Глава 2. Права и свободы человека и гражданина 39 page

Процедура апелляции предполагает проверку обжалованного приговора на основе непосредственного исследования всех доказательств по делу в судебном разбирательстве при обеспечении осужденному права на привлечение новых доказательств, оспаривание тех, которые приняты судом первой инстанции, обязательное оглашение показаний свидетелей, если они повторно не допрашиваются. Такое исследование предшествует как вынесению нового приговора, так и решению об оставлении в силе уже состоявшегося, что позволяет осужденному в полной мере реализовать свое право на защиту от необоснованного осуждения.

Процедура кассации, продолжающая применяться до 2013 г., напротив, не предполагает непосредственное исследование доказательств, построена на проверке приговора по имеющимся в деле материалам и лишь номинально допускает исследование доказательств при наличии ходатайства об этом - в порядке исключения - по усмотрению суда. Такое исследование необязательно ни при оставлении в силе обвинительного приговора, ни при его отмене и направлении дела на новое рассмотрение. В результате кассационное производство оказывается формальной, поверхностной, неэффективной процедурой, не выявляющей неправосудные судебные акты и, по существу, только имитирующей соблюдение правила "двух инстанций", тем более что отсутствуют также нормативные правила, и технические возможности, которые обеспечивали бы полную и объективную фиксацию хода и результатов предшествующего судебного исследования. Исходя в том числе из этих соображений правила кассации меняются законодателем: с 2013 г. кассационное производство будет осуществляться в отношении только вступивших в силу приговоров и должно обеспечивать их проверку лишь в части правильного применения норм права.

Кассация по действующему закону как средство проверки приговоров в части их обоснованности фактическими обстоятельствами дела не является эффективным средством правовой защиты и не согласуется ни со ст. 6, ни со ст. 13 Конвенции. Исходя из требований ч. 3 ст. 50 Конституции в их истолковании, соответствующем содержанию правила "двух инстанций", согласно Конвенции и правовым позициям ЕСПЧ (об обязательности такого соответствия см. комментарий к ст. 17) действующие ныне правила кассационного производства могут быть применимы к проверке только оправдательных приговоров в связи с допущенными при их вынесении нарушениями норм права.

При должном законодательном обеспечении или, напротив, при его недостаточности реализация конституционного права на обжалование всегда опосредована правоприменителем, а именно вышестоящей судебной инстанцией. Хотя закон регламентирует процессуальную деятельность, однако правоприменительная практика, исходя из приоритета общеправовых принципов, может служить усовершенствованию заданной модели. Именно поэтому правосудие, включая производство в вышестоящих судах, может и должно обеспечивать непосредственное действие прав и свобод в соответствии с конституционным и международным стандартом (см. ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ст. 18 Конституции), в том числе и при наличии дефектов в правовом регулировании <1>, т.е. должно корректировать закон. Это относится и к тем правам, реализация которых происходит в самом правосудии. Тем более что действующая регламентация кассационного производства по УПК формально не исключает для суда возможность на основе собственного усмотрения обеспечить проверку и пересмотр обвинительного приговора, исследуя в том числе дополнительные материалы, с тем чтобы эта процедура соответствовала принципам справедливого правосудия <2>.

--------------------------------

<1> См.: Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 65; Постановление Пленума ВС РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // БВС РФ. 2003. N 12; Колоколов Н.А. Судебная власть: о сущем в логосе. М., 2005. С. 145 - 146 (автор обосновывает полномочия суда на творческое применение права, в том числе международного, наряду со значимостью совершенного механизма исправления судебных ошибок).

<2> Государственные гарантии прав (ст. 45 Конституции) в сфере организации и деятельности вышестоящих судов, естественно, предполагают не только обязанности законодателя и судей, но и тех органов исполнительной власти, которые создают кадровые, финансовые, материально-технические условия, без которых ни законодательно предписанное, ни творческое применение права в судах невозможны.

