Куда ведет национализм группы Тито в Югославии

В резолюции Информационного Бюро коммунистических партий, принятой в июне 1948 г., «О положении в Коммунистической партии Югославии» указывалось, что в руководстве Компартии Югославии за последние месяцы возобладали националистические элементы, имевшиеся и ранее в скрытом виде, что руководство Югославской компартии порвало с интернационалистическими традициями Югославской компартии и стало на путь национализма.

Все коммунистические партии, весь лагерь народной демократии и социализма единодушно одобрили резолюцию Информационного Бюро «О положении в Коммунистической партии Югославии»,

Все коммунистические партии мира признали, что своей националистической политикой нынешнее югославское руководство, т.е. группа Тито – играет на руку империалистам – изолирует Югославию, ослабляет ее.

Извлекла ли группа Тито из этих фактов надлежащие уроки?

Поняла ли группа Тито, что националистическая политика ведет к потере наиболее верных союзников Югославии в лице коммунистических партий мира, что это обстоятельство уже привело к изоляции Компартии Югославии, к ослаблению Компартии Югославии как вовне, так и внутри страны?

Поняла ли группа Тито, что единственным выходом из этого тяжелого положения, в которое она загнала партию и страну, – является признание своих ошибок, разрыв с национализмом и возврат в семью коммунистических партий?

Нет, группа Тито не извлекла надлежащих уроков и не видно, чтобы она понимала эти простые и понятные вещи.

Наоборот. На справедливую товарищескую критику ошибок группы Тито со стороны братских компартий, со стороны всего лагеря народной демократии и социализма она устами белградской печати отвечает площадной бранью, разжиганием национальной вражды к народам соседних демократических стран, широкими репрессиями, арестами и убийством коммунистов и некоммунистов, осмеливающихся выразить сомнение в правильности националистической политики группы Тито.

Совсем недавно убит агентами заместителя Тито небезызвестного Ранковича генерал‑полковник югославской армии товарищ Арсо Иованович – герой освободительной войны Югославии, бывший начальник Генштаба Югославии в период освободительного движения, начальник военной школы Югославии. Убит за то, что сомневался в правильности националистической и террористической политики группы Тито. В связи с этим в Югославии открыто говорят, что «группа Тито вырождается в клику политических убийц».

Как видно, группа Тито не намерена признать и исправить свои ошибки.

Вернее, она боится, не имеет мужества признать их, ибо, чтобы признать свои ошибки и исправить их, – нужно иметь мужество. Хуже того: она «с перепугу» хватает и репрессирует всякого, кто осмеливается упоминать об ее ошибках. Очевидно, что группу Тито никак нельзя отнести к разряду мужественных и честных, любящих свою партию руководителей.

Открытая националистическая позиция группы Тито началась с того, что она отказалась участвовать на Совещании Информационного Бюро коммунистических партий и обсудить вместе с братскими партиями вопрос о положении в Компартии Югославии.

Несмотря на неоднократные предложения прислать на Совещание делегацию Югославской компартии и изложить свою точку зрения на Совещании, по примеру того, как это имело место на предыдущем Совещании в отношении других коммунистических партий, – группа Тито наотрез отказалась принять участие в работах Совещания. Стало ясно, что группа Тито не дорожит дружбой с коммунистическими партиями, в том числе – с Коммунистической партией СССР. Это был открытый разрыв с интернационалистическим единым фронтом коммунистических партий. Это был разрыв с интернационализмом и переход на рельсы национализма.

Белградская газета «Борба» уверяет, что Тито и его единомышленники стоят за единый антиимпериалистический фронт. Это, конечно, неправда, рассчитанная на обман «простых людей». В самом деле, о какой антиимпериалистической позиции группы Тито может быть речь, когда эта группа, не может ужиться в одной семье даже с коммунистическими партиями близких к Югославии стран.

Вторым основным фактом нужно считать недостойное, лицемерное, антиленинское поведение этой группы на V съезде Югославской компартии.

Наивные люди ожидали, что съезд будет работать под флагом дружбы с коммунистическими партиями, под флагом укрепления антиимпериалистического фронта стран народной демократии и СССР.

На деле, однако, получилось нечто прямо противоположное. На деле группа Тито превратила съезд в арену борьбы против коммунистических партий соседних стран, в арену борьбы против единого антиимпериалистического фронта стран народной демократии. Это был съезд похода против стран народной демократии и их коммунистических партий, против СССР и его Компартии.

Конечно, в Югославии не совсем безопасно говорить открыто о походе против СССР и народно‑демократических стран: ибо югославские народы прочно стоят за союз с СССР и народно‑демократическими странами. Поэтому группа Тито пошла на дешевую хитрость и решила замаскировать этот реакционный поход пышными фразами о любви к СССР, о дружбе с СССР, о великой роли СССР в освободительном движении и т.п.

Дело дошло даже до того, что единомышленники Тито предлагали Сталину включиться в этот бесчестный поход и взять на себя защиту националистической группы Тито от критики коммунистических партий СССР и других демократических стран.

Сотрудниками белградской прессы были пущены в ход все и всякие фокусы и самые смехотворные махинации, для того, чтобы доказать югославскому народу, что черное является белым, а белое – черным, что поход группы Тито против социализма и демократии представляет второстепенное дело, а «союз» с СССР и «единый фронт» с ним является важнейшей заботой группы Тито.

А на деле получилось, что группа Тито в эти дни стала в один общий лагерь с империалистами, обливая грязью компартии народно‑демократических стран и СССР – на радость империалистам всех стран.

