Глава 3. Любой пейзаж предстаёт сначала в виде громадного беспорядка

Любой пейзаж предстаёт сначала в виде громадного беспорядка.

Клод Леви‑Строс

Наутро Шон осчастливил меня знанием, что прилепил не к камню – это было бы опасно, а к телеге хитрое заклинание. Маяк. И сегодня вечером, если захочу, могу прихватить свою чернявую уховёртку, и все вместе глянем, что вышло. А если не вышло, попробуем что‑нибудь ещё.

Я задумалась, к чему привело то, что я набилась к Шону в ученицы? Кажется, маг решил подпустить меня к себе немного ближе. Что же – постараюсь оправдать доверие, чего бы это ни стоило. А ещё я размышляла о самом Шоне. Он сказал, что его гнездо – это леди Астер и её семья. С одной стороны, такое здорово. Но с другой – не так уж это и много. Вот я могу прибежать к своей семье – Тин – ткнуться той головой в тёплый бок, всё рассказать, а сестра меня обнимет, прижмёт к себе, посадит рядом и станет гладить по волосам или сама – жуткое удовольствие – расчешет и переплетёт косу. А я сейчас стала перебирать волосы Аскани. И тому, кажется, тоже было нужно, чтобы его хоть иногда, хоть кто‑то обнимал. Наверное, такое необходимо любому человеку.

Но кто обнимает Шона?

Заподозрить в этом Императора Арденариэля или Императрицу Астер не удавалось никак. Уж им совсем и не по чину, и не по характеру.

Выходит, Шон один‑одинёшенек. Он всем нужен как маг… но мало кто видит в нём человека, который тоже нуждается в тепле. Может, он и заметил меня, потому что разглядел душу, такую же одинокую, как он сам. И, наверное, поэтому для него и были такими ценными вечерние приветы, которые я, не прося и не желая от него ничего, слала второй год каждый вечер. Маленькая искорка тепла.

А я? Если примерить жизнь Шона на себя? Раньше я была уверена, что счастье – это свобода, сила и независимость ото всех. Дистанцироваться, отодвинуть мир, воспарить над ним. Чтобы никто не мог дотянуться, достать, причинить боль. Быть с Тин, которая меня любит… и больше ни с кем. Но Тин, похоже, нашла Росса. Хотя сложно сказать, кто там кого нашёл. Во всяком случае, сестра и директор ежевечерне вместе корпели над учебниками, потом пили тайру, по‑прежнему называя друг друга «леди Сани» и «лорд Йарби», а затем садились вместе же переводить с эльфийского языка и обсуждать какой‑нибудь фолиант о травах. И я видела, что Тин, как ни скрывает, довольна происходящим. А на её каминной полке, рядом с моей ступкой, появился знакомый ореховый ларец с весами гномовской работы. Значит, сестра приняла подарок!

Но, продолжая мысль, выходит, что, если идти прежним курсом, мне суждено остаться одной. Как Шон. Когда некому и обнять, и по голове погладить, и спину почесать. На самом ли деле я хочу такой жизни?

Одиночество – вот оборотная сторона монеты, зовущейся независимостью.

Хватит ли мне только магии для счастья?

День выдался сумасшедшим: две контрольные подряд, по химии и физике, – это вам не хухры‑мухры. На перемене я рассказала Асу о грядущей вечерней экскурсии. Пирожков жениху не досталось – их ещё ночью слопали мы с Бри. С пряным мясом, вкусные. Ас намечающимся мероприятием заинтересовался, хотя сдвинутые при упоминании имени Шона брови говорили сами за себя. Если б мы не стояли на виду у всех в коридоре – дала бы кулаком под дых, чтоб опять не начинал! Вот интересно, он не понимает, что его собственнические инстинкты пугают меня в браке больше поцелуев?

– Понимаю, стараюсь сдерживаться, – Ас виновато посмотрел на меня. – Но выходит не очень. Ведь я же знаю, что тебе с ним в сто раз интереснее, чем со мной.