Развитие закрепленного в комментируемой конституционной норме субъективного права на пересмотр приговора вышестоящей судебной инстанцией является актуальной задачей российских судебных реформ.

Принятые, но еще не введенные в действие нормы федерального конституционного закона о судах общей юрисдикции должны обеспечить последовательное воплощение конституционных требований в отношении организации и полномочий этой ветви судебной власти, в том числе вытекающих из конституционного права граждан на проверку вышестоящим судом всех обвинительных приговоров по существу в апелляционном порядке. Без таких преобразований законодательные гарантии названного права не могут признаваться соответствующими международному правилу "двух инстанций", предполагающему полное вторичное рассмотрение дела в вышестоящем суде по правилам суда первой инстанции.

Право просить о помиловании или смягчении наказания в тексте Конституции не обусловлено ни требованиями к процедурам, в которых оно реализуется, ни требованием к законодателю об их установлении, что отличает конституционную формулу права просить о помиловании от закрепленного в той же норме ч. 3 комментируемой статьи права на обжалование и пересмотр приговора в том порядке, который устанавливается федеральным законом. Конституционный законодатель не уполномочил подобным же образом законодательную власть осуществлять регулирование и по вопросу о помиловании или смягчении наказания.

Это обусловлено компетенционно, так как согласно п. "в" ст. 89 Конституции осуществление помилования - исключительная прерогатива Президента РФ, а также содержательно, а именно сущностью самого помилования как акта государственного прощения, снисхождения. Поэтому процедура, формы и индивидуальный объем помилования определяются актами Президента.

Для соотношения конституционного, отраслевого (уголовно-правового и уголовно-процессуального) регулирования института помилования и индивидуальных правовых актов о помиловании существенны следующие положения:

- конституционное право просить о помиловании, гарантирующее осужденному возможность смягчения его участи, не зависит от того, за какое преступление лицо осуждено, какое наказание ему назначено и каковы условия его исполнения (см. Постановление КС РФ от 26 ноября 2002 г. N 16-П <1>). Никто не может быть дискриминирован в своем праве ходатайствовать о помиловании (см. ст. 19 Конституции);

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 49. Ст. 4922.

- Конституция не предполагает необходимость отраслевого уголовно-правового регулирования ни оснований, ни возможных форм помилования, допуская полное "снятие всех ограничений в правах и свободах, которые установлены для осужденного обвинительным приговором". С этой точки зрения содержание ч. 2 ст. 85 УК, согласно которой помилование может выражаться в освобождении от дальнейшего отбывания наказания, в сокращении назначенного наказания или замене его более мягким, а также в снятии судимости, может рассматриваться как описание объективно возможных ситуаций, но не как исчерпывающее предписание о допустимых правовых последствиях. Законодатель не управомочен их определять. Усмотрение осуществляющего помилование ограничено только общеправовыми и нравственными представлениями. Нельзя согласиться с мнением о том, что Президент РФ при замене одного наказания другим связан нормами УК о нижнем пределе нового вида наказания <1>, раз не исключается возможность полного освобождения от него;

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 2002. С. 358.

- отраслевое законодательство (УИК, УПК) не должно содержать нормы, ограничивающие реализацию права просить о помиловании или о смягчении наказания в качестве одной из форм помилования. Вместе с тем право просить о смягчении наказания может осуществляться не только в рамках процедуры помилования, но и путем обращения к суду, например, при обжаловании приговора или в процессе исполнения наказания, где при принятии правоприменительных решений должно обеспечиваться строгое следование закону.

Процедуры, предшествующие акту помилования, определяются Указом Президента РФ от 28 декабря 2001 г. N 1500 <1> и утвержденным этим Указом Положением о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2001. N 53. Ч. II. Ст. 5149.

