Седьмая профессия Маши Филипенко. Мы – пожарная дружина

После геологической экспедиции Маша была надолго оставлена в покое Институтом Улучшения Производства. Потому что ее мама позвонила профессору Баринову и сделала ему выговор:

– Может быть, производство вы улучшаете, но нашего ребенка вы ухудшили. Отец ей говорит: «Помой посуду. Вон раковина полна тарелок». А она отвечает: «Папочка, ты сам помой. Я чрезвычайно занята. Я для страны нефть ищу». – «Это как ты ее ищешь?» – «А так, папочка, по карте. Нефти там больше всего, где больше всего бензоколонок». Отец говорит: «А чемоданы из крокодиловой кожи продают там, где больше всего крокодилов. То есть в подвале Центрального универмага». Она в ответ на это говорит: «А я посуду все равно мыть не буду. У меня много дел есть государственной важности». Так что у нас дома не дочь живет, а просто министр оборонной промышленности. Скоро мы к ней на прием записываться будем по вторникам и субботам. Профессор Баринов такого от Маши не ожидал. Он только охал и ахал в трубку и ничегосебекал:

– Ах! Ах! Ах! Ох! Ох! Ох! Ничего себе!

– И учиться она плохо стала. У нее по английскому одни двойки.

Профессор Баринов сказал:

– Я все понял. Мы ее временно отстраним от улучшения. Тем более что у нас другой хороший улучшатель выработался – Валера Готовкин. Он нас выручит. А с английским мы вам поможем. Прикрепим к Маше маму товарища Жбанова.

– Спасибо, – сказала мама. Но сама даже огорчилась, что ее Машу отстранили от улучшения. Маше и за это влетело:

– Видишь, выставили тебя!

– Мама, но ты же этого сама хотела!

– Кто ж знал, что они отстранят сразу. Я думала, они тебе нагоняй сделают. Ладно уж, зато теперь займешься учебой. Хотя зарплату твою жаль.

И вот однажды к Маше в дом пришла совсем еще не старая пожилая женщина. Она как вошла, так с порога и сказала:

– Here lives Masha Filipenko?

На чистом английском языке. (Что по‑русски означало: «Здесь живет Маша Филипенко?»)

Маша ничего не поняла, кроме двух очень звучных английских слов: Масша Филипьенко. И она спросила:

– Кто вы? Вам кого нужно?

На что гражданка ответила:

– Tell in English, please.

(Что означало: «Говорите, пожалуйста, по‑английски».)

Маша догадалась, что прибыла мама жены товарища Жбанова. И она сказала по‑английски:

– Заходите, ду ю ду!

Дело было днем, после школы. Дома был папа. Он вышел из своей комнаты. Он тоже догадался и сказал:

– Здравствуйте, здравствуйте. Мы вас ждем. Хотите чаю?

– Tell in English, please, – повторила женщина.

И папа тоже сказал:

– Заходите, ду ю ду.

Учительница вошла в дом и засыпала Машу вопросами:

– What is your name? Do you like English?

С появлением в доме этой неуютной бабушки жизнь у Маши резко испортилась. Столько трудностей возникло, сколько за всю предыдущую жизнь не было.

У Маши даже мозги заскрипели. Она взяла словарик и стала искать слова, которые ей говорили. Приходилось искать каждое слово. Потому что никаких английских слов Маша не помнила. А если что‑то помнила, то помнила неправильно. А если что‑то помнила правильно, то не помнила, в каком порядке ставить. У нее выходило, если перевести на русский язык: «Я живу здесь Маша Филипенко квартира дом три. Мой папа имеет имя: мистер Филипенко Александр есть. Моя мама имеет место быть работа парк. Я имею место быть школьник».

За все эти сведения товарищ Жбанова‑старшая благодарила Машу на чистейшем английском языке. Но не успокаивалась, а спрашивала все дальше и дальше.

– Thank you. Have you brothers and sisters? (Имеете ли вы братьев и сестер?)

– Thank you. Where does your mather work? What is her profession? (Где работает ваша мама? Какова ее профессия?)

Маша опять отвечала:

– Братья и сестры я есть нету. Моя мама есть работник троллейбусного леса. Отдела доставать получать.

Папа сначала тоже принимал участие в этих мучениях. Он бегал со словарем и кричал:

– Какой такой троллейбусный лес? Надо говорить троллейбусный парк. То есть депо.

