Третий довод против предположения о замещении праздников «день в день» - привязка одной и той же языческой обрядности к разным датам церковного календаря

При изучении этнографических материалов становится очевидным, что одни и те же языческие обряды нередко приурочены к различным дням церковного месяцеслова. К примеру, в науке есть такое понятие «троицко-купальский цикл». К нему относятся такие «народно-христианские» праздники как Вознесение, Семик, Троица, Духов День, Купала и Петров День — при этом только два последних имеют фиксированную дату, все остальные — «плавающие», зависящие от Пасхи. В обрядности этих праздников очень много общего, а их языческим предшественником был, по всей видимости, праздник Летнего Солнцеворота.

Другой пример — народный праздник окончания жатвы (Спожинки). Обряды Спожинок (в зависимости от климата и местности) могли быть привязаны к Ильину Дню (2 августа), Успению Богородицы (28 августа), Третьему (Хлебному) Спасу (29 августа), Рождеству Богородицы (21 сентября), Воздвижению (27 сентября). Логично предположить, что у древних славян Спожинки не имели фиксированной даты, а были приурочены к реальным срокам окончания жатвы.

Известный исследователь народной Традиции, доктор филологических наук Т.А. Агапкина в своей работе «Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл.» пишет: «Вместе с тем очевидно, что расхождения между христианским и народным календарем у славян были гораздо глубже, нежели случаи их взаимопересечения. Это связано прежде всего с принципиальными различиями в их содержании. Если содержание и структура христианского календаря определялись событиями христианской истории, прежде всего связанными с Иисусом Христом, а также с наиболее значительными эпизодами из жизни христианских святых, то славянский народный календарь своими базовыми мифопоэтическими доминантами отмечал прежде всего динамику природных процессов и циклов хозяйственной деятельности человека на протяжении календарного года. По своему мифопоэтическому содержанию, т. е. по тому, какие темы и мотивы «проигрываются» на временном пространстве календарного года и отдельных его периодов и праздников, славянский народный календарь можно квалифицировать как дохристианский ибо это мифопоэтическое содержание (т. е. рассмотренные в книге мифопоэтические доминанты, темы) мало связано с христианской символикой праздника.

Исследуя сюжеты и темы весенне-летнего цикла славянского народного календаря, мы неоднократно обращали внимание на то, что мифопоэтическая семантика календарного времени сосредоточена не только и не столько в ключевых точках весенне-летнего сезона (в крупных праздниках и особо почитаемых днях): с большей или меньшей равномерностью она «разлита» по всему календарному циклу (ранне- или поздневесеннему) и вычитывается из всех составляющих календаря, будь то песня, обряд, название праздника или календарный символ» [6].

Полагаем, изложенного выше вполне достаточно для того, чтобы осознать два простых факта:

Языческие и христианские праздники не могли массово совпадать «день в день», а славянский дохристианский годовой круг праздников сильно отличался от христианского церковного месяцеслова.

Современные родноверческие календари, построенные на переименовании христианских праздников в языческие святодни, являются всего-навсего переиначенными на славянский лад церковными месяцесловами.

Мы считаем, что современным родноверам следует отказаться от использования таких календарей и перестать отмечать родноверческие праздники по церковным святцам.