Вместо единого фронта с коммунистическими партиями получился единый фронт с империалистами.

V съезд Югославской компартии одобрил и закрепил националистическую политику группы Тито.

Политические акробаты из газеты «Борба» требуют, чтобы компартии прекратили разоблачение ошибок группы Тито, чтобы компартии оказали доверие и поддержку этой группе, что в противном случае такая «кампания» против группы Тито может нанести Югославии серьезный ущерб.

Нет, господа! Коммунистические партии не могут оказать националистической политике группы Тито ни доверия, ни поддержки.

Вполне возможно, что это обстоятельство нанесет ущерб Югославии. Но винить в этом нужно не коммунистические партии, а националистическую группу Тито, порвавшую с коммунистическими партиями и объявившую им войну.

Политические акробаты из газеты «Борба» должны отдать себе отчет в том, что марксизм и национализм – несовместимы, что национализм, как идеология буржуазии, является врагом марксизма.

Они должны отдать себе отчет в том, что марксизм‑ленинизм не может мириться с национализмом или с уклоном к национализму в коммунистических партиях, что он обязан разрушить национализм, в какие бы формы он ни облекался, – во имя интересов трудящихся, во имя свободы и дружбы народов, во имя победоносного строительства социализма.

Ленин говорит:

«Буржуазный национализм и пролетарский интернационализм – вот два непримиримо‑враждебных лозунга, соответствующие двум великим классовым лагерям капиталистического мира и выражающие две политики».

В условиях, когда власть буржуазии свергнута, эксплуататорские классы и их агентура пытаются использовать отравленное оружие национализма, чтобы восстановить старый строй.

В связи с этим Сталин говорит:

«Уклон к национализму есть приспособление интернационалистической политики рабочего класса к националистической политике буржуазии… Уклон к национализму отражает попытки «своей» национальной буржуазии… восстановить капитализм».

Национализм в Югославской компартии наносит удар не только общему антиимпериалистическому фронту, но – прежде всего – интересам самой Югославии – как в области внешней политики, так и в области внутренней политики.

Национализм группы Тито в области внешней политики ведет к разрыву с единым фронтом мирового революционного движения трудящихся, к потере Югославией ее наиболее верных союзников, к самоизоляции Югославии.

Национализм группы Тито разоружает Югославию перед лицом ее внешних врагов.

Национализм группы Тито в области внутренней политики ведет к политике мира между эксплуататорами и эксплуатируемыми, к политике «объединения» эксплуататоров и эксплуатируемых в единый «национальный» фронт, к политике отхода от классовой борьбы, о возможности мирного врастания эксплуататоров в социализм, – к демобилизации боевого духа трудящихся Югославии.

Национализм группы Тито разоружает трудящихся Югославии перед лицом их внутренних врагов.

Год назад, когда группа Тито не проявляла еще националистических стремлений и сотрудничала с братскими партиями, Югославия чувствовала себя уверенно и смело шла вперед, опираясь на своих наиболее близких союзников в лице зарубежных коммунистических партий. Так обстояло дело в недавнем прошлом.

Однако после перехода группы Тито на рельсы национализма картина резко изменилась. После того как группа Тито порвала с единым фронтом коммунистических партий и стала заносчиво относиться к странам народной демократии, Югославия стала терять своих наиболее верных союзников, и она оказалась изолированной перед лицом своих внешних и внутренних врагов.

Таковы печальные результаты националистической политики группы Тито.

Группа Тито не поняла того, что вполне понятно и очевидно для каждого коммуниста. Она не поняла той простой истины, что в современных условиях международной обстановки братская солидарность коммунистических партий, взаимное сотрудничество и дружба стран народной демократии, сотрудничество и дружба с СССР – являются главными условиями подъема и расцвета стран народной демократии на фронте строительства социализма, главной гарантией их национальной свободы и независимости от покушений со стороны империализма.

Политические акробаты из газеты «Борба» утверждают, что критика ошибок группы Тито превратилась в компанию против Югославской компартии, в кампанию против народов Югославии.

Это, конечно, неверно. Никакой кампании не велось и не ведется против народов Югославии.

Было бы вообще преступно вести какую‑либо кампанию против югославских народов, героические подвиги которых всем известны.

Известно также, что народы Югославии стоят прочно за единый фронт со странами народной демократии и СССР. Они ни в какой степени не отвечают за националистическую политику группы Тито. Югославские народы мы рассматриваем как наших верных союзников.

Не ведется также и не велось никакой кампании против Югославской компартии в целом.

Нам хорошо известно, что большинство Югославской компартии стоит прочно за дружбу с коммунистами других стран, за дружбу с СССР и его компартией. Наличие интернационалистических традиций в рядах большинства Югославской компартии – не подлежит сомнению.

Нам известно также и то, что большинство Югославской компартии не одобряет националистическую политику группы Тито.

Нам известно, что именно поэтому оно подвергается жестоким репрессиям со стороны группы Тито и его агентуры.

«Кампания» ведется не против народов Югославии и Югославской компартии в целом, а против националистической группы Тито. Ведется она для того, чтобы помочь Югославской компартии разобраться в ошибках группы Тито и ликвидировать националистическую политику югославского руководства.

Политические акробаты из газеты «Борба» утверждают, что группа Тито не отделима от Компартии Югославии, что она представляет большинство Югославской компартии.

