Глава 17. Тейлор поспешила выйти за ворота — подальше от поместья Джейсона

Тейлор поспешила выйти за ворота — подальше от поместья Джейсона. Дойдя до конца вымощенной брусчаткой дорожки, недоуменно посмотрела по сторонам, пытаясь вспомнить, где же, черт возьми, оставила машину. В Беверли-Хиллз все боковые улочки выглядели одинаково: стены, заборы, живые изгороди высотой в десять футов. Все делалось с одной-единственной целью — спрятать от любопытных глаз роскошные особняки и их обитателей.

— Черт, черт, черт! — машинально повторяла Тейлор.

Главная проблема заключалась, разумеется, не в потерянной машине.

Главная проблема заключалась в ее собственной полной и бесповоротной глупости.

И о чем только она думала, убеждая себя, что Джейсон, возможно...

Она не позволила себе довести предположение до логичного завершения. Сама идея выглядела столь нелепой, что совестно было сформулировать ее даже мысленно.

Да, стоя перед Джейсоном, вокруг которого бесстыдно обвивалась Наоми, она ощущала себя последней идиоткой. А он лишь самодовольно ухмылялся! Еще бы, смотрите все, как я крут! Даже не постеснялся окликнуть, когда она направилась к выходу. Так хотелось высказать все, что накопилось в душе! Но, едва обернувшись, она снова увидела его рядом с Наоми. Вокруг разгуливали все эти гости, и внезапно показалось, что она здесь совершенно чужая, лишняя, никому не нужная. Да, можно было надеть это платье и притвориться своей, но в конце концов все равно выяснилось, что она — всего лишь юрист из Чикаго, а не звезда кинематографа.

Самым неприятным было то, что винить приходилось только себя. Да, она позволила себя разочаровать, да еще человеку, который на весь мир прославился умением разочаровывать женщин. Что бы ни почудилось на несколько коротких минут, что бы ни пригрезилось после подслушанного в туалете разговора двух сплетниц, она ничем не отличалась от всех остальных, попавшихся Джейсону просто по пути.

Однако сознание собственной заурядности не сглаживало разочарования и не облегчало боль.

Мысли вернулись к Джейсону. Все-таки в нем присутствовало нечто удивительное, особенное глаза, улыбка, интонации его голоса, когда он называл ее по имени, умение рассмешить и увлечь разговором, умение смотреть так, словно в мире других женщин не существовало...

Тейлор решительно отбросила предательские воспоминания.

— Черт! — снова выругалась она и зашагала по дорожке. Настроение упало ниже критической черты, так что даже ругаться не хотелось.

Неожиданно темноту прорезал незнакомый голос:

— Неужели все настолько плохо?

Не может быть! Тейлор резко обернулась и увидела — о, вот это да! — Скотта Кейси собственной персоной и совсем близко, всего лишь в нескольких футах от себя. Неизвестно, давно ли он здесь стоял.

Заметив ее удивление, Скотт улыбнулся:

— Что-то не так?

На вечеринке Тейлор заметила немало известных лиц, но вот Скотта Кейси точно не видела. А уж его-то невозможно было бы пропустить. Вэл оказалась права: в жизни артист выглядел великолепно: высокий, стройный, светловолосый, с тонкими правильными чертами лица. Одним словом красавец. Живая модель Кельвина Кляйна. Ходячая и говорящая.

Причем говорящая именно с ней. И именно сейчас.

— Простите. — Тейлор сосредоточилась и постаралась обрести голос. — Дело в том, что никак не вспомню, где оставила машину.

— С удовольствием подвезу, если надо.

Тейлор выразительно взглянула на него. Он-то, может быть, и Скотт Кейси, но вот она дурой ни за что не будет. Тем более второй раз за один вечер.

— Спасибо, справлюсь. Она где-то здесь.

— Так рано уезжаете. Надеюсь, ничего плохого не случилось?

Почему-то внезапно зародилась симпатия. Возможно, все дело в озабоченном взгляде светло-карих глаз. Или в неотразимом австралийском акценте.

— Абсолютно ничего плохого, — беззаботно ответила Тейлор. — Просто завтра рано вставать и приниматься за работу.

— Работать в воскресенье? — Скотт укоризненно покачал головой. — И чем же вы занимаетесь?

— Я адвокат. — Известие произвело сильное впечатление.

— Да, следовало бы догадаться, — задумчиво заметил Скотт. — На фотографии вы были в костюме, а в этом городе костюмы носят только адвокаты и агенты.

— На фотографии? — Тейлор попыталась представить, где он мог увидеть ее фотографию. Потом наконец сообразила: в журнале!

Скотт подошел ближе.

— На этой неделе вы снова на всех обложках. Признайтесь: вы и есть та самая Таинственная Женщина, правда? — Вопрос прозвучал с лукавым любопытством.

— Вас удивит, если я скажу «да»?

— Ничуть. — Он взглянул с нескрываемым восхищением. — Просто странно, что до сих пор ни один из папарацци не сфотографировал вас анфас. Такому лицу место на обложке.

Тейлор молчала. Что и говорить, прекрасное начало.

Наверное, она питала тайную слабость к подобным комплиментам. Единственная сестра среди троих братьев, в детстве и ранней юности она придавала мало значения тенденциям моды, макияжу, прическам и прочим изыскам, которым девочки-подростки обычно посвящают часы сосредоточенного внимания. Лишь однажды осмелилась принести домой номер журнала «Севентин», да и то последствия оказались поистине ужасными: братья дразнили и насмехались целую неделю. Так и получилось, что в школе пришлось довольствоваться репутацией «умной девочки». Впрочем, положение вполне устраивало. Хотя, как правило, «умными девочками» парни интересовались мало.

В колледже Тейлор быстро нашла общий язык с Валери и Кейт, Подружки убедили отказаться от старомодных очков и скромного «конского хвоста». А одним дождливым субботним утром Валери даже сумела уговорить ее кардинально изменить собственную внешность. Результат удивил не только подруг, но и саму Тейлор. В тот вечер компания отправилась в студенческий клуб, и дружное мужское восхищение мгновенно доказало верность избранного пути.

И все же, как это часто случается, приклеившийся еще в школе ярлык «умная девочка» продолжал действовать, несмотря на более поздние достижения. В результате Тейлор до сих пор краснела всякий раз, когда симпатичный парень открыто говорил о ее красоте и привлекательности.

Именно это и произошло, едва Скотт изрек свой изящный комплимент.

— Спасибо, — скромно улыбнулась Тейлор. — Просто Джейсон заключил с журналами что-то вроде соглашения. Они не имеют права печатать мои фотографии и открывать мое имя.

— Следовательно, отсюда и тайна, — проницательно заметил Скотт.

Тейлор посмотрела на него с удивлением. Скотт Кейси вовсе не походил на человека, привыкшего употреблять книжные обороты вроде «следовательно, отсюда...». Неужели действительно старался произвести впечатление? Тейлор решила провести небольшой тест.

— Но теперь уже тайна раскрыта. Конечно, если не... скажите, могу ли я рассчитывать на то, что вы сохраните секрет? — осведомилась она игриво.

Скотт моментально попался на крючок.

— Клянусь, — улыбнулся он по-мальчишески обаятельно. — С одним условием: если расскажете о себе всю правду.

— И что же вам хочется узнать? — Тейлор невинно пожала плечами. Оказывается, флиртовать совсем не трудно. Приятно было забыть о женихе-изменнике, несостоявшейся свадьбе, неотразимом синеглазом «самом сексуальном мужчине», собравшемся в винную долину на сладостный уик-энд в компании великолепной знаменитой блондинки.

— Ну, для начала, как давно вы встречаетесь с Джейсоном?

Тейлор усмехнулась. Не слишком ли резкое начало?

— Мы не встречаемся, — уверенно ответила она. — Джейсон и я всего лишь... деловые партнеры.

Скотт заглянул в глаза и сделал еще один шаг навстречу:

— Вы не шутите?

Тейлор покачала головой:

— Ничуть.

Скотт широко улыбнулся:

— Что ж, в таком случае, Таинственная Женщина, назовите свое имя.

Поздно ночью, когда последние гости наконец-то покинули территорию, Джейсон уснул с приятной мыслью об успешном вечере. Негативную реакцию Джереми он просто отбросил как досадную помеху. Ну и что, если даже и пришлось немного словчить, чтобы заставить Тейлор проявить истинные чувства? В конечном итоге подобные мелочи просто растворяются в пространстве.

Он позволит Тейлор покипятиться денек-другой, а потом осуществит вторую половину гениального плана: ворвется подобно вихрю, убедит в том, что Наоми ничего для него не значит, и признается, что думает лишь о ней. Тейлор, в свою очередь, уже непроизвольно выказав чувства ревнивым взглядом, осознает потерю и перестанет упрямиться.

И все же в ту ночь Джейсона преследовал ужасный сон.

Ему снилось, что у него снова вечеринка. Знал, что Тейлор где-то рядом, но никак не мог ее найти. Наконец заметил: она сидела за уединенным столиком в дальнем уголке сада и пила вино, которое — он точно знал — прибыло из Напа-Вэлли. Но Тейлор была не одна. Рядом — непростительно близко и в каком-то фантастическом берете, какие любят носить художники, — сидел Брэд Питт. И Тейлор почему-то называла его Джейсоном.

Джейсон окликнул ее, но она не обратила внимания. Попытался подойти, но не мог сдвинуться с места: в воздухе словно выросло невидимое непреодолимое препятствие. А Брэд с улыбкой взял Тейлор за руку и увел в дом. Джейсон следил за ними через окно; увидел, как оба входят в спальню, и крикнул Тейлор, чтобы она остановилась. Но его никто не услышал, кроме Джереми. Джереми неожиданно спрыгнул с дерева в шутовском наряде и, хихикая и кривляясь, объявил, что праздник закончен. Потом смех перерос в дикий маниакальный хохот, и он бросил сигарету в ближайшие кусты. Кусты тут же охватило огнем. А он только стоял и беспомощно наблюдал за пожаром: прекрасный дом в нормандском стиле площадью в двенадцать тысяч квадратных футов вспыхнул, словно спичка, и вскоре превратился в пепел.

Джейсон закричал, вздрогнул и в ужасе проснулся.

Тяжело дыша, прогнал кошмар и попытался вернуться в реальность. Страдая от жажды, спустился в кухню и выпил два стакана воды. Посмотрел в окна и даже приоткрыл заднюю дверь. Принюхался, не пахнет ли дымом.

В спальню Джейсон вернулся в отличном настроении. Все в мире снова встало на свои места. Он с улыбкой вспомнил нелепое сновидение. Едва коснувшись головой подушки, он опять заснул.

Брэд Питт... Джейсон едва не рассмеялся вслух.

Как замечательно, что он — Джейсон Эндрюс!