­кие подходы, как этнографический, психологический, подход континенталь­ной философии и восточный экскурс^[4]. Д. Тоал пишет о важности изучения национальных геополитических традиций и пространственных концепций в разных культурах. Большое влияние на понимание геополитических интере­сов оказали П. Бурдье, Э. Гидденс, Ю. Хабермас и особенно С. Хантингтон, предложивший концепт перманентного столкновения цивилизаций.

Анализ геополитических интересов политического про­цесса в рамках современности содержится в работах российских исследователей геополитики. Наряду с именами Милютина, Семенова-Тяншаньского и др. можно вспомнить «Рус­скую Правду» П. Пестеля с перечнем земель, которые еще должна вобрать Россия, чтобы полноценно осуществиться как империя. Геополитические те­зисы содержит знаменитое «Письмо к вождям Советского Союза» А. Солже­ницына. Лидеры КПСС, начиная с В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого и закачивая Л.И. Брежневым и Ю.А. Андроповым, имели геополитические взгляды, вы­раженные в категориях марксистской идеологии (концепции мировой рево­люции, ограниченности суверенитета соцстран, интернационализма и др.). В недрах советского Военно-Морского флота функционировали закрытые структуры, занимавшиеся геополитическим анализом.

Структура современной российской геополитики включает в себя комплекс таких взаимосвязанных элементов, как теория и методология управления простран­ством, политика национальной и региональной безо­пасности, пограничная политика, управление и урегулирование геополитических конфликтов, кон­струирование геополитической идентичности. Проблемы геополитических интересов рассматриваются в работах Т.А. Алексеевой, В.В. Желтова, В.В. Ильина, Б.Г. Капустина, А.А. Кара-Мурзы, С.Г. Кара-Мурзы, А.С. Панарина, И.К. Пантина, А.С. Рябова, А.В. Рубцова, А.И. Соловьева, К.С. Гаджиева, А.Г. Дугина, Д.Н. Замятина, В.А. Колосова, В.Л. Цымбурского, Г.Н. Нуры­шева, В.А. Шаповалова, В.М. Юрченко, Ю.Г. Запрудского, В.Н. Коновалова. Немалое значение в осмыслении роли геополитики имеют работы К.С. Гад­жиева, определяющие место России в новом миропорядке, в процессах на Кавказе^[5]. А.Г. Дугин рассматривает евразийскую реальность, как в историче­ском, так и в актуальном политическом контексте, предложив ряд остро дис­куссионных идей. Д.Н. Замятин раскрыл процесс формирования образов ре­гионов^[6]. М.В. Ильиным раскрыты духовно-ментальные виды геополитиче­ских факторов, геополитических кодов и образов^[7]. А.А. Кара-Мурза обосновы­вает продуктивность синтеза цивилизационной и геополитической идентичности^[8]. В.Л. Цымбурский предложил т.н. «островную концепцию» российской геополитики, рассматривая ее как имманентное качество госу­дарства, находящегося в исторической изоляции от остального мира^[9]. Про­блема конфессиональной геополитики, в частности феномен политической составляющей религии рассмотрена Е.М. Дриновой^[10]. Значительный вектор научного поиска - анализ политико-культурных особенностей идентифика­ционного выбора, представленный в работах Л.М. Дробижевой, В.В. Лап­кина, О.Ю. Малиновой, В.И. Пантина, О.В. Поповой, И.С. Семененко, В.А. Тишкова, Л.А. Фадеевой, А.П. Цыганкова. Уникальны докторские диссерта­ции по политическим наукам В.А. Семенова и П.В. Чернова, написанные с позиций геэтнополитологиии^[11], а также учебное пособие с аналогичным назва­нием В.В. Жириновского. А.М. Старостин называет такую парадигму мышления социогеосфрой, но она может быть также представлена как и геосоциология, и геоэкономика, и геоноосфера, и геоинформациология, и геоистория, и геосинергетика. В целом современная геополитика характеризуется особым контекстом, в котором анализируются границы существования геоценоза и риски достижения экстремальных положений, которые могут стать смер­тельными болезнями цивилизаций^[12].