Это тоже неверно. Год назад группа Тито, возможно, представляла большинство Коммунистической партии Югославии. Но это было год назад. Теперь, после разрыва с коммунистическими партиями, после того как она разодралась со всеми соседними республиками, после того как она перекочевала в лагерь национализма, – теперь группа Тито уже не представляет большинства партии. Теперь группа Тито есть фракция Тито, имеющая доверие лишь меньшинства партии и использующая государственный аппарат для того, чтобы подавлять волю интернационалистического большинства партии.

Фракция Тито сама отделила себя от партии, поскольку она отдала партию под надзор палача Ранковича и поскольку она установила в партии жестокий террористический режим с его репрессиями, массовыми арестами и убийствами.

На деле теперь фракция Тито находится в состоянии войны со своей партией. Этого не могут видеть только слепые.

Если фракция Тито оказалась неспособной поддерживать порядок в партии обычными демократическими методами и оказалась вынужденной прибегнуть к массовым репрессиям, – это значит, что она давно уже потеряла доверие большинства Коммунистической партии Югославии.

Фракция Тито представляет лишь меньшинство Югославской компартии, опирающееся не на доверие партии, а на административно‑полицейский аппарат Югославии.

Цека.

Письмо Центральному Комитету Коммунистической партии Югославии (19 июня 1948 года)

В ответ на письмо ЦК ВКП(б) Центральный Комитет КПЮ в своем постановлении от 13 апреля заявил, что тт. Жуйович и Хебранг исключены из ЦК КПЮ и подвергнуты партийному следствию за то, что они давали советским органам ложную и клеветническую информацию о положении в Югославии с целью ухудшить отношения между Югославией и СССР.

Через некоторое время после этого т. Жуйович и Хебранг были арестованы, а впоследствии объявлены врагами рабочего класса.

Из этого ЦК ВКП(б) сделал вывод, что Жуйовича и Хебранга югославские власти хотят предать смертной казни как врагов рабочего класса.

В связи с этим ЦК ВКП(б) направил заявление от 9 июня Центральному Комитету КПЮ, в котором ЦК ВКП(б) настаивал на участии своих представителей в следствии о неправильной информации советских органов со стороны Жуйовича и Хебранга.

ЦК ВКП(б) заявлял при этом, что в случае отклонения предложения ЦК ВКП(б) об участии его представителей в следствии и расправы с Жуйовичем и Хебрангом ЦК ВКП(б) будет считать членов Политбюро ЦК КПЮ уголовными убийцами.

В ответ на это т. Кардель, посовещавшись с т. Тито, заявил 10 июня в Любляне следующее:

«Мы удивлены таким запросом ЦК ВКП(б). Просим сообщить, что Политбюро ЦК КПЮ не собирается ликвидировать физически Хебранга и Жуйовича, что по вопросу информации Хебрангом и Жуйовичем советских представителей никакого расследования не ведется».

Это был второй ответ ЦК КПЮ по вопросу о судьбе тт. Жуйовича и Хебранга, находящийся в полном противоречии с первым ответом, данным ЦК КПЮ 13 апреля.

17 июня от ЦК КПЮ получен в адрес ЦК ВКП(б) новый ответ, – по счету третий ответ, по вопросу о деле Жуйовича и Хебранга, где говорится, что Хебранг и Жуйович находятся под следствием государственных властей, причем выражается возмущение запросом ЦК ВКП(б) и отклоняется предложение ЦК ВКП(б) об участии его представителей в следствии по делу Жуйовича и Хебранга.

Ясно, что этот ответ нельзя считать честным ответом, а скорее всего следует признать уклонением от ответа.

Ясно также, что этот ответ находится в полном противоречии с двумя предыдущими ответами.

Несомненно, что югославские руководители запутались в вопросе о деле Жуйовича и Хебранга и в разное время выдвигают разные объяснения, в зависимости от конъюнктурной политической потребности, лишь бы скрыть от света действительное положение с наскоро состряпанным делом Жуйовича и Хебранга.

Только этим обстоятельством можно объяснить, что ЦК КПЮ отклоняет предложение об участии представителей ЦК ВКП(б) в следствии по делу Жуйовича и Хебранга.

Из этого ответа следует, что, поскольку дело Хебранга – Жуйовича передано государственным властям, всю ответственность за судьбу Жуйовича и Хебранга несет отныне главный представитель государственной власти в Югославии – премьер Тито.

РЕЗОЛЮЦИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО БЮРО «О положении в Коммунистической партии Югославии» (29 июня 1948 года)

Информационное бюро в составе представителей: Болгарской Рабочей партии (коммунистов), Румынской рабочей партии, Венгерской партии трудящихся, Польской рабочей партии, Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), Компартии Франции, Компартии Чехословакии и Компартии Италии, обсудив вопрос о положении в Коммунистической партии Югославии и констатируя, что представители Компартии Югославии отказались от явки на заседание Информбюро, единодушно согласилось о следующих выводах:

1. Информбюро отмечает, что руководство Югославской компартии за последнее время проводит в основных вопросах внешней и внутренней политики неправильную линию, представляющую отход от марксизма‑ленинизма.

В связи с этим Информационное бюро одобряет действия ЦК ВКП(б), взявшего на себя инициативу в разоблачении неправильной политики тт. Тито, Карделя, Джиласа, Ранковича.

2. Информбюро констатирует, что руководство Югославской компартии проводит недружелюбную по отношению к Советскому Союзу и к ВКП(б) политику.

3. В своей политике внутри страны руководители КПЮ отходят от позиций рабочего класса и порывают с марксистской теорией классов и классовой борьбы.

Они отрицают факт роста капиталистических элементов в своей стране и связанного с этим обострения классовой борьбы в югославской деревне.

