Конец мучений

— Я никуда не пойду. Этот костюм меня полнит, — раздался то ли плач, то ли крик с другой стороны двери.

Уже в течение получаса Сейя пытался достучаться до Усаги и уговорить её пойти в клуб на вечеринку. Но всё было напрасно.

— Но мы же безнадёжно опоздаем! И кто сказал, что тебе не идёт? Кстати, ты так и не сказала, что тебе выпало, — пытался разобраться в происходящем он.

Воспользовавшись замешательством по ту сторону, ему всё же удалось открыть дверь и войти в комнату. Он героически сдержал приступ хохота. На кровати в костюме тыквы сидела Усаги.

— Это всё Минако виновата со своими картами! «А давайте поиграем, будет весело», — бурчала она. — Тебе-то хорошо, у тебя нормальный костюм Робин Гуда.

«Ну да, конечно, просто шикарный. Особенно нигде не жмущий. Чувствую себя как балерун», — подумал про себя Сейя. Но вслух сказал:

— Я просто вовремя остановился, а не проигрался, как ты. Может, ещё не все так плохо, посмотрим, что выпало другим. Условием же было явиться на вечеринку в том, что выпало, значит, всё по-честному.

Он тяжело вздохнул, прикидывая, как с тыквой-Усаги поедет в такси. Она же сейчас похожа на шарик!.. Десять минут уговоров, двенадцать минут запихивания Усаги в машину — и дело в шляпе, они приехали на место. Там их ждала Минако с прозрачными крыльями на спине, одетая в зелёное платье в обтяжку. Ещё стояла Сецуна в тёмно-синем коротком платье, синих чулках в чёрную полоску, белом фартуке с кровавыми подтёками на нём и ножом в руках. А на Хотару была чёрная шляпа, в полы которой оказалась воткнута карта десятка треф, и также на ней был тёмно-бордовый галстук-бабочка, чёрная рубашка в тон её брюкам и бордовая жилетка.

При виде Усаги и Мамору Минако радостно запрыгала. Ещё бы! Её план удался. Осталось увидеть Харуку и Мичиру. Она мысленно ликовала, ведь им достались образы ещё хуже, чем у Усаги. Харука получила наряд принцессы — на фотокарточке было платье розового цвета, всё в рюшах. Мичиру же попался образ скелета. Аутеры мысленно прокляли Минако, но прийти согласились.

Пытаясь выйти из машины, Усаги буквально выкатилась к ждавшим её подругам. Сейя помог ей подняться.

— Девочки, вы все такие красивые! Ненавижу тебя, Минако. Вечно ты меня подставляешь, — Усаги попыталась дотянуться до неё и врезать ей как следует, но не тут-то было.

— Да ладно тебе, ты ещё Харуку и Мичиру не видела, им попалось кое-что похуже. Они обещали прийти с минуты на минуту, — та потирала руки в предвкушении.

Народ всё собирался и собирался возле входа в клуб. Была нежить всех мастей начиная от вампиров и заканчивая зубными феями и пасхальными кроликами.

«Мне было настолько скучно, что я начал рассматривать подходивший народ. Пара фей многозначительно мне улыбнулась, а одна медсестра ущипнула меня за зад, отчего я, сказать честно, был в шоке. Усаги просто рассвирепела, я быстро выкрутился, сказав, что дама просто ошиблась попой, — и конфликт был исчерпан. Частично здесь есть и моя вина, ведь, если бы я обнимал Куколку, то медсестра поняла бы, что я не один. Но я не при делах, просто не знаю, как объять необъятное. У меня просто не хватает длины рук!» — размышлял Сейя.

— А там разве не Харука с Мичиру идут?.. — попыталась перекричать толпу Усаги.

«И действительно. К нам навстречу шли эти двое. На Мичиру был белоснежный беретик набок, бежевая блузка заправлена в юбку-карандаш, на шее повязан платок коричневого цвета. Харука в тёмно-сером костюме, белой рубашке и чёрной шляпе. Мне знаком этот образ... Кого же они косплеят... Думай, Сейя, думай. Точно!..» — пронеслось у него в голове.

