Медитация. Современный смысл слова «медитация» значительно отличается от того, который первоначально вкладывался в латинское слово meditor в значении «размышляю

Современный смысл слова «медитация» значительно отличается от того, который первоначально вкладывался в латинское слово meditor в значении «размышляю, обдумываю». В наше время во всех религиях и духовных практиках медитация рассматривается уже как отсутствие размышления. Это чистое самосозерцание, самонаблюдение и сосредоточенность без участия мыслительного процесса. Полная вовлеченность в молитву тоже является медитацией.

На западе медитация завоевала популярность как лекарство от стрессов или недугов, но это лишь ответвление от более могучего дерева. Это не терапия, не релаксация, не узкая психотехника и не поиски блаженства (не способ «заторчать»), а процесс развертывания сознания и средство преображения личности.

Как избавляются от стрессов американцы и европейцы? Занимаются медитацией.

Как избавляются от стресса русские? Пьют.

В одном из современных американских духовных центров преподаватели объясняют смысл продвинутой медитации так. Перед студентами ставится бумажный стаканчик. Затем предлагается отождествиться с этим стаканчиком, почувствовать себя этим стаканчиком, слиться с ним. Через несколько минут преподаватель подходит, берет стаканчик в руку и безжалостно его сминает. У многих в этот момент возникают болевые ощущения, чувство, как будто сминают их самих. Бывали даже случаи, когда студенты теряли сознание.

После этого опыта людям легко объяснить, что медитация – это процесс разотождествления. Цель медитации – разотождествиться с миром, который является коллективной галлюцинацией, разотождествиться с собой как роботом, исполняющим заложенные в него программы. Растворить свой тоннель реальности и научиться видеть истинный мир и истинного себя и по собственной воле создавать любые тоннели реальности. То есть не быть слугой отождествления, а поставить его себе на службу.

Современный западный человек ежедневно прокручивает в голове около 30 тысяч мыслей, многие из которых повторяются изо дня в день. Это ментальная жвачка, отходы мышления, с помощью которых интеллект пытается сохранить свою власть и остаться хозяином нашего существа. Но интеллект должен быть хорошо управляемым инструментом, а не хозяином. «Главный враг – внутренний диалог. Когда маг научится освобождаться от него – все становится возможным». (Кастанеда). «Отключи свой ум, расслабься и плыви по течению… это не смерть, это не смерть… Оставь свои мысли, поддайся пустоте… это сияние, это сияние». (Джон Леннон).

Кризис всегда сопровождает рост. Буддисты знают, что переход на новый психический уровень совершается через ощущение хаоса, сомнения и даже страх смерти. За «великой смертью» следует пробуждение и «великая радость», которая выражается естественным смехом. Весь этот процесс – эквивалент самокатарсиса и перепросмотра. Кризисы и следующие за ними просветления расцениваются как центральный опыт и как подтверждение правильности практики. После прохождения очередного кризиса буддист испытывает озарение, проявляющееся в постижении смысла бытия, эйфорических ощущений, ответов на неразрешимые вопросы.

По мере расширения сознания способность к охвату и гармонизации становится все более всеобъемлющей. Со временем медитативный психотренинг приводит к улучшению памяти, более яркому восприятию органов чувств, сильным эмоциям, остроте мышления, к способности интуитивного решения жизненных и других задач.

Сам я с аутогенной тренировкой (техникой самогипноза) Шульца впервые познакомился, когда мне было пятнадцать лет. Я был просто поражен и очарован ею и обязательно хотел освоить высшую ступень, с помощью которой собирался входить в измененные состояния сознания и жить в иных реальностях, созданных с помощью моей воли. В тот момент я был влюблен в девочку из четвертого подъезда и хотел целоваться с ней на морском песчаном пляже. Такая была подростковая эротическая фантазия. Конечно же, это должно было происходить в трансцендентном мире, ибо, когда я приближался к моей девочке в настоящей жизни, ноги становились ватными, а язык переставал меня слушаться. Страх был сильнее моей воли. Этот страх заставлял меня демонстративно ее не замечать и делать равнодушный вид, хотя желал я совершенно другого.

Таков закон – неспособность к реальной жизни заставляет бросать силы на изучение мира внутреннего. Но отношения между сознанием и реальностью задуманы очень хитро. Погружение в глубокие медитативные уровни при самостоятельной работе возможно только через разрядку программирующих матриц, в том числе и тех, что вызывают стыд и страх перед женщинами, и многое другое. К тому времени, когда человек приближается к возможности создавать внутренние миры, те проблемы, которые толкнули его на начало совершенствования, уже перестают быть для него проблемами.