Руководители Югославской компартии сбиваются с марксистско‑ленинского пути на путь народнической кулацкой партии утверждая, что крестьяне являются «самой прочной основой югославского государства».

Ленин учит, что пролетариат, «как единственный до конца революционный класс современного общества… должен быть руководителем в борьбе всего народа за полный демократический переворот, в борьбе всех трудящихся и эксплуатируемых против угнетателей и эксплуататоров». Югославские руководители нарушают это положение марксизма‑ленинизма.

4. Информбюро считает, что руководство КПЮ искажает марксистско‑ленинское учение о партии.

Югославские руководители принижают роль коммунистической партии, фактически растворяют партию в беспартийном Народном фронте, который включает в себя весьма различные в классовом отношении элементы.

Информбюро считает, что такая политика ЦК КПЮ угрожает самому существованию коммунистической партии и, в конечном счете, таит в себе опасность перерождения Югославской народной республики.

5. Информбюро считает, что созданный югославскими руководителями бюрократический режим внутри партии является губительным для жизни и развития Югославской компартии.

Совершенно нетерпимо, когда в Югославской компартии попираются самые элементарные права членов партии, когда малейшая критика неправильных порядков в партии влечет за собой жестокие репрессии.

Информбюро признает позорным исключение из партии и арест членов ЦК КПЮ тт. Жуйовича и Хебранга за то, что они осмелились критиковать антисоветские установки руководителей Югославской компартии и высказываются за дружбу Югославии с СССР.

Информбюро считает, что в компартии не может быть терпим такой позорный, террористический режим. Интересы самого существования и развития Югославской компартии требуют, чтобы с таким режимом было покончено.

6. Информбюро считает, что критика со стороны ЦК ВКП(б) и ЦК других компартий ошибок ЦК КПЮ, являясь братской помощью Югославской компартии, создает для руководства КПЮ все необходимые условия для быстрейшего исправления допущенных ошибок.

Однако, вместо того, чтобы по‑честному воспринять эту критику и встать на путь большевистского исправления допущенных ошибок, руководители КПЮ, зараженные непомерной амбициозностью, высокомерием и зазнайством, встретили критику в штыки и тем самым усугубили свои антипартийные ошибки.

За последнее время, уже после критики со стороны ЦК ВКП(б) и братских партий, югославские руководители попытались декретировать ряд новых левацких мероприятий.

Югославские руководители с большой поспешностью издали новое постановление о национализации мелкой промышленности и торговли, проведение которого совершенно не подготовлено и которое может лишь затруднить снабжение югославского населения.

Они столь же поспешно издали новый закон о хлебном налоге на крестьянство, который также не подготовлен и который может только расстроить снабжение городского населения хлебом.

Наконец, югославские руководители совершенно неожиданно в шумливых декларациях объявили о своей любви и преданности Советскому Союзу, хотя достоверно известно, что на практике они проводят недружелюбную в отношении СССР политику.

Но это не все. Руководители КПЮ в последнее время с большим апломбом декларируют политику ликвидации капиталистических элементов в Югославии.

В письме ЦК ВКП(б) от 13 апреля тт. Тито и Кардель писали, что «пленум» ЦК одобрил меры, предложенные Политбюро ЦК, для ликвидации остатков капитализма в стране». В соответствии с этой установкой Кардель в своей речи в Народной Скупщине ФНРЮ 25 апреля заявил: «В нашей стране остаются считанные дни всем остаткам эксплуатации человека человеком».

В теперешних условиях Югославии подобную установку руководителей КПЮ на ликвидацию капиталистических элементов, а следовательно, и кулачества как класса, нельзя квалифицировать иначе как авантюристическую, немарксистскую – ибо нельзя решить эту задачу, пока в стране преобладает индивидуальное крестьянское хозяйство, которое неизбежно порождает капитализм, пока не подготовлены условия для массовой коллективизации сельского хозяйства и пока большинство трудового крестьянства не убедится в преимуществах коллективного способа ведения хозяйства.

Опыт ВКП(б) свидетельствует о том, что только на основе массовой коллективизации сельского хозяйства возможна ликвидация последнего и самого многочисленного эксплуататорского класса – класса кулачества.

Для того, чтобы успешно провести ликвидацию кулачества как класса, а следовательно, ликвидацию капиталистических элементов в деревне, от партии требуется проведение длительной подготовительной работы по ограничению капиталистических элементов в деревне, укреплению союза рабочего класса и крестьянства под руководством рабочего класса, развитию социалистической индустрии, способной организовать производство машин для коллективного ведения сельского хозяйства. Всякие попытки югославских руководителей решить эту задачу второпях, путем канцелярского декретирования означают либо авантюру, заранее обреченную на провал, либо хвастливую и пустую демагогическую декларацию и могут принести лишь непоправимый вред.

Информбюро считает, что подобного рода фальшивой и демагогической тактикой югославские руководители хотят показать, что они не только стоят на почве классовой борьбы, но идут дальше требований, которые можно было бы предъявить Югославской компартии в области ограничения капиталистических элементов с точки зрения реальных возможностей.

Информбюро считает, что поскольку эти левацкие декреты и декларации югославского руководства являются демагогическими и неосуществимыми в данный момент, они могут лишь компрометировать знамя социалистического строительства в Югославии. Поэтому Информбюро расценивает подобного рода авантюристическую тактику, как недостойный маневр и непозволительную политическую игру.

Как видно, указанные выше левацкие демагогические мероприятия и декларации югославских руководителей рассчитаны на то, чтобы замаскировать ими свой отказ от признания своих ошибок и честного их исправления.

