Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Февраль 1580. Всё псу под хвост! Джон Шакспер был в отчаянии
Всё псу под хвост! Джон Шакспер был в отчаянии. Пропала Патрисия! Конечно, позавчера он поступил с ней нехорошо. Сначала всё было как обычно, а потом черт принес эту Катерину. Услышала, видишь ли, крики. Ну, может быть, Пэт чуть‑чуть неаккуратно ее связала, ну не рассчитала… Но они же никого не убивали. Джон вернулся туда потом, а она мертвая. Пришлось с Пэт разбираться, почему она молчала? «Я должен был узнать, что же произошло», – успокаивал себя Джон. Но спокойствие не приходило. Сегодня утром он пришел туда, а Патрисии нет. Кроме всего прочего, пропал товар. Очень дорогой товар. Контрабандный. И это, пожалуй, беспокоило Джона Шакспера больше всего. Раз здесь замешан бизнес, дело плохо. История с Катериной Гамлет рано или поздно забудется. Родные больше всего обеспокоены сейчас тем, чтобы ее не признали самоубийцей, и легко согласятся на версию с несчастным случаем. Патрисия вообще никому не нужна – никто и искать не будет. Бродяжка, жила долго в его доме, но вот ушла… Как пришла, так и ушла. Бог дал, Бог взял. А вот кто вышел на его контрабандный товар – вопрос серьезный, потому что люди эти, скорее всего, тоже серьезные. Важно узнать, кто они. Но как во всем этом разобраться? И кто будет в этом разбираться? Коронеру это дело не поручишь – узнает лишнее. Самому не с руки. Они‑то его знают, а он их нет. И тут Джон вспомнил о своем старшем сыне. Большой ведь уже, шестнадцать лет скоро. И в школе третий год учится. Или четвертый? Грамотный, значит. Скоро обеденный перерыв в школе, и он придет домой. Вот с ним и надо поговорить. Отец, который не слишком вникал в жизнь сына, как всегда, ошибся. Перерыв уже начался, и Уилл сломя голову несся домой. Все утро мысли и видения, одни других страшнее, преследовали его. Теперь он боялся и отца, и Патрисию, и коронера, и того неизвестного «призрака», который говорил с отцом, и того неизвестного в карете, который встречался с Анной! И едва ли не самой Анны! Ему казалось, что кто‑то из них или все они вместе станут преследовать его и, скорее всего, убьют. Он слишком много знал! И эти знания его пугали так, что он переставал соображать. Вбежав в дом, он сразу услышал голос отца: – Уильям, зайди ко мне. Колени задрожали. Вот и всё… Ясно, что отец уже все про него разузнал. Уилл медленно открыл дверь и вошел в комнату, приготовившись к самому худшему. Отец заговорил не сразу, чем довел сына почти до обморока. «Мучает, – подумал Уилл. – Выбирает момент, когда побольнее ударить». Но Джон никак не мог подобрать слов, чтобы не потерять лица перед сыном, который пришел слишком быстро. Шакспер‑отец не успел придумать, с чего начать. Это с одной стороны. С другой стороны, дело не терпело отлагательств, поэтому он не хотел ждать. А что тут церемониться, это же, в конце концов, его сын, он всем ему обязан, и его долг выполнять любые требования отца – так Джон Шакспер все‑таки решился на разговор. И, глядя на сына в упор, начал: – Пропала Патрисия. – Уилл ждал чего угодно, но только не этих слов. Однако хоть и неожиданно, но, пожалуй, все равно приятно. Не сразу тебе позвоночник переломят! – Пропала еще вчера. Что ты об этом думаешь? Куда она могла деться? Я знаю, ты ее не любишь, но это не имеет значения. Говори. – Что я могу сказать, отец? – выдавил из себя Уилл. – Я ничего не знаю. – Вот. Не знаешь. А для чего я тебя учу? Кормлю, пою. Для чего?! – Хотя отец выдержал театральную паузу и ждал ответа, Уилл только плечами повел и головой замотал (сейчас начнется!). – Вот то‑то же: я всё это делаю для того, чтобы ты получал знания. А ты говоришь, что ты не знаешь. Так узнай. Раз ученый, так узнавай. Исследуй, расследуй, узнай и мне доложи. Я хочу знать, куда она делась. Кто за детьми теперь присмотрит? Мать‑то уже на сносях почти. – Хорошо, отец, я попробую разузнать. – Вот‑вот. Попробуй… И попробуй не узнать! – Джон хотел по привычке дать сыну подзатыльник, но, понимая, что теперь он от Уилла в определенной степени зависит, удержался. – И вот еще что. Еще что… Что еще… – Что еще, отец? – спросил Уильям, которому было даже неудобно смотреть, как отец неуверенно мнется. Лучше бы затрещину влепил, а то что‑то еще задумал. – Там товар был… Ну, ты знаешь какой. – Нет, я не знаю. Ты давно меня не посылал товар считать. – Уилл понял, что невольно проговорился, теперь отец поймет, что он знает о старом складе. Но Джон был сосредоточен на своих мыслях и не слушал сына. – Ты понимаешь, о чем я говорю. Тебе известно, какой товар лежал на старом складе. – Нет, отец, прости, мне это не известно. – Не прикидывайся. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Ну да, да, ты не знал, что в тех тюках. Но ты знаешь, ты и раньше знал, что это за тюки. – Я могу только догадываться. – Вот сделай милость, догадайся! Короче, тюки пропали. Это очень дорогой товар. Очень дорогой. И мне придется за него рассчитываться. И вот это меня волнует больше всего. Больше всего. Я хочу знать, кто украл товар. Больше всего хочу знать именно это. – Джон вплотную подошел к Уиллу и понизил голос: – Больше всего, понял меня? – Я вас понял, отец. – Ни черта ты не понял! Но попробуй мне не найти их! Вот тогда ты всё поймешь! Мне не надо, чтобы ты понимал, не твоего ума это дело. Ты просто найди их – и всё. Понял он! – Простите отец, но мне нужно знать, что было в тюках. – Еще чего захотел! – Но как же я буду искать, если я не знаю, что мне искать. – Тебя для чего в школе учат? Догадываться он, видишь ли, может, а знать – не знает. Не нужно быть ученым, чтобы искать известно что. Это и дурень найдет. Ты найди, не зная. Этого никто не должен знать. – Чего? – Уилл, ты сегодня дочевокаешься, останешься без обеда… Как с отцом разговариваешь?! Уильям совсем растерялся. – Ладно, иди обедай. После обеда я тебе сообщу всё, что тебе нужно знать. Но имей в виду! Чтоб никому, чтоб никто… Понял меня? – Да, – как можно тише ответил Уилл. – Значит, мне идти? Только обед еще не скоро. – Скажи, что я велел накрыть тебе немедленно. Иди. А после сразу ко мне. – Спасибо, отец. – То‑то. Щедрое угощение, думал Уилл. Сейчас вместо нормального горячего обеда опять недоеденное с завтрака подадут. От доверия отца не пополнеешь! Уилл быстро заскочил на кухню и съел свой полусухой паек. Вернее, не успел еще съесть, как услышал: – Уилл, ну сколько можно есть? Я же жду. Слышишь, я жду. – Иду‑иду. Уже иду. – Ну так вот. Товар привезли во вторник вечером. В среду утром мы пошли с Патрисией его проверять. Сам понимаешь куда. – А утром рано? – Сказано утром, не перебивай. Утром – значит, утром. – Джон помолчал. – Ушли, ты еще спал. – А… понятно. – Опять понятно? Тут и понимать нечего. Рано ушли. Дело было срочное. Кто еще сделает? Ты учишься… Уильям почувствовал неловкость за отца. Его оправдания были такими неуклюжими. Но сам Джон Шакспер нисколько не смущался. – Конечно, я бы предпочел послать тебя, чем самому таскаться. Я уже не молод… Но и не стар. Короче, ты все понял? Вопросы есть? Впрочем, даже если есть, мне все равно больше тебе сказать нечего. Иди работай. То есть ищи, но так, чтобы никто не заметил, что ты ищешь. – Я попробую, отец. – Нет, ты не пробуй, ты найди. А то живо наследства лишу. Да и кормить перестану. Большой уже. Скоро шестнадцать. Мог бы и сам себе на жизнь зарабатывать. Так что попробуй только не найти. Пять дней тебе даю. Всё, закрой рот, не хочу тебя больше слушать, делом доказывай, на что ты способен! Пошел!
|