Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Подарки для любимых
Не успела я ответить на эту реплику, как предмет наших разборок возник перед нами – Миша Смыш собственной персоной. Несмотря на неразбериху и суматоху последних часов, он сиял, как новенькая копейка. Глаза за толстыми стеклами очков излучали неутомимый оптимизм, веснушки на носу задорно подпрыгивали, как маленькие солнечные зайчики. Да и сам он, со взъерошенными вихрами, выступающими зубами и оттопыренными ушами, был похож за зайца. Или на симпатичного рыжего кролика. Но я‑то уже знала, что он не такой дурачок, каким хочет казаться, поэтому смотрела на него хмуро и настороженно. – Угадай, в какой руке? – весело спросил «Братец Кролик», обращаясь к Танюсику. – В правой! – сказала Тычинка. – Угадала! – и двуличный хоббит вытащил из‑за спины ярко‑алую розу. – Какое чудо! – расцвела Танюсик. – Мой любимый цветок! Мой любимый цвет! Мой любимый размер! Мое любимое количество! Меня передернуло. Смыш на глазах у всех подарил Танюсику красную розу! Хотя вот она я – тут, рядом, его вечная, незабвенная, тайная любовь. Или… нет? Танюсик ликовала. Она позировала, как модель на фотосессии: то прижимала розу к себе, то отстраняла, то склоняла изящную головку и прятала в алых лепестках свой восхитительный носик – и при этом умудрялась бросать вокруг быстрые взгляды: много ли камер нацелено на нее, неотразимую? Камер было много. В том числе и моя – Танюсик с розой действительно смотрелась потрясающе и заслуживала быть увековеченной. Пусть даже и ценой крушения некоторых детских иллюзий. Я уже почти смирилась с поражением, как вдруг «зловредный кролик» произнес: – Сашуля, теперь твоя очередь! В какой руке? Угадывай! – Ну, в левой, – осторожно предположила я, ожидая, что будет дальше. Меня, оказывается, тоже не забыли! Может, Танюсик рано празднует победу? – Угадала! – наигранно бодрым голосом телеведущего объявил Миша. Он широко улыбнулся, выдержал паузу и медленно вытащил из‑за спины… Парик! Он приготовил для меня парик! И как он догадался? От восторга я захлопала в ладоши и тут же простила хоббиту все. Его двуличие, вранье, Танюсикову розу… Потому что парик был великолепен. Рыжий, натуральный, волосы заплетены в две косички. Настоящая Пеппи Длинныйчулок! Хорошая подружка для моей Пого‑пого… Да, решено, у моих париков будут именно такие имена. От улыбки, которой я наградила Миху, должны были расцвести все скучающие вокруг пальмы. А от взгляда, который я послала Танюсику, неожиданно набежавшие между нами льдинки окончательно растаяли. – Ничья! – хором прошептали мы, сладко улыбаясь и любуясь подарками. Надо отдать Мише должное – он знал, чем нас порадовать! Подошел Сеня. Увидев розу, нахмурился, бесцеремонно вырвал цветок у подруги из рук и стал искать глазами урну. Однако на всякий случай все‑таки поинтересовался: – Откуда цветы? – От Смыша! – Подруга сердито сверкнула глазами, выхватила розу и спрятала за спину. – А, тогда ладно, от своих можно, – успокоился Брыкала. Он плюхнулся рядом, и нам сразу стало тесно. А потом Танюсик пристроилась у него на плече, а я – у нее, и мы все заснули. Мне приснился сон, что я снова стала актрисой, исполняющей роль Пого‑пого. Но только теперь у меня была сестра – девчонка с рыжими косичками и усыпанным веснушками толстым носом. Если бы не большие круглые темные очки в светло‑сиреневой оправе с маленькими серебряными звездочками по краям, она была бы похожа на Пеппи Длинный‑чулок. Но это была не Пеппи, а актриса, такая же, как и я. А потом случилось что‑то странное. Когда мы снимали очередной эпизод, девчонка вдруг засмеялась, сорвала наши парики и поменяла их местами, нахлобучив себе на голову черный, а мне – свой рыжий. «Так ведь лучше, да? Только берегись, ты теперь в опасности!» – закричала она, и ее глаза за очками стали увеличиваться, а веснушки превратились в звезды и рассыпались по синему небу… Которое оказалось экраном табло, напротив которого мы сидели. – Который час? – встрепенулась я. – Спи, можно еще, – сонно ответила Танюсик. – Посадку перенесли еще на два часа. В Индонезии проснулся вулкан, а в Москве бушует метель. Честно говоря, я бы вздремнула еще часок, если бы Танюсик через какое‑то время вдруг сама не ткнула меня в бок со словами: – Просыпайся. Мне скучно. – Тогда поспи еще. – Больше не могу. Может, почитать чего? – Возьми газетку, – посоветовала я, открывая глаза и потягиваясь. – Или журнальчик. – Газетки тут на английском или на китайском, – обиделась Танюсик. – У меня эти языки знаешь где сидят! А журналы я и так уже наизусть вызубрила. – Тогда книжку по литературе почитай! – посоветовала я. – То, что на каникулы задали. – Мне еще не до такой степени скучно, – отмахнулась Танюсик. – К тому же в самолете будет куча времени, – и с этими словами она засунула Сене за шиворот обертку от шоколадки. Он уставился на нее расширенными глазами, а потом взревел и метнул в нашу сторону огрызок яблока. Остальным только этого и надо было. Встрепенувшись, Братство принялось прыгать, орать, кидаться моим рыжим париком Пеппи, Танюсиковой розой и чипсами. Было классно, как в прошлом году или как в школе на перемене, но радость длилась недолго – на горизонте вдруг возник полицейский, и мы, лавируя между пассажирами, помчались прочь.
|