– Смотря о чём речь, – улыбнулась я. Дотронулась до волос и опустила взгляд на его губы.

– Тим! – в ментальном голосе Аса послышалось изумление. – Ты учишься флиртовать?

Я?! Ой! Оно как‑то само…

– Само? Значит, я тебе и вправду очень нравлюсь! – Ас засиял, как сусальная звезда на вершине ёлки.

– Да, нравишься! Но вот когда мешаешь учиться и ревнуешь не по делу – не нравишься совсем! – зыркнула на него я.

Вечером я постаралась закончить домашнюю работу пораньше – Шон не сказал, когда именно залетит. Ближе к двенадцати меня одолела зевота – всё же беготня с семи утра, шесть уроков, два часа работы в алхимическом кабинете, проездка лошадей с последующей трудотерапией на конюшне и три часа корпения над домашкой к ночной бодрости не располагали.

Бри с изумлением захлопала глазами, глядя, как я в шерстяных штанах и свитере лезу под одеяло:

– Тим, ты что, простыла?

– Не, – зевнула я, – у нас с Аскани ночной факультатив с опекуном. Вот чтоб время на одевание не тратить…

Бри покачала светловолосой головой. На лице было написано всё, что она думает и о таких опекунах, и о моём здравомыслии.

«Ас, я спать ложусь. Не могу больше. Но одетой!»

«Ладно, я тоже».

И правильно сделали, что легли! Потому что Шон посетил нас в три часа ночи. Я б окосела – столько в потолок глазами хлопать.

Я надеялась, что Шон станет драконом, как тогда, когда мы летели к замку Сайгирн. Прокатиться на Мраке ещё раз очень хотелось. Но маг просто выдернул нас с Асом из окошек в воздух:

– Так, я вас держу, щиты свои накрутил, и у нас десять минут, чтобы добраться до места. Да, я не один.

А кто ещё? Никого, вроде, не видно…

– И не должно быть видно, – хихикнул Шон.

– Шон, а зачем ты нас берёшь с собой? От нас же пока толку меньше, чем от пары немых в храмовом хоре?

– Ну, во‑первых, вы – владетели края, вот и учи́тесь владеть. Во‑вторых, просто учи́тесь. В‑третьих, – уставился на меня, – у тебя, метла глазастая лохматая, неплохая соображалка. И, похоже, к тебе благоволит сама Лариша. А ты, – обернулся к Асу, – идёшь в комплекте. Вроде как вторая половинка от того же яблока.

М‑да, пригрел обоих. Или приложил. Тут сразу и не поймёшь. Но интересно!

Через несколько минут мы зависли над большой пустой площадью. Истоптанный до черноты снег, тусклый жёлтый свет масляных фонарей по краям и ни души… только ветер гоняет по земле клочья сена и какие‑то обрывки – то ли тряпки, то ли бумагу – сверху не разобрать. Вгляделась в следы – забавно, как видно, где днём стояли ряды лотков, а где толклись покупатели… Жаль, что я никогда не была на этом рынке – хотелось бы, судя по следам, людный.

Идущие от площади на восток улицы расходились пятернёй и терялись в темноте. Интересно, и что будет? А ещё любопытно, кто тут с нами?

– Тим, Аскани, добрый вечер, – раздался смутно знакомый ментальный голос.

Я напряглась. Где я слышала этот мягкий тембр? Нет, не может быть! С нами что, в ночном небе над Китовым Килем завис Император Тинуириннель?!

– Ну, спасибо! – В голосе слышалась улыбка. – Просто решил, что вашей компании пригодится хороший менталист. А императоры – они не только на троне сидят.

Ясно. Ещё один урок. И, пожалуй, быть герцогиней может оказаться совсем и не скучно…

– Ещё минута. Взлетим‑ка повыше, – скомандовал Шон.

Я пискнула, когда нас потащило, как кошек за шкирки, куда‑то в небеса. Холодно, кстати. Я‑то рассчитывала на дракона, который снизу тебя греет. А не на проветривание филейной части тела ледяным ветром в романтичном свете звёзд.

