Отношение к казачке

Уважительное отношение к женщине – матери, жене, сестре обуславливало понятие чести казачки, честь дочери, сестры, жены – по чести и поведению женщины мерилось достоинство мужчины.

В семейном быту взаимоотношения между мужем и женой определялось согласно христианского учения (священного писания). «Не муж для жены, а жена для мужа». «Да убоится жена мужа». При этом придерживались вековых устоев – мужчина не должен вмешиваться в женские дела, женщина – в мужские. Обязанности были строго регламентированы самой жизнью. Кто и что в семье должен делать – четко разделено. Считалось за позор, если мужчина занимался женскими делами. Строго придерживались правила: никто не имеет права вмешиваться в семейные дела.

Кто бы ни была женщина, к ней надо было относиться уважительно и защищать ее – ибо женщина – будущее твоего народа. Характерный пример защиты женщины описан в повести казачьего писателя Гария Немченко.

В 1914 году, утром по станице Отрадной проскакал казак с красным флагом, оповещая войну. К вечеру Хоперский полк уже двигался в походной колонне к месту сбора. Вместе с полком, естественно, ехали провожающие – старики и женщины. Одна из женщин управляла лошадью, запряженную в бричку, и проехала одной стороной колес по помещичьему полю. Один из офицеров, известный на весь полк по фамилии Эрдели, подъехал к женщине и хлестнул ее за это плетью. Из колонны выехал казак и срубил его.

Такие были казаки, так свято чтили свои обычаи.

Обычай не допускал, чтобы женщина присутствовала на сборе (круге) даже для разрешения вопросов ее личного характера. За нее с ходатайством выступал или представлял прошение или жалобу отец, старший брат, крестный или атаман.

В казачьем обществе женщины пользовались таким почитанием и уважением, что в наделении ее правами мужчины не было необходимости. Практически в прошлом ведение домашнего хозяйства лежало на матери-казачке. Казак большую часть жизни проводил на службе, в боях, походах, на кордоне и пребывание его в семье, станице было кратковременным. Однако, главенствующая роль как в семье, так и в казачьем обществе принадлежало мужчине, на котором лежала главная обязанность материального обеспечения семьи и поддержания в семье строгого порядка казачьего быта.

Слово хозяина семьи было непререкаемо для всех его членов и примером в этом являлась жена казака – мать его детей.

Заботу о воспитании подрастающего поколения проявляли не только родители, но все взрослое население хутора, станицы. За непристойное поведение подростка взрослый не только мог сделать замечание, но и запросто «надрать уши», а то и «угостить» легкой оплеухой, сообщить о случившемся родителям, которые незамедлительно «добавят».

Родители удерживались от выяснения своих отношений в присутствии детей. Обращение жены к мужу, в знак почитания его родителей, было только по имени и отчеству, как отец и мать мужа (свекровь и свекор) для жены, так и мать и отец жены (тесть и теща) для мужа являлись Богоданными родителями.

Женщина-казачка к незнакомому казаку обращалась словом «мужчина». Слово «мужик» у казаков считалось оскорбительным.

Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появиться на людях (обществе) с непокрытой головой, носить мужской тип одежды и стричь волосы. На людях, как ни странно, сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности.

Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной - «сестра», к младшей - «дочка» (внучка). К жене – индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам – нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой

обнимались с поцелуем и беседой.

При подходе к группе стоящих и сидящих, казак снимал шапку, кланялся и справлялся о здоровье – «Здорово, казаки!», «Здорово бывали, казаки!» или «Здоровенько булы казаки!». Казаки отвечали – «Слава Богу». В строю, на смотрах, парадах полковых и сотенных построениях на приветствия казаки отвечали согласно воинского устава: «Здравия желаю, господин...!».

При исполнении Гимна России, области войска согласно Уставу снимали головные уборы.

При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Великий праздник Воскресения Христова, на Пасху, причем целование допускалось только среди мужчин и отдельно – среди женщин.

Среди казачьей детворы, да и среди взрослых, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в хуторе или станице.

Дети и младшие по возрасту казаки как к родным, знакомым и незнакомым обращались, называя «дядя», «тетя», «тетка», «дядька» и, если знали, называли имя. К пожилому казаку(казачке) обращались: «батя», «батько», «диду», «баба», «бабуня», «бабушка», добавляя, если знали, имя.

При входе в хату (курень) крестились на образа, мужчины предварительно снимали шапку, тоже делали и при выходе.

Извинения за допущенную оплошность произносили со словами: «Простите меня, пожалуйста», «Прости, ради Бога», «Прости Христа ради». Благодарили за что-либо: «Спасибо!», «Храни тебя Господь», «Спаси Христос». На благодарение отвечали: «На здоровье», «Не за что», «Пожалуйста».

Без молитвы не начинали и не заканчивали ни одно дело и прием пищи – даже в полевых условиях. Характерной особенностью казачьей души была потребность проявить доброту и услугу вообще, а постороннему особенно (подать оброненное, помочь поднять, поднести что-либо по пути, помочь при подъеме или выходе, уступить место для сидения, подать при общем застолье что-либо соседу или рядом сидящему. Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом стоящему (сидящему).

За грех считали отказать в просьбе просящего и в подаянии – нищему (считалось – лучше всю жизнь давать, чем просить). К жадному человеку остерегались обращаться с просьбой, а при проявлении жадности в момент исполнения просьбы отказывались от услуги, памятуя, что это не послужит добру. Предпочитали казаки за правило обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же.

Пьяниц, как и в любом народе, не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами и вместо креста на могилу забивали осиновый кол.
Самым отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Казак, не выполнивший данного им слова или забывший о нем, лишал себя доверия Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле».

Детям до совершеннолетия, не разрешалось быть за столом во время гуляния, приема гостей и вообще в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших.

В старообрядческих казачьих семьях был запрет на курение и на выпивку, кроме вина.

Долго существовал обычай умыкания невесты, в случае несогласия родителей невесты на выдачу за неугодного им жениха. Умыкание, как правило, было по предварительному сговору молодых.

За опороченье девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбы), виновника ожидала месть родных, двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию).

Семейные праздники и обряды служили своего рода демонстрацией того, как семья выполняет свои обязанности пере казачьей общиной. Большинство свадеб играли осенью, после окончания жатвы. Сватовство было длительной и сложной процедурой. Поэтому в сваты жених стремился взять человека побойчее, «поязыкастее». Сваты шли к дому невесты вечером, стараясь не привлекать внимания, чтобы не «сглазили». Получив положительный ответ родителей, девушка разрезала принесенный сватами каравай хлеба, символически отделяя себя от родной семьи. Самыми насыщенными перед свадьбой были последние три-четыре дня. Веками было установлено время совершения того или иного обряда: в среду – четверг пекли свадебные хлебы, в пятницу невеста со старшей дружкой шла приглашать гостей на свадьбу, в субботу устраивалась «вэчэрынка».

В семейном быту взаимоотношение между мужем и женой определялось согласно христианского учения «Не муж для жены, а жена для мужа». Считалось за позор, если мужчина занимался женскими делами.

Кто бы не была женщина, к ней надо было относиться уважительно и защищать ее – ибо женщина – будущее твоего народа.

Обычай не допускал, чтобы женщина присутствовала на сборе (круге) даже для разрешения вопросов ее личного характер. За нее с ходатайством выступал или представлял прошение или жалобу отец, старший брат, крестный или атаман.

Слово хозяина семьи было непререкаемо для всех его членов, и примером в этом являлась жена казака.

Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появляться на людях с непокрытой головой, носить мужскую одежду и стричь волосы. Основой женского костюма являлись сорочка и юбка различных покроев. Ткани и отделка женской одежды были весьма разнообразны. Стеганые «кохты» из ситца или сатина казачки называли в зависимости от длины «гусаркой», «куциной» или «полькой». Волосы женщины заплетали в косы и укладывали их на затылке в пучок. Пучок тщательно закрывался шлычкой – маленькой шапочкой, состоявшей из круглого донышка и узкого бортика, которая затягивалась на пучке шнурком. «У хорошей свекрухи сноха без шлычки на двор не выйдет «,- говорили на Кубани. Девушки же летом ходили с непокрытой головой, вплетая в косу разнообразные ленты. На людях, как ни странно сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности.

Казачки в большинстве своем – тип красавиц, веками сложившийся как естественный отбор из плененных черкешенок, турчанок и персиянок, поражает своей миловидностью и привлекательностью.

К чести женщины-казачки-хозяйки следует отнести их заботливость о чистоте своих жилищ и опрятность их одежды. Эта отличительная черта сохраняется и до сего времени. Таковы были матери, и воспитательницы грозных казаков старого времени.

Встречать дорогих гостей хлебом - солью, осыпать жениха и невесту в день свадьбы конфетами, хмелем и мелкими монетками – всё это старинные обычаи, пришедшие к нам из глубины веков и живущие по сей день.

Через века дошёл до нас обычай взаимопомощи. И у адыгов, и у казаков к ней прибегали, когда строили дом, убирали урожай. С соседями делили горе и радость. Свадьба, проводы на военную службу, похороны- на эти семейные события собирались всем аулом и всей станицей.Сообща отмечать праздники - тоже добрая традиция. В станицах с давних пор особенно любимы Рождество, Новый год, Пасха, Троица.

На Рождество первым делом в дом должен был войти мужчина. Считалось, что он принесёт семье удачу, урожай, благополучие. Женщины до полудня старались быть дома. Входящий в дом говорил: «Здравствуйте, хозяева! С праздником вас! С рождеством христовым!». Вечером 7 января колядовали мальчики, ходили от двора к двору. Не заходя в дом, они пели колядки под окнами односельчан:

Коляд,коляд,колядныця

Добра з мэдом поляныця,

А биз мэда ны така,

Дайте, тетка пятака,

А вы дядька гроши,

Шоб буллы хороши.

А 13 января, под Старый Новый год, девочки ходили щедровать. Они пели под окнами соседей песенки – потешки.

Що ты титка напыкла?

Нысы нам до викна.

Як горячее – ныхай вам.

Як холоднэ – давай нам.

За исполнение песен хозяева давали детям вознаграждение: мелкие деньги, сладости, пироги, орехи. И в наши дни девчонки и мальчишки Кубани любят и ждут Рождественские праздники, также как и в старые времена идут колядовать.

Традиционным был и остается на Кубани праздник Урожая. В этот день чествуют земляков, которые своим трудом добились самых высоких урожаев. На улицах городов и станиц шумит праздничное гулянье.

Таково было казачество старого времени, но некоторые обычаи и традиции сохранились до наших дней. Многие семьи, особенно патриархального уклада, используют в общении между собой язык своих предков.