Фамусов. Меня не худо бы спроситься,

Меня не худо бы спроситься,

Ведь я ей несколько сродни;

По крайней мере искони *

Отцом недаром называли.

Чацкий

Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?

Фамусов

Сказал бы я, во-первых: не блажи,

Именьем, брат, не управляй оплошно,

А, главное, поди-тка послужи.

Чацкий

Служить бы рад, прислуживаться тошно.

Фамусов

Вот то-то, все вы гордецы!

Спросили бы, как делали отцы?

Учились бы на старших глядя:

Мы, например, или покойник дядя,

Максим Петрович: он не то на серебре,

На золоте едал; сто человек к услугам;

Весь в орденах; езжал-то вечно цугом; *

Век при дворе, да при каком дворе!

Тогда не то, что ныне,

При государыне служил Екатерине.

А в те поры все важны! в сорок пуд...

Раскланяйся - тупеем * не кивнут.

Вельможа в случае * - тем паче,

Не как другой, и пил и ел иначе.

А дядя! что твой князь? что граф?

Сурьезный взгляд, надменный нрав.

Когда же надо подслужиться,

И он сгибался вперегиб:

На куртаге * ему случилось обступиться;

Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;

Старик заохал, голос хрипкой;

Был высочайшею пожалован улыбкой;

Изволили смеяться; как же он?

Привстал, оправился, хотел отдать поклон,

Упал вдругорядь - уж нарочно,

А хохот пуще, он и в третий так же точно.

А? как по вашему? по нашему - смышлен.

Упал он больно, встал здорово.

Зато, бывало, в вист * кто чаще приглашен?

Кто слышит при дворе приветливое слово?

Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет?

Максим Петрович! Шутка!

В чины выводит кто и пенсии дает?

Максим Петрович. Да! Вы, нынешние, - нутка!

Чацкий

И точно, начал свет глупеть,

Сказать вы можете вздохнувши;

Как посравнить да посмотреть

Век нынешний и век минувший:

Свежо предание, а верится с трудом,

Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;

Как не в войне, а в мире брали лбом,

Стучали об пол не жалея!

Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть, как кружево, плели.

Прямой был век покорности и страха,

Все под личиною усердия к царю.

Я не об дядюшке об вашем говорю;

Его не возмутим мы праха:

Но между тем кого охота заберет,

Хоть в раболепстве самом пылком,

Теперь, чтобы смешить народ,

Отважно жертвовать затылком?

А сверстничек, а старичок

Иной, глядя на тот скачок,

И разрушаясь в ветхой коже,

Чай приговаривал: "Ax! если бы мне тоже!"

Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит и держит стыд в узде;

Недаром жалуют их скупо государи.