Об управляемых сновидениях

«Сновидение в сновидении», как считал Штекель, — это исполнение такого желания: пусть все, что занимает мысли-мечты (и весь сюжет сновидения) — невероятное, ирреальное — будет только сном. Но бывают сновидения, когда спящий отдает себе отчет в том, что видит сон, и здесь требуется какое-то другое объяснение этой осознанности.

Многие люди используют способность спать и видеть сны как средство убежать от реальности и хотят продлить состояние сна сверх физиологической необходимости; поэтому такие люди склонны во сне как-то перерабатывать, включать в сновидение раздражитель, который их будит. И даже если этот раздражитель слишком сильный, чтобы можно было недооценить его реальность, то есть если он и в самом деле разбудил, эти люди продолжают бороться с «неспособностью» встать и используют любой предлог, чтобы подольше оставаться в постели.

Один пациент часто рассказывает мне, каким своеобразным способом он, когда спит, осознает, что видит сон. В некоторых его сновидениях, которые состоят из нескольких сцен, смена этих сцен протекает не так, как это бывает обычно во сне (то есть неожиданно, поразительным образом и без осознанной причины), а с некоей своеобразной мотивацией. Переход между двумя сценами пациент обычно описывает так: «В этот миг мне подумалось, что это плохой сон; нужно, чтобы была другая развязка, и в то же мгновение сцена преображается». Следующая сцена предлагала какое-то более приемлемое для сновидца решение.

Иногда этот пациент видит во сне три, четыре сцены подряд, и все они перерабатывают один и тот же материал с различными исходами, но все тормозятся в решающий момент, так как он начинает сознавать, что это ему снится, и хочет другой, лучшей развязки; в конце концов последняя картина беспрепятственно досматривается до конца. Эта последняя картина сновидения нередко заканчивается поллюцией. (Ср. здесь мнение Ранка, что все сновидения — это мечты о поллюции.)

Иногда после такого притормаживания сюжета воссоздается не вся сцена, потому что посредине сновидения спящий думает: «Так этот сон окончится плохо, а какое было начало! Я хочу, чтобы был другой конец». И действительно, сновидение идет обратно до предшествующей сцены и затем исправляет развязку, которая осознавалась как неблагоприятная, ничего не меняя при этом ни в сценарии, ни в личностях соответствующего начала.

В отличие от «грез наяву», при которых человек тоже совершает выбор между различными исходами и возможностями, «управляемые сновидения», как я их называю, не обнаруживают рационального зерна, а выдают свою тесную связь с бессознательным, в изобилии используя «перебрасывание», «сгущение» и косвенное изображение. Довольно часто в таких сновидениях бывают связные «сны-фантазии».

Такие сновидения чаще всего снятся в утренние часы людям, заинтересованным в том, чтобы по возможности продлить и состояние сна, и сновидение; и это странное смешение сознательных и бессознательных мыслительных процессов можно объяснить компромиссом между выспавшимся и поэтому желающим проснуться сознанием и судорожным желанием задержаться в бессознательном.

Этот тип сновидения представляет теоретический интерес, так как помогает понять тенденцию сновидения к исполнению желаний.

Если понять мотивы смены сцен в сновидении, то можно будет объяснить и связи между сновидениями, переживаемыми в одну и ту же ночь. Сновидение тщательно обрабатывает мысли-мечты, и если исполнению желания угрожает неудача, то какая-то картина сна выпадает; пробуется решение другим способом, пока наконец желание не исполнится так, чтобы компромиссно удовлетворить обе инстанции душевной жизни. Когда человек просыпается из-за неприятного характера сновидения, чтобы потом заснуть опять и смотреть сон дальше («словно отогнав назойливую муху», по словам Фрейда), это можно объяснить аналогичным образом. Вот что приснилось одному высокопоставленному господину, ныне крещеному, а вообще-то происходящему из простой еврейской семьи. Он видит во сне, что его уже умерший отец появляется в аристократическом обществе, и сновидец очень смущен его жалким одеянием. Спящий пробуждается на один миг в чрезвычайно плохом настроении, но тут же опять засыпает, и теперь ему снится, что отец появляется в тех же аристократических кругах, но теперь уже одетый прилично и изысканно.