Высшее должностное лицо, наделенное правом помилования, и в других странах обладает правомочием издавать акты, регулирующие его осуществление. В Российской Федерации в отличие от некоторых других федеративных государств (ФРГ, США) не предусмотрено разграничение компетенции по осуществлению помилования между Федерацией и ее субъектами - это область только федеральных полномочий. Не закреплено в конституционном тексте и право их передачи другим органам как на уровне Федерации, так и на уровне ее субъектов. В связи с этим деятельность названных комиссий в субъектах РФ является предварительно-подготовительной.

Осужденное лицо подает ходатайство о помиловании на имя Президента РФ - через администрацию органа, осуществляющего исполнение наказания, который после регистрации ходатайства направляет его в орган юстиции субъекта РФ с приложением копии судебных актов, представления администрации, содержащего характеристику осужденного, справки о состоянии его здоровья. Орган юстиции передает полученные им материалы в комиссию по вопросам помилования субъекта РФ, которая составляет заключение о целесообразности помилования осужденного. На основе данного заключения глава исполнительной власти субъекта РФ - его губернатор или президент - вносит представление о целесообразности помилования (с приложением всех полученных документов) Президенту РФ.

Предваряющие решение Президента РФ о помиловании действия - представление администрации исправительного учреждения, заключение комиссии и представление губернатора (президента) субъекта РФ - не могут парализовать право осужденного ходатайствовать о помиловании перед Президентом РФ. Отклонение им ходатайства о помиловании также не лишает осужденного права вновь обратиться с таким ходатайством, однако, как установлено в Положении о порядке рассмотрения таких ходатайств, не ранее чем через год, за исключением случаев, когда возникают какие-либо новые обстоятельства, существенные для вынесения решения о помиловании.

Институт помилования в комментируемой норме рассматривается как один из способов освобождения от наказания наряду с судебными актами, выносимыми в результате пересмотра обвинительных приговоров. Это, однако, не исключает, что законодатель вправе предусмотреть также возможность актов помилования конкретных лиц в целях освобождения от мер ответственности других видов: административной, в том числе таможенной или налоговой, а также дисциплинарной - в разных сферах ответственности персонала. Такие установления не только не противоречили бы конституционному регулированию помилования, но, напротив, соответствовали бы его духу и букве: если дозволено просить об освобождении от самых тяжких мер государственного принуждения, какими являются меры уголовного наказания, то логично и предоставление права просить об освобождении от более мягких мер, назначаемых за менее опасные (не уголовные) правонарушения. Представляется, что полномочие Президента РФ по осуществлению помилования не связывает законодателя в предоставлении также другим органам аналогичных функций в сфере освобождения от иных (не уголовно-правовых) мер, исходя из общеправовых принципов юридической ответственности.

Статья 51

Комментарий к статье 51

1. Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. <1> в числе минимальных гарантий при рассмотрении любого предъявляемого обвинения указывает на право не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным. Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. <2> не содержит такого положения, однако ЕСПЧ в толковании права на молчание как составной части права не давать показания против самого себя исходит из того, что эти положения являются общепризнанными международными нормами, которые лежат в основе понятия справедливой судебной процедуры (ст. 6 Конвенции). Их смысл в защите обвиняемого от злонамеренного принуждения со стороны властей, что помогает избежать судебных ошибок и добиться целей, указанных в ст. 6 Конвенции. В частности, это право способствует тому, чтобы обвинение не прибегало к доказательствам, добытым вопреки воле обвиняемого с помощью принуждения или давления. Это право тесно связано с презумпцией невиновности (п. 2 ст. 6 Конвенции).

--------------------------------

<1> Международное публичное право: Сб. док. М., 1996. Т. 1. С. 470 - 482.

<2> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

По мнению ЕСПЧ, право не свидетельствовать против себя не может быть ограничено лишь запретом на принуждение к признанию в совершении правонарушения или к даче показаний, прямо носящих инкриминирующий характер, но должно включать и любую иную информацию о фактах, которые могут быть в последующем использованы в поддержку обвинения. Нельзя ссылаться на общественный интерес в оправдание использования в целях обвинения ответов, добытых принудительным путем в ходе внесудебного расследования <1>.

