Одним словом, воин Апокалипсиса

Тимошенко А.П.

День 4

От удара череп с чавкающе-хрустящим звуком превратился в тошнотворное кровавое месиво. Нога в ботинке размеренно поднялась из этой каши.

- Два, - произнёс человек сам себе, - теперь я это делаю за два удара. Расту, - сказал спокойно, без хвастовства, и добавил, - А раньше прыгал по голове раз шесть, наверное. Надо что-то делать, не люблю умных. Как же ты сюда пролез? - покачал головой в задумчивости.

Слизистые остатки мозга, крови, еще чего-то вперемешку с волосами, кожей, осколками костей налипли на тяжёлой толстой подошве и выше, на добротном материале носка и голенища. Отступив на пару шагов, мужчина наклонился, невозмутимо расстегнул одежду трупа, и, поставив ногу на живот, вытер полами рубашки свой ботинок. Спокойно, без брезгливости. Ботинки свои он любил. И даже больше, - ценил. Эти ботинки он будет носить до конца своей жизни. Чтобы это не значило, и сколько бы это не продолжалось.

Утеплённые, непромокаемые, с металлическими вставками, с высокими голенищами, разношенные, подобранные точно в размер, ботинки и до всего этого кошмара стоили немало, а теперь могут стоить ещё больше, - жизнь.

Но всегда оставался шанс. Призрачный, полумистический, или вполне реальный. Всегда. Найти такие же. Или умереть раньше, чем умрут ботинки. Или уйти вместе с ними. В другой мир, в реальный. Или в другой, но потусторонний.

С ботинками он прогадал. Всего одну пару припас. Всё предусмотреть нельзя. Вот, и приличным огнестрельным оружием заранее не успел разжиться. Он и так отлично подготовился. С верхней одежды легко можно было стирать кровь, была подогнана по размеру, и не издавала лишних звуков. Поверх одежды всё тело было защищено доспехами. Была тут и полицейская экипировка с защитным шлемом, и самодельные детали. Небольшой эргономичный рюкзак, разгрузка для боеприпасов, забитая под завязку, нож. "Калашников", закреплённый на три точки, пара пистолетов, и в довершение, - меч за спиной, с торчащей из-за правого плеча, рукоятью.

Одним словом, воин Апокалипсиса.

Он жил как умел, теперь выживал, как жил. Как умел. Когда правительство вещало через экраны, что ничего не будет, что не надо ни к чему готовиться, он не верил, и готовился. Когда, говорили, что надо готовиться, он готовился ещё более одержимо. Когда в эфире царило молчание, он подозревал худшее, и не ошибался.

Людей слишком часто предупреждали и пугали концом света. Так нарастало чувство безысходности и отрешённости. А некоторые начинали этого страстно желать. И готовиться. Наверное, тонкими материями своего желания приближая страшную дату.

Труп надо было выбросить, ни к чему разводить вонь, и привлекать других сюда. А ещё отыскать точку прорыва, откуда пришёл незваный гость. Проверить генератор.

Его звали Алексей, но себя он называл по давнишнему имени, вытащенному будто из другой жизни в этот мир. Имя это было Лекс. То ли интернетский ник, то ли прозвище, доставшееся от знакомых, то ли что-то из латыни. Сейчас точно и не скажешь.

Труп он выбросил на улицу прямо через окно. "Зомбей" он не любил, и не боялся. Где-то Лекс набрался этих словечек, или сам придумал, только слово зомби могло звучать во многих модификациях: зомбей, зомбаки, зомберы, зомбячка, зомбирёнок, и прочие. Лекс больше боялся живых, и не тех, кто позарясь на ботинки, автомат, или банку тушёнки, мог бы его убить, а других, которые могут прийти после вымирания города, а может, и всей страны.

В городе, наполненном зомбями, многое стало другим. В частности, отношение к смерти, к жизни, к событиям. Проверил генератор. Долил топлива. Генератор был основой обороны. Точнее, магнитные замки на входных дверях. И стал методично обходить все квартиры в доме, подъезд за подъездом.

Панельная многоэтажка, в которой Лекс жил ДО, быстро превратилась в крепость. Окна первого, и некоторые второго этажа, были с решётками. Входы с дверями. Для зомби пока хватит.

Всё было так, как и предупреждали несколько десятилетий подряд. И немного по-другому. Были лаборатории каких-то далёких и влиятельных корпораций. Которым наплевать на всё и на всех. Хозяева, которых, может даже и не люди вовсе. Слишком уж непонятны мотивы их деятельности, вне человеческого понимания. У них и так весь мир в рабах, и принадлежат все деньги, все ресурсы, для чего это делать? Остаться одним на планете? Отравленной радиацией, отходами и прочим? Заселить планету только своими?

А кто же будет прислуживать?

Вирус, который должен был осчастливить кого-то. Ну, тут уж вопрос спорный. Если всё пошло как надо, по сценарию невидимых режиссёров, то они и их спонсоры, безусловно, довольны. И, наверное, заявляемые благие намеренья были, вроде победы над раком или СПИДом, только... Данте со своей цитаткой был актуален и в 21 веке.

А чинуши тоже хороши, - построили на ЕГО земле лабораторию, иностранной корпорации, за мнимые «инвестиции». И сомнительное достижение – покрасоваться своими продажными рожами в СМИ. «Сотрудничество, инновации», не слова, а блевота лживая. Люди бастовали-бастовали, но «прогрессу» плевать.

А, вот зомби были не бессмертными, они были, скорее бездушными. Бывших людей не заботило ничего, кроме голода. Ничего, кроме мяса и крови. Желательно мясо живых, своих они тоже едят, но с меньшей охотой, и тогда, когда не в силах противостоять дурманящему запаху из свежих ран, и когда совсем уж некого съесть из живых.

Убивать их было и сложнее, и проще, чем киношных. Плоть не разлагалась после заражения, но умирала, как и обычная. От кровопотери, от голода, холода. Как взаимодействуют с вирусом бактерии и всякие инфекции, пока было неясно.

- До чего же ОНИ нас боялись. Населению запрещено владение оружия, любого. Везде контроль, разрешения всякие. Были бы у каждого «стволы», отбились бы... А так... Хотя теперь могут уже не бояться... Теперь... Теперь нас затравили этой заразой. Молотком и кухонным ножом немного навоюешь... - ритмично чеканил свои мысли Лекс.

- Пришлось бы каждого персонально "выковыривать" из квартир, случись какой глобальный П., идущий вразрез с политикой правительства. Да, бандиты и полиция всё вооружались, а обыватели, - наоборот... Обыватель должен бояться...