7. Учитывая создавшуюся обстановку в КПЮ и стремясь представить руководителям Югославской компартии выход из положения, ЦК ВКП(б) и ЦК других братских партий предложили рассмотреть вопрос о положении в Югославской компартии на заседании Информбюро.

Однако на неоднократные предложения братских компартий обсудить вопрос о положении в Югославской компартии на Информбюро югославские руководители ответили отказом. Стремясь уклониться от справедливой критики братских партий югославские руководители выдумали версию о своем якобы «неравноправном положении».

Следует сказать, что в этой версии нет ни слова правды. Всем известно, что при организации Информбюро компартии исходили из того неоспоримого положения, что любая партия должна отчитываться перед Информбюро, равно как любая партия имеет право критики других партий. На первом совещании девяти партий это свое право широко использовала Югославская компартия. Отказ югославов отчитаться в своих действиях перед Информбюро, выслушать критические замечания со стороны других компартий, означает действительное нарушение равноправия коммунистических партий и равносильно требованию – создать привилегированное положение в Информбюро для КПЮ.

8. Учитывая все вышеизложенное, информбюро солидаризируется с оценкой положения в Югославской компартии, критикой ошибок ЦК КПЮ и политическим анализом этих ошибок, изложенных в письмах ЦК ВКП(б) к ЦК КПЮ за март – май 1948 г.

Информбюро приходит к единодушному выводу, что своими антипартийными и антисоветскими взглядами, несовместимыми с марксизмом‑ленинизмом, всем своим поведением и отказом явиться на заседание Информбюро руководители КПЮ противопоставили себя коммунистическим партиям, входящим в Информбюро, встали на путь откола от единого социалистического фронта против империализма, на путь измены делу международной солидарности трудящихся и перехода на позиции национализма.

Информбюро осуждает эту антипартийную политику и поведение ЦК КПЮ.

Информбюро признает, что в силу всего этого ЦК КПЮ ставит себя и Югославскую компартию вне семьи братских компартий, вне единого коммунистического фронта и, следовательно, вне рядов Информбюро.

* * *

Информбюро считает, что в основе всех этих ошибок руководства КПЮ лежит тот несомненный факт, что в руководстве КПЮ за последние 5-6 месяцев открыто возобладали националистические элементы, имевшиеся и раньше в скрытом виде, что руководство КПЮ порвало с интернационалистическими традициями Югославской компартии и стало на путь национализма.

Югославские руководители, сильно переоценивая внутренние национальные силы и возможности Югославии, думают, что они могут сохранить независимость Югославии и построить социализм без поддержки коммунистических партий других стран, без поддержки стран народной демократии, без поддержки СССР.

Плохо разбираясь в международной обстановке и запуганные шантажистскими угрозами империалистов, югославские руководители полагают, что путем ряда уступок империалистическим государствам они могут приобрести их расположение, договориться с ними о независимости Югославии и постепенно привить югославским народам ориентацию на эти государства, то есть – на капитализм.

При этом они молчаливо исходят из известного буржуазно‑националистического тезиса, в силу которого «капиталистические государства представляют меньшую опасность для независимости Югославии, чем СССР».

Югославские руководители, видимо, не понимают, или, возможно, делают вид, что не понимают, что подобная националистическая установка может привести лишь к перерождению Югославии в обычную буржуазную республику, к потере независимости Югославии и к превращению Югославии в колонию империалистических стран.

Информбюро не сомневается, что в недрах Компартии Югославии имеется достаточно здоровых элементов, верных марксизму‑ленинизму, верных интернационалистическим традициям Югославской компартии, верных единому социалистическому фронту.

Задача этих здоровых сил КПЮ состоит в том, чтобы заставить своих нынешних руководителей открыто и честно признать свои ошибки и исправить их, порвать с национализмом, вернуться к интернационализму и всемерно укреплять единый социалистический фронт против империализма, или, если нынешние руководители КПЮ окажутся неспособными на это – сменить их и выдвинуть новое интернационалистическое руководство КПЮ.

Информбюро не сомневается, что Компартия Югославии сумеет выполнить эту почетную задачу.

Речь после подписания советско‑венгерского договора на приеме в Кремле (20 февраля 1948 года)

Мы всегда стремились к тому, чтобы создать добрососедские отношения с Венгрией, независимо от того, какой строй господствовал в Венгрии.

Вы, наверное, помните, что за несколько месяцев перед войной Советское и Венгерское правительства обменялись приветствиями. Тогда же мы возвратили Венгрии те знамена, которые в 1848 году были захвачены в качестве трофеев царскими войсками.

Но Венгерское правительство немногим позднее объявило войну Советскому Союзу. На нас напали, и мы не могли сделать ничего иного, как защищаться. Под Воронежем мы столкнулись лицом к лицу с венгерскими корпусами.

По отношению к Венгрии нами не руководило чувство мести и враждебности.

Чувство мести и враждебности вообще не является основой в политике. Внешнюю политику нужно строить на действительности. Когда в ходе войны наступил перелом, когда звезда немцев начала закатываться, глава Венгрии (в то время Хорти) запросил у нас перемирия. Мы удовлетворили эту просьбу. Если бы мы руководствовались чувством мести и вражды по отношению к Венгрии, мы не пошли бы навстречу этой просьбе. Хорти не довел дело до конца, отступил, отдал себя в руки немцев. А в Венгрию пришли новые люди, которые представляли народ. Счастье Венгрии, что эти новые люди появились, ибо она им обязана своей независимостью.

Мы не виноваты перед Венгрией. Россия царей была виновна.