--------------------------------

<1> См.: Решения ЕСПЧ от 17 декабря 1996 г. по делу "Саундерс (Saunders) против Соединенного Королевства"; от 25 февраля 1993 г. по делу "Функе (Funke) против Франции" // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 309 - 338.

Указанное право весьма актуально для России, пережившей период массовых репрессий, когда признание было царицей доказательств и самооговор выбивался пытками, угрозами, шантажом и обманом. Конституции посткоммунистических государств, по мнению А. Шайо, выражают страхи перед белым деспотизмом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Шайо А. Самоограничение власти: Краткий курс конституционализма. М., 2001. С. 15.

Комментируемая статья закрепляет более широкую гарантию, чем Международный пакт, которая распространяется не только на свидетельство против себя, но и запрещает принуждать свидетельствовать против своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Так, УПК относит к их числу супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушку, бабушку, внуков (ч. 4 ст. 5). Одновременно УПК, хотя и для иных целей, выделяет категорию "близкие лица" - лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений (ч. 3 ст. 5). Последние не обладают по букве закона свидетельским иммунитетом как близкие родственники, однако они также могут быть поставлены в ситуацию ложного выбора между лжесвидетельством и моральным чувством, традиционными представлениями, осуждающими доносительство и предательство.

Моральное основание свидетельского иммунитета, хотя оно и очень сильное, не единственное. Это и человеческое достоинство, защищаемое ст. 21 Конституции под запретом обращения с личностью как с объектом чужой воли, и охрана неприкосновенности частной жизни, и охрана личной и семейной тайны (ст. 23 Конституции).

"Свидетельствовать" - означает не только давать показания в качестве свидетеля, подтверждать или удостоверять какое-либо событие, очевидцем которого является свидетельствующий субъект, но и предоставлять доказательственную информацию об обстоятельствах и фактах, указывать источник этой информации. Свидетельство при этом выступает как удостоверение, доказательство, улика. По мнению КС РФ, право не свидетельствовать против себя самого предполагает, что лицо может отказаться не только от дачи показаний, но и от предоставления органам дознания и следователю других доказательств, подтверждающих его виновность в совершении преступления (см. Постановление от 25 апреля 2001 г. N 6-П <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2001. N 23. Ст. 2408.

В такую ситуацию, например, было поставлено лицо, совершившее дорожно-транспортное преступление, обязанное под страхом уголовной ответственности (ст. 265, в настоящее время исключена из УК) не покидать место происшествия и сохранять его обстановку, тем самым принудительно разоблачая себя с риском подвергнуться уголовному наказанию. Однако УК предусматривает иную, не противоречащую ч. 1 ст. 51 Конституции форму учета добровольного признания вины и явки с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание (п. "и" ч. 1 ст. 61).

Перед допросом свидетель, подозреваемый, обвиняемый должны быть предупреждены о своем праве не давать показания против себя и других близких родственников, в противном случае данные, полученные в ходе допроса, могут быть признаны недопустимыми доказательствами в смысле ч. 2 ст. 50 Конституции. Соответственно, лица, обладающие свидетельским иммунитетом, не могут нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний против себя, своего супруга или своих близких родственников (ст. 308 УК) и за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного супругом или близким родственником (ст. 316 УК). Принуждение к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий является преступлением против правосудия (ст. 302 УК).

Поскольку свидетель не всегда может предвидеть и определить, какие именно сведения могут быть использованы в дальнейшем против него самого или его близких родственников, он имеет право являться на допрос с адвокатом и получать от него соответствующую помощь и консультации (ч. 4 ст. 56 УПК), что служит существенной гарантией от злоупотреблений должностных лиц против свидетельского иммунитета.

Право, предусмотренное ч. 1 комментируемой статьи, не зависит от процессуального статуса лица и распространяется на все виды процесса, где показания рассматриваются в качестве юридически значимого источника информации.

2. В соответствии с ч. 2 комментируемой статьи уголовное процессуальное законодательство устанавливает иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания для определенных категорий лиц в отношении сведений, доверенных им конфиденциально в связи с их профессиональной деятельностью.

Так, согласно ч. 3 ст. 56 УПК не подлежат допросу в качестве свидетелей: судья, присяжный заседатель - об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; адвокат, в том числе защитник подозреваемого, обвиняемого - об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; священнослужитель - об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; член СФ ФС РФ, депутат ГД ФС РФ без их согласия - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

Вместе с тем наделение определенного круга лиц свидетельским иммунитетом не может рассматриваться в качестве препятствия для реализации лицом, обладающим таким иммунитетом, права использовать известные ему сведения в целях обеспечения и защиты прав и законных интересов лиц, которых эти сведения непосредственно касаются и, следовательно, не исключает возможность их допроса, в том числе по ходатайству стороны защиты, при условии их согласия на это (см. Постановление КС РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П <1>). Безусловный запрет допроса этих лиц во всяком случае приводил бы к нарушению конституционного права на судебную защиту и искажал бы само существо данного права (см. Определение КС РФ от 6 марта 2003 г. N 108-О <2>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804.

<2> СЗ РФ. 2003. N 21. Ст. 2060.

Статья 52

Комментарий к статье 52

Понятие потерпевший в комментируемой статье не только и не столько означает известную процессуальную фигуру в уголовном правосудии, а восходит к более широкому международному правовому понятию жертвы. Под этим термином Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью <1> понимает лиц, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб либо существенные ущемления их основных прав.

--------------------------------

<1> Принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. N 40/34. Документ опубликован не был.

Во-первых, Декларация выделяет жертв преступлений, права которых были нарушены в результате действия или бездействия, являющегося преступным по национальному уголовному законодательству, включая и преступное злоупотребление властью. При этом лицо может считаться жертвой независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термином "жертва" в соответствующих случаях охватываются близкие родственники или иждивенцы непосредственной жертвы, а также лица, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положений, или предотвратить виктимацию <1>.

--------------------------------

<1> Особое внимание этой категории жертв уделяется также в Рекомендации N (85)11 Комитета министров Совета Европы от 28 июня 1985 г. "О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса" (Сб. док. Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М., 1998. С. 114 - 116).

Во-вторых, Декларация выделяет жертв злоупотребления властью в результате действия или бездействия, еще не представляющего собой нарушения национальных уголовных законов, но являющегося нарушением международно признанных норм, касающихся прав человека. Таким образом, под злоупотреблением здесь понимается не только виновное уголовно наказуемое деяние должностных лиц, но также любое злоупотребление политической или экономической властью государства в целом и его властных органов всех уровней, а также органов местного самоуправления, если в результате их решений, в том числе принятия нормативных актов, иных действий или бездействия были нарушены основные конституционные права граждан.

Декларация обязывает государство относиться к жертвам с состраданием и уважать их достоинство, гарантировать им доступ к правосудию, справедливую реституцию и скорейшую компенсацию за нанесенный ущерб, необходимую материальную медицинскую, психологическую и социальную помощь и поддержку.

В основе конституционного статуса потерпевшего лежит фундаментальное право на защиту достоинства личности (ч. 1 ст. 21 Конституции), поскольку жертва стала объектом произвола и насилия. Кроме комментируемой статьи, этот статус составляют также положения ст. ст. 45, 46, 53, ч. 3 ст. 123 Конституции. Применительно к личности потерпевшего эти конституционные предписания предполагают обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать прежде всего в суде свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами (см. Постановление КС РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.

