Глава двадцать пятая. Ренн вырвалась наконец из куньей норы и рухнула головой вперед прямо в снег

Ренн вырвалась наконец из куньей норы и рухнула головой вперед прямо в снег.

После жары, царившей в пещерах, холод ножом резанул легкие. Но ей было все равно. Она перекатилась на обнаженную спину и уставилась в усыпанное звездами небо.

Оттуда вдруг донеслось карканье ворона, и Ренн, задыхаясь, стала шептать горячие слова благодарности своему покровителю, и тот приветливо каркнул в ответ, словно предупреждая ее, что все еще далеко не закончено.

И тут Ренн охватил озноб, да такой, что даже зубы застучали. Тело ее быстро теряло тепло. Вскочив на ноги, она обнаружила, что не может найти ни парки, ни своей легкой и теплой безрукавки, ни рукавиц, хотя все это упорно толкала перед собой, выбираясь из норы.

После отчаянных поисков она наконец наткнулась на свои пожитки и тут же все на себя натянула. Теплая одежда мгновенно согрела ее, и она в очередной раз благословила женщин из племени Песца.

В вышине неверным светом поблескивали звезды, то и дело скрываясь за легкой пеленой облачков. Но зеленые огни Самого Первого Дерева и не думали вспыхивать над горизонтом. И луны тоже не было.

Как это — нет луны? Но ведь сейчас еще рано для дней черной луны! Или все-таки они уже наступили?

Да, это могло случиться. Ренн стало не по себе, когда она поняла, что понятия не имеет, сколько же времени провела под землей. Над ней нависала окутанная тенями громада темной горы. И где-то там, внутри этой горы, Торак и Волк, возможно связанные, ждали, когда Пожиратели Душ принесут их в жертву. Это должно было произойти как раз в дни черной луны. И, возможно, дни эти уже наступили!

Ей надо немедленно их отыскать! Ей придется вновь лезть в черное нутро проклятой горы!

Когда глаза Ренн привыкли к скудному свету звезд, она увидела, что оказалась в каком-то совсем незнакомом ей месте. Прямо перед ней черным кружком на снегу выделялся вход в нору каменной куницы, а вот того огромного валуна, похожего на сторожевой столб, она нигде разглядеть не смогла, да и самого Глаза Гадюки, закрытого тяжелой каменной плитой, видно не было. Вокруг был только плотный, истоптанный снег и черные как уголь скалы. Оставалось предположить, что она каким-то образом выбралась наружу на противоположной стороне горы.

Ренн принялась лихорадочно шарить в снегу, пытаясь отыскать тропу, поскользнулась и провалилась в сугроб.

Но сугроб оказался каким-то странным: очень твердым и внизу было что-то жесткое, угловатое.

Ренн опустилась на колени и обеими руками принялась копать снег.

В сугробе оказалась лодка из шкур! Нет, две лодки! И обе были гораздо больше той, которую дали им люди Песца. И в лодках имелось все снаряжение — весла, гарпуны и даже веревки. Эти Пожиратели Душ были весьма предусмотрительны. Вытащив нож, Ренн с наслаждением вспорола обеим лодкам брюхо. Ну вот, теперь посмотрим, далеко ли они уплывут!

Откуда-то из недр горы донесся жуткий медвежий рев.

Ренн бросилась к куньей норе. Ну да, она не ошиблась! Вот он снова, рев белого медведя, который ни с чем не перепутаешь! Она вспомнила жуткий, смертоносный припев Пожирателей Душ: «Медведь, чтобы быть сильнее всех…»

Рев смолк. И сколько Ренн ни напрягала слух, из темноты не доносилось больше ни звука. Она ощущала лишь теплый, удушливый воздух да отвратительную вонь помета летучих мышей. И Ренн вдруг представила себе Торака, который один противостоит могуществу Пожирателей Душ. Она должна, должна как можно скорее его найти!

Думала Ренн быстро. Пробираясь по куньей норе наружу, она все время ползла вверх, значит, теперь она находилась значительно выше того места, откуда эта нора начиналась.

— Ну что ж, теперь поползем вниз! — громко и уверенно сказала она.

Но сперва решила немного осмотреться и побежала по щеке горы вниз, надеясь отыскать вход в пещеру и все время проваливаясь в снег. Она не знала, сколько ей еще придется так бежать, и у нее даже дыхание перехватило от неожиданности, когда, обогнув очередной скальный выступ, она увидела перед собой и тот стоячий камень, и Глаз Гадюки! Она и не думала, что так обрадуется, увидев их.