Потом папа сбежал. И бедная Маша одна осталась отвечать на бесконечные вопросы товарища Жбановой. Потом она писала диктант. И только к вечеру полумертвая Маша села немного отдохнуть за математику.

А у Машиного заместителя, который выработался с ее легкой руки, у Валеры Готовкина, день выдался на редкость удачный.

Его пригласили в Институт Улучшения Производства. Позвонили по телефону и сказали, чтобы он приезжал. Дома как раз был дедушка‑генерал. Он приехал обедать. Они оба в машину сели и поехали в Институт задание получать. Но дедушку в этот раз не пустили. Вахтер попался бюрократический, никогда в армии не служивший. Или, наоборот, служивший, но неудачно. Он сказал:

– Товарищ генерал, на вас пропуска нет. Вам придется часика два у входа подождать.

Дедушка даже обиделся. Он хотел Валеру не пустить, но Валера шмыг мимо вахтера и вверх!

Он увидел, что на полу и на стенах были маленькие стрелочки нарисованы. Как в игре казаки‑разбойники. Стрелочки были разноцветные, с надписями, и вели в разные стороны.

«Как здорово придумали!» – подумал Валера. Он выбрал себе зелененькую стрелочку с надписью «Профессор Баринов» и побежал по ней и по другим таким же.

Зеленые стрелочки провели его по разным коридорам к двери, где была нарисована зеленая мишень и стрелочка в нее воткнулась. На двери было написано:

Кабинет профессора Баринова.

Валера к профессору зашел, а дедушка сердитый в машину сел и уехал в Генеральный штаб. Ух, там всем досталось!

Профессор Баринов сказал Валере:

– У нас в городе есть пожарная команда. Жизнь у нее всегда была трудной и опасной. А за последние годы она еще больше осложнилась.

– Почему? – спросил Валера.

– Пожары стали более быстрыми, чем раньше. В домах кругом пластмасса и синтетика. Они горят с большей скоростью и с огромным выделением тепла. В среднем сегодняшняя квартира сгорает в два раза быстрее, чем вчерашняя. А техника для тушения – раздвижные лестницы, брандспойты, пожарные машины – осталась та же. Пока все приведется в боевую готовность, пока пожарные доберутся до места пожара… А движение на улицах стало более интенсивным, все запружено… Попробуй что‑нибудь сделай. Понятно?

– Понятно, – сказал Валера.

– Так вот, старые методы борьбы с огнем не годятся. А новых никто не придумал. Есть специальный Институт Пожарной Безопасности. Ему дали правительственное задание. Но пока он кончит разработки, два года пройдет. Поэтому надо придумать что‑то очень срочное. Ясно?

– Очень ясно, – серьезно сказал Валера.

– Мы тебя зачислим в пожарную дружину Фили‑Мазиловского района. У них новое здание, новая техника и прекрасные люди. Поработаешь с ними, потом скажешь свои рекомендации.

– И мне каску дадут? – спросил Валера.

– И каску, и комбинезон. И даже личный огнетушитель.

– А что мне бабушке сказать? Если бабушка и дедушка узнают, что я в пожарные пошел, они меня никуда не пустят.

– Не знаю, – ответил профессор Баринов. – Ты с Машей Филипенко посоветуйся. Она лучше знает твоих бабушку и дедушку.

И профессор пожелал Валере хороших противопожарных успехов.

Валера как ушел от него, так сразу Маше позвонил:

– Маша, как мне быть? Как мне с дедушкой и бабушкой справиться? Они меня в пожарные ни за что не отпустят.

– Отпустят.

– Ни за что. Они до сих пор от меня спички в дедушкин сейф прячут.

– А ты не говори, что во взрослые пожарные пошел. Скажи, что ты – юный пожарный, такой пожарный суворовец. Что это игра такая. Что пожар не настоящий будете тушить, а из красных ленточек.

Валера так бабушке все и рассказал. И дедушке. Дедушка пожарным суворовцам обрадовался. Хоть не военные, но почти военные. А бабушка насторожилась. Просила ее на первое ученье взять. Тряпочки гасить. Валера еле‑еле отбился.

– Ты что, бабушка? Мы будем с огнетушителями бегать. На крыши залезать, ты за нами не угонишься.

И вот в первый день пошел Валера Готовкин на дежурство в пожарную бригаду. Сел в метро, заплатил пятак и приехал на станцию «Фили». Из метро вышел, видит: стоит невдалеке двухэтажное здание с зелеными воротами.

Валера удивился, что пожарной вышки рядом не было. Он считал, что рядом с пожарной командой всегда есть каланча.

У ворот была кнопка звонка. Под ней висел список.

НАЧАЛЬНИК ПОСТА

1 звонок

ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧАЛЬНИКА ПОСТА

2 звонка

СТАРШИЙ БОЕЦ ЛОПУХИН

3 звонка

БОЕЦ ЛАНДЫШЕНКО

4 звонка

БОЕЦ ВАСИЛЬКОВ

5 звонков

ОСТАЛЬНЫЕ БОЙЦЫ

10 звонков

В СЛУЧАЕ ПОЖАРА ЗВОНИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ 01

Валера нажал на кнопку звонка один раз. Вышел строгий седой человек в военно‑пожарной форме:

– Я вас слушаю.

Валера протянул ему направление:

«Улучшатель Валерий Владимирович Готовкин направляется в пожарную команду Фили‑Мазиловского района для ИЗЫСКАНИЯ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ПО УЛУЧШЕНИЮ РАБОТЫ. Просьба к руководителям оказывать содействие улучшателю и идти навстречу во всех пожеланиях.

О всех конфликтах звонить по телефону: 17‑74‑04, научному руководителю профессору Баринову».

Строгий человек отдал Валере честь и пригласил его в помещение. Он сказал:

– Я – капитан пожарной службы Минаев Вадим Александрович. Здесь в части только что закончен ремонт. Произведено полное переоборудование. Команда еще не прибыла. Разрешите ознакомить вас со службой.

Он разговаривал с Валерой так, как будто бы это был не Валера, а Валерин дедушка. Первым делом он повел Валеру показать гараж. Там стояли две огромные красные машины. Показал служебное помещение над машинами. Там в свободное время находилась команда.

– Зачем эти столбы? – спросил Валера.

– Когда бывает тревога, – ответил капитан, – по ним бойцы съезжают вниз. И садятся по машинам.

– А где они сейчас? – спросил Валера.

– Команда еще не набрана. После ремонта бойцов еще не присылали. Я здесь один. Даже телефонисток нет.

«Ничего себе! – подумал Валера. – Как же я буду улучшать работу, если работать некому?»

Капитан Минаев сказал:

– Вы не беспокойтесь, что команды нет. Я все сам умею. И машину водить, и пожары тушить. Даже по телефону вызовы принимать. Прежде чем начальником стать, я и бойцом был, и водителем, и механиком по брандспойтам.

Валеру это успокоило.

И они приступили к работе.

Они начали отрабатывать и изучать все действия пожарной дружины в случае пожара.

Валера подавал сигнал тревоги: он гудел пожарной сиреной и засекал время. Вадим Александрович кидался к столбу и съезжал вниз на первый этаж. Там он сразу бежал в кабину и начинал заводить мотор. А Валера летел к воротам, чтобы их открыть. Машина выезжала и останавливалась. Это было в первый день.

Во второй день стали отрабатывать действия дальше.

Валера бросался на сиденье бойца, и машина вылетала. Они мчались как угорелые по самым главным улицам. Сирена выла. Прохожие и легковые автомобили разлетались в разные стороны.

Валера изучал работу пожарных от погрузки до прибытия на место огня. Вадим Александрович во всем ему помогал.

Валера зря времени не терял. Пользуясь пожарной машиной, он нанес визиты всем своим друзьям. Он говорил им:

– Позвоните мне по телефону ноль‑один, добавочный Фили‑Мазилово. Скажите, что у вас учебный пожар, и засекайте время.

Телефон звонил:

– Алло, у нас учебный пожар! – И машина вылетала.

Через некоторое время лестница доставляла Валеру Готовкина прямо в окно тому, кто его заказывал. И Валера спрашивал через форточку четвертого этажа:

– Это у вас учебный пожар? Сколько времени мы до вас добирались?

А ему отвечали через форточку:

– Все уже сгорело.

– По‑настоящему сгорело или по‑учебному?

– По‑учебному, конечно.

Все его друзья – и Дима Аксенов, и Дима Олейников – все ему завидовали. И все очень просились в команду. А Валера отвечал:

– Я о вас подумаю. Если у меня будет возможность, я переговорю с профессором Бариновым. Может, он разрешит. Он у нас главный.

Ребята удивлялись – что это за профессор такой по пожарам?

А однажды Валерин дедушка позвонил и сказал:

– Валера, я звоню бабушке и никак не могу дозвониться, у нее все время занято. Передай ей, что я сегодня приду поздно.

– А что? Почему? – спросил Валера.

– Командующий приехал. Иностранные военные приехали. В общем, у нас пожар.

Как только он сказал «пожар», у Валеры что‑то сработало. И он закричал:

– Дедушка, дедушка, засекай время! Сейчас будем! Какой у тебя этаж?

– При чем тут этаж? – ответил дедушка. – Четвертый.

Он повесил трубку и стал в своем военном штабе разговаривать с командующим и иностранцами.

Командующий говорил:

– Вот иностранный маршал мистер Раунд и с ним военный атташе мистер Граунд. А это их адъютанты и лейтенанты. Мистер Раунд хочет сделать нам одно военное заявление.

Командующий говорил все на чистом английском языке, а генерал Готовкин переводил на русский. Чтобы понимали наши военные адъютанты, лейтенанты и корреспонденты.

И иностранный мистер Раунд сделал заявление:

– Ученые нашей страны, борясь за мир во всем мире, придумали новое оружие. Это маленькие самонаводящиеся ракеты. С одной грузовоенной машины или с одного самолета их можно выпустить пятьсот штук. Они взлетают вверх и с высоты сами наводятся на танки, самолеты и пушки, стоящие внизу. Взрыв, и, как говорит ваша русская сказка, летят клочки по закоулочкам. Размеры клочков не больше пачки сигарет. От закоулочков тоже ничего не остается.

– Да, – поддержал его мистер Граунд. – Поэтому мы предлагаем ваши танки и самолеты снять с вооружения. И переплавить их на трактора, лифты и стиральные машины. Что вы на это скажете?

– Что мы на это скажем? – спросил командующий у генерала Готовкина.

Генерал Готовкин глубоко задумался. И все глубоко задумались. Потом генерал Готовкин сказал:

– Мы тоже сделаем заявление.

Он стал говорить по‑русски, а командующий переводил его заявление на чистейший английский язык для корреспондентов, адъютантов и лейтенантов.

– Дело в том, что наши ученые, борясь за мир, придумали новую защиту от агрессивных нападений. Это маленькие фонари. Своими лучами они меняют действие всех приборов на противоположное. Если мы направим такие фонари на ваши ракеты, они повернут и полетят в обратную сторону. И полетят клочки по закоулочкам от ваших танков и самолетов. Уцелеет только все деревянное.

Мистер Раунд посмотрел на мистера Граунда.

– Что мы на это скажем?

Мистер Граунд глубоко задумался. Потом сказал:

– Этого не может быть. Это все сказки Пушкина. Это все выдумка – роман «Евгений о’Негин».

– Да?! – закричал генерал Готовкин. – Сказки Пушкина?! Роман «Евгений Онегин»?! А это вы видели?!

Он выхватил из письменного стола фонарик‑жужжалку. Из другого ящика вынул электронные ручные часы.

– Смотрите! – Он направил фонарь на электронные часы и пожужжал им. – А теперь изучайте!

Он подал часы мистерам Раунду и Граунду. Два мистера вытаращили глаза и долго смотрели на часики. Потом сказали:

– Они идут назад.

Сразу после этого оба мистера, как по команде, сначала покраснели, потом позеленели.

Тут все корреспонденты достали блокноты и стали записывать: «Часы повернули вспять», «Новое оружие русских», «Время сошло с ума!», «Электроника наоборот», «Артиллерия бьет по своим».

– Мне жарко! – сказал мистер Раунд. – Воды!

– И мне жарко! – сказал мистер Граунд. – И мне воды!

Им тут же поднесли поднос с кока‑колой и квасом.

– Не то! – сказали мистеры. – Нам простой воды. Нам надо умыться.

Генерал Готовкин нажал на кнопку и сказал по селектору:

– Воды нашим гостям. Да побольше!

Как раз в это время за окном возникла пожарная лестница. На ней приехал Валера Готовкин со шлангом. Все так и рухнули на стулья.

А дедушка Валеры подошел к окну, распахнул его и сказал:

– Дайте сюда воды. Полведра, пожалуйста.

Валера закричал вниз капитану Минаеву:

– Полведра, пожалуйста, товарищу генералу!

Минаев повернул кран, и вылилось ровно полведра. Иностранные генералы успели умыться.

– Спасибо! – сказал Готовкин.

И Валера уехал вниз. Как раз прибежали солдаты с полотенцами.

Мистеры Раунд и Граунд были подавлены и потрясены. Они сели в машину и уехали докладывать обо всем своим правительствам. Командующий ласково улыбался им на дорогу.

Потом командующий повернулся к генералу Готовкину, и улыбка съехала с его лица на затылок. Затылок еще улыбался отъезжающим гостям, а лицо уже стало суровым‑пресуровым.

– Эт‑то почему я ничего не знаю про секретные лучи? Эт‑то почему вы показываете секретные лучи несоюзным военным? Да знаете ли вы, что бывает за разглашение государственной тайны?

На что генерал Готовкин ответил:

– Никаких лучей пока еще нет. Это обычный динамо‑фонарик. А часы мои просто упали. И сами пошли в обратную сторону. Все некогда было отнести их в мастерскую.

– А почему пожарные заезжают в окна без приказа?

– Это вовсе не пожарные. Это мой внук. Он в пожарные суворовцы поступил. Сейчас он на практике – лестницы и брандспойты осваивает!

– Так пусть он их осваивает в другом месте! – сурово сказал командующий. – Где‑нибудь возле своего училища. Что касается лучей, немедленно дайте указание ученым изобрести такие! Чтобы мы могли вывести их дурацкие ракеты из строя. Чтобы никаких клочков по закоулочкам у нас не летало!

Дома Валере Готовкину жутко влетело за его въезд в окно со шлангом. Дедушка чуть‑чуть не забрал его из пожарной команды. Хорошо, что капитан Минаев за Валеру заступился, и бабушка ничего не узнала. Еще хорошо, что Валерин фонарик пригодился и все положение спас. Из‑за него дедушка к Валере подобрел.

А у Маши Филипенко дела были хуже некуда. Мама товарища Жбанова устроила им дома просто английскую оккупацию. Ни одно слово на русском языке не принималось. Постоянно слышалось:

– Что это есть? Есть ли это шкаф? Какого цвета есть этот шкаф? Как много шкафов в этой комнате? Спасибо. Кто это есть? Есть ли это мальчик? Какого цвета этот мальчик? Как много мальчиков в этой комнате? Большое спасибо. А что есть это? Это девочка или это стол? Какого цвета эта девочка? Как много девочек в этой комнате? Очень большое спасибо. А что есть это? Есть ли это дверь? Какого цвета эта дверь?.. – И так далее. И так далее.

Однажды Маша пришла из школы и видит, что на всех предметах наклеены английские слова, напечатанные на английской машинке.

Она подходит к двери в комнату, на ней написано: the room. Берется за ручку двери, на ней приклеено: the door. Подходит к столу, на нем надпись: the table. Маша пошла на кухню, у входа висит: the kitchen. Взяла в руки кружку, на ней стоит: the tankard. Взяла чайник, читает: the tea‑pot. Взяла сахарницу, на ней – the sugar‑basin. Взяла из сахарницы кусок сахара, на нем – the sugar.

От всех этих английских the words Маша немного обалдела.

Но хотела она того или не хотела, английский язык постепенно в нее проникал, сыпался. А иногда даже и высыпался. Даже в школе учительница английского языка Надежда Александровна Терехова сказала:

– Смотрите, ребята, что с человеком упорство делает. Еще неделю назад Маша Филипенко по‑английски двух слов связать не могла. А сейчас целые предложения говорит. И все потому, что на уроке внимательна. Берите с нее пример.

Маша про себя при этом подумала: «Если у нас эта железная мама еще неделю проживет, я не только по‑английски заговорю, я русский забуду. Не зря про нее говорят, что у нее особый метод – магнитно‑прилипательный. Что она двух министров и одного маршала языку выучила».

Валера Готовкин тем временем на станции «Фили» разворачивался. Однажды он сказал капитану Минаеву:

– Вадим Александрович, кажется, я уже кое‑что придумал, я придумал, как нам за дело браться.

Он весь процесс прибывания на место пожара разбил на отдельные операции. Вот как это выглядело: