Чувственная сверхсистема

«…Начиная приблизительно с 16 века новый принцип чувственной объективности, стал доминирующим, а с ним и основанная на нем культура. Возникла современная форма нашей культуры – культуры сенсорной, эмпирической, светской и «соответствующей этому миру». Она может быть названа ч у в с т в е н н о й.»¹²

Развитие чувственной культуры происходит в абсолютной горизонтали. Символ, аллегория, миф – все то, что представляло глубокий смысл, доведены до художественного тропа горизонтальных аналогий и ассоциаций. Зашифрованные знания превращены в предмет фантазии и художественного вымысла. Человек сам становится творцом своего мира, подменяя высшие ценности приходящими спекуляциями самовыражения.

Стиль чувственного искусства натуралистичен, «даже подчас несколько иллюзионистичен. Это искусство динамично по своей природе, ему приходится непрерывно меняться, выстаивая цепочку прихотей и образов, так как в противном случае оно будет скучным, безынтересным и неувлекательным. По этой же причине это искусство внешнего проявления, так сказать, напоказ, так как оно зиждется на внешней самопрезентации… Более того, это искусство профессиональных художников, угождающих пассивной публике, отражающее лишь поверхности явлений окружающего мира – их внешние формы, отсюда иллюзорный характер этого искусства».¹³

Уже в 30-е годы ученый определял процессы, происходящий в современной культуре, как процессы разложения, перечисляя недуги чувственного искусства: болезненная концентрация на патологических типах людей и событий; «болезнь колоссальности» во все возрастающем подчинении качества количеству, техническим средствам и приемам; болезненно техническая виртуозность с патологическим желанием удивить, понравиться, очаровать – профессиональный характер чувственного искусства, «хотя и благо при определенных условиях оборачивается на стадии разрушения настоящим недугом (к вопросу профессионализма мы неоднократно будем возвращаться в связи с предметом нашего исследования).

В настоящее время мы наблюдаем агонию чувственного искусства, которую ничто не может остановить. «На смену ему придет искусство другого типа – идеациональное или идеалистическое, которые сами уступили место чувственному искусству шесть-семь столетий назад. Мы должны быть благодарны ему за громадное обогащение сокровищницы человеческой культуры, но не должно воскрешать то, что уже мертво. После мук и хаоса переходного периода рождающееся новое искусство – возможно, идеационное – увековечит в новом облике неувядаемый порыв человеческой культуры».¹⁴

Наступает хаос, но хаос не как распад созданного, а как возможность бесконечного творчества все вновь и вновь. Хаос не как нечто отрицательное, а как среда, в которой может быть создано нечто совершенно новое. Безусловно, это новое творчество должно пойти по Законам гармонии, как горизонтали, так и вертикали человеческого и мирового Бытия.

Ритмическая и циклическая последовательность смены трех великих сверхсистем есть следствие более глобальных причин соотношений инволюции и эволюции человеческой общности, которые не просто оказывают сильнейшее воздействие на все сферы деятельности и самого существования человека, но и определяют их сущность. Меняются ценностные ориентации, соответственно способы и средства их осуществления. Но всегда есть право на вопрос «зачем?». Зачем существуют эти бесконечные вариации явлений и феноменов? Какова их сущность и истинная ценность?

Отсюда следует необходимость следующего этапа исследований в нашей работе: для чего и зачем возникло такое грандиозное и более древнее, чем возможно сейчас предположить, явление как «Театрон». Явление, возникшее в одной из древних идеациональных сверхсистем, где деятельность человека определялась целесообразностью Законов Творения.

Попытка сущностного определения театра и сценической культуры в целом даст более полное представление об объеме возможностей созидательной роли «конструктивного любительства» и его места в эволюционном процессе.

§ 5