Русский царь в 1848 году помог Габсбургской монархии подавить венгерскую революцию. Мы помним об этом. Но мы не несем ответственности, ибо последнего царя мы расстреляли в 1918 году на Урале и тем самым поставили крест на прошлом строе.

Сейчас мы говорим о дружбе между Советским Союзом и Венгрией. И это слово «дружба» не пустая фраза, не пропаганда!

Что же является причиной тому, что малые народы с доверием относятся к Советскому Союзу и его политике?

Причина этого, прежде всего, кроется в идеологии нашего государства, основы которой заложил Ленин.

Каждая нация, большая и малая, имеет свойственные только ей, особенности, каждая нация вносит свою лепту в дело увеличения общих богатств человечества. В каждой нации есть что‑то, чего нет ни у русских, ни у украинцев, ни у других народов.

В Советском Союзе есть нации, которые раньше уже начали вымирать, но сейчас возродились и которые получили от нас, например, даже азбуку.

Если бы мы не относились с уважением к малым народам, если бы не чтили их права и национальную независимость, если бы мы вмешивались во внутренние дела малых государств, то мы противопоставили бы себя нашей идеологии, дезорганизовали бы свою партию. Можем ли мы это сделать? Нет! Мы не можем этого сделать. Если бы мы сделали это, мы подрубили бы под собой сук.

Другая причина, которая заставляет нас чтить независимость малых государств, – это состав нашего государства.

Взгляните на Советский Союз! Здесь есть не только большие нации, но и малые, имеются национальности, народности. Можем ли мы не считаться с мнением своих национальностей, когда речь идет о нашем отношении к малым народам, живущим за пределами нашей страны? Нет! Мы этого сделать не можем, иначе мы подорвали бы основы нашего многонационального государства.

Вот те причины, которые объясняют, почему возможна настоящая дружба между такой большой державой, как Советский Союз, и малым государством, каким является Венгрия.

Когда мы говорим о дружбе, мы это принимаем всерьез. Под этим мы понимаем то, что мы готовы пойти даже на жертвы ради этой дружбы, если кто‑то попытается ее нарушить.

На основании всего этого я сказал, что дружба между великим Советским Союзом и малой Венгрией – это не пустая фраза, не пропаганда. Поэтому я со спокойной совестью поднимаю бокал за дружбу Советского Союза и Венгрии.

Да здравствует дружба народов Советского Союза и народа демократической Венгерской республики.

Речь на обеде в честь финляндской правительственной делегации (7 апреля 1948 года)

Я хотел бы сказать несколько слов о значении подписанного вчера Договора дружбы и взаимной помощи между Советским Союзом и Финляндией.

Этот договор знаменует собой поворот в отношениях между нашими странами. Известно, что в течение 150 лет в отношениях между Россией и Финляндией существовало взаимное недоверие. Финны относились с недоверием к русским, а русские – к финнам.

С советской стороны в прошлом была попытка разбить недоверие, существовавшее между русскими и финнами. Это было тогда, когда Ленин в 1917 году объявил независимость Финляндии. Это был выдающийся акт с точки зрения истории. Но, к сожалению, этим не было сломлено недоверие, – недоверие осталось недоверием. В результате между нами было две войны.

Я хотел бы, чтобы от длительного периода взаимного недоверия, в течение которого мы дважды воевали друг с другом, мы перешли к новому периоду в наших отношениях – к периоду взаимного доверия.

Нужно, чтобы заключенный нами Договор сломал это недоверие и создал новую базу для отношений между нашими народами и чтобы он означал большой поворот в отношениях между двумя странами в сторону доверия и дружбы.

Мы хотим, чтобы это было хорошо понято не только теми, кто присутствует в этом зале, но и теми, кто находится вне этого зала как Финляндии, так и в Советском Союзе.

Нельзя думать, что недоверие между народами можно ликвидировать сразу. Быстро этого не сделаешь. В течение длительного времени остаются пережитки недоверия, хвосты, для ликвидации которых нужно много работать и бороться, чтобы создать традиции взаимной дружбы между СССР и Финляндией, сделав эти традиции прочными.

Договоры бывают равноправные и неравноправные. Советско‑финляндский договор есть равноправный Договор, ибо он заключен на основе полного равноправия сторон.

Многие не верят, что могут быть равноправными отношения между большой и малой нациями.

Но мы, советские люди, считаем, что такие отношения могут и должны быть. Советские люди считают, что каждая нация, – все равно, большая или малая, – вносит вклад в общую сокровищницу мировой культуры, дополняет и обогащает ее. В этом смысле все нации – и малые, и большие – находятся в одинаковом положении, и каждая нация равнозначна любой другой нации.

Поэтому советские люди считают, что Финляндия, хотя она и является малой страной, выступает в этом договоре как равноправная страна по отношению к Советскому Союзу.

Немного найдется политических деятелей великих держав, которые бы рассматривали малые нации как равноправные с большими нациями. Большинство их смотрит на малые нации сверху, свысока. Они не прочь пойти иногда на одностороннюю гарантию для малых наций. Эти деятели, вообще не идут на заключение равноправных договоров с малыми нациями, так как не считают малые нации своими партнерами.

Я поднимаю тост за Советско‑финляндский договор, за тот поворот к лучшему в отношениях между нашими странами, который знаменует собой этот Договор.

Письмо президенту Германской Демократической Республики, господину Вильгельму Пику, премьер‑министру правительства Германской Демократической Республики, господину Отто Гротеволю

Разрешите приветствовать вас и в вашем лице германский народ с образованием Германской Демократической Республики и избранием первого – президентом и второго – премьер‑министром Германской Демократической Республики.