Геоэтнополитическое направление получило практическое развитие в Украине, где обосновали концепцию особой роли географических условий для жизнедеятельности и политической активности этнонациональных общ­ностей и групп, а также концепцию структурной уравновешенности геоэтно­политических процессов как определяющего фактора бесконфликтного раз­вития. В ряде исследований выявлены закономерности развития территори­ально-этнополитических процессов на глобальном и государственном уров­нях, разработана модель методологии исследования территориально-эт­нопо­литических отношений в украинском государстве. Историко-географи­ческий анализ условий формирования территориально-этнополитических от­ношений и структурно-функциональное исследование современных соотно­шений в го­сударственно-территориальном устройстве поспособствовали выявлению основных тенденций развития географии политической активности монона­циональных общностей и групп. Украинскими авторами поставлена про­блема моделиро­вания основных соотношений и связей в территориально-эт­нополитической системе путем последовательного анализа этнонациональ­ных параметров структуры государственно-территориального устройства государства.

Следует отметить труды, посвященные изучению цивилизационного подхода в геополитике, прежде всего И.Ф. Кефали, А.С. Ахиезера, И.Н. Ио­нова, И.Г. Яковенко, А.С. Панарина, В.Л. Цымбурского, А.В. Лубского, ко­торые рассмотрели цивилизацию России в сравнительном контексте с дру­гими цивилизациями. Ученые-цивилизологи исходят из того, что ду­ховные составляющие человеческого общежития, а именно ценности, нормы, духов­ные постулаты, которые хотя и производятся от материального бытия, эко­номики, природного фактора, в итоге становятся относительно само­стоя­тельными составляющими геополитического процесса.

Среди исследований влияния геополитических факторов на различные субъекты Северного Кавказа выделяются работы П.В. Акинина, Н.Г. Айде­мирова, В.С. Белозерова, В.И. Каширина, В.Ш. Нахушева, С.В. Передерия, А.Ю. Коркмазова. В советский период в кавказоведении сложились целые научные школы во главе с учеными: З.В. Анчабадзе, З.М. Буниятов, Н. Марр, Б.Б. Пиотровский, А.И. Робакидзе, Г.Х. Саркисян и многие другие. Социально-экономические и политические проблемы данного региона освещаются в монографиях таких ученых, как: И. Задорин, С. Жильцов, И. Зонн, А. Шарый и другие. Автор опирался на публикации Г. Бессарабова, С. Бондаренко, А. Воинова, Л. Гусевой, А. Джилавяна, А. Зверева, М. Лауму­лина и других, анализирующие аспекты функционирования государств За­кавказья. Общие и специфические направления преобразований в постсовет­ских государствах Закавказья были выявлены в ряде трудов исследователей Армении, Грузии и Азербайджана М. Евстафьева, А. Рихтера, А. Стриженко, И. Задорина и др. В числе трудов о корреляции между политической сферой и сферой массовых коммуникаций находятся исследования зарубежных и российских ученых Б. Багдикяна, Э. Багерстама, Г. Вачнадзе, Э. Дэннис, В. Сидорова.

В силу разнообразия условий произошло формирование научных доктрин, направленных на специализированный анализ геополитики в определенных субъектах Россий­ской Федерации в целом и на Кавказе в частности. Основной массив фунда­ментальных исследований по проблемам Кавказа приходится на Институт этнологии и антропологии, Институт мировой экономики и международных отношений, Институт востоковедения, Институт народнохозяйственного прогнозирования и др. В РАН функционируют неправительственные, неком­мерческие объединения: Центр стратегических и политических исследова­ний, Центр исследований проблем мира и развития «Форум», лаборатория миграции населения. Из неакадемических центров следует назвать Институт стран СНГ, Институт политических исследований, Российский институт стратегических исследований, Центр Кавказских исследований МГИМО(у) МИД РФ и др., которые внесли вклад в разработку таких проблем, как поли­тические системы и общество, межэтнические отношения, проблемы нацио­нальной и этнической идентичности, этнополитические конфликты, внешняя политика России в отношении кавказских и сопредельных государств[13]. Кавказ­ская геополитика актуализировалась в научном плане в связи с разви­тием этнических и территориальных конфликтов, «легализацией» проблемы этнических меньшинств, формированием новых «идентичностей» (армян­ской, азербайджанской, грузинской, абхазской, осетинской, лезгинской и др.).

