Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва. – Разрешите, товарищ полковник?

11 мая – понедельник 16.00

– Разрешите, товарищ полковник?

Вошедший в кабинет молодой майор в камуфляжном комбинезоне, такой же камуфлированной мягкой кепке и высоких десантных ботинках остановился на пороге, в упор разглядывая Егорова. Их взгляды встретились. И не в силах больше сдерживать улыбку, вошедший офицер резко бросил раскрытую ладонь к виску и радостно воскликнул:

– Майор Ватутин в ваше распоряжение прибыл!

Егоров улыбнулся в ответ, молча поднялся из‑за стола и подошел к майору. В следующую секунду, к удивлению сидящего напротив стола Егорова молодого мужчины в джинсах и шведке с короткими рукавами, они стиснули друг друга в крепких объятиях.

– Как служба? – первым нарушил молчание Егоров.

– Идет, Андрей Геннадьевич, – по‑прежнему продолжая улыбаться, ответил ему майор. – Я к вам прямо с аэродрома. Даже переодеться не успел.

– Ботинки по дороге чистил? – Егоров указал рукой на черные пахнущие гуталином ботинки майора.

– Точно, – Ватутин утвердительно кивнул. – Прямо в нашем автобусе. Не мог же я к вам в нечищеных ботинках явиться... Значит, снова будем работать вместе?

– Будем, – Егоров подвел офицера к своему столу и представил сидящего напротив молодого парня. – Капитан Чигорин из нашего управления. – Затем указал взглядом на майора, представляя его Чигорину. – Майор Ватутин, спецподразделение «А», командир десантно‑штурмовой группы.

Чигорин пружинисто поднялся со стула, протянув Ватутину руку:

– Вадим.

– Александр, – в ответ назвал свое имя майор «Альфы».

Они пожали друг другу руки. Чигорин оказался ниже Ватутина на полголовы, но рукопожатие у него было таким же крепким, как у майора спецназа. Когда он сжал Ватутину руку, на открытых по локоть руках проступили рельефные мышцы. Ватутин скользнул по своему новому знакомому оценивающим взглядом, но ничего не сказал.

– Познакомились? – усмехнулся Егоров. – Тогда давайте к столу.

– Для начала введу вас в курс дела. В целях противодействия международному терроризму, президентом страны перед нашей Службой поставлена задача: предотвратить похищение ядерных боеприпасов и технологии производства ядерного оружия. Наша оперативная группа создана для выявления и пресечения разведустремлений «Аль‑Кайды», равно как и других террористических организаций, стремящихся к обладанию ядерным оружием.

Чигорин скептически усмехнулся:

– Бен‑Ладен каждый год грозит миру ядерной бомбой. Только если бы она у него была, он бы уже давно взорвал ее.

Егоров резко вскинул на капитана строгий взгляд:

– У тебя неверная информация! Я просмотрел в нашем архиве все публичные заявления Бен‑Ладена за последние десять лет. Так вот, его последнее заявление с угрозой применения ядерного оружия относится к 2001 году. С тех пор он ни разу не упомянул о ядерной бомбе! И знаешь почему?!

Не ожидавший такой бурной реакции начальника Вадим Чигорин пристыженно молчал. Но Егоров сам ответил на собственный вопрос:

– Потому что с этого года в структуре «Аль‑Кайды» существует диверсионно‑разведывательное подразделение, охотящееся за ядерными боеприпасами и технологией их производства!

Под пристальным взглядом начальника оперативной группы Вадим буквально вжался в стул. Глядя на него, Егоров решил, что теперь Чигорин серьезно отнесется к стоящей перед группой задаче, и продолжал прежним спокойным голосом:

– Подчиняется подразделение шейху Абу Умару. На сегодняшний день это, пожалуй, один из самых одиозных лидеров «Аль‑Кайды».

