Вина и раскаяние

К октябрю 1692 года многие из тех, кто кричал: «Ведьмы! Ведьмы!» начинают сомневаться. Неуютно начинают себя чувствовать губернатор и церковники.

Отец преподобного Коттона Матера – преподобный Инкриз Матер, глава Гарвардского колледжа публично критикует использование «спектральных доказательств». Он пишет, что «лучше пусть десять ведьм избегут наказания, чем будет наказан один невиновный человек». Уважаемый в Бостоне преподобный Самуэль Виллард указывает, что Дьявол может использовать образ (дух) невиновного человека, чтобы его обвинили. Политический ветер сменился, и все это почувствовали.

Губернатор Фиппс, ознакомившись с мнениями Инкриза Маттера и Самуэля Вилларда, приказывает не использовать «спектральные доказательства» и проверку прикосновением в процессах по ведьмам, а 29 октября 1692 года запрещает продолжение арестов, приказывает отпустить 28 из 33 обвиняемых, поскольку их арест основывался на «спектральных доказательствах», распускает суд Oyer and Terminer (в качестве юридического курьеза следует упомянуть, что именно для рассмотрения дел 3 оставшихся ведьм в ноябре 1692 года был создан Верховный суд штата Массачусеттс, который долгое время считался старейшим судом в западном полушарии, и существует и по сей день). Судья этого суда и убежденный охотник за ведьмами Вице-губернатор Вильям Стаутон пытался применить казнь к тем ведьмам, которые были ранее освобождены от казни в связи с беременностью, однако Губернатор Фиппс запретил выполнять постановление суда, и тогда Стаутон ушел в отставку. Он продолжал считать, что прав в своих усилиях «очистить землю от ведьм». Вся эта история не помешала Стаутону стать следующим губернатором Массачусетс (видимо, его организаторские таланты, проявившиеся во время процесса, были оценены по достоинству).

Титуба была также освобождена из тюрьмы и перепродана новому хозяину (Поскольку впоследствии она отказалась от своего признания, ее хозяин отказался выкупать ее из тюрьмы. Выкупило ее неизвестное лицо. О ее дальнейшей судьбе ничего не известно.) Может показаться странным, что ее, единственную из первых обвиняемых не только оставили в живых, но и отпустили (если это можно так назвать), но не следует забывать, что она была рабыней, а значит, по сути, - вещью. Бережное же отношение к имуществу, было в целом свойственно пуританам. Также, она, признавшись в колдовстве первой и рассказав то, что от нее хотели услышать - историю о существовавшем в Салеме сообществе ведьм, по сути, активно сотрудничала со следствием. В мае 1693, через полтора года после начала салемской истории Губернатор Фиппс помиловал остающихся в тюрьме по обвинению в колдовстве ведьм. 14 января 1697 года было назначено днем скорби по трагедии в Салеме. Судья Сьюэлл публично признал свою вину и ошибку, то же сделали несколько присяжных. В том же году воинствующий пастырь Самюэль Паррис покинул Салем. Признав ошибку, преподобный Паррис активно переваливали вину за произошедшее на других.

В 1702 году суд признал решения 1692 года незаконными, а в 1706 Анна Путнам – младшая, одна из главных обвинительниц в процессах принесла публичные извинения, заявила, что сама была обманута Сатаной и предъявляла обвинения не из злого умысла. Она умерла в возрасте 37 лет. В 1711 году законодательным актом колонии были восстановлены гражданские права и доброе имя погибших, их родственникам была выплачена немалая компенсация в размере 600 фунтов. В 1752 году Поселок Салем был переименован в Дэнверс (несомненно, на это решение оказали влияние события 1692 года).

В 1992 году в день 300летия процессов в Салеме был установлен мемориал жертвам охоты на ведьм в Салеме, созданный Джеймсом Катлером.

Единственным документом, подтверждающим это, является признание Энн Патнам, которое она сделала 14 лет спустя, в возрасте 26 лет:

Я желаю покаяться перед Богом за ту печальную и скорбную роль, которая по воле Провидения выпала на долю семьи моего отца в 1692 году; в том, что мне в детстве привелось волей Господней стать орудием обвинения нескольких человек в тяжком преступлении, через что они расстались с жизнью, однако теперь у меня есть все основания считать, что те люди не были виновны. В то печальное время сатанинское наваждение обмануло меня, и я боюсь, что вместе с другими стала, хотя и без всякого злого умысла или намерения с моей стороны, орудием в чужих руках и навлекла на свою голову и на головы моего народа проклятие невинно пролитой крови; честно и прямо перед лицом Бога и людей заявляю, что все, сказанное или сделанное мною тогда, было сказано и сделано не по злобе или из недоброжелательства к кому-либо, ибо ни к кому из них я таких чувств не питала, но единственно по невежеству в результате сатанинского наваждения.

По этой причине я желаю пасть ниц и молить прощения у Господа и у всех тех, кому я причинила столько обид и горя, у тех, чьи родственники пострадали от обвинения