В.Х. Акаев, З.С. Арухов, Х.Т. Курбанов, М.М. Ке­римов, А.В. Малашенко, С.А. Модестов, Г.Б. Вок и др. в своих исследованиях рассмотрели гео­политическую целенаправленность радикально-экстремистских объединений на Кавказе. Подобные групповые объединения нашли свое распространение и популяризацию в Дагестане, Чеченской Республике, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии. Мы вы­деляем доклад Центра политических технологий «Современная эволюция политической системы на Северном Кавказе и перспективы модернизацион­ных процессов». Геополитическое регулирование в республиках Кавказа ис­следовано в трудах З.А. Махуловой, Н.Н. Миллера, С.С. Жильцова, И.С. Зонна, А.М. Ушкова, Л.С. Рубан, П.Л. Карабущенко. Проблематика конфликта между российской и зарубежной политикой на Кавказе изучена в работах С.В. Ушакова, Л.С.–Э. Басхановой, Д.Е. Фурмана, А.В. Малашенко, Д.В. Тренина. Комплекс геополитических аспектов конфликта между осетинами и ингушами, взаимо­связи Южной Осетии и Абхазии с геополитикой России на Се­верном Кавказе представлены в работах А.А. Цуциева, И.Б. Саканоева, Б. Коппитерса, А.И. Кателевского, Н.А. Трапша, Е.В. Шараповой. Специфика Азово-Черноморского сектора северокавказской геополитики изучена в ра­ботах А.Г. Иванова, В.М. Юрченко, А.В. Баранова, А.А. Самохина, А.В. Вар­туняна, Г.В. Косова, С.В. Передерий. Одни из самых важных проблем геополитики Большого Кавказа изучены в работах М.А. Аствацатуровой, К.С. Гад­жиева, В.В. Дегоева, И.П. Добаева, В.Н. Панина, В.В. Черноуса, Э.В. Попова. Вместе с тем, проблема геополитики Кавказа нуждается в дальнейшем ис­следовании, велика важность системных исследований стратегически-геополитической позиции России в регионе. Достижения политической науки в некоторой степени не востребованы в рамках геополитических исследований, страдающих глоба­листским подходом.

Вопросам типологизации политических режимов посвящены работы М. Дюверже, С. Бурга, Д. Барнса, М. Картера, М. Скидмора, Г. Алмонда, Ч. Тилли, Р. Даля, Х. Линца, А. Степана, Л. Даймонда, Ч. Эндрейна, А. Лейп­харта.^[14] Свой вклад в разработку проблематики политических режимов в Рос­сии внесли Г.В. Голосов, М.В. Ильин, Е.В. Макаренкова, В.И. Сушков, М.А. Хрусталев, А.П. Цыганков^[15]. Значимый сегмент проблемного поля связан с изучением специфики посткоммунистических оппозиций такими учеными, как Ф. Шмиттер, Г. О’Доннел, А. Пшеворский, В. Васович, В. Меркель, А. Круассан, П. Штомпка. В России этими вопросами занимались М.С. Ашим­баев, А.Ю. Мельвиль, А.Н. Никитченко, Л.В. Сморгунов, В.Т. Третьяков^[16]. В историко-политологическом плане роль контрэлит и оппозиций изучали О.В. Гаман-Голутвина, С.А.Кислицын и др.[17]

Объектом диссертационного исследования являются закономерности, тенденции, противоречия и особенности политического процесса на Южном сегменте постсоветского политического пространства.

Предметом исследования являются теоретические и прикладные ас­пекты цивилизационных и геополитических детерминаций политических стратегий субъектов власти и оппозиций на Северном и Южном Кавказе.

Основной целью диссертационного исследования является выявление основных черт и особенностей детерминации геоэтнополитических факторов политических отношений в Кавказском макрорегионе. Указанная цель кон­кретизировалась через решение ряда задач:

- провести анализ основных теоретико-методологических подходов к анализу политического процесса и уточнить новый методологический конст­рукт изучения политического поведения власти и оппозиции;

- детализировать сущность и содержание цивилизационных детерминаций политиче­ской жизни государства на основе анализа отечественных и зарубежных научных концепций;

- определить значение цивилизационного фактора в складывании моде­лей политического поведения различных этносов и социальных общностей в современ­ной России;

- раскрыть особенности российской и кавказской цивилизаций как фак­тора, детерминирующего взаимодействие народов кавказского макрорегиона;

- показать основные черты геоэтнополитической культуры как произ­водного элемента от цивилизационных особенностей;

- вычленить и раскрыть направления эволюции геоэтнополитической культуры в кавказском регионе и определить возможности процесса модернизации и трансформации партийно-политической системы в республиках Северного Кавказа в контек­сте их полноценной интеграции в российскую систему;

- выявить характерные черты геоэтнополитической культуры как одного из фак­торов общественно-политического процесса, позиции и значимости роли данного феномена в трансформации субъекта ЮФО на материалах Краснодарского края;