Глава 5. Как и ожидалось, пари выиграл Друри

Как и ожидалось, пари выиграл Друри. Мы собираемся отпраздновать это событие небольшим обедом, но ничего такого, чтобы ты жалел о своем отсутствии.

Уверен, ты проявляешь по отношению к родителям свойственный тебе такт – когда не уединяешься в своем святилище, – хотя как ты умудряешься сосредоточиться в такой обстановке, не поддается моему скромному пониманию.

Из письма достопочтенного Брикстона Смит‑Медуэя лорду Бромвеллу

Cколько раз за свою жизнь Бромвелл молился о том, чтобы отец обратил на него внимание.

Но только не сейчас!

– Милорд! – Страшась вообразить, что мог означать этот неожиданный приезд, Бромвелл быстро шел навстречу графу Грэнширу, который изволил ступить из кареты на грязный двор.

Обычно отец покидал свое поместье лишь в исключительных случаях, например отбывая в Лондон на открытие очередной сессии парламента или если какое‑либо важное дело вынуждало его посетить своего банкира или поверенного в Бате. Но даже тогда чаще всего они сами являлись к нему по вызову.

Он даже не встречал сына в Дувре, когда тот возвратился домой после двухлетнего путешествия.

– Я приехал доставить вас к матушке, – объявил граф.

Как ребенка, который поссорился с родителями и убежал из дома, с досадой подумал Бромвелл, зная, что все это происходит на глазах леди Элеоноры.

Еще прежде, чем она появилась в дверях гостиницы, он интуитивно почувствовал ее приближение и, обернувшись, действительно увидел ее. Он не смог бы объяснить этот феномен, который был сродни его способности угадывать время, не глядя на часы.

И вот она стояла там, прелестная, необыкновенная и самая желанная женщина в мире!

– Ваша бедная мать чуть голову не потеряла от тревоги, когда мы получили вашу записку о несчастном случае, – сообщил граф, и Бромвелл пожалел, что написал ее, желая предупредить о своей задержке. – Не бойтесь, дорогая, сказал я ей, – продолжал его отец, воздев руки к небу, словно обращаясь к сверхъестественным силам. – Я возвращу его вам!

Вряд ли кто‑либо из актеров театра «Ройал» способен был с большим эффектом произнести эту тираду. Глядя на застывшего в величественной позе отца, Бромвелл даже подумал, что тот не угадал своего истинного призвания.

Выдержав паузу, он ответил:

– Я сожалею, что заставил матушку волноваться. – На самом деле вам вовсе не следовало за мной приезжать. Со мной абсолютно ничего не случилось. Вы же видите.

– Возможно, могло быть и по‑другому! Вот к чему привела продажа вашей кареты и путешествие в почтовом экипаже!

– Но в них благополучно ездят сотни людей, – возразил Бромвелл, хотя понимал, что отца не переубедить.

– Эти ваши сотни людей – не наследники графа Грэншира! – отрезал его отец. – К счастью, я смог приехать, чтобы избавить вас от дальнейших унижений.

Лишь с огромным трудом Бромвеллу удалось скрыть свое крайнее раздражение и досаду при этой нелепо‑напыщенной тираде отца.

– Разумеется, я вам очень благодарен. Если вы подождете в обеденном зале, я улажу счета с миссис Дженкинс, после чего мы отправимся в путь.

Граф брезгливо скривил рот, будто сын предложил ему подождать в выгребной яме. Но в этот момент порыв ветра донес из открытой двери кухни аромат только что выпеченного хлеба.

– Что ж, пожалуй, – милостиво согласился граф. – Но поторопитесь, Бромвелл. Ваша матушка не находит места от волнения.

Увидев леди Элеонору, отец внезапно остановился.

– А кто это очаровательное создание? – осведомился он, даже не подумав приглушить свой зычный голос.

