Два гуся в духовку

Для начала поймайте кролика.

Рецепт тушеного кролика

“Кулинарная книга миссис Битон” (1861)

В машине было жарко и душно, сильно пахло машинным маслом и одеколоном Guerlain. Маслом несло от одежды моего шурина Жана‑Мари, хозяина автомобиля. На досуге он занимался восстановлением старых мотоциклов, и аромат вился вокруг него точно так же, как шлейф духов – вокруг моей дочери Луизы и его дочери Алисы, которые препирались на заднем сиденье.

Несомненно, где‑то в природе существовало Рождество, щедрое на доброжелательность, гостеприимство и добрые вести. Но – спасибо замку – все это было недосягаемо для нас. Мы не просто не избежали пробки из тех, кто выехал так, чтобы не угодить в пробку, а намертво встали в пробке из тех, кто решил хорошенько подождать и пропустить все возможные пробки.

Наше заледенелое корыто едва продвигалось. Каждые пять секунд лобовое стекло плотно залеплял мокрый снег, талой жижицей стекавший вниз. Жан‑Мари без конца теребил дворники, но они лишь на пару мгновений открывали нам вид на близстоящие машины, в которых томились такие же измотанные и раздраженные люди, как и мы. Мимо, между машин, засунув руки в карманы и низко опустив голову, сквозь метель, стремительно перераставшую в пургу, пробирался мужчина. Водитель, у которого заглох мотор? Отчаявшийся найти укромное местечко, где бы пописать? Или, скорее, кто‑то вроде меня, блуждающий по безлюдному Сен‑Жермен в поисках слесаря?

Неужели это было всего два часа назад?

Молодой слесарь прибыл в течение часа и не стал терять время, дивясь на последствия моих манипуляций с горелкой. Я еще не закончил с объяснениями, как он уже вывинтил замок.

– Пустяки, – сказал он на ломаном английском. Он был испанцем, может, португальцем; разумеется, ни один француз не потревожил бы его в Рождество. – Если вы закроете…

Он изобразил, что захлопывает дверь.

– …нельзя снова открывать с этим замком. Так что некоторые… ну, вы понимаете… чтобы выйти…

Он изобразил удар топором. Моя идея с горелкой уже не выглядела столь идиотской.

– Вы не знаете, почему его заклинило?

– Само собой, – он растворил дверь и показал на царапины на запоре. – Видите, вот тут… – он употребил французское слово, обозначавшее “ограбление”, – думаю… cambriolage?

Видимо, кто‑то пытался влезть в дом. Но все, чего им удалось добиться, – это испортить замок, сломав, быть может, какую‑то деталь внутри.

В машине у меня зазвонил мобильный. Это была Мари‑До. – Ну что?

– Он все починил.

Я не стал говорить, сколько пришлось заплатить – чуть больше 2000 долларов. В процессе он несколько раз отвечал на звонки и записывал адреса. Бизнес шел на ура. Неудивительно, что он был готов трудиться в Рождество. Наверное, остаток года он проводил на Багамах.

– Где ты сейчас? – спросила она.

Кромешная снежная мгла утаивала ответ.

– Где‑то по дороге в Ришбур. Жуткая пробка.

– Все уже приехали. Мы накрываем на стол. Как нам быть?

– Если мы хотим ужинать до полуночи, гусей надо ставить в духовку… – я посмотрел на часы. Шесть часов. – Прямо сейчас.

– Я не могу приготовить двух гусей!

– Это не так уж сложно. Остальные тебе помогут.

Произнося это, я понимал всю абсурдность моих слов. Мои новые родственники могли бы и воду подпалить.

– Если надо, я буду руководить по телефону.

Замявшись, Мари‑До поинтересовалась:

– А у них до сих пор внутри… эта начинка?

(В одном из комиксов про Чудных Чубатых

Чокнутых Братьев у Гилберта Шелтона есть эпизод, где самый туповатый из трех – Толстяк Фредди – жарит гуся.

– Отличный гусь получился, – нахваливают братья. – Чем ты его начинил?

– Да не пришлось начинять, – отвечает Фредди, – он не был пуст с самого начала.)

– Их уже выпотрошили. Слово даю.

– Ну, хорошо, – говорит она. – Пойду возьму листок бумаги.

– Это еще зачем?

– Записать рецепт.

И впервые за этот день меня по‑настоящему охватило беспокойство.

У тех, кто не умеет готовить, есть трогательная вера в кулинарные книги. Они полагают, что, если у вас под рукой имеется рецепт, остальное – вопрос буквального следования инструкциям. Но кулинарная книга – это что‑то из серии пособия по сексу: если оно вам нужно, у вас явно с этим проблемы.

– Тебе рецепт ни к чему, – я пытался найти правильные слова, которые вселят в нее уверенность. – Они уже готовы – только в духовку поставить.

– Точно?

Я прямо кожей ощущал ее недоверие.

– Зажги духовки, нафаршируй гусей, положи в разные духовки, закрой дверцы.

– Но…

– Больше ничего не нужно, я обещаю.

– Ну, а как же быть с картошкой?..

– Повари ее минут десять и положи в гусиный жир, под саму тушку. Элементарно.

– А может, лучше все‑таки подождать?..

Это чтобы мы сели за стол в два часа ночи?

– Даже не думай. Здесь промах исключен по определению. Просто делай, как я сказал. Позвони, если будут проблемы. Но их не будет.

Я положил телефон в карман.

Кто‑нибудь знает хорошую действенную молитву?

Конечно, в конце концов все получилось. Мы добрались до Ришбура как раз ко времени, когда гусей пора было вынимать из духовки. Есть и более надежные способы поруководить приготовлением ужина, чем по телефону, который вот‑вот сядет, из мертвой пробки на шоссе, заметаемом метелью, но наш успех был доказательством того, что это все‑таки возможно. Нам повезло: птицы оказались такие жирные, что сами себя же и смазывали, и их не надо было ни поливать, ни переворачивать. Картошка в стекшем вниз жиру зажарилась просто идеально. Мы вынули гусей и дали им слегка остыть перед тем, как их резать. Поставили разогреть в духовке гратен из моркови и шпината. Стол был уже сервирован тарелками для фуа‑гра и вазочками с луковым конфитюром и с клюквенным соусом, еще одним новшеством американского происхождения, которому удалось преодолеть стену предубеждения по отношению к иностранным блюдам; а также тарелками для устриц от Pepin, которые уже открывал Жан‑Мари. Вкус французов к компромиссу и импровизации очень помог нам в тот вечер.