Шон хихикнул. А потом сообщил серьёзно:

– Переходите на магическое зрение, иначе ничего не увидите. Сверчок, смотри налево, а ты, кузнечик, направо. А мы контролируем восток.

Я послушно вылупилась в заданном направлении. Асу хуже – северный ветер с моря сейчас ему прямо в лицо.

– Я щит поставил, – хмыкнул Ас. – И тебе советую, а то продует.

Красную вспышку вдали заметили мы все. А вслед за ней с земли взлетела алая стрела. Поднялась высоко‑высоко и распустилась огненным цветком, оставив след‑стебель.

– Полетели! – рванул нас Шон.

Нас принесло к большому трактиру «Весёлый корабел», занимающему четверть квартала. По‑прежнему невидимый лорд Тиану отправился в дом. А мы вслед за Шоном потянулись на конюшню. Похоже, постояльцев сейчас было немного – две трети стойл пустовало. Зато в двух дальних денниках жевала сено пара здоровенных тёмно‑серых тяжеловозов.

– Кажется, мы на верном пути, – мотнул вихрастой головой учитель. – Но я здесь ничего странного не чувствую. Если, конечно, не считать аномальным факт, что конюх упился до зелёных гоблинов и задрых прямо на сеновале. Ничего, тут не замёрзнет. Пусть себе спит. Пошли на улицу, поищем там.

Самым интересным открытием стало то, что задние ворота трактира выходили на проезд, ведущий прямо к кладбищу. Похоже, мы угадали.

– Пока ждём Тиану, ну‑ка, сверчок, скажи‑ка мне, что думаешь?

– Думаю, – отозвался Ас, – что трактир – лучшее место для тёмных дел. Исчезновения части приезжих никто не заметит. Постояли‑погостили, поехали‑поплыли дальше. А где именно потерялись и почему домой не вернулись, никто и не выяснит. И с трактиром пропажу никак не связать.

– Молодец, верно мыслишь, – послышался голос лорда Тиану. – Послушайте, что я выяснил. В «Корабеле» больше полусотни номеров, но сейчас не сезон, и занято лишь полтора десятка. Обычные клиенты – купцы, плавающие по Зане или к викинговским островам. Кроме постояльцев тут же живёт полдюжины человек прислуги. А самое примечательное – под волосами на затылке у трактирщика и у одного из его подручных – знакомые татуировки. Похоже, мы нашли то, что искали.

– Арестуете и допросите? – поинтересовался Ас.

– Если бы… – вздохнул лорд Тиану. – У каждого есть ещё одна татуировка, на горле под бородой. Послушайте внимательно, может, пригодится. Такое носили члены гильдии убийц. Эта метка убивала носителя, если тот попадал в плен или под ментальное принуждение. Именно поэтому вычислить членов гильдии было крайне сложно. Но то – профессиональные убийцы, полуорки со звериными инстинктами. А здесь – просто трактирщик. Так что завтра, на ясную голову, нанесём сюда визит. Шон попробует подпортить защиту от считывания мыслей, а я, ни к чему не принуждая и ни на чём не настаивая, попытаюсь выведать всё, что нас интересует… Да, сейчас, погодите секунду… – Тиану замолчал.

Мы ждали, пока снова не услышали голос:

– Отдал приказ следить за кладбищем. Нехорошо, если в последний момент кого‑то убьют. Ну всё, можно по домам… Прощаюсь. На каникулах, как обещали, заглянем в гости – посмотреть на ваших коней.

– Так, кузнечик, – зевнул Шон, – я тоже спать до смерти хочу. Сейчас открою портал, пропихну вас прямо в комнату. Там дорогу к кроватям сами найдёте, – маг хихикнул. – А я потом всё же пролечу над кладбищем – проверю фон.

В воздухе возникло зеркало портала.

– Спасибо, Шон, – успела я, прежде чем меня засосало в никуда и выкинуло в темноту со смутно светлевшим прямоугольником окна. Я чуть не въехала лбом в шкаф. Шарахнулась – и вовремя. Сзади вывалился Аскани.