— О... я смотрю, вспомнили классику. Бонни и Клайд. А вы хорошо смотритесь, — как можно дружелюбнее сказал он.

— Неужели хоть кто-то узнал! Привет, — проворковала Мичиру.

— Вы... вы... почему не в образах, которые были на карточках?! — Минако вся покраснела от гнева.

— Ой, прости, Мико, кажется, мы потеряли твои карточки, а раз обещали прийти, то нужно было придумать что-то. Вот и умницу Мичиру осенило, — Харука приняла вид полного раскаяния.

«Она что, серьёзно на это купится? Ясно же как белый день, что они специально не стали выставлять себя в идиотском свете перед таким количеством людей. Но вот Куколка...Эх... сама простота. Вот нужно было...» — его мысли прервала Усаги, тянувшая его куда-то изо всех сил.

— Мамору, ты должен мне помочь, я не буду позориться тут. Я тоже хочу выглядеть нормально! — причитала она.

— Конечно, я тебе помогу, пойдём, — Сейя помог ей докатиться до ближайшего закоулка, где она непременно воспользовалась волшебной ручкой.

— Долго вас ждать? — крикнула Минако. Но её они уже не слышали. Сейя потому что обливался уже пятидесятым потом, таская туда-сюда пышечку. Усаги не слышала её, так как просто бурчала проклятия себе под нос. Как хорошо, что ничего из сказанного ей не сбылось, а то сейчас такое бы произошло в мире!..

— Преврати меня... — крик Усаги прервал Сейя:

— Не забудь с поправкой на Хеллоуин!

— Ах, да Преврати меня в Белоснежку, но с поправкой на Хеллоуин! — прокричала Усаги и преобразилась.

На ней был синий корсет, коротенькая жёлтая юбка, туфли на шпильках и красные чулки. Каштанового цвета волосы кудрявыми волнами спадали по плечам, а на самой макушке были скреплены красным бантом.

— А ты чего на меня так смотришь? — прищурилась Усаги.

— Я... да нет, ничего. Отпадно выглядишь. В смысле, тебе очень идёт, пошли скорее. — Сейя схватил её за руку и побежал в сторону клуба.

— Ну ни фига себе! Вот это Белоснежка. Мне бы такую книжку в детстве почитать, — тихо вымолвил он, пытаясь собраться.

***

— Ни за что на свете я это не надену! А в этом красном плаще и с бензопилой в руках выгляжу, как полный идиот! — возмущался на всю квартирку Мамору.

— А нечего было спать, когда роли раздавали. Ты же прекрасно понимаешь, что мы подписали контракт и теперь должны на ближайшей вечеринке засветиться в этом образе, — Тайки уже устал сидеть и выслушивать возмущения своего брата касательно его костюма на вечеринку.

— Долго вас ещё ждать? — с возмущённым выражением лица в дверях появился Ятен, одетый в чёрный плащ с длинными рукавами в тон шляпе. Волосы его были распущены, а одна из прядей заплетена в маленькую мелкую косичку. На лице красовался шрам. — А понятно, наша принцесса ещё не собралась. Русалочка, парик не забудь надеть, — уже вовсю хохотал он, глядя, как его брат пытается впихнуть себя в чёрные брюки в обтяжку.

«Да когда же всё это закончится?! Ненавижу эту звёздную жизнь, дурдом сплошной. И почему я должен одеваться как, с позволения сказать, представитель меньшинства?» — возмущался про себя Мамору.

Накануне вечеринки продюсер сообщил им, что их пригласили сниматься в многосерийном сериале «Тёмный дворецкий», сценарий которого был написан по одноимённой манге. Братья незамедлительно согласились. Ятену досталась роль гробовщика, Тайки будет играть Уильяма Спирса, а из-за того, что Мамору уснул в процессе планирования, про него все элементарно забыли, и ему попался образ Грелля Сатклифа. Конечно же, об этой деликатной подробности сам Сейя ничегошеньки не знал. А Мамору и не спешил ему рассказывать.

— Ятен, не доставай его, ему и так досталась нелёгкая роль, мог бы и посочувствовать, — попытался сдержать смех Тайки.