Глаз был по-прежнему закрыт той каменной плитой, которую сдвинул тогда Повелитель Дубов. А что, если попробовать самой хотя бы чуточку сдвинуть эту плиту? Ей ведь нужна совсем маленькая щелка, чтобы проползти внутрь…

Ренн налегла плечом, поднатужилась… С тем же успехом она могла бы попытаться сдвинуть с места саму гору!

Из щели в том месте, где каменная плита не слишком плотно закрывала вход в пещеру, туманным облачком выползал пар. Ренн просунула в щель руку, затем попыталась пролезть сама. Нет, для нее щель все-таки была узковата, хотя и всего на каких-то два-три пальца. Хотя, наверное, Волку хватило бы и этой щели…

Ренн еще немного задумчиво постояла перед Глазом Гадюки, понимая, что истина столь же постоянна, как этот непрерывно падающий с небес снег. В пещеру можно вернуться только одним путем. Тем, которым она оттуда выбралась.

— Но я не могу! — прошептала она. И собственное дыхание показалось ей в сумраке облачком какого-то колдовского тумана.

И все же она бросилась назад по своим следам и, задыхаясь, остановилась перед норой куницы. До чего узкая! Просто крошечная! И как только она умудрилась проползти по этой кишке! А теперь эта узкая жестокая пасть смотрела на нее, словно только и ждала, когда будет можно окончательно проглотить ее.

Ренн в отчаянии откинула назад голову: «Я не могу!!!»

И тут прямо ей в лицо ударил лунный свет.

Она удивленно захлопала глазами. Значит, она все-таки ошиблась! Значит, дни черной луны еще не наступили! Вот луна, плывет себе над облаками, словно кусок чистейшего серебра — тот самый последний кусок, который еще не успел съесть Небесный Медведь. Значит, у нее еще есть в запасе по крайней мере день. А значит, он есть и у Торака с Волком.

И Ренн, глядя на чистый, ровный, белый свет месяца, чувствовала, как в душе ее вновь пробуждаются силы и мужество. Луна обречена быть вечной добычей: она убегает по небу от своих преследователей, но они все равно всегда ловят ее и съедают, но потом она возрождается и снова надежно освещает путь охотникам и их добыче — даже глубокой зимой, когда солнце мертво. Что бы ни случилось, луна всегда возвращается. И она, Ренн, тоже вернется туда, где и должна быть сейчас!

И чтобы не успеть передумать, Ренн рысью припустилась к тому месту, где лежали сани Пожирателей Душ и где они с Тораком спрятали свое снаряжение. К счастью, нового снега выпало не слишком много, так что Ренн легко все отыскала.

Для начала она запихнула в рот кусок тюленьего жира, это сразу немного ее успокоило. Затем она положила в висевший на поясе мешочек с припасами несколько кусков жира для Торака и Волка, заткнула за пояс топор, а остальные мелочи, которые, как ей казалось, могли пригодиться, сунула в мешочек с целебными травами. И сразу же бросилась назад, к норе каменной куницы.

Холодный воздух болезненно резанул легкие, когда Ренн через голову стянула с себя парку и теплую безрукавку и скатала их как можно туже, чтобы легче было тащить. Испарина на коже мгновенно замерзла, но она, не обращая на это внимания, старательно обвязала одежду той бечевкой, к которой были пришиты рукавицы, и конец этой бечевки привязала к лодыжке, чтобы проще было тащить все это за собой, когда она поползет вниз по узкой норе. Затем она позволила себе в последний раз взглянуть на луну, пробормотала ей несколько благодарственных слов и снова нырнула в темное отверстие.

Если дыхание ветра снаружи обжигало, как лед, то вонючее тепло куньей норы оказалось куда хуже. Едва Ренн вновь погрузилась в эту жуткую черноту, как ее охватила паника, горло мучительно сдавило, и она, с огромным трудом проглотив застрявший в глотке колючий комок ужаса, сказала себе: «Ты ведь однажды уже сделала это; значит, сумеешь и еще раз».

И, опустив голову пониже, поползла вперед.

Ренн так и не поняла, сколько времени провела в этой норе, отыскивая обратный путь в пещеру. Но она все же проделала весь этот путь, хотя сердце у нее то и дело замирало от ужаса, и по чудовищно узкому проходу добралась-таки до выхода и вновь оказалась в том каменном лесу, где, как ни странно, не было никого из Пожирателей Душ. Лишь мерцали догоравшие факелы, да на стене виднелся мрачный круг из красных отпечатков, оставленных чьими-то ладонями. При виде этого магического круга Ренн даже затошнило, так страшно он выглядел.

Она не знала, кто или что — возможно, это был покровитель ее племени, круживший высоко-высоко в небесах, — направлял ее, пока она блуждала по бесконечным, извилистым туннелям, указывал ей нужные повороты и предупреждал о невидимых пропастях. Но она все же добралась наконец до какого-то зловонного широкого коридора или узкой пещеры, где неверным пламенем горели воткнутые в трещины плюющиеся факелы.