Образование Германской демократической миролюбивой республики является поворотным пунктом в истории Европы.

Не может быть сомнения, что существование миролюбивой демократической Германии наряду с существованием миролюбивого Советского Союза исключает возможность новых войн в Европе, кладет конец кровопролитиям в Европе и делает невозможным закабаление европейских стран мировыми империалистами.

Опыт последней войны показал, что наибольшие жертвы в этой войне понесли германский и советский народы, что эти два народа обладают наибольшими потенциями в Европе для совершения больших акций мирового значения.

Если эти два народа проявят решимость бороться за мир с таким же напряжением своих сил, с каким они вели войну, то мир в Европе можно считать обеспеченным.

Закладывая фундамент для единой демократической и миролюбивой Германии, вы вместе с тем делаете великое дело для всей Европы, обеспечивая ей прочный мир.

Можете не сомневаться, что, идя по этому пути и укрепляя дело мира, вы встретите великое сочувствие и активную поддержку всех народов мира, в том числе американского, английского, французского, польского, чехословацкого, итальянскою народов, не говоря уже о миролюбивом советском народе.

Желаю вам успеха на этом новом, славном пути. Пусть живет и здравствует единая, независимая, демократическая, миролюбивая Германия!

И. Сталин

Запись беседы с послом Аргентины Леопольдо Браво (7 февраля 1953 года)

Сталин спрашивает, сколько времени посол не был в СССР и изменилась ли Москва за это время.

Браво отвечает, что он отсутствовал в СССР четыре года и что в Москве заметны очень большие изменения. Ведется грандиозное строительство.

Браво говорит далее, что президент Аргентины Перон поручил ему передать Генералиссимусу Сталину сердечный привет и сказать, что Аргентина желает укреплять связи с Советским Союзом и, в частности, развивать торговые отношения.

Сталин говорит, что с нашей стороны возражений против этого не будет.

Сталин спрашивает, Браво что могло бы явиться объектом торговли между Аргентиной и СССР, что Аргентина хотела бы покупать в Советском Союзе и что могла бы продавать Советскому Союзу.

Браво отвечает, что министерство иностранных дел Аргентины передало послу СССР Резанову меморандум, в котором содержится список товаров, которые Аргентина хотела бы закупать в Советском Союзе, а также список товаров, которые Аргентина могла бы поставлять в Советский Союз.

В первую очередь Аргентина желала бы закупить в СССР бурильное оборудование для нефтепромышленности, нефть и сельскохозяйственные машины. Со своей стороны, Аргентина могла бы предложить кожу, шерсть, растительное масло и другие товары.

Сталин говорит, что Советское правительство рассмотрит это предложение и что СССР заинтересован в торговле с Аргентиной.

Браво сообщает, что с малых лет он интересовался Советским Союзом, читал книги об СССР и что, таким образом, он и лично заинтересован в хороших отношениях с СССР. Браво выражает свое восхищение огромным строительством, ведущимся в Советском Союзе, и замечательными успехами, достигнутыми СССР в области индустриализации.

Сталин говорит, что силой народ невозможно заставить строить, но советский народ сам хочет строить, это облегчает строительство.

Браво отмечает, что президент Аргентины Перон также начал движение за независимость страны.

Сталин спрашивает: разве Аргентина в настоящее время не является независимой страной?

Браво отвечает, что Аргентина – независимая страна, но что раньше в стране было много иностранных империалистических монополий, которые господствовали в важных отраслях экономики Аргентины. Президент Перон начал кампанию за национализацию иностранных предприятий и уже национализировал некоторые из них, в частности железные дороги, порты, электропромышленность, городской транспорт, мясохладобойни. Заявляет, что без экономической независимости нет и свободы.

Сталин соглашается с этим. Говорит, что американцы хорошо знают, что те, кто владеет экономикой страны, владеют и ее независимостью, и что будет хорошо для Аргентины, если ее экономическая независимость будет утверждена, хотя бы постепенно.

Браво говорит, что именно это и делают в настоящее время Перон и его сторонники: добиваются экономической независимости, чтобы добиться независимости политической.

Браво заявляет, что Аргентина хотела бы укрепления культурных связей с СССР, а также связей в вопросах спорта.

Сталин приветствует это предложение. Замечает, что раньше были хорошими спортсменами испанцы. Cпрашивает, сильно ли развит в Аргентине спорт.

Браво отвечает, что в Аргентине очень развит футбол. Аргентина заинтересована в приезде аргентинской футбольной команды в СССР и советской в Аргентину.

Сталин говорит, что этот вопрос можно обсудить.

Сталин спрашивает посла, как обстоит дело с экономической независимостью Мексики.

Браво отвечает, что, по его мнению, Мексика не может свободно развиваться из‑за сильной зависимости от США.

Браво говорит, что во всех странах Латинской Америки развивается в настоящее время движение за экономическую независимость. Народ Аргентины с очень большой симпатией относится к Советскому Союзу, так как видит в нем авангард в борьбе за независимость народов.

От Аргентины на Конгрессе народов в защиту мира присутствовала делегация из 40 человек – представителей различных политических партий, религиозных убеждений, профессий; были также рабочие. Из числа этой делегации 15 человек посетили Советский Союз. Эти делегаты посетили посла и рассказывали ему о том огромном впечатлении, которое произвели на них пребывание в Советском Союзе и экскурсии на предприятия Москвы, в частности на Завод имени Сталина, где они видели сборку автомобилей.