— Смейтесь, смейтесь. Мне дадут какую-нибудь награду за самое лучшее исполнение роли, вот вы обзавидуетесь, — кряхтя, пытался, застегнуть пуговицу на брюках Мамору. Та не выдержала и отлетела прямо в сторону Ятена, но тот успел увернуться.

— Всё, теперь я точно никуда не иду! — Мамору устало плюхнулся на кровать, сделав вид, что сильно расстроен. На самом деле он ликовал, что ему не придётся идти. Но не тут-то было.

— Эм... а ты знаешь, тебе необязательно было надевать именно эти брюки, ты мог просто надеть любые другие чёрного цвета, — сделал заумное лицо Ятен.

— А чего же ты раньше молчал? Я тут пыхтел минут десять, а ты издевался надо мной?! Всё равно я никуда не пойду, и точка.

Мамору поднялся на локтях и с негодованием посмотрел на Ятена, который от смеха уже почти сползал по косяку.

— Сейя, прекрати, в контракте чётко всё описано, ты не имеешь право отказаться. Давай собирайся, у тебя пять минут, — проговорил Тайки и начал набирать номер личного водителя.

— Нравится или не нравится, терпи, моя красавица, — сказал Ятен и вышел из комнаты. Ему вслед полетела подушка, но встретилась с препятствием — дверью.

***

Они зашли в зал, где повсюду была развешаны фигуры призраков, паутина, пауки и черепа. На сцене стояло старое дерево, сплошь увешанное фонарями в виде тыковок. Диджей был в костюме Фредди Крюгера, а за барной стойкой устроилась «вампирша». Диванчики по правую и левую сторону танцпола были тёмно-бордового цвета. Столы — с чёрными скатертями с рисунком в виде паутины, на которых стояли изогнутые бокалы, а в них — оранжевые салфетки.

Ятен покачивался в такт музыке, а Мамору пытался спрятаться, чтобы его никто не видел. В глубине души он чётко осознавал, что сейчас в теле Сейи, но никак не мог себя перебороть, это было выше его сил. Мимо них прошла Минако и многозначительно посмотрела на Ятена. Эти двое даже не узнали друг друга, но на инстинктивном уровне уже были заинтересованы.

— Так, народ, я пошёл охмурять лесную нимфу, если я вам понадоблюсь, то меня не беспокоить. — И Ятен убежал в направлении Минако.

— Пожалуй, он прав, я тоже пойду, развеюсь, — Тайки поправил очки на переносице и пошёл в сторону барной стойки.

— Что? Куда? А как же я... — Мамору побежал было вдогонку за ним и при этом сшиб девушку.

***

— Ого, как тут жутко, — сказала Усаги, вцепившись в Сейю. Они догнали Сецуну с Хотару и сейчас пытались найти барную стойку, чтобы купить себе что-нибудь погорячее. Минако своими крыльями несколько раз успела заехать по лицу Сейи. Забрав у Сецуны нож, он — с улыбкой маньяка — уже хотел укоротить крылышки, но, к его счастью, она прокричала:

— Смотрите, какой лапочка в костюме гробовщика! — Минако убежала в неизвестном направлении, только крылья сверкали.

Харука с Мичиру уединились в VIP-ложе, которая находилась на втором этаже. Весь второй этаж был разбит на несколько таких лож, отгороженных от танцпола шторками.

На сцене выступала группа в костюмах зомби, пели что-то об украденных сердцах. Почти настоящая вампирша за барной стойкой жонглировала бутылками и черепами.

«Достаточно эффектно», — подумывал Сейя, разглядывая барменшу.

— На кого ты там смотришь? — возмутилась Усаги.

— Солнышко, я смотрел на Сецуну возле стойки, — выкрутился он. — Пойдём, кажется, они нас зовут.

Сейя взял за руку Усаги и пошёл было в нужном направлении, как вдруг кто-то со всего размаху врезался в неё и повалил на пол. Этим кем-то оказался Мамору.

— Эй, дамочка, потише, вы мою девушку сшибли!

Он попытался поднять Усаги.

— Сейя?! — удивилась та.

