Определение. В современной науке ориентализирующим называют тот период в истории этрусков, когда на их культуру оказали сильное влияние народы Восточного Средиземноморья

В современной науке ориентализирующим называют тот период в истории этрусков, когда на их культуру оказали сильное влияние народы Восточного Средиземноморья. При этом контакты и связи осуществлялись не путем переселений или миграций, а при помощи торговли и заимствования новых технологий. В конце VIII в. до н. э. в Этрурию из Восточного Средиземноморья (имеется в виду большой регион, в который входят Греция, Кипр, Финикия, Египет, Малая Азия), пришел не народ, принесший свой язык или обычаи, а пришли товары, зачастую из ценных металлов, экзотические материалы, а также небольшое количество переселенцев – художников, ремесленников. Они принесли свои производственные традиции и свою технику.

Они стали производить на месте, в том числе в Этрурии, предметы, которые могли прослыть восточными шедеврами, и местные ремесленники стремились их копировать.

Этрусский ориентализирующий стиль характеризуется принятием и смешением всех мотивов, пришедших в целом с востока. Так, тема хищников, реально существующих (львы, пантеры), мифических (сфинксы, грифоны) или небольших четвероногих животных, стала визитной карточной этрусского ориентализирующего стиля на ранней стадии.

Одним из примеров нового художественного стиля является очень красивая ситула (цилиндрический сосуд) из позолоченного серебра, найденная в Клузии и датированная серединой VII в. до н. э., которую также называют ситулой Пликасны, по выгравированному на ней имени собственника. Судя по положению фигур на двух чеканных фризах (рис. 11), можно говорить о сходстве с финикийскими кубками, которые в больших количествах импортировались в Этрурию. Одним из таких импортов является кубок из позолоченного серебра, найденный в гробнице Реголини‑Галасси. Некоторые воины на ситуле Пликасны изображены в типично коринфских шлемах, другие же изображения имеют местную специфику. Это относится в первую очередь к центральной сцене поединка борцов, за которым наблюдают другие персонажи. Так, два борца находятся рядом с музыкантами, играющими на флейтах и бубнах. Музыкальное сопровождение в глазах античных авторов было характерной чертой этрусков. Кроме того, нам известны другие изображения этрусских борцов, датируемые VII в. до н. э. Одно из них – на сосуде буккеро из Вейев, упомянутом чуть выше, а также на расписном диносе (крупном сосуде с полукруглым туловом), где поединки также разворачиваются при музыкальном сопровождении.

Ситула Пликасны, несомненно, является примером этрусского ориентализирующего стиля, о чем говорят синтез и разнообразие фигур, настоящий калейдоскоп и эклектичность изображений. Предполагалось, что она была создана ремесленником, приехавшим в Цере из Греции. Ситула из позолоченного серебра могла впоследствии быть вывезена во внутреннюю Этрурию, в Клузий, к великому счастью богатого Пликасны, который также приобрел кипрско‑фокейский кубок со схожим рисунком, найденный в 1700 г. и впоследствии утраченный.

Не будем забывать о товарах, привезенных непосредственно из Греции и ее колоний на восток Италии, которые станут преобладающими на ранней стадии ориентализирующего периода. Кстати говоря, следует помнить и о влиянии гальштатской культуры Центральной Европы и товарах, привозимых из Африки. Что касается некоторых изысканных материалов, известно, что янтарь, часто встречающийся в царских погребениях Этрурии, попадал сюда при посредстве кельтов, ну а слоновая кость или орнаментированные страусиные яйца скорее всего имеют африканское происхождение. Известны роскошные материалы, которые долгое время распространялись по Средиземноморью: среди обломков судна возле мыса Улу Буруна, недалеко от поселка Кас на юге Турции, были обнаружены товары XIV в. до н. э. – слитки меди и олова, необработанная слоновая кость из Африки и янтарь из Балтики. В Этрурии, помимо небольшого сосуда из египетского фаянса, найденного в Тарквиниях вместе с картушем фараона Бокхориса (конец VIII в. до н. э.), мы находим эвбейскую керамику, о которой уже шла речь, а также арибаллы и алабастры (сосуды для ароматических масел), сосуды для вина, например кубки и килики. Аттика к тому времени уже вступила на этрусский рынок вместе со своими амфорами для вина и масла.

Греко‑этрусские и особенно коринфско‑этрусские отношения отлично иллюстрируются следующим рассказом: в 650‑е гг. до н. э. в Тарквинию прибыл богатый коринфский купец Демарат. Изгнанный из своей родины во время правления тирана Кипсела, он нашел убежище в Этрурии, в стране, с которой долгое время торговал. Впоследствии Демарат стал отцом Луция Тарквиния Ириска, пятого царя Древнего Рима. Как сообщает нам Плиний Старший, Демарата при переезде из Коринфа сопровождала целая группа греческих ремесленников и гончаров. Это является доказательством того, что обмен не ограничивался одними лишь торговыми операциями, но подразумевал также культурное влияние.

Но не следует считать, что Этрурия выступала пассивной стороной: напротив, это была очень динамично развивающаяся страна, которая могла экспортировать свою собственную продукцию. Речь идет не только о торговых взаимоотношениях, но и о практике дарения – в архаических обществах она являлась обязательным атрибутом политической жизни. Не следует удивляться тому, что масса этрусской бронзы обнаруживается в греческих святилищах, начиная с Олимпии. Там были найдены большие котлы, вероятно, созданные в Ветулонии, – городе, имевшем привилегированное положение благодаря своим горным богатствам. У Павсания мы читаем, что самым первым приношением олимпийскому Зевсу, сделанным варварами, был трон, подаренный неким Аримнестом, тирренским царем. Зная троны с большой вогнутой спинкой из дерева (Веруккьо) или чаще из бронзы в этрусских погребениях VII в. до н. э. и видя имя Аримнеста, которое могло скрывать под своим греческим обличьем этрусский корень, нет никаких причин подвергать сомнению реальность и древность такого вотивного приношения.