«Господи, придай мне сил!» – взмолился Бромвелл и поспешил вперед, чтобы познакомить их, лихорадочно соображая, следует ли опустить ее титул, как она сделала это раньше.

Но она заговорила первой, избавив его от затруднения.

– Я леди Элеонора Спрингфорд, – она почтительно наклонила голову, – и обязана своим спасением вашему сыну.

Бромвелл разрывался между желанием объяснить, что ситуация была далеко не такой опасной, как описала ее леди Элеонора, и порывом упасть перед ней на колени.

– Иного от своего сына я и не ожидал! – Граф горделиво подбоченился.

– Ее светлость проявила поистине ангельскую заботу о бедном кучере! – вмешалась миссис Дженкинс, являя из‑за спины Нелл свои мощные формы, дрожащие от благоговения. – Какая они прекрасная пара, вы не находите?

Бромвелл едва сознание не потерял. Кой черт дернул миссис Дженкинс за язык, чтобы сказать такое – и кому? Его отцу! Не хватало только, чтобы на его месте оказалась мать!

– В самом деле, – отвечал граф, окидывая оценивающим взглядом леди Элеонору, которая вынесла его с замечательным присутствием духа.

– Может быть, нам будет удобнее войти в дом? – предложила она.

– Да, конечно. А вы, Джастиниан, – обратился он к сыну, – займитесь своими делами, пока мы с леди Элеонорой немного подкрепимся. Идемте, миледи.

И он величественно пропустил ее в зал и сразу потребовал вина.

Опасаясь, как бы в его отсутствие отец не сказал о нем лишнего, Бромвелл быстро вошел в дом и рассчитался с миссис Дженкинс за услуги и комнаты для себя и для леди.

Ему показалось немного странным, что миссис Дженкинс приняла его платеж за оба номера без замечаний, но в тот момент он был слишком взволнован, чтобы задумываться об этом.

Затем он поспешил присоединиться к сидящим у камина отцу и леди Элеоноре, заметив, что на столике всего два стакана вина и что отец уже осушил свой наполовину.

– А, вот и вы, Бромвелл! – воскликнул граф, как будто сын только что прибыл издалека. – Вы знали, что отец леди Элеоноры – герцог Уаймертон? Мы с ним учились в одной школе, представляешь?

Нет, Бромвелл этого не представлял, хотя ему следовало бы догадаться. Если верить отцу, в одной школе с ним училось восемьдесят процентов родовой знати всей Англии. Это могло объяснить, почему все они, включая и его отца, отличались вопиющим невежеством в каких‑либо областях знаний, за исключением античной литературы. Да и то зачастую в виде весьма поверхностного знакомства.

– В самом деле, лорд Грэншир? – сказала Нелл. – Отец об этом не упоминал.

– Что привело вас в Бат в это время года, миледи? – поинтересовался он, делая вид, что не слышал ее замечание.

– Я хочу навестить своего крестного отца, лорда Раттлса.

– Вряд ли это возможно.

Леди Элеонора невольно вздрогнула при этом решительном заявлении графа.

– В настоящее время он охотится в Шотландии на куропаток и вернется не раньше чем через месяц, – пояснил граф.

Скорее всего, так оно и было. Мать Бромвелла вела обширную переписку с подругами, основным предметом коей были светские новости.

– Старина Ратти всегда отличался рассеянностью, – заметил граф и, помолчав, вдруг просиял торжествующей улыбкой. – Но, дорогая леди Элеонора, до его возвращения вы можете остановиться в Грэншир‑Холле. Мы с женой будем вам очень рады.

Бромвелл не знал, что и сказать. С одной стороны, он сам считал, что там леди Элеонора будет в полной безопасности. С другой стороны, может, это была не такая уж удачная идея, поскольку в ее присутствии он положительно терял самообладание.

Сейчас леди Элеонора тоже выглядела весьма растерянной.

– О, милорд, не думаю, что мне стоит навязываться вам и…

– Вздор! Это вовсе не значит навязываться, – оборвал ее граф. – Скорее, вы окажете нам огромную услугу. Мой сын провел слишком много времени среди моряков и дикарей. Ему просто необходимо общение с цивилизованными людьми, особенно с молодыми леди, в противном случае, боюсь, ему никогда не найти себе достойной жены.

Бромвелл с трудом заглушил стон. И это говорил отец, который не раз твердил ему, что он еще не готов к семейной жизни.

– Отец, может быть, леди Элеонора предпочтет…

– Вы видите, миледи? Ему действительно необходимо улучшить свои манеры. Милости просим к нам в Грэншир‑Холл и живите сколько вам угодно. Вызовите свою горничную и велите ей принести ваш багаж. Бромвелл, проследите за его погрузкой.

Как обычно, возразить ему никто не посмел, даже леди Элеонора.

Подчиняясь неизбежности, Бромвелл хотел уже встать, но граф сам поднялся:

– С другой стороны, пожалуй, я сам этим займусь, чтобы еще и моя карета не опрокинулась.

Бесполезно было объяснять отцу, что в инциденте виновата неожиданно выскочившая на дорогу бродячая собака и подвернувшийся под колесо камень.

– Но у меня… нет горничной, – упавшим голосом пробормотала леди Элеонора вслед графу, который зашагал твердой и решительной походкой, как солдат, отправляющийся на защиту отечества.

Бромвелл тяжело вздохнул.

– Вы могли заметить, что мой отец из тех, кто не способен удовлетвориться простым отказом. Если ему возражать, он станет допытываться о причинах, а потом целый день будет убеждать вас в своей правоте.

Леди Элеонора опустила руки на колени, вызывая у виконта умиление своей трогательной беззащитностью.

– Раз моего крестного нет сейчас в Бате, я с благодарностью принимаю гостеприимное приглашение вашего батюшки. – Она вдруг покраснела. – Надеюсь, вы не считаете меня безнравственной грешницей из‑за… из‑за… Когда рано утром вы уходили от меня, я подумала, что больше мы не увидимся.

– Разумеется, я вас не виню, – сказал он. Ведь тогда он должен винить и себя! – Надеюсь, и вы не считаете меня легкомысленным и дерзким.

– Нет‑нет. И я сожалею о том, что наговорила вам. К сожалению, в мире много дурных людей, и я боялась вам довериться.

– А теперь?

– Теперь, думаю, я могу вам верить.

Лорд Бромвелл радостно улыбнулся:

– В таком случае спишем наше необычное поведение на последствия инцидента и начнем все сначала, вы согласны?

В ответ она улыбнулась, и кровь в нем вскипела, угрожая нарушить принятое решение сдерживать эмоции.

Но вдруг ее улыбка сменилась тревогой.

– К сожалению, милорд, существует еще одна проблема. Со мной нет горничной, а кроме того, необходимой одежды. Вероятно, мне следует объяснить вашему отцу мою ситуацию.

– Не думаю, – твердо заявил Бромвелл. – Мой отец сразу заявит, что ваш долг – повиноваться родителям, и немедленно напишет вашему отцу. Кстати, не так давно одна из моих знакомых оказалась в подобном положении, когда отсутствие ее горничной могло вызвать нежелательные вопросы. Мы скажем отцу, что ваша горничная сбежала, прихватив с собой почти все ваши наряды.

– Вы решитесь солгать своему отцу?!

– В данном случае – да. – «Ради вас!»

– А если он решит обратиться к властям с заявлением о краже?

– Тогда я заявлю, что сам займусь расследованием. Даже если он усомнится в моих способностях, он будет рад, что я избавил его от возни.

– Но как он может сомневаться в ваших способностях после того, как вы совершили такое невероятное путешествие и преодолели столько трудностей?!

Ему приятно было это слышать, но он честно ответил:

– Вы же слышали, что он сказал относительно укладки багажа! Однако самое главное – это то, что до возвращения вашего крестного вы будете в Грэншире в полной безопасности.

Леди Элеонора наконец уступила:

– Хорошо, милорд. Я приму любезное приглашение вашего отца и – с угрызениями совести – вашу идею о сбежавшей с моими вещами Абигайль.

Ехать в графской карете было бы очень приятно – погода стояла прекрасная, окрестности радовали глаз живописной красотой, экипаж мягко покачивался на мощных рессорах, и упругие, обитые шелковым дамаском сиденья были необыкновенно удобны. А если учесть, что напротив Нелл сидел лорд Бромвелл, то поездка могла бы оказаться и поучительной. Ее с детства интересовала история Британии, а такой образованный человек наверняка мог бы рассказать много интересного о графстве, о временах римской колонизации, о курорте с источниками минеральных вод неподалеку от Кромлеха в Стонхендже.

К сожалению, с ними находился и отец лорда Бромвелла. А главное, видимо, он считал признаком дурного тона хранить молчание и непрерывно болтал, а им поневоле приходилось его слушать. Он жаловался на ужасное состояние дорог, на дороговизну строительных материалов, на плохую работу почты, на бездеятельность правительства и на то, как трудно сегодня найти хороших слуг.

Один раз она поймала на себе взгляд лорда Бромвелла и сочувственно ему улыбнулась, но это оказалось ошибкой, поскольку глаза его сразу засияли, а полные губы раздвинулись в улыбке, отчего она сразу вспомнила его страстный и нежный поцелуй.

Устыдившись своих нескромных мыслей, она перенесла внимание на графа, который успел перейти к рассказу о своем поместье.

– С тех пор как я перестроил дом, он стал самым роскошным во всем графстве, – хвастался он, будто собственными руками укладывал каждый кирпич. – Парк разбивал Хэмфри Рептон. Я заплатил ему целое состояние, но он того стоит. Да, миледи, у графов Грэнширов и их наследников все только самое лучшее. Счастлива будет та девушка, на которой женится мой сын, если только она сможет убедить его забыть о бродяжничестве по свету в поисках этих насекомых.

– Отец, я уже объяснял вам, – терпеливо сказал лорд Бромвелл, – что пауки не принадлежат к классу насекомых.

– Ну хорошо, в поисках пауков. Только они ничем не лучше насекомых, ужасно неприятные создания.

Лорд Бромвелл хотел что‑то возразить, но передумал и снова уставился в окно.

– Хотя на вид они не очень красивы и даже наводят страх, – отважно выступила Нелл в защиту пауков и виконта, – но, насколько я понимаю, многие виды совершенно безвредны. Я скорее предпочла бы встретиться с пауком, чем с осой.

И лорд Бромвелл поблагодарил ее таким взглядом, что она невольно зарделась.

– Так вам нравятся пауки, миледи?

– Не могу сказать, что люблю их так же, как ваш сын, но в этом я подобна большинству людей.

– Да, они их недолюбливают, – подтвердил граф, будто сам к ним не относился. – А мой сын с самого детства часами рассматривал в конюшне и в разных сараях, как они плетут свою паутину. Мы с его матушкой опасались, что он испортит себе зрение.

– Но видимо, не испортил, – улыбнулась Нелл.

– А потом он отправился путешествовать за моря в поисках своих на… пауков и едва не погиб.

– И это я тоже вам объяснял, – сказал лорд Бромвелл, и видно было, что терпение его истощается. – Некоторые вещи можно узнать только в процессе изучения природной среды обитания тех или иных особей, и я стремился…

Отец раздраженно махнул рукой:

– Я вовсе не говорю, что научные открытия не нужны, но предоставьте совершать их тем, кто больше подходит для подобных лишений.

– Отец, может, мы обсудим это позже, наедине? – сдерживаясь из последних сил, попросил Бромвелл.

Граф обратился к Нелл, словно не замечая сына:

– Он хочет меня убедить, чтобы я дал ему еще денег на следующую экспедицию. А мы с вами попытаемся уговорить его оставаться в Англии, не так ли, дорогая?

«Как будто это в моих силах!»

Но сейчас, увидев его отца, она начинала понимать, почему виконт готов отправиться на край света.

– Отец, почему бы вам не рассказать леди Элеоноре о пещере?

– Ах да, о пещере я и забыл! Я устроил в своем поместье настоящую пещеру и даже поселил в нем отшельника. Сейчас это очень модно! Мы непременно его навестим. Должен предупредить, он играет на волынке. Шум производит страшный, но зрелище удивительно эффектное и живописное!

Нелл взглянула на лорда Бромвелла, который тоскливо смотрел в окно, как узник, мечтающий о свободе.

– Думаю, лорд Бромвелл, паукам нравятся пещеры?

Он обернулся к ней и со слабой улыбкой заговорил:

– Дело в том, что…

– Прошу вас, сын мой, избавьте нас от очередной лекции, – раздраженно заявил граф, когда карета свернула с дороги на длинную подъездную аллею с плавным изгибом. – Мы не на заседании Королевского общества… А вы, миледи, скоро увидите нечто действительно стоящее обсуждения!

– Сейчас много говорят о книге вашего сына, милорд, – возмущенная его пренебрежением к сыну, нарочно заметила она.

Но вместо того чтобы выразить восторг и гордость, лорд Грэншир мрачно нахмурился:

– Скорее, об отдельных ее главах. Вы ее читали?

– К сожалению, нет, не читала.

– Я тоже. Зачем только Бромвелл вставил в свое описание всю эту чушь о дикарях…

– «Дикари», о которых вы говорите с таким презрением, в некотором отношении более цивилизованны и гуманны, чем многие так называемые джентльмены, – резко сказал лорд Бромвелл, но спохватился. – Простите, миледи, но, боюсь, слишком часто неве… люди высказываются в этом духе, и я чувствую своим долгом защитить несправедливо оклеветанных туземцев. Безусловно, нам трудно понять некоторые их обычаи, но многие из наших обычаев их тоже ставят в тупик. Например, носовые платки. Они не понимают, зачем человеку…

– Бромвелл, будьте любезны, не обсуждайте физиологические отправления в обществе дамы! – приказал его отец.

– Я хотел только показать…

– Это уже не важно. – Граф величественно указал рукой налево и горделиво улыбнулся Нелл. – Вот и Грэншир‑Холл!

Нелл выглянула в оконце. Плавно изгибающаяся дорожка вела к фасаду внушительного трехэтажного здания из серого камня. Оно действительно было построено в самом современном стиле. Нелл невольно подумала, сколько же в нем должно быть спален и различных помещений и сколько нужно слуг для ухода за таким огромным особняком.

– Ну, что скажете? – самодовольно осведомился граф.

Нелл с удовольствием высказала бы ему свое мнение о нем самом, но предпочла сохранять приличия.

– Ваш дом очень красив, думаю, другого такого мне не приходилось еще видеть.

Граф удовлетворенно запыхтел. Тем временем карета остановилась, и лакей спрыгнул с запяток и распахнул дверцу.

Граф спустился первым, затем, оттеснив сына, подал ей руку и торжественно повел в свой великолепный загородный дом. Украдкой оглянувшись, она увидела, как лорд Бромвелл разговаривает с кучером, очевидно нисколько не задетый бесцеремонностью отца.

Видимо, он давно привык к подобному обращению.

Войдя в холл, она поняла, что граф хвастался не без основания. При строительстве были использованы прекрасные материалы – полы выложены плитами итальянского мрамора, в великолепном фойе – мозаичный паркет красного де рева с более светлым дубом. На потолке в обрамлении лепнины – фреска на классический сюжет, от которой у нее дух захватило. Она впервые видела изображение полуобнаженных мужчин, сошедшихся в смертельном бою.