ПОСТАНОВЛЕНИЕ. <*> Перевод с английского С.М

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО "ШИМОВОЛОС (SHIMOVOLOS)

ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" <*>

(Жалоба N 30194/09)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

(Страсбург, 21 июня 2011 года)

--------------------------------

<*> Перевод с английского С.М. Шимоволоса, Г.А. Николаева.

По делу "Шимоволос против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Георга Николау,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса Александра Сисилианоса, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 31 мая 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 30194/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Михайловичем Шимоволосом (далее - заявитель) 5 ноября 2008 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что милиция собирала на него персональные данные, в том числе информацию о совершенных им поездках, и подвергла его неоднократным проверкам с целью установления личности, опросу и задержанию.

4. 19 октября 2009 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Он также решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1969 году и проживает в г. Нижнем Новгороде. Он возглавляет Нижегородский союз по правам человека.

A. Предварительная информация и события 13 - 14 мая 2007 г.

6. Как следует из справки, выданной должностным лицом Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте 17 апреля 2008 г., 23 марта 2007 г., имя заявителя было внесено в базу данных "Сторожевой контроль". Извлечение из перечня лиц, зарегистрированных в этой базе данных, свидетельствует о том, что имя заявителя упоминается в разделе "Активисты-правозащитники".

7. База данных "Сторожевой контроль" содержит информацию о скинхедах, активистах правозащитного движения, а также о других лицах, предположительно причастных к экстремистской деятельности. Каждый раз, когда лицо, указанное в этой базе данных, приобретает билет на поезд или на самолет, Управление внутренних дел на транспорте получает автоматическое уведомление.

8. Саммит ЕС - Россия был запланирован на 17 - 18 мая 2007 г. в г. Самаре.

9. 10 мая 2007 г. Волго-Вятское управление внутренних дел на транспорте направило телекс в местные подразделения с указанием о том, что на 18 мая 2007 г. запланированы протестные мероприятия нескольких оппозиционных организаций. Для предотвращения незаконных и экстремистских действий в соответствии с Федеральным законом "О противодействии экстремистской деятельности" и приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 14 апреля 2005 г. N 47 "О некоторых мерах по усилению борьбы с экстремизмом" представлялось необходимым выявлять и задерживать всех участников этих организаций, направляющихся в г. Самару в период с 8 по 20 мая 2007 г. В частности, необходимо было отделять таких пассажиров от других и уговорить их отказаться от поездки в г. Самару.

10. В неустановленную дату заявитель приобрел билет на поезд до г. Самары на 13 мая 2007 г. и обратный билет на 16 мая 2007 г.

11. 13 мая 2007 г. Волго-Вятское управление внутренних дел на транспорте направило телекс в местные подразделения, сообщая о том, что заявитель намеревался совершить поездку в г. Самару в связи с саммитом ЕС - Россия. Оно также сообщило сведения о бронировании им билетов. Еще один телекс, направленный в тот же день Самарским управлением внутренних дел на транспорте, сообщал, что заявитель отправляется в г. Самару, чтобы принять участие в оппозиционном мероприятии "Марш несогласных", и может везти с собой экстремистскую литературу.

12. В тот же день, как только заявитель сел в поезд на станции г. Нижний Новгород, трое милиционеров вошли в его купе, проверили документы, удостоверяющие личность, и задали ему вопросы о цели поездки.

13. На станции "Саранск" (Республика Мордовия) была проведена еще одна проверка документов, и заявителя вновь спрашивали о цели поездки. Милиционеры предложили заявителю выйти из поезда и следовать за ними в отдел милиции, но заявитель отказался подчиниться. Рано утром 14 мая 2007 г., сразу после того, как поезд въехал на территорию Самарской области, у заявителя в третий раз проверили документы.

14. Как только заявитель покинул поезд в г. Самаре, его остановили сотрудники милиции. Они проверили документы, удостоверяющие личность заявителя, а затем доставили его в отделение милиции, заявив, что необходимо проверить его фамилию по милицейской базе данных. Милиционеры угрожали применить силу в случае отказа заявителя подчиниться.