Судебная защита как эффективное восстановление в правах независимым судом на основе справедливого судебного разбирательства (п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. <1>) предполагает обеспечение состязательности и равноправия сторон, в том числе предоставление им адекватных возможностей и достаточных процессуальных полномочий для защиты своих интересов.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

В уголовном процессе потерпевший как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный или моральный вред, имеет право участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение (ст. 22 УПК). Активное участие потерпевшего в уголовном преследовании обеспечивается предоставлением ему и реализацией широкого круга процессуальных прав. Наиболее важные среди них: давать показания, предъявлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, знакомиться с предъявленным обвинением и рядом других материалов предварительного следствия, участвовать в судебном разбирательстве на стороне обвинения, выступать в прениях, обжаловать приговор и судебные решения других инстанций (ст. 42 УПК).

Потерпевший вправе также иметь своего представителя. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда. Вместе с тем, как отметил КС РФ, правовой статус потерпевшего определяется из его фактического положения, независимо от формального признания (см. Определение от 18 января 2005 г. N 131-О <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 24. Ст. 2424.

В результате многочисленных решений КС РФ объем правомочий потерпевшего в уголовном процессе последовательно расширялся, что нашло отражение в изменении уголовно-процессуального законодательства и судебной практики. Так, Суд признал право потерпевшего получить доступ к ряду процессуальных документов предварительного следствия, имеющих важное значение для реализации его прав, таких как постановление о создании следственной группы, о назначении судебных экспертиз - заключения экспертов (см. Определения КС РФ от 4 ноября 2004 г. N 430-О, от 11 июля 2006 г. N 300-О <1>). Неоднократно было подтверждено право потерпевшего обжаловать действия и решения органов предварительного следствия, если они препятствуют осуществлению его конституционных прав (см. Постановления КС РФ от 13 ноября 1995 г. N 13-П и от 23 марта 1999 г. N 5-П <2>), а также право участвовать и выражать свое мнение во всех стадиях уголовного процесса, в том числе и в надзорной инстанции.

--------------------------------

<1> ВКС РФ. 2005. N 2; СЗ РФ. 2006. N 47. Ст. 4940.

<2> СЗ РФ. 1995. N 47. Ст. 4551; 1999. N 14. Ст. 1749.

В силу публичного характера уголовно-правовых отношений право осуществления уголовного преследования может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов, а потерпевший по делам публичного и публично-частного обвинения не может предопределять необходимость уголовного преследования того или иного лица или пределы уголовной ответственности. Вместе с тем, по мнению КС РФ, это не предполагает отстранение потерпевшего от участия в решении этих вопросов в случаях отказа государства от уголовного преследования права обжаловать в судебном порядке решения об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного преследования по амнистии, решение квалификационной коллегии судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела (см. Постановления КС РФ от 29 апреля 1998 г. N 13-П, от 24 апреля 2003 г. N 7-П <1>; Определение КС РФ от 16 декабря 2004 г. N 394-О <2>). Конституционный Суд РФ подтвердил также обязанность государства установить виновного и привлечь его к уголовной ответственности по делам частного обвинения (см. Постановление КС РФ от 27 июня 2005 г. N 7-П <3>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 19. Ст. 2142; 2003. N 17. Ст. 1748.

<2> СЗ РФ. 2005. N 10. Ст. 897.

<3> СЗ РФ. 2005. N 28. Ст. 2904.

В случае возможной угрозы жизни, здоровью, имуществу потерпевшего или его близкого родственника потерпевший вправе требовать принятия соответствующих мер безопасности (ч. 3 ст. 11, п. 21 ч. 2 ст. 42 УПК). Такие меры предусмотрены, в частности, Федеральным законом от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" <1>. Потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, и расходов, понесенных в связи с участием в уголовном процессе, в том числе расходов на представителя (ч. 3 ст. 42 УПК). Он вправе предъявить гражданский иск в уголовном деле, включая требование возмещения морального вреда, и ходатайствовать о принятии мер по обеспечению иска (ст. 230 УПК). Основания и порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью потерпевшего, а также компенсации морального вреда предусмотрены гл. 59 ГК.