Сталин говорит, что сила англо‑американцев состоит в том, что в то время как Испания, например, заботилась в первую очередь о католицизме, они стремились развить свою промышленность. Отмечает, что для того, чтобы стать самостоятельными, надо иметь свою индустрию.

Браво полностью соглашается с этим. Говорит, что именно поэтому они борются в Аргентине за экономическую независимость, причем имеют в этом деле некоторые успехи.

Сталин говорит, что без этого условия нельзя добиться независимости.

Браво сообщает, что в текущем году аргентинские заводы впервые дали сельскому хозяйству страны тракторы и грузовики собственного производства.

Сталин спрашивает, имеется ли в Аргентине нефть.

Браво отвечает, что нефть имеется, но не хватает оборудования для бурения нефтяных скважин.

Сталин спрашивает, имеются ли специалисты для нефтедобывающей промышленности.

Браво отвечает, что такие специалисты имеются. Отмечает также, что нефтяная промышленность в Аргентине национализирована, принадлежит государству.

Сталин говорит, что это хорошо, очень хорошо.

Браво, оговорившись, что его последующее заявление будет неофициальным, сообщает, что несколько лет назад Англия ела аргентинское мясо бесплатно, так как мясохладобойни, железные дороги и флот принадлежали Англии, и что Аргентине даже приходилось доплачивать за экспортируемое в Англию мясо.

Сталин спрашивает: будет ли так продолжаться в дальнейшем?

Браво отвечает, что дальше этого не будет, так как в настоящее время железные дороги, мясохладобойни и порты принадлежат государству, однако указывает, что Аргентина испытывает нехватку вагонов и железнодорожного оборудования.

Сталин говорит, что у нас найдутся и вагоны, и машины для Аргентины.

Браво благодарит.

Сталин просит передать президенту Аргентины Перону благодарность за привет и пожелание успеха в борьбе Аргентины за независимость.

Браво горячо благодарит

Сталин говорит, что у нас при царизме, вся промышленность Ленинграда и весь Балтийский флот держались на английском угле, но теперь этого нет, так как мы выгнали англичан. Поэтому они и ругают нас.

Браво соглашается с этим.

Сталин говорит, что англосаксы любят сидеть на чужих спинах. Кончать с этим надо.

Браво говорит, что, к счастью, во всех странах развивается движение за национальную независимость и что скоро Англии придется сидеть лишь в своем доме.

Сталин. Пусть сидит в своем доме, а мы и не намереваемся вторгаться в ее дом.

Браво считает, что Англия в настоящее время в связи с ростом национально‑освободительного движения во всем мире не решается уже вторгаться в чужие страны.

Сталин. Нет, есть такие районы, куда Англия вторгается: Малайя, Африка и другие. Указывает, что в Бельгии и Голландии также сильны английские интересы. Отмечает, что еще существуют в мире места, которые Англия могла бы грабить, но что их становится с каждым днем все меньше.

Браво выражает надежду, что скоро таких мест не останется совсем.

Сталин говорит, что каждая нация, даже самая маленькая, хочет жить своей собственной жизнью.

Браво полностью соглашается с этим. Говорит, что такое желание существует у каждой нации.

Сталин говорит, что латиноамериканским странам надо бы объединиться. Замечает, что, может быть, латиноамериканским странам следовало бы образовать что‑нибудь вроде Соединенных Штатов Южной Америки?

Браво говорит, что, к счастью, в латиноамериканских странах происходит объединение движения против иностранного империализма и что Аргентина показывает пример в деле завоевания экономической независимости.

Сталин говорит, что надо создать какой‑нибудь союз латиноамериканских стран для позитивных целей, для целей экономического строительства, а не только для организации сопротивления. Спрашивает, захотят ли латиноамериканские страны образовать такой союз?

Браво говорит, что как будто у латиноамериканских стран существует такое желание, но, как только какая‑либо страна начинает бороться за экономическую независимость, США поднимают в прессе враждебную кампанию против этой страны, стремясь обвинить ее в приверженности к коммунизму и в зависимости от Советского Союза.

Сталин говорит, что это лишь выдает бедность ума руководителей США, у которых денег много, а в голове мало. Отмечает при этом, что американские президенты, как правило, не любят думать, а предпочитают пользоваться помощью «мозговых трестов», что такие тресты, в частности, были у Рузвельта и Трумэна, полагавших, видимо, что если у них имеются деньги, то ума не нужно.

Сталин спрашивает, имеются ли у посла какие‑либо другие вопросы для обсуждения.

Браво говорит, что он очень рад видеть Генералиссимуса Сталина в добром здоровье, веселым и бодрым.

Сталин спрашивает: чем может быть вызвана такая радость, какую пользу он принес Аргентине?

Браво говорит, что Сталин – это человек, о котором думают люди всего мира, и не только коммунисты, человек, который всех интересует, о котором все спрашивают, книги которого читают и высказываниями которого руководствуются.

Сталин замечает, что посол, очевидно, преувеличивает.

Браво говорит, что все его слова от чистого сердца.

Сталин говорит, что не сомневается в этом, но что люди в других странах преувеличивают его роль. Один похвалит, другой подхватит, начинают хвалить все.

Браво говорит, что как бы там ни было, но он твердо знает, что ни о ком в мире так много не говорят, как о Сталине.

Сталин в шутливом тоне замечает, что одни его хвалят, другие ругают. Например, Черчилль.

Браво вновь благодарит за оказанную ему честь и говорит, что он преисполнен радости в связи с представившейся ему возможностью видеть и говорить с Генералиссимусом.