— Усаги?! — удивился Мамору, разглядывая её с ног до головы. — Ты во что нарядил мою Усако, почему она выглядит как девушка лёгкого поведения?! — грозно тут же спросил он.

— Во-первых, это она сама оделась. Во-вторых, ты сам-то во что вырядился, совсем хочешь меня репутации лишить? — парировал Сейя.

— Я ничего не понимаю, Сейя, почему ты называешь меня своей? — пребывала в лёгком шоке Усаги.

— Не лезь! — хором ответили оба.

— Ты всё делаешь, как тебе взбредёт в голову, не думая о последствиях. У тебя вообще мозги есть? Хоть бы раз за советом обратился! Во что ты превратил мою жизнь? — почти кричал Мамору.

— И что же это я поперёк слова барина-то сделал, удиви меня! — парировал Сейя.

Усаги поняла, что запахло жареным, и побежала на поиски братьев Коу. Ятена она не узнала в образе гробовщика, но, к её счастью, наткнулась на Тайки, который беседовал с Сецуной и Хотару. Она еле протолкнулась к ним.

— Тайки, спасай! Сейчас Сейя и Мамору подерутся, ты должен их остановить, — взмолилась Усаги.

— Как подерутся? Надо найти Ятена, — вскочил он и пробежался взглядом по толпе в поисках чего-то зелёного.

А тем временем уже собралась большая толпа, которая начала делать ставки, кто же победит в этой драке. В ход шли не только кулаки, но и предметы интерьера. У Сейи был оторван рукав и расквашена губа, плащ Мамору давно валялся где-то в ногах, а под глазом набухал синяк.

Успев в самый разгар сражения и, к превеликому счастью, до прихода охраны, Тайки и Ятен растащили дерущихся. При этом Ятену волосы закрыли глаза, и он пропустил удар по носу.

— Твою мать, вы охренели! — взревел он.

— Прости, я не хотел, это Мамору предназначалось, а не тебе, — извинился Сейя.

— Не понял, у меня, наверное, от удара крыша поехала... или только что Мамору хотел ударить сам себя? — Ятен стоял в полном недоумении и крутил пальцем у виска.

— По всей видимости, пора всё рассказать, — предложил Мамору.

***

Все четверо сидели в VIP-кабинке. Диваны были поставлены друг напротив друга. Тайки на всякий случай держал Мамору, то же самое делал Ятен. История перемещения душ была рассказана с двух пострадавших сторон. Тайки и Ятен их внимательно выслушали. Первый надолго задумался над фразой Рей: «Вам нужно перестать ругаться и принять свою жизнь со всеми её плюсами и минусами», а потом произнёс:

— Я так понимаю, вам сейчас просто нужно всё обсудить здесь и сейчас, дальше тянуть нет смысла. Мы вас оставляем здесь и не выпустим, пока вы мирно не решите проблемы.

Тайки посмотрел на Ятена, и они вышли. Через несколько минут тот зашёл внутрь, поставил на стол бутылку виски, два стакана и так же молча вышел.

Сейя сидел и ковырял носком тапка пол, разговаривать он явно не хотел. Мамору не сводил с него злого взгляда. Того это начало раздражать, и он спросил:

— Долго на меня будешь пялиться? Я тебе не картина.

— Да смотрю на твою распухшую губу и представляю завтрашние газеты, — фыркнул Мамору.

— Знаешь, что... Да хорош уже, надоели эти разборки, нам надо как-то забираться в свои шкурки! — сказал Сейя. Он взял бутылку, откупорил её и налил слегка в стакан. Потом поразмыслил, долил почти до упора и подвинул один бокал оппоненту.

— Да, пожалуй, соглашусь с тобой, но только на это раз, — Мамору взял бокал.
— Слушай, не вертись ты, я сфокусироваться не могу! Глаз заплыл, блин, нормально ты мне врезал, — хмыкнул он.

— Зато ты теперь можешь освещать улицы, — посмеялся Сейя.

— На себя посмотри, как будто ботокса накачал в губы, — ответил тот.

— Действительно, — сказал он и прикоснулся рукой к губе. — Давай за перемирие.

— Давай, — Мамору поднял бокал.