Потолок здесь был низкий, а стены кроваво-красные; вдоль стен виднелись входы в какие-то норы, закрытые каменными плитами, за которыми слышалось царапанье когтей. Ренн догадалась, что именно здесь и содержатся жертвенные животные, предназначенные для кровавых обрядов Пожирателей Душ.

— Торак? — очень тихо окликнула Ренн.

Ответа не последовало, но царапанье стихло.

— Волк?

Ей по-прежнему никто не отвечал. И она, ощупывая стены руками, двинулась дальше, во мрак.

Факелы вскоре догорели, и Ренн окутала тьма. Она сделала еще несколько шагов, споткнулась обо что-то, лежавшее на полу, и упала.

Некоторое время она лежала ничком, не двигаясь и ожидая удара или любой другой беды. Но ничего так и не случилось, и она, вытащив руку из рукавицы, ощупала пространство вокруг себя и ощутила под пальцами мягкий тюлений мех. На полу пещеры лежало чье-то тело в парке из тюленьей шкуры.

— Торак? — снова прошептала она.

Молчание. Он либо спал, либо…

В ужасе от пришедшей ей в голову мысли, Ренн подползла ближе. «А что, если он умер?»

Мысли так и метались у нее в голове. Должно быть, точно так же метались сейчас в темноте и его души, разгневанные, растерянные, неспособные оставаться вместе, ибо никто не нанес на лицо и тело их хозяина Меток Смерти. А душа его племени наверняка отделилась от остальных и улетела прочь, и ее место вполне мог занять какой-то злой дух… Эта мысль показалась Ренн особенно страшной: неужели ее друг способен теперь пойти против нее?

Нет! Она никогда бы этому не поверила! Ренн осторожно поднесла руку к тому месту, где должно было быть лицо Торака… и ощутила слабое тепло. Он дышит! Значит, он жив!

Она вдруг резко отдернула руку.

«А что, если это не Торак? Что, если это один из Пожирателей Душ?»

Она ощупью коснулась его лица, волос. Ну да, это его волосы — густые, короткие, с челкой на лбу. И его лицо — худое, безбородое, с шероховатой после снежных ожогов кожей. На ощупь это явно был Торак. Но если она ошибается…

Мелькнула мысль: если это Торак, она найдет шрам у него на левой лодыжке. Прошлым летом ногу ему распорол кабан, и он самостоятельно, хотя и очень грубо, зашил рану, а сухожилие, которым сшивал края, вынуть потом забыл. И в конце концов Ренн пришлось делать это вместо него, и ему было очень больно, и он совсем потерял терпение, и они в итоге стукнулись лбами, а потом дружно расхохотались…

Пальцы Ренн скользнули внутрь его башмака, она пробежала пальцами по коже — ДА! Она нащупала теплую и уже довольно мягкую поверхность старого шрама.

Дрожа от облегчения, она схватила Торака за плечи и принялась трясти.

— Торак! Очнись!

Но он по-прежнему тяжело висел у нее в руках и оставался совершенно безучастным.

Она прошипела ему прямо в ухо:

— Прекрати же, наконец, умирать! Посмотри на меня!

Да что с ним такое? Неужели его опоили каким-то сонным зельем?

— Кто здесь? — услышала Ренн грубый женский голос и замерла на месте.

В конце туннеля показался слабый свет факела.

— Это ты, мальчик? — громко спросила женщина. — Эй, ты где? Отвечай немедленно!

Ренн тут же метнулась во тьму, не зная, где бы спрятаться, и вдруг пальцы ее нащупали каменную пластину, не слишком плотно закрывавшую одну из нор. Но оказалось, что пластина слишком тяжела для нее, не сдвинуть.

«Ищи другую нору! — велела она себе. — Быстро!»

Шаги приближались. Свет факела стал ярче.

Наконец одну из пластин Ренн все же сумела сдвинуть с места, хоть и с большим трудом, и тут же скользнула внутрь, а потом, стараясь не шуметь, задвинула пластину за собой, оставив небольшую щелку.

Сквозь щель ей была видна узкая полоска света, которая не двигалась. Значит, та женщина остановилась. Ренн затаила дыхание.

Шагов слышно не было. Пожирательница Душ стояла где-то рядом с норой.

Ренн на всякий случай отвернулась от падавшего в щель луча света, опасаясь, что колдунья почувствует ее взгляд или заметит блеск ее глаз.

Она слепо смотрела в темноту, когда вдруг из глубины норы на нее глянула пара гневных желтых глаз.