15. В милиции был составлен протокол о доставлении с использованием стандартного шаблона "Протокол о доставлении лица, совершившего административное правонарушение". Фраза "совершившего административное правонарушение" была вычеркнута сотрудником милиции, заполнявшим шаблон. В протоколе указывалось, что заявителя доставили в отделение милиции 14 мая 2007 г., в 12.15. Было указано, что он был задержан на основании информации, содержавшейся в телексах N ТП 1149 и 26/4-Т-2021 от 13 мая 2007 г. Ему задавали вопросы о цели поездки и его знакомых в г. Самаре. Его отпустили в тот же день, в 13.00.

16. Как следует из рапорта сотрудника милиции, сопровождавшего заявителя в отделение милиции, он получил информацию от своего руководства о том, что заявитель намеревался участвовать в мероприятии оппозиции и мог везти с собой экстремистскую литературу. Он остановил заявителя и доставил его в отдел милиции, чтобы предотвратить совершение административных правонарушений и преступлений. Он предупредил заявителя, что в случае его отказа повиноваться, будет применена сила. Он задавал заявителю вопросы относительно цели его поездки в г. Самару. Заявитель отрицал свою причастность к какой-либо экстремистской деятельности. Он не был подвергнут досмотру, поскольку у него не было багажа, и было очевидно, что он не везет с собой никаких экстремистских материалов.

B. Жалобы, поданные заявителем в прокуратуру

17. Заявителем были поданы жалобы в прокуратуру г. Нижнего Новгорода, Республики Мордовии и Самарской области.

18. 15 июня 2007 г. транспортная прокуратура г. Нижнего Новгорода отказала в возбуждении уголовного дела против милиционеров, опрашивавших заявителя в указанном городе, признав, что заявитель добровольно согласился на проверку личности и опрос.

19. 12 июля 2007 г. Рузаевская транспортная прокуратура (Республика Мордовия) отказала в возбуждении уголовного дела против милиционеров, которые предположительно опрашивали заявителя на станции "Саранск". Прокуратура установила, что 13 мая 2007 г. Рузаевский отдел милиции получил телекс за N 26/4-Т-2021 от Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте, содержащий информацию о том, что заявитель едет на поезде в г. Самару с целью участия в митинге оппозиции и что он подозревается в перевозке экстремистской литературы. Милиция осмотрела поезд, но не обнаружила заявителя.

20. 23 июля 2007 г. Куйбышевская транспортная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела против милиционеров, остановивших заявителя в г. Самаре. По заключению прокуратуры, милиционеры действовали в соответствии с законом, согласно статьям 2 и 10 Закона Российской Федерации "О милиции" (см. § 33 настоящего Постановления) (далее - Закон о милиции). В частности, они получили информацию (телекс N 26/4-Т-2021) о намерении заявителя участвовать в оппозиционном мероприятии. Следовательно, были основания полагать, что он может быть причастен к совершению административных правонарушений, и было необходимо остановить его и доставить в отделение милиции.

C. Судебные разбирательства

1. Первое разбирательство по делу

21. 24 мая 2007 г. заявитель подал жалобу на действия Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте в Канавинский районный суд г. Нижнего Новгорода. Он утверждал, что телексы, направленные Волго-Вятским управлением внутренних дел на транспорте в местные подразделения с требованием остановить заявителя, проверить его документы и опросить, являлись незаконными по следующим причинам:

- не имелось оснований для проверки документов или опроса, поскольку милиция уже имела информацию о его личности, дате его прибытия и убытия из г. Самары;

- не могло возникнуть подозрение в его намерении участвовать в какой-либо незаконной деятельности, поскольку, во-первых, мероприятия в г. Самаре были надлежащим образом разрешены Самарской городской Думой, а, во-вторых, он планировал уехать из г. Самары до даты, на которую были запланированы мероприятия;

- его фамилия была незаконно внесена в базу данных милиции в отсутствие предварительной санкции суда.

22. Заявитель также жаловался на предположительно незаконное задержание и содержание под стражей в течение часа в отделении милиции в г. Самаре. Он утверждал, что все вышеуказанные действия нарушили его право на неприкосновенность личной жизни и право на свободу и безопасность и препятствовали его правозащитной деятельности.

23. Канавинский районный суд отказал в принятии жалобы к рассмотрению на основании того, что к ней не прилагались подтверждающие документы. Впоследствии это решение было отменено областным судом, и дело было вновь передано на рассмотрение в Канавинский районный суд.

24. Во время слушания