***

Наступило долгожданное утро следующего дня. Они не поверили своему счастью, вернувшись к родным пенатам. Даже раскалывающаяся голова и жуткое похмелье не помешало на радостях назначить встречу в парке. Конечно, оба катастрофически опоздали на неё, но у них даже не было сил издеваться друг над другом.

— А, Маморыч, рад видеть тебя, а не себя! Прости меня, как ты так живёшь-то? Я бы помер со скуки и от нервов, — Сейя от радости прыгнул к Мамору на руки.

— Отстань. Я тоже рад тебя видеть. Теперь ты меня понимаешь? И не называй меня Маморычем, — отпустил его тот.

— Ещё как, больше не буду к Куколке приставать! Ой, то есть к Усаги. А как тебя называть? Мамо-чан? На кличку хомячка похоже, — покатывался со смеху Сейя.

— Только не так! Фиг с тобой, пусть будет твоё «Маморыч», — смирился он и продолжил: — Слушай, ты меня тоже извини. Тобой быть непросто, я думал, что ты нарцисс и мажор. А ты действительно работаешь как проклятый. Я удивлён, как ты с ног-то не валишься, у тебя же рабочий день с четырёх утра до двух часов ночи!

— Годы тренировок, ещё раз говорю, — прищурился Коу.

— Кстати, может, выпьем? А то после вчерашнего голова болит, — предложил Мамору.

— Что, Мамору, сушняк замучил? Я бы тоже не прочь опохмелиться, — по-дружески толкнул его в плечо Сейя.

— Эй, куда это вы собрались? — начала возмущаться Усаги.

— Пончик, дай ему день свободы, — подмигнул он ей.

— И не говори, — подтвердил Мамору.

У Усаги даже дар речи пропал от увиденного: они пожали друг другу руки в знак примирения и ушли в сторону ближайшего паба.

— Слушай, Маморыч, а кто тебя на концерт одевал? Шикарный был вид, я не ожидал! Респект, — поднял большой палец вверх Сейя.

— Да? Ты не поверишь, но это была Хотару. Она к тебе явно неравнодушна, — подмигнул ему тот.

— Серьёзно? Она же маленькая! Ей всего... А сколько ей? — потёр затылок Сейя.

— Блин, почаще смотри по сторонам! Ей восемнадцать, — серьёзно сказал Мамору.

— Эм... маловато, — задумался Коу.

— По твоим словам, я тогда вообще педофил конченый! Усако было четырнадцать лет, — возмутился он.

— Хорошо, хорошо, я присмотрюсь, — улыбнулся Сейя.

— К тому же, понимаешь, я тебе не всё рассказал... В день перед концертом, когда мы с Хотару остались вдвоём... — слегка замялся Мамору, не зная рассказывать или нет о произошедшем. И он не знал, как к этому отнесётся сам Сейя.

— Ну не томи ты! — тряс его он.

— Она меня, то есть тебя, поцеловала, — выпалил на одном дыхании Мамору.

— Вот те раз! А ты чего? — изумился Сейя.

— А я... убежал. Сказал, что не могу забыть Усаги, — признался Мамору.

— Зачем ты так? Сказать по правде, за всё время пребывания в этом теле я многое понял. Да, я безумно люблю Куколку и знаю, что она меня тоже любит... Усаги может любить всех чистой, даже наивной любовью, неосознанно давая шанс другим людям. Но эта разная любовь, не такая, какую она испытывает к тебе. А Хотару такая же одинокая, как и я... — размышлял вслух Сейя.

— Так, может, тебе стоит подумать над этим? — спросил Мамору, зная, что его вопрос останется без ответа.

***

— Хотару, привет, это Сейя. Может, встретимся завтра? В кино сходим, я заглажу свою вину, — он разговаривал с ней по телефону и глупо улыбался.

— С удовольствием! — она ответила ему своим приятным, нежным голосом.

— У меня завтра репетиция, но после неё я весь твой. Заеду за тобой в семь. До завтра. Только ты обязательно меня дождись! — сказал Сейя.

— Хорошо, до завтра, — согласилась Хотару и еле слышно добавила: — Конечно я тебя дождусь.