Шатания

Некий профессор ботаники критиковал рост бамбука на моей картине «Лаотзе». По словам «непререкаемого авторитета», столь высокие бамбуки не существуют. Профессор, очевидно, не знал об огромных королевских бамбуках Цейлона. Другой специалист осуждал развалины на картине «Страшный замок». Специалисту не пришло на ум, что весь этот «Страшный замок» не что иное, как старый замшевшийся пень – очень страшный и величественный для муравьев.

Сколько раз самый наиреальнейший кусок природы назывался небывальщиной! Уж не говорить о красках. Сочетания, этюдно взятые из природы, объявлялись невозможными, а формы зарисованные считались выдумкою.

Поучительно прочесть старые критики художественных произведений. Чего только не писалось о Мане, о Пювисе, о Сардженте, о Родене, о Гогене... Сравнительно немного времени прошло, а уже не верится, что подобная чушь могла занимать печатные строки. Неужели мозг человеческий так извращенно работал? Или какая-то животная злоба и зависть могли так уродовать ум?

Вообще любопытно находить старые газетные листы и удивляться, отчего самые, казалось бы, простейшие явления бывали настолько затемненными в глазах современников. Уже не говорим о Сезанне, Ван Гоге, Сера, Моне, Ренуаре и других, более трудно понятных. [...] Вспомним справедливые оценки Ромена Роллана. Особенно удивляют нападки на Мане, на одного из самых сильных представителей новых завоеваний. Нападать на него значило бы не знать путей лучших старинных нарастаний. Борения Леонардо, Тициана, Джорджоне, Греко и других великих «завоевателей» достаточно должны бы показывать, по каким вехам жило творчество, а между тем при каждом новом явлении скрипит отжившая ржавчина.

Изучать! Изучать. Вот опять мы в теснинах. В Италию не поехать. В Париж письма не послать. Новых книг не получить. Не об открытиях, но о закрытиях слышно. Дожили до ликвидации! Ликвидация, упразднение, незнание, одичание... А расцвет?

1940

Н.К.Рерих. Из литературного наследия. М., 1974.