– Тссс! – ментально зашипела я. – Бриту не буди!

– Пошли ко мне? – предложил Ас.

– Иди. А я иду вот сюда – в кровать, – зевнула я в ответ на провокацию.

– Сейчас. Только поцелую один раз… На прощанье…

В результате мы чуть не разбудили Бри. А Аса пришлось выпихивать в дверь, потому что мы сообразили, что, выдернув нас из окон, Шон снова их захлопнул и запер шпингалеты, чтобы холода не напустить. А отпирать их снаружи мы ещё не умели.

Надо научиться.

Засыпая, я думала о Шоне. Как он там, один‑одинёшенек летает чёрным призраком над стылым погостом? Положила амулет на ладонь, накрыла другой. Руки уже согрелись, горячие. Интересно, учитель почувствует тепло?

«Кузнечик мелкий лохматый, не отвлекай! Спасибо, конечно, но мне и так не холодно!»

Ну вот. Наверное, зря я за него беспокоюсь.

* * *

Шон появился на следующий вечер, неожиданно возникнув у шкафа и напугав до визга Бри. А я поставила жирную кляксу в черновике по математике.

– Зови жениха и остальных из вашей гоп‑компании – разговор есть.

– Привет, Шон, – отозвалась я. – Сейчас.

– Здравствуйте. У нас пирог есть. С орехами и мёдом, – робко вступила Бри, теребя светлую косу.

Шон заинтересованно уставился на подругу.

Я прыснула. Брита угадала. Но так он к нам каждый вечер летать будет… пока пироги не кончатся.

Через десять минут мы собрались все. В этот раз на стол уселся сам Шон. И говорил он вслух.

– Три чёрных алтаря, которые случайно засекли Зак и Киран, мы нашли. Вот только в процессе поисков удалось узнать, что к весне, как вскроется лёд на море, ждут корабль, который должен доставить ещё дюжину. Отсюда их собирались отправить по Зане вглубь страны. Что плохо, жертвенники созданы так, что для пользования ими не нужно ни мага, ни магии. Алтарь сам активируется в момент пролития крови, впитывая муки и страдания, а затем смерть жертвы. А потом, когда поток энергии иссякает, снова закрывается, становится пассивным, превращаясь в обычный на вид камень. До следующей жертвы. То есть искать жертвенники будет крайне сложно. И хочу предупредить – носите мои амулеты и никогда не ходите в городе поодиночке! – даже в переулок по делам. Поняли? Мы обнаружили, что есть способ превратить человека в зомби, сделать рабом, нравится тому или нет. Для этого достаточно нанести на голову пару татуировок. Вот чтобы с вами такого не случилось, будьте всегда настороже и держитесь вместе. Наконец, последнее: если заметите что‑то подозрительное, немедленно зовите меня.

Маг обвёл нас непривычно серьёзным взглядом.

Я задумалась над тем, что рассказал Шон. Картина получалась невесёлая. Положи камень в сарай на отшибе, да нарисуй те татуировки на голове уличной девке, и та раз за разом станет заманивать к алтарю подвыпивших матросов. А воткнуть нож в почку – это несложно. Как и скинуть потом труп в море. А то ещё хуже – поставят жертвенник в лесу около деревни, да превратят в рабыню Хашурга какую‑нибудь бабу. Или мужика. И как догадаться, что тот, кто зовёт тебя в лес за грибами или за дровами, тот, кого ты знаешь всю жизнь, ведёт тебя на смерть? Ужас какой‑то… Как же это остановить?

«Правильно мыслишь, кузнечик. И, увы, пока мы не знаем средства… хотя на того, кто носит драконий щит, как понимаешь, татуировку не нанести».

И на том спасибо.

А ещё в полной безопасности наш Сианург. На лысой, как колено, кураторской башке блохе не спрятаться…

– Так, ну я рассказал то, что вам надо знать. Директора сейчас тоже предупрежу. Я полетел, а вы тут занимайтесь… – Шон плавно, спиной вперёд, выплыл в услужливо распахнувшееся перед ним окошко.

