Глава 28. – Вам не кажется, что пора уже об этом поговорить?

– Вам не кажется, что пора уже об этом поговорить? Смитти стоял рядом с Дрейком на начищенной палубе новенького корабля. Размер этого судна превосходил габариты «Прекрасной мечты». Его отделка отличалась большей роскошью, но корабль пока не имел имени.

Дрейк и Смитти подняли паруса на этом корабле на следующее утро после бала, отправляясь в плавание по Темзе. Они плыли уже три дня, но Дрейк так и не сказал Смитти ни слова о бурной встрече с Александриной.

Мужчины главным образом беседовали о загадке, связанной с покушениями на жизнь Дрейка. Они проводили дни, знакомясь с новым кораблем, но время от времени между ними повисала напряженная тишина.

Дрейк задумчиво смотрел на закат. У него было изможденное лицо с кругами под запавшими глазами, а когда Смитти напомнил ему о вечере, предшествовавшем их поспешному бегству из Аллоншира, Дрейк только сильнее сжал штурвал.

– У меня нет желания говорить на эту тему, Смитти. Я отправился сюда, чтобы постараться обо всем забыть.

– Ну и как, это вам удается? На лицо Дрейка легла тень.

– Нет, совсем не удается.

Смитти понял, что Дрейк страдает, но не мог не задать капитану вопрос, терзавший его на протяжении нескольких дней.

– Вы обидели ее, ваша светлость?

Услышав обвинения Смитти, Дрейк закрыл глаза. Перед его мысленным взором возник образ Александрины, такой ясный и четкий, как будто она стояла сейчас перед ним. Он вспомнил, как смотрела жена, когда он молча направился к двери, оставляя ее одну. Алекс заплакала. Сколько раз она говорила ему, что любит? Алекс повторяла ему это снова и снова, но Дрейк упорно не верил ее признаниям, не хотел даже слушать эти слова. Он судорожно мечтал освободиться от эмоциональных пут, которыми она хотела его связать. Признавшись ей в любви, он совершил самый разумный поступок, но это признание он сделал в порыве страсти.

Обидел ли он Александрину? Ответ не оставлял для него никаких сомнений. Да! Он обидел ее, и не один раз.

– Как вы могли причинить ей вред?

– Потому что я подонок.

– Вы не подонок, ваша светлость, вы – болван, каких свет не видывал.

Дрейк кивнул, соглашаясь с ним. Его внезапно охватило неодолимое желание поделиться своей болью.

– Алекс сказала, что любит меня. И я знаю, что это правда. Но, черт возьми, Смитти, когда я видел, как она выставляла себя напоказ перед всеми этими мужчинами, открыто кокетничая с ними, я не мог не думать ни о чем другом, кроме...

– Самого худшего, – закончил за него Смитти. – И даже не поговорив для начала с самой герцогиней, вы решили ей отомстить? Скажите, с чего вы взяли, что она в открытую решила соблазнить всех мужчин в вашей гостиной? Вы же знаете ее достаточно хорошо. Как вам могло прийти в голову, что она, не считаясь с вашими чувствами, прямо на ваших глазах займется набором всех желающих в ряды своих любовников?

Смитти не ждал, что Дрейк ему ответит, и продолжил:

– Давно настала пора покончить с обидами прошлого и со старыми душевными ранами. Разве супруга не доказала вам, что она единственная в своем роде? Что ее не интересует никто, кроме вас? Постарайтесь хоть раз взглянуть на ситуацию объективно, ваша светлость, увидеть вещи в их истинном свете, а не такими, как они предстают в вашем воображении. Леди Александрина простила же вам обман. Простила вас за то, что вы внесли неразбериху в ее жизнь. За то, что за последние несколько месяцев ей пришлось совершить грандиозную перестройку в своем сознании. И все это ради чего? Ради того, что она любит вас, и всегда любила. А теперь что? Будете холить и лелеять это чувство или собираетесь отринуть его из‑за порочных женщин, которые омрачают ваше прошлое? Я предлагаю вам хорошенько обдумать этот вопрос, ваша светлость, прежде чем вы откажетесь от своего счастья – от шанса, который вам предоставляет жизнь.

Дрейк изумленно уставился на Смитти. Последняя фраза проникла ему в самое сердце. Смитти сказал, что Дрейк находится сейчас перед выбором, но на самом‑то деле для него не существовало никакого выбора. Выбрав любовь Александрины, он очень многое ставит на карту, чтобы наконец дать ей то, чего она заслуживает. Этот выбор Дрейк давно уже сделал для себя.

* * *

Александрина внимательно разглядывала портрет: холодная элегантная красавица королевского вида бесстрастными зелеными глазами смотрела на нее свысока.

Экзотическая красота Ванессы Баррет мучила, соблазняла и очаровывала бесчисленное количество мужчин. И больше всех – отца Дрейка. Эта хрупкая женщина использовала мужчин. Она брала все, что они ей предлагали, ничего не давая взамен. Даже глядя на ее портрет, Алекс ощущала никчемность и пустоту души Ванессы Баррет.

В галерее внезапно словно повеяло холодом, Александрина даже пыталась согреться, потирая ладони друг о друга.

Она еще раз с вызовом взглянула на портрет матери Дрейка.

– Вы оставили свой неизгладимый след в его душе, – обвиняла ее она, – но я ни за что не позволю вам одержать победу. Я нужна Дрейку. Я знаю это... И еще он любит меня. – Алекс положила руку на свой слегка округлившийся живот. – У нас с Дрейком будет ребенок. И будьте уверены, мы воспитаем его с любовью и заботой, в чем вы отказывали вашему сыну. Вы нанесли ему душевную рану, глубину которой даже он сам не может осознать. Но я не позволю ему быть вечным заложником вашего разрушительного влияния. Дрейк теперь мой! В один прекрасный день он и сам это поймет. Он обязательно это поймет!

Женщина с портрета молчала, продолжая насмешливо смотреть на Александрину. Алекс отвернулась от нее, не в силах сдержать отвращения.

Дрейк отсутствовал уже три дня. Алекс знала, что муж страдает. Она чувствовала это. Дрейк ушел от нее так, словно не смог больше находиться рядом. Ушел, не проронив ни слова, оставив ее одну, совсем одну, одинокую и испуганную.

Александрина не спала три ночи. Перед ее глазами всплывали картины зверского убийства во время плавания. Тот человек, который хотел убить Дрейка, находился сейчас на свободе, продолжая замышлять и планировать свое черное дело. Эта мысль ужаснула Алекс, ведь она любила Дрейка всем сердцем.

Дрейк сказал, что любит ее! Сказал это в разгар страсти. Сказал с таким трудом, словно эти слова выжигали из него каленым железом. Она видела, как тяжело ему было их произнести, но Дрейк выразил словами то, что действительно чувствовал. Она молилась только о том, чтобы время, которое Дрейк проведет наедине с самим собой, вдали от суеты и ежедневных дел Аллоншира, откроет его сердце навстречу истине и вернет Александрине ее любимого.

Она погладила свой живот, думая о будущем ребенке. У них с Дрейком столько тревог и радостей впереди! Если только Дрейк согласится впустить их в свою жизнь...

Дверь открылась. Александрина отвлеклась от своих размышлений.

– Алекс! Ты здесь?

– Да, Сэмми, я здесь. Саманта нахмурилась.

– Я начала уже беспокоиться, потому что нигде не могла тебя найти. В последнее время ты сама не своя.

– Я скучаю по Дрейку, – ответила Алекс, выходя с Самантой в холл.

Саманта раздраженно хмыкнула.

– Ужасно невежливо было с его стороны взять и вот так уехать, не сказав никому ни слова, ни с кем не попрощавшись! Гости очень удивились и расстроились, если не сказать больше.

– Должно быть, его ждало какое‑то важное и неотложное дело, – спокойно ответила Алекс.

Саманта повернулась к ней.

– К тому же, насколько я знаю, ты чувствуешь себя неважно. Ему следовало бы... Алекс! – в панике воскликнула Саманта, увидев, как Александрина покачнулась, ухватившись за край тяжелого деревянного стола, стоявшего у стены в холле.

– Со мной все в порядке, – заверила она девушку и заморгала, чтобы остановить головокружение.

– Присядем. – Саманта провела Алекс через холл в гостиную и закрыла дверь. Она осторожно усадила Александрину на диванчик и присела рядом. – Давай я прикажу, чтобы нам принесли что‑нибудь поесть?

– Ах нет, пожалуйста, не надо, – поморщилась Александрина при одном упоминании о пище.

– Алекс, что с тобой? И пожалуйста, не говори мне, что все это из‑за того, что ты скучаешь по Дрейку. Это не причина для болезни или плохого самочувствия, а также для нервного напряжения, в котором ты постоянно пребываешь. В последние дни ты была словно натянутая пружина. Вздрагиваешь от каждого шороха. Прошу тебя, расскажи, что случилось?

Александрина взглянула на встревоженное личико Саманты и смягчилась. Ей действительно хотелось выговориться.

Украдкой бросив взгляд на закрытую дверь, Алекс заговорила:

– Сэмми, все, что я собираюсь тебе рассказать, должно остаться в тайне. Ты понимаешь?

– Разумеется.

Алекс кивнула, безоговорочно доверяя Саманте.

– Речь идет о двух вещах. Одна из них просто замечательная, а другая ужасная. Что касается моего недомогания, оно имеет естественное объяснение. – Она сделала паузу, стараясь преподнести новость как можно торжественнее. – У нас с Дрейком будет ребенок.

Едва она вымолвила эти слова, как Саманта повисла у Александрины на шее.

– Ах, Алекс, это так здорово! Ребенок! Не могу в это поверить! Мой брат... станет отцом. Скажи мне, как он принял эту новость? Наверное, он на седьмом небе от счастья!

Алекс молчала.

– Ах, Алекс, только не говори мне, что ты ничего ему не сказала! – В ее девичьем голоске зазвучали смятение и тревога.

– Я не сказала ему, – выдавила Алекс, – не успела... Я сама только недавно догадалась об этом и собиралась сообщить ему в тот вечер, когда у нас состоялся бал, но... – Она осеклась.

Саманта догадывалась, что в тот вечер что‑то произошло. Это «что‑то», вероятно, ускорило отъезд Дрейка и стало причиной грусти Алекс. Но Саманта дала себе слово не вмешиваться в личные взаимоотношения брата и Александрины.

Она спросила:

– Когда родится ребенок?

– По‑моему, в середине апреля, – улыбнулась Алекс.

– Я так рада за вас! – Саманта взяла Алекс за руки и торжественно проговорила: – Не беспокойся, я сохраню эту чудесную новость в секрете.

– Я не сомневаюсь. – Алекс замолчала, и на ее прелестное лицо набежала тень. – Второй секрет ужасающий. Сначала я не хотела посвящать тебя, но знаю, как ты привязана к Дрейку. И мне сейчас нужна твоя помощь.

– Бог ты мой, звучит интригующе!

– Это более чем интригующе, Саманта. Это чудовищно! – Александрина понизила голос до шепота. – Несчастный случай с Дрейком во время конной прогулки не был случайностью. Кто‑то намеренно пытался причинить ему вред. Точно так же, как и то, что «Прекрасная мечта» потонула по чьему‑то коварному замыслу, имевшему целью убить Дрейка.

Саманта побледнела. Какое‑то мгновение она молчала, не в силах вымолвить ни слова.

– Ты хочешь сказать, что кто‑то хочет его убить? – придя в себя, проговорила она.

– Ш‑ш! – Алекс приложила палец к губам. – Да, именно это я и хотела сказать. Я старалась всеми способами вычислить, кто бы это мог быть, но у меня ничего не вышло.

– Это Дрейк рассказал тебе обо всем? – спросила Саманта.

– Я случайно услышала его разговор со Смитти. Они даже не подозревают, что я все знаю, и не собирались посвящать меня в это. Поэтому я взяла расследование в собственные руки. – Когда Алекс начала рассказывать, она говорила торопливо, боясь, что упустит что‑нибудь важное. – Подпругу седла кто‑то заранее подрезал. Я подумала, что это мог сделать кто‑то из гостей, прибывших в тот день на вечеринку. Я переговорила со всеми мужчинами... Конечно, я сделала это так, чтобы они ничего не заподозрили.

– И что ты выяснила? – нетерпеливо спросила Саманта.

Алекс обреченно опустила плечи, заметно помрачнев. – Ровным счетом ничего. Я так и не узнала, кто мог подрезать подпругу.

– Но, Алекс, кто может желать смерти Дрейка? – прошептала Саманта, округлив глаза.

– Я не знаю. Но возможно, вместе с тобой мы сумеем вычислить этого человека.

– Боже мой! – воскликнула Саманта, взирая на Алекс с благоговейным восторгом и уважением. – Ты взвалила это на свои хрупкие плечи, никому ничего не сказав? Ты в одиночку пыталась разобраться в таком сложном деле? Ты носила этот груз в себе несколько дней?

– Я не хотела пугать тебя. Саманта покачала головой.

– Я намного сильнее, чем тебе кажется, Алекс. Мне приходится быть сильной. И если речь идет о жизни Дрейка, то нет ничего такого, с чем бы я не смогла справиться.

Алекс пожала Саманте руку, почувствовав огромное облегчение. Словно камень свалился с ее плеч. И еще Александрина ощутила гордость за эту девочку. У крошки Сэмми та же сила характера, что и у Дрейка. И та же преданность. Как ей повезло иметь такую подругу и родственницу!

Себастьян с хмурым видом стоял у закрытой двери в гостиную... Так вот где прячутся его сестра и женушка Дрейка! Он обыскал весь дом, прежде чем обнаружил их. Уехав из Аллоншира наутро после бала, он ожидал сейчас застать полный дом гостей, наслаждавшихся праздным времяпрепровождением за городом. Узнав от Хэмфри, что все гости разъехались, а его светлость уже три дня как отбыл в плавание, Себастьян несказанно удивился. Что‑то в доме неладно! И он собирался выяснить что.

Он слышал, как Алекс с Самантой о чем‑то перешептывались в гостиной, но не сумел разобрать ни слова. О чем бы ни шла речь, все это очень странно. Заставив себя успокоиться, Себастьян постучал в дверь.

На мгновение женщины притихли, затем он услышал голос Алекс:

– Да?

Он открыл дверь и предстал перед ними со своей обычной очаровательной улыбкой на лице.

– Здравствуйте, дамы. Я так и знал, что найду вас в гостиной.

Саманта выглядела удивленной.

– Я думала, ты в Лондоне, Себастьян.

– У меня изменились планы, – коротко ответил он и с непринужденным видом оперся о стену, но его настороженный взгляд был по‑ястребиному цепким. – Где Дрейк? Почему его нет? – спросил он, глядя на Алекс.

– Он сейчас опробует наш новый корабль, – спокойно ответила за Александрину Саманта и посмотрела на брата холодным взглядом. На Дрейка она смотрела совсем по‑другому. – Дрейк появится со дня на день.

– А гости?

– Гости вчера разъехались по домам.

Лицо Себастьяна приняло хищное выражение.

– Так, значит, как я понял, вы все это время оставались без внимания? – Его глаза зло сверкнули.

Саманта нахмурилась.

– У нас дом полон слуг, Себастьян. Мы ни на секунду не оставались одни.

– Все равно я рад, что мои дела закончились раньше, чем я предполагал. Я к вашим услугам в любой момент.

Намеки Себастьяна вызвали у Александрины отвращение.

– Что мне сейчас на самом деле может понадобится, так это горячий ужин и крепкий сон до утра. – Она поднялась, отводя глаза. – Пойду в свою комнату и переоденусь к ужину.

Саманта озабоченно взглянула в бледное лицо Алекс.

– Тебе лучше? – обеспокоенно спросила она.

– В чем дело? Вам нездоровилось, Александрина? – Себастьян встрепенулся при словах сестры.

– Я чувствую себя прекрасно, просто немного устала. – Алекс бросила на Саманту выразительный взгляд. Та сразу поняла все, что хотела сказать Александрина.

Она тут же бодро заявила:

– Ну что ж, хорошо. Тогда надо идти одеваться. Александрине казалось, что ужин никогда не закончится.

Она размышляла о том, как долго ей придется терпеть присутствие Себастьяна. Если б Дрейк сидел сейчас в столовой, его брат не посмел бы бросать на нее откровенные взгляды и отпускать неприличные шуточки. Даже щебет Саманты не мог сгладить чувство неловкости, которое испытывала Александрина. Весь ужин она просидела, неподвижно уставившись прямо перед собой и лениво ковыряясь в тарелке. Всегда отличавшаяся превосходным аппетитом, Алекс почти ничего не съела за ужином из‑за своей тошноты и поведения Себастьяна, которое возмущало ее до глубины души. Ужин показался ей вечностью...

Когда подали абрикосовый пирог, она решительно отодвинула стул и поднялась из‑за стола.

– Надеюсь, вы оба простите меня. Я очень устала. – Свои извинения Александрина в большей степени адресовала Саманте, которая понимающе кивнула. – Я вынуждена оставить вас и пойти спать. – Она подобрала юбки и направилась к двери.

– Спокойной ночи, Алекс, – сказала ей напоследок Саманта. – Возможно, завтра Дрейк вернется.

Александрина и Саманта понимающе переглянулись.

– Я надеюсь на это, – ответила Алекс грустным голосом.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, она молилась о том, чтобы пожелания Саманты сбылись. Теперь, когда Александрина носила под сердцем ребенка, ей необходимо было присутствие мужа. Она страстно желала, чтобы он поскорее вернулся.

Наступила ночь. Погасли огни. Аллоншир затих, а огромный дом погрузился в дремоту.

Оставшись один, Себастьян мерил комнату шагами, останавливаясь только затем, чтобы сделать очередной глоток бренди. Он был расстроен и злился, потому что всякий раз его планы терпели неудачу. В действительности он выехал в Лондон, потому что больше не мог притворяться, изображая братскую любовь к Дрейку. Этот проклятый Дрейк был словно заговоренный. Вместо того чтобы погибнуть, он был очень даже живой... Более того, с ним обращались как с раненым героем, вернувшимся победителем с войны.

Себастьян взял бокал и осушил до дна. А все шло так хорошо! Он уже думал, что скоро получит все. И тут вдруг, как снег на голову, внезапно вернулся Дрейк. Вернулся оттуда, где его ожидала верная смерть. Вернулся, чтобы получить титул, в котором вовсе не нуждался, который его совсем не привлекал. Будь он проклят, этот Дрейк!

Себастьян запустил пальцы в шевелюру, погрузившись в размышления, судорожно пытаясь найти выход. Он чувствовал, что Дрейк и Смитти уже что‑то подозревают. Он не мог себе это позволить. Но должен же существовать какой‑то выход! Он страстно хотел получить титул Дрейка, его власть... и его жену!

И вдруг Себастьян осознал реальность сложившейся ситуации. Дрейк в отъезде. Сейчас поздняя ночь, все слуги спят. Никто его не услышит. Никто не сможет его остановить. У Себастьяна на лице появилась дьявольская улыбка: можно еще немного подождать титула и власти, но жену Дрейка он сделает своей уже сегодня.

Оказавшись в своей комнате, Александрина почувствовала облегчение. Ей не терпелось остаться одной со своими мыслями. Она рано отпустила Молли, даже настояв на том, что сегодня вечером приготовится ко сну без ее помощи. Алекс стояла возле закрытого шторами окна, глядя в освещенный лунным светом сад. От нечего делать она провела щеткой по густым волосам, которые свободно ниспадали волнами на ее ночную сорочку. Александрина думала о Дрейке и о том, что их ждет в будущем.

Когда она услышала, что дверь в спальню осторожно открывается, сердце у нее радостно встрепенулось.

– Дрейк!

– Нет, Александрина, это не Дрейк. Неприятный холодок пробежал у нее по спине.

– Что вам здесь надо, Себастьян? – Она инстинктивно попятилась к стене.

– Вы еще спрашиваете? – Он зло усмехнулся и закрыл за собой дверь, а затем зажег маленькую лампу на ночном столике. Он не хотел дать ей возможность спрятаться и убежать.

Себастьян, одетый в одни только бриджи, повернулся к Александрине, держа руки на бедрах. Он смотрел на нее и ждал...

Их взгляды встретились: взгляд голодного хищника и ее, обеспокоенный и встревоженный. Слегка покачиваясь, он направился к ней.

– Не надо смотреть на меня, как испуганная косуля, – усмехнулся он. – Я не причиню вам вреда.

Алекс сглотнула комок в горле.

– А что же вы собираетесь делать?

Себастьян улыбнулся, глядя на нее стеклянными глазами.

– Разумеется, даже вы не настолько наивны, дорогая моя. Я хочу доставить вам наслаждение и сам получить удовольствие.

Александрина вплотную прижалась к стене, как будто стена могла каким‑то образом защитить ее от Себастьяна.

– Вы совершенно пьяны, Себастьян. – Она старалась говорить так, чтобы ее голос не дрожал. – Вы сейчас ничего не соображаете. Идите к себе, а я обещаю, что ничего не скажу Дрейку об этом инциденте.

Он откинул голову и издал жутковатый смешок.

– Вы думаете, меня хоть сколько‑нибудь заботит, скажете вы Дрейку или нет? – спросил Себастьян, подходя к ней ближе. – Вы на самом деле думаете, будто он поверит, что вы не приглашали меня в вашу спальню сегодня ночью? После того захватывающего и интригующего спектакля, на котором вы демонстрировали себя перед гостями в течение всего вечера? – Он склонился над обмиравшей от страха Александриной. В его хмельном взгляде она видела злость и похоть. – По правде говоря, ваши действия мне тоже показались странными. А что, мои намерения – это совсем не то, чего вы ожидали? Вам подавай полную спальню незнакомых мужчин?

В мгновение ока Алекс увернулась от его рук и помчалась к двери, но Себастьян догнал ее и, ухватив за талию, потянул назад в комнату. Александрина отчаянно сопротивлялась, пиная его изо всех сил, но вырваться не могла. Трясясь от гнева, Себастьян с силой швырнул Алекс на кровать.

– Ах ты, наглая тварь! – рычал он, наваливаясь на нее всем телом. – Тебе так больше нравится? Прекрасно. Будь по‑твоему!

Одним грубым движением он разорвал ее ночную сорочку и бросил обрывки на пол. Алекс, нагая и беспомощная, съежилась под его омерзительным голодным взглядом, не в состоянии противостоять его силе.

Ее охватило отвращение. Слезы бессильного гнева и унижения выступили у нее на глазах. До сих пор ее обнаженное тело видели глаза только одного мужчины – ее мужа, когда их обоих переполняли нежность и взаимное желание. Александриной овладело чувство крайнего отчаяния от насилия над ее личностью. У нее все похолодело внутри.

Видя, что Себастьяном движет ненависть, Алекс задрожала всем телом. Она снова попыталась оказать сопротивление, намеренная бороться с ним до последнего. Александрина вцепилась в Себастьяна ногтями и стала отчаянно его пинать.

– А ты, оказывается, настоящая тигрица! – прорычал Себастьян, прижимая Алекс к постели. Его глаза победно сверкнули. Наклонив к ней лицо, он впился в нее грубым, животным поцелуем.

Ни секунды не раздумывая, Алекс укусила Себастьяна за нижнюю губу.

Насильник оторвал от нее свой окровавленный рот и грязно выругался. Алекс предприняла еще одну попытку вырваться, но алкоголь и ненависть сделали Себастьяна чудовищно сильным. Он держал ее железной хваткой. Она никуда не уйдет!

– Только попытайся это сделать еще раз, пожалеешь, что родилась на свет, – пробормотал он.

Он сжал ее руки так сильно, что Александрине казалось, у нее сейчас хрустнут суставы. Она завыла от боли и почувствовала, как Себастьян коленями пытается раздвинуть ей ноги. От безумного страха, что он овладеет ею, она выбросила колено вверх, пытаясь застать его врасплох и ударить в пах. Но Себастьян предвидел ее движение и ухватил за ногу. Ее охватила истерика. Алекс кричала от боли, но Себастьян наклонился вперед и в тот же миг навалился на нее всем телом.

– Вот за это ты мне заплатишь! – зло прошипел он. Лицо Алекс исказила гримаса страха. Она понимала, что ее яростное сопротивление будет ей дорого стоить. Себастьян хотел теперь не только изнасиловать ее, но и причинить физическое увечье.

«Ребенок! – обреченно подумала она. – Прошу тебя, Господи, не дай ему навредить ребенку!»

Александрина почувствовала, что Себастьян стал сжимать ее руки уже не с такой силой, как раньше. Открыв глаза, она увидела, что тот опустился над ней на колени и расстегивал свои бриджи.

– Я собираюсь насладиться каждым мгновением, – шептал Себастьян, продолжая бороться с одеждой. – Какое у тебя роскошное тело, Александрина!

Спасения не было. Алекс съежилась, охваченная страхом, осознавая то, что сейчас случится.

Себастьян собирается изнасиловать ее... прямо сейчас.

Зловещую тишину нарушил ее дикий, душераздирающий крик.

– Замолчи! – зашипел Себастьян, так сильно зажимая ей рот рукой, что ей стало больно.

– Дрейк убьет тебя за это, Себастьян, – сдавленным голосом прохрипела она, пытаясь сдержать слезы.

Он опустился на нее, и ее густые волосы заглушали его слова.

– Выйдет совсем наоборот, моя сказочная герцогиня. Это я убью...

Конец его фразы потонул в страшном грохоте, раздавшемся где‑то недалеко, а за ним последовал яростный крик Дрейка:

– Себастьян! Отойди от моей жены, грязный ублюдок!