При упоминании имени Абу Умара Вадим Чигорин понимающе кивнул. А для Ватутина Егоров пояснил:

– Абу Умар в прошлом один из самых жестоких и кровавых полевых командиров афганского сопротивления. Его бандиты творили бесчинства в окрестностях Кандагара, порой поголовно вырезая целые кишлаки по малейшему подозрению в их связи с нашими войсками. Захваченных в плен наших солдат Абу Умар никогда не обменивал на своих боевиков, а безжалостно убивал, устраивая жуткие по своей жестокости казни. В 87‑м, когда я командовал разведвзводом «Каскад», мы захватили полевой лагерь одной из банд Абу Умара. По данным нашей разведки, в лагере находились четверо наших солдат, захваченных боевиками несколько дней назад. Лагерь мы взяли, а вот спасти наших парней не успели. Бандиты еще накануне расправились с ними. С двоих заживо содрали кожу, а затем отрубили головы. Двух других мальчишек, раздев догола, посадили на колья в самом центре лагеря. Когда мы потом снимали с кольев их тела, бойцов выворачивало наизнанку. Ликвидация Абу Умара стала впоследствии приоритетной задачей «Каскада», но он, каким‑то образом узнав об этом, перебрался в соседний Пакистан и вернулся назад уже только после вывода из Афганистана наших войск. В Афганистане Абу Умар вошел в духовный совет Талибана, а затем фактически возглавил движение, став главой шариатского суда. Именно Абу Умар предоставил военные лагеря талибов для подготовки боевиков «Аль‑Кайды», что позволило ему войти в руководство организации Бен‑Ладена. Через него талибы и боевики «Аль‑Кайды» поддерживали связь с таджикскими и узбекскими бандами «непримиримых» и чеченскими боевиками. В военных лагерях Абу Умара прошли подготовку большинство чеченских полевых командиров, а направляемые им в Чечню арабские и афганские наемники регулярно пополняют отряды боевиков. После разгрома талибов в Афганистане и оккупации страны американскими войсками, Абу Умар вновь бежал из Афганистана. Скорее всего, он обосновался в одной из неподконтрольных правительству Пакистана северных провинций страны, откуда и направляет деятельность охотящегося за ядерным оружием отряда «Аль‑Кайды».

– Серьезный противник, – вынес заключение Ватутин.

– Серьезный, – согласно кивнул Егоров. – Но наш главный противник не менее серьезен и гораздо опасней... Командир диверсионного отряда «Аль‑Кайды», кличка «Шах». Внешность, возраст, национальность и подлинное имя неизвестны. Бывший сотрудник спецслужбы одной из мусульманских стран. Знает несколько иностранных языков. В совершенстве владеет холодным и огнестрельным оружием, а также приемами защиты и нападения.

При последних словах Егорова майор Ватутин презрительно скривился:

– Так уж и в совершенстве?

Вадим, только что испытавший на себе строгость начальника, поспешно пнул его под столом ногой и с опаской взглянул на Егорова. Но Егоров лишь озабоченно покачал головой и с болью в голосе произнес:

– Александр, и в Афганистане, и в Чечне я встречал немало бойцов, прекрасных бойцов, которые погибли, потому что недооценили противника. Не повторяй их ошибок.

– Андрей Геннадьевич, вы со мной прямо как с мальчишкой, – обиженно вскинулся Ватутин. – Что я, не понимаю? Сам тому же своих парней учу. Просто у вас Шах – просто какой‑то герой, а он – обыкновенный террорист.

– Верно, – кивнул головой Егоров. – Шах террорист. Только определение «обыкновенный» вряд ли к нему подходит.

– Он, что же, может появиться в России? – удивился Чигорин.

– Не исключено, – заметил Егоров. – Скорее всего, именно диверсанты Шаха похитили и убили в Египте семью академика Корчагина. Неизвестно, какую информацию получили они от Корчагина, но то, что они воспользуются ею, не вызывает сомнений. Поэтому прежде всего необходимо выяснить, какими важными для террористов сведениями располагал Корчагин. Во‑вторых, установить, как террористы вышли на него. Ведь у них были полные сведения о нем, вплоть до того, куда поедет семья академика и в каком отеле остановится. И нам предстоит узнать, от кого террористы получили эти сведения. Нужно будет определить круг лиц, которые знали об отъезде семьи Корчагина за границу. Вот таков план на ближайшее время, – закончил Егоров и обвел внимательным взглядом своих коллег.

– Да, – задумчиво протянул Вадим Чигорин, массируя пальцами лоб. – Я уже и забыл, как это работать с Вами, Андрей Геннадьевич.

– Вспомнишь, – усмехнулся Егоров и, придвинув к себе пронумерованный служебный блокнот и вооружившись авторучкой, предложил: – Распределим задачи...