Не успели створки захлопнуться и защёлкнуться, я ментально выдала вопль, зовя сестру:

«Тин! К Россу Шон летит!»

«Хорошо…»

Судя по волне смущения, угадала. Опять они там травники на па́ру читают.

Когда полчаса спустя я закончила переписывать решённые примеры по алгебре в чистовик и как раз прикидывала, смогу ли с первой попытки пристойно нарисовать график кубической функции, или лучше не рисковать и потренироваться на листочке, снова раздался ментальный голос Шона:

«Кузнечик, я освободился. Где бы нам сесть позаниматься? Как‑то у вас тут суматошно, везде народ шастает. Хуже, чем в Ларране!»

«В моей пещере!» – сообразила я.

«Нормально. Жду тебя там».

Бросив недорисованные кривые координатные оси, кинулась одеваться.

«Тим, чего мечешься?» – пришло снизу от Аса.

«В пещеру бегу. Там Шон, обещал заклинание показать».

«Я бы пошёл с тобой, но меня в физкультурном зале ждёт Бредли», – в голосе слышались недовольные нотки.

«Ас, кончай фигней страдать! А то возьму – и самого приревную к Бредли, с которым вы во время рукопашных тискаетесь, – будешь тогда знать!»

Ас хмыкнул.

– Опять ревнует? – встретил меня Шон. – Не бери в голову. Подрастёт, наберётся уверенности в собственных силах, пройдёт. Ну, я надолго тебя не задержу. Давай, сначала сам приведу в порядок твои космы – что‑то я тогда перемудрил в сердцах, ты вторую неделю как веник из бешеного огурца ходишь, даже мне, – хихикнул, – смотреть жутко. Я поэкспериментировал – выходит, если ничего не делать, такая структура волос продержится полгода. Исправлю, а потом покажу заклинание, как быстро причёски делать.

Я – жуткий кузнечик. Зимний косматый вариант. Смешно.

Встала, как велел Шон, перед ним. Оглянулась.

– Ну вот чем я занят? Девчонок причёсываю… – Шон забавно сморщил нос и подмигнул. – Переходи на магическое зрение! Сейчас верну волосам строение, данное от природы. Будут опять послушными.

И накрыл ладонями мою макушку. Ну и как мне смотреть, что он там творит? Рачьи глазки на стебелёчках отрастить по‑быстрому?

– Вариантов два, – отозвался Шон. – Первый – моими глазами. А до второго могла б сама додуматься. Ты ж воду из воздуха одной левой вёдрами собираешь. А тут всего пару чашек и надо. Гляди! – провёл рукой по воздуху сверху вниз, и там, где прошла ладонь, осталось идеально гладкое, чуть туманное зеркало. – Кстати, вот тебе задание к следующей встрече, – продолжил Шон, – научись делать такие сама, без моих подсказок. Это несложно, должна справиться. А теперь волосы…

Посмотрел мне в глаза, давая установить контакт, а потом уставился на мою голову. Ох, хорошо, что я сама свой затылок не видела! И как Ас рядом с такой овцой плешивой ходить не стеснялся?

Под ладонями Шона волосинки, крупным планом выглядящие как перекрученные усики упомянутого эхиноцистиса, снова становились ровными, оставаясь лишь чуть волнистыми. Шон гладил меня по голове, а я пыталась понять – что ж он там мудрит?

– Выбрал за образец самую приличную прядь и размазываю по матрице, ясно?

А, теперь ясно.

Эмоций в голосе Шона звучало примерно столько же, сколько было у меня, когда я сушила хвост Прибою.

– Ладно, сойдёт. Пахнет приятно и выглядит уже не так страшно. Мелисса лимонная, да?

Я кивнула. Эссенцией мелиссы приучила меня полоскать волосы Тин. Хорошо, что Шону она тоже нравится.

