Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
ЕКАТЕРИНА. Мы видимся каждый день и с каждым днем становимся смелее
Хэмптт-Корт, март 1541 года
Мы видимся каждый день и с каждым днем становимся смелее. Король все еще не выходит из спальни. Многочисленные доктора и лекари, старики советники вряд ли явятся, так что мы, молодежь, предоставлены сами себе. Ни танцев, ни увеселений — наступил Великий пост. Даже у меня в покоях, потихоньку, и то нельзя потанцевать. Ни охоты, ни катания по реке, ни игр, ничего интересного. Но после мессы можно погулять в саду или по берегу. Мы идем бок о бок с Томасом Калпепером — как приятно так просто идти с ним рядом… — Вы замерзли? — спрашивает он. Я вся закутана в соболий мех, но отвечаю: — Немножко. — Позвольте согреть вашу ручку. Он подсовывает мою руку под свой локоть, прижимает к себе. Как бы мне хотелось засунуть ему под куртку сразу обе руки! У него, наверно, гладкий и твердый живот, на груди светлые волоски. Точно я не знаю, и меня это страшно возбуждает. Я знаю только, как он пахнет. Теплый аромат, как от очень хорошей свечи. — Так лучше? — Он теснее прижимает мою руку. — Гораздо лучше. Мы прогуливаемся вдоль реки. Проходящий мимо лодочник окликает нас. Рядом лишь горстка придворных, никому не догадаться, что я королева. — Хорошо идти рука в руке, как двое детей. — Надоело быть королевой? — Нет, мне нравится быть королевой, и, конечно, я всем сердцем люблю его величество короля, но как весело было бы сбежать куда-нибудь, где можно пообедать и потанцевать. — Я знаю отличное местечко. — Правда? — не могу сдержать восторг. — Там очень хорошо кормят. Угощу отличным обедом, поухаживаю за вами. Притворяюсь возмущенной: — О мастер Калпепер! — Не остановлюсь, пока не сорву поцелуй. И пойду еще дальше. Это возмутительно! — Бабушка вам уши надерет! — Дело того стоит. Он улыбается. Сердце колотится в груди, мне хочется рассмеяться ему в ответ. Какое счастье! — Может быть, я тоже вас поцелую. — Мой шепот еле слышен. — Непременно поцелуете. Если я целую девушку, она непременно целует меня в ответ. Уверен, вы меня поцелуете и воскликнете: «О Томас!» — До чего же вы самоуверенны, мастер Калпепер. — Зовите меня Томас. — Вот еще! — Хотя бы наедине! — О Томас! — Вот и сказали, а я ведь вас еще не поцеловал. — Хватит болтать о поцелуях, нас могут услышать. — Знаю. Ни за что не подвершу вас опасности. Вы для меня дороже жизни. — Королю все становится известно, — предупреждаю я. — Наши слова, даже мысли. Он повсюду. — Моя любовь — глубоко в сердце. — Любовь? — Я едва дышу. — Да, моя любовь. Томас Калпепер вдруг поворачивает и ведет меня обратно во дворец. — Зачем нам возвращаться? — пытаюсь я упрямиться. — Скажите: вам надо переодеться — и выходите в сад, я буду ждать. — Как-то вы назначили свидание и не пришли. Он посмеивается: — Дело давнее, простите же меня наконец. На этот раз все будет без обмана. У меня к вам важное, очень важное дело. — Какое? — Заставить вас снова сказать «О Томас!».
АННА
Ричмондский дворец, март 1541 года
Посол Херст принес придворные новости. Он устроил одного юношу слугой при короле. Так вот, лекари приходят к королю каждый день и не дают ране на ноге закрыться, хотят, чтобы вытек весь яд. Они кладут в рану золотые шарики, стягивают края раны нитью, будто это пудинг, а не живая человеческая плоть. — Как же он, наверно, страдает! — Он в отчаянии. Боится, что уже не оправится, что его время прошло. А на кого оставить беззащитного принца Эдуарда? Тайный совет собирается учредить регентство. — Кому король доверяет настолько, чтобы поручить юного принца? — Он не доверяет никому. Родня принца Сеймуры — признанные враги Говардов, родичей королевы. Они разорвут страну на части. Тюдоровскому миру придет конец, знатнейшие семейства Англии вступят в борьбу за престол. Король боится, что и за веру. Говарды — приверженцы старой религии, они захотят вернуть страну под власть Рима, а Кранмер будет отстаивать реформы. Раздумываю минуту. — Король по-прежнему опасается заговора? — Север — оплот старой веры, там опять мятежи. Король опасается, что выступления против короны распространятся на всю страну, а паписты только того и ждут. — Это опасно? Может обратиться против меня? Унылая гримаса. — Вполне может. Он боится лютеран ничуть не меньше, чем папистов. — Но я же посещаю королевскую церковь! Подчиняюсь всем правилам! — Вы прибыли в страну протестантской принцессой. Тот, кто привез вас, заплатил за это своей жизнью. Я очень обеспокоен. — Что же нам делать? — Буду наблюдать за королем. Пока он борется с папистами, мы в безопасности, когда возьмется за реформаторов, придется отправляться домой. Прямо в дрожь бросает, неизвестно, что хуже — безумный деспотизм брата или не менее безумный деспотизм короля. — Там у меня не осталось дома. — И здесь дома не будет. — Король обещал мне безопасность. — Он и трон вам обещал, — кривится посол. — Ну и кого мы там видим? — Я ей не завидую. Представляю себе ее супруга — пойман, как в капкан, не может подняться с постели, лежит, считает врагов, ищет виноватых. Нога болит все больше, а здравого смысла в его размышлениях все меньше. — Ей ни одна женщина в мире сейчас не позавидует, — отвечает посол.
|