Все, маленькая, давай, спокойной ночи. А то я сейчас тут вонять буду, надышишься. И дверь поплотнее, поняла? Молодец ты у меня

До самого рассвета он продолжал непонятные манипуляции - молол какие-то таблетки, опасливо мочил их желтоватой жижей из темно-коричневой бутыли, что-то отфильтровывал, разбил стакан, провонял все ацетоном...

Утром, выйдя в комнату, жена обнаружила красноглазого Ахметзянова, трясущейся рукой капающего свечкой в какой-то бумажный кулечек. Пустые банки из-под удобрения были кое-как составлены в углу, зато на столе лежали два здоровенных жигулевских бака, из дырки на боку одного торчал такой же кулечек и свисала небольшая веревочка. Ахметзянова собралась было поворчать на тему солярной вони, но, оценив перспективы злить невыспавшегося мужа как малоразумные, воздержалась: тот и так, бешено сверкнув глазами, рыкнул что-то матерное и продолжил химичить.

Э! Э, ты, баран, бля! Куда нахуй прешься, ты! - караульный снисходительно окликнул какого-то грязного бомжару, ковыляющего через площадь перед ДК. - Будешь тут шляться, замочат, понял, хуета? Давай, чешинах отсюда.

Уважаемый, не стреляйте, пожалуйста... - захныкал оборванец. - Я поработать... Вам же надо поделать здесь че-нибудь? Вы ж кирпич вроде возили, класть-то, поди, надо... Ну пожа-а-алуста, хоть че-нибудь, хоть полбуханки, я все могу, я строитель, у меня фирма была, всего стаканчик крупы, и я - все что надо, месить там, класть, я честно...

Караульному, бывшему охраннику из казино, было приятно - о как место свое выучили, суки... А то ходили, ебла задрамши, деловые все... Оборванцу повезло - караульный пребывал в прекрасном расположении духа вследствии обильного завтрака под затихаренную со вчерашнего водочку. Строго прищурившись на трепещущего оборванца, крикнул, не оборачиваясь:

Климко! Э, Климко, че, оглох бля?!

Чо нах? - донеслось со второго этажа ДК.

Ты это, спроси там, надо им людей на помощь. А то тут вон, принесло, бля, работничка.