– Теперь причёски. Смотри. Могу сделать так! – щёлкнул пальцами. Я взглянула в зеркало – и шарахнулась. На макушке чудно́ кренилась высокая башня из хитро накрученных локонов, переплетённых косичками. Последних было больше, чем снастей на хорошем трёхмачтовике. Одна прядь, закрученная спиралью, кокетливо падала на ворот свитера. Качнула головой – затейливая конструкция заколыхалась. Сама голова чем‑то напоминала кривой огурец.

Оглянулась на Шона. Ему что, это безумное сооружение на самом деле нравится? Ну да, в Ларране на балу я этакие выверты у леди видела, но примеривать на себя этот бред куафёра как‑то не планировала.

Шон хихикнул:

– Ну у тебя сейчас и глазищи, как плошки! Не нравится? Ладно, давай, покажу десяток, а ты выбери себе пару, я научу.

Для демонстрации коллекции парикмахерского искусства Шон не нашёл ничего лучшего, чем сотворить морок Императрицы Астер. Да, грива у той роскошная – я заметила это в Галарэне – густая, русая, с чуть рыжеватым отливом, длиной до бёдер. Но она ж Императрица, разве так можно?!

– А мы – герцоги. Сильно это тебя гнетёт?

Честно? Да я бо́льшую часть времени вообще об этом не вспоминаю.

– Ну и не морочься. Вот это неплохо, думаю. Прямой пробор, волосы с боков подобраны, заплетены в косички и уходят на затылок. Аккуратно и без лишних наворотов. Смотри в глаза, запоминай. Принцип прост: один раз делаешь что‑то на голове руками. Но я тебе косы плести не нанимался, поэтому творю магией. Потом запоминаешь эталонное состояние. Вот тут придётся головой поработать. И позже, когда нужно, его воспроизводишь. Кстати, с одеждой тоже можно так, и она всегда будет как новая. Ну, конечно, если наловчишься приплетать трансмутацию. Память тренировала? Вот должна уже мочь! Давай, запоминай!

Стараюсь. Ну ладно, даже если не выйдет, я всё равно в плюсах – волосы снова стали послушными и гладкими, уже хорошо.

– А теперь повтори сама!

Что сказать? Результат был далёк от идеала… но обычно я ходила страшнее. И, главное, я поняла принцип. Остальное добью тренировками. Покосилась на учителя – тот закусил губу и отвернулся.

– Спасибо, Шон. Я спросить хотела…

– Давай. – Маг снова повернулся ко мне и по‑птичьи наклонил голову набок.

– Алтари. Они сейчас в космосе, да? Вот бы один для экспериментов…

– Уже. Я три штуки распихал по силовым пузырям на обратной стороне Луны. Думаю, там хозяину до них не дотянуться. У тебя есть конкретные идеи или только общие пожелания?

– Я думала… Мы, маги, даже ты, – не чувствуем закрытых алтарей, да? Но, может, есть какие‑то магические предметы, которые прореагируют? Ну, как компас на кусок железной руды…

Говоря, я смотрела не на Шона, а вниз, на свои руки. Присутствовало ощущение, что леплю глупость несусветную… Сжала кулаки – и уставилась на кольцо из двух переплетённых драконов на безымянном пальце левой руки. Печатку – родовой Ключ от нашей двери без сокровищницы – я отдала Аскани, и тот её носил. А это кольцо, как и подаренный Асом перстень с радужным синим алмазом, носила я. И вот сейчас я таращилась на собственный палец, буквально чувствуя, как в голове зарождается мысль…

Голубое самородное серебро. Я прочла о нём всё, что нашла, – мне было интересно. И узнала, что кроме того, что этот металл потрясающе держит любую магию, даже примесь такого серебра в оружии позволяет поражать нежить и нечисть – то есть тёмные силы. Выходит, само голубое серебро – оно от светлых сил.

Может ли это сработать?

Уставилась с приоткрытым ртом на Шона. Тот – уловив идею, вылупился на меня. Поднял мою руку. Ткнулся носом в кольцо.

– Кузнечик? Летим, попробуем?

– Ага! – закивала я головой, как Волна при виде лишней морковки. Только Асу скажу, что на Луну собралась, чтоб зря не волновался.

«Я с вами хочу!» – донеслось издали.

– У Аса та большая печатка из голубого серебра, – подняла я на Шона глаза. – Если и там что‑то выйдет – это будет уже статистика.

– Ладно, берём твою уховёртку. Пусть галопом скачет на утёс.

Пока ждали Аса, Шон задумчиво меня разглядывал. Налюбовавшись, осведомился:

– Как тебе это в голову пришло?

Я пожала плечами. Честно, не знаю. Попалось на глаза кольцо – и словно стукнуло. Или как это там называется – озарило, осенило? И не факт ещё, что из этого озарения‑осенения что‑то дельное получится.

– Знаешь, кузнечик, если стукнет ещё раз – немедленно зови меня и рассказывай. Есть у меня одна мысль… – Шон, не договорив, почесал нос и замолк.

Предсказуемо. Ас сразу же заметил мою голову. С красивыми кривыми косичками. Недобро покосился на Шона. Тот щелчком открыл портал, покрутил, глядя Асу в глаза, пальцем у виска, а потом схватил за руки нас обоих.

– Так, слушаться меня, и чтоб никакой самодеятельности! Ясно?

Оказалось, я уже успела забыть, как выглядят с поверхности Луны звёзды. И до чего те ярки и прекрасны… А Аскани никогда прежде такого не видел. Шон покачал головой, любуясь нашими разинутыми ртами.

– Моро́ка с недолетками… Давайте сделаем то, за чем пришли, потом дам вам полчаса – посмо́трите. Драконята…

Нас подгребли под мышки.

– Свой амулет я чинить не стал. Щит сейчас у нас на троих общий. Если что – валим все вместе куда подальше. Ясно? Было бы времени побольше – полетали б над Луной, это забавно. Но сейчас просто прыгаем.

Сперва я подумала, что из моей идеи ничего не вышло. Кольца не грелись, не сжимались, не светились – ничего такого. Я бы, может, и вовсе ничего не заметила, не будь драконов на моём кольце два, а не один. Гладкие перепонки крыльев второго, сделанного из белого золота, обычно казались чуть темнее, потому что слегка отдавали в желтизну. Как просто чистая льняная простыня рядом с отбеленной. Но когда мы подплыли к окружённой голубым пузырем щита чёрной глыбе, вид кольца стал каким‑то другим, непривычным. Я пялилась, таращилась, хлопала глазами, пытаясь понять – что же изменилось? – пока не дошло, в чём дело: сейчас темнее выглядел другой дракон. Сияющее голубое серебро не потускнело, не поблекло, не потеряло блеск. Просто как‑то погасло изнутри, словно яркий день сменился ранними сумерками. И теперь белое золото по контрасту оказалось чуть светлее, как будто драконы поменялись местами. Это я и засекла.

А что с перстнем Аса? М‑да, фиг там чего разберёшь, потому что руны и чернь между ними. И сравнить не с чем.

– Сейчас отлетим подальше, – скомандовал Шон. – Ты! – кивнул Асу, – поверни печатку внутрь – ободок гладкий, будет виднее. Погоди секундочку, я подберу тебе для сопоставления другой металл того же оттенка, а потом снова подлетим к жертвеннику и посмотрим. Понял?

Мотались мы туда‑сюда, наверное, целый час. Сначала выписывали спирали у одного камня, потом вокруг двух других. И стало ясно, что моя дурная идея сработала: непонятно как, но даже пассивные кровавые алтари конфликтовали с магией голубого серебра… и оно еле заметно, но темнело!

– Отлично! Сделать контраст различимым – это уже дело техники. Сейчас летим, как я обещал, посмо́трите на звёзды. А пока будете хлопать глазами, я прикину, чему бы полезному вас научить, чтобы ночь зря не пропадала!

Я хихикнула. Да‑а, завтра понапишем мы на математике спросонья лорду Лину на изумление… Ну и пусть! Зато интересно!