Неодинаковые гири

«Мерзость пред Господом – неодинаковые гири, и неверные весы – не добро» (Притчи 20:23).

Мы лучше поймем логику отдельных членов Руководящего совета, если посмотрим на некоторые другие обстоятельства, преобладавшие среди Свидетелей Иеговы в Мексике. В результате мексиканской революции, из-за того, что католическая церковь очень долго владела невероятным количеством земель и другой собственности страны, мексиканская конституция до недавнего времени запрещала любой религиозной организации владеть какой-либо собственностью. Церкви и церковное имущество, по сути дела, сохранялись в собственности государства, что позволяло религиозным организациям всем этим пользоваться. Из-за прежней эксплуатации со стороны иностранного священства в Мексике зарубежным миссионерам было запрещено выступать в роли священников. Что же это значило для организации Свидетелей?

Администрация штаб-квартиры Свидетелей Иеговы много десятилетий назад решила, что из-за существующего закона Свидетели Иеговы представятся не как религиозная, но как «культурная» организация. Именно так в Мексике была зарегистрирована местная корпорация, La Torre del Vigia[141]. В течение многих десятилетий мексиканские Свидетели Иеговы говорили о проведении не религиозных или библейских, а «культурных» встреч. На этих встречах, как и на больших собраниях, не было молитв или песнопений. Проповедуя «от двери к двери», они носили с собой только литературу Общества (которую, как они объясняли, Общество Сторожевой башни предоставляло им в помощь в их культурной деятельности). При этом они не носили с собой Библию, так как это означало бы, что они занимаются религиозной деятельностью. Свидетели, собирающиеся в определенном районе, называли себя не «собранием», а «группой». Они не говорили о крещении, но проводили его под предлогом выполнения «символических действий».

Этот «двойной язык» был принят не потому, что дело происходило в тоталитарном государстве, сурово подавляющем свободу вероисповедания[142]. Это совершалось, в основном, для того, чтобы уклониться от следования закону о собственности религиозных организаций. Не нужно также думать, что мысль и решение о таком устройстве дел пришли от самих мексиканских Свидетелей; это было выработано и принято международной штаб-квартирой в Бруклине.

Интересно сравнить сознательный отказ от молитв и песнопений на собраниях Свидетелей Мексики с действиями Общества в Соединенных Штатах, где они, скорее, готовы были снова и снова сражаться, доводя дела до Верховного суда страны, нежели отказаться от определенных видов деятельности: например, раздачи литературы «от двери к двери» без разрешения и регистрации в полиции; права пользоваться громкоговорителями из машин, раздачи литературы на перекрестках и многих других видов деятельности, на которые распространяются конституционные права. Организация не желала от всего этого отказываться. Она сражалась за эту работу несмотря на то, что некоторые ее виды совершенно точно не практиковались христианами в первом веке и поэтому их нельзя считать основными видами деятельности христиан.

Но общая или групповая молитва являлась основной религиозной деятельностью на собраниях первых христиан и с незапамятных времен существовала среди служителей Бога. Мексиканское правительство ничего не имело против молитвы на религиозных собраниях. Однако Свидетели Иеговы были обучены говорить, что их собрания не являются религиозными. Вряд ли существует другое действие, более тесно связанное с поклонением Богу, более духовное, чем молитва. Когда императорским повелением в Персии на тридцать дней была запрещена молитва кому-либо, кроме царя, пророк Даниил считал молитву настолько важной, что рисковал своим положением, имуществом и жизнью, нарушая этот указ[143].

Однако штаб-квартира посчитала возможным пожертвовать молитвой Свидетелей Иеговы по всей Мексике. Какая же польза, какие «несомненные преимущества» были с этим связаны? Отказавшись от общей молитвы, песнопений и использования Библии в публичной деятельности свидетельствования, организация могла продолжать владеть собственностью Свидетелей в Мексике и быть свободной от правительственных ограничений, которым были связаны все другие религии. Свидетели Иеговы в Мексике были готовы сказать, что их организация не была религиозной, что их собрания не были религиозными, что их свидетельская деятельность не была религиозной, что крещение не было религиозным актом, – когда во всех остальных странах мира Свидетели Иеговы говорили как раз противоположное.

Так как члены Руководящего совета знали об этой ситуации, возможно поэтому некоторые из них были склонны к тому, чтобы принять практику приобретения поддельных документов за взятки, так как это недалеко уходило от общей политики Свидетелей Иеговы в этой стране. Отчасти этим можно объяснить, как они могли в то же время так властно говорить о том, что в других странах «компромисса быть не должно». Очевидно, в сознании некоторых членов Руководящего совета это не являлось вопросом двойного стандарта. В их сознании существовал только один стандарт: делать то, что решает и одобряет организация. Организация приняла решение в связи с существующей в Мексике практикой дачи взяток, оставив этот вопрос на совести каждого человека, допуская, таким образом, что человек может давать взятку за воинское удостоверение и продолжать выполнять самую важную работу, в то время как руководители этой работы продолжают его использовать, не неся особой ответственности перед Богом. Организация приняла иное решение по вопросу об альтернативной службе (как и в связи с ситуацией в Малави), и поэтому любой человек, не выполняющий его, считается недостойным занимать любое положение в собрании и нарушает свою непорочность перед Богом.

Я не понимал тогда и до сих пор не понимаю, как христиане могли придерживаться подобной точки зрения. Из-за этого все смелые, почти беспрекословные призывы некоторых «хранить себя чистыми от мира» для меня были пустыми, чисто риторическими, пышными фразами, не соответствовавшими действительности. Я не в состоянии понять, как эти фразы могли произноситься перед лицом фактов, хорошо известных всем, кто говорил и слушал.

Я жил в латиноамериканских странах около 20 лет и взяток не давал. Однако мне хорошо известно, что не только в Латинской Америке, но и в других частях земли просто невозможно многое сделать, не заплатив чиновнику, хотя он не имеет на это права и закон на вашей стороне. Нетрудно увидеть, что человек, столкнувшийся с такой ситуацией, посчитает это вымогательством; подобно этому в библейские времена мытари, а также военные, могли требовать больше положенного и, таким образом, заниматься вымогательством. Мне кажется несправедливым строго осуждать тех, кто считает необходимым подчиняться такому вымогательству. Более того, я не собираюсь судить людей в Мексике, действовавших против закона, поскольку закон не был на их стороне, которые не просто подчинялись вымогательству, но вместо этого сознательно склоняли чиновника к беззаконным действиям, предлагая ему деньги за поддельный, незаконно выдаваемый документ. Во всем этом деле не это кажется мне наиболее ошеломляющим и пугающим.

Самое пугающее это то, что люди, обладающие высоким положением, могут считать «интересы организации» неизмеримо более важными, чем интересы простых людей с их детьми, домами и работой, людей, чье поведение дает основание думать, что они так же полностью преданы Богу, как и любой человек из тех, кто, как судьи, решают, что можно, а что нельзя позволить этим обычным людям решать в соответствии с их личной совестью.

Это обладающие властью люди, которые считают позволительным иметь разные мнения по тем или иным вопросам в своей среде, но требующие соглашательской политики от всех остальных; не доверяющие другим в использовании христианской свободы совести, но ожидающие, что другие будут полностью доверяться им и их решениям, тогда как они оставляют за собой право сквозь пальцы смотреть на незаконные действия и искажать факты, не испытывая при этом угрызений совести.

Эти обладающие властью люди из-за того, что один голос уменьшает большинство с 66 2/3 % до 62,5%, готовы сохранять в силе политику, из-за которой другие могут подвергнуться аресту, на долгие месяцы разлучиться со своими семьями, даже попасть в тюрьму на многие годы. При этом люди не понимают, каким образом политика, которой они следуют, основана на Писании, а иногда считают, что эта политика неверна.

Эти обладающие властью люди могут принять решения, из-за которых простой народ – мужчины, женщины и дети – вынужден будет терять свои дома и земли, подвергаться побоям, мучениям, изнасилованиям и даже смерти из-за отказа отдать официальную плату за билет организации, которая по своей сути является правящей силой страны, – и эти же руководители говорят гражданам другой страны, что они могут платить взятки военным чиновникам за документ, незаконно утверждающий, что они прошли воинскую службу и входят в основной резерв армии.

Вот что меня шокирует. И какими бы искренними при этом ни были отдельные личности, мне это все равно кажется пугающим.

Я лично не в состоянии понять, как взрослые люди могут не увидеть во всем этом непоследовательности, как они могут не ужаснуться ей, как их сердца могут молчать при виде ее влияния на жизнь других людей. В конце концов, это просто убедило меня в том, что «преданность организации» может заставить людей сделать самые невероятные выводы, позволить им подвести разумные основания под самые отвратительные беззакония, освободить их от всякой чувствительности к страданиям, к которым может привести принятая ими политика. Такой эффект утраты чувствительности, который может произвести такая преданность организации, засвидетельствован в документах; он вновь и вновь проявлялся в течение столетий и в религиозной, и в политической истории, например, в жестокостях инквизиции и нацистского режима. Но он все еще может вызывать болезненную реакцию, если сталкиваешься с ним близко там, где меньше всего его ожидаешь. По-моему, это наглядно показывает, почему Бог никогда не желал, чтобы люди обладали такой чрезмерной властью над себе подобными.

Стоит заметить, что просуществовав более полувека в статусе «культурной» организации, общество Сторожевой башни в Мексике, наконец-то, приобрело статус организации религиозной. В журнале «Сторожевая башня» за 1 января 1990 года (с. 7) сообщалось, что в 1989 году произошла «смена статуса» Свидетелей Иеговы. Говорилось, что мексиканские Свидетели впервые смогли пользоваться Библией, посещая людей «от двери к двери», и впервые начинать собрания молитвой.

Журнал описывает, насколько «волнующей» была эта перемена для мексиканских Свидетелей, какие «слезы радости» она им принесла. Этой переменой объясняется немедленный скачок числа «возвещателей» на 17000 человек.

Статья ничего не рассказывает читателям о прежнем статусе: почему он был принят или как произошла его перемена. Любой читающий статью предположит, что организация все это время стремилась к такой перемене статуса со всеми ее преимуществами. При чтении статьи складывается впечатление, что до сих пор правительство Мексики или ее законы не давали Свидетелям молиться на собраниях или пользоваться Библией в проповедовании «от двери к двери». Читателю не сообщают, что мексиканские Свидетели были лишены всего этого – по меньшей мере, в течение полувека, – потому, что их собственная штаб-квартира так решила, добровольно выбрав иной статус. Читателю не сообщают, что эта «волнующая» перемена, принесшая «слезы радости», была возможна все это время, все эти десятилетия; для ее осуществления организация только должна была отказаться от притворства и заявлений о том, что организация Свидетелей была не религиозной, а «культурной». Единственной причиной, по которой Свидетели Иеговы всего этого не делали раньше, является то, что им так велела штаб-квартира, чтобы сохранить избранный статус «культурной организации». Эти факты известны тем, кто занимает ответственное положение в организации мексиканских Свидетелей. Они неизвестны подавляющему большинству Свидетелей в других странах; и в «Сторожевой башне» за 1 января 1990 года не проливается света на эту ситуацию. В ней было представлено «подчищенное» описание событий, такое же обманчивое, как и практика до 1989 года, – когда организация притворялась какой угодно, только не религиозной, хотя на самом деле прекрасно знала, чем являлась в действительности.

Как показывается в статье из «Пробудитесь!» за 22 Июля 1994 года, решение организации Сторожевой башни отказаться от многолетнего притворства связано с поправками к мексиканской Конституции, принятыми законодательными органами в этой стране. Согласно новым поправкам, церквям опять позволили иметь свои здания и собственность. Это относится не только к католической церкви, но и к другим вероисповеданиям. Ясно, что решение об изменении статуса организации Сторожевой башни было принято в первую очередь не из-за заботы о духовных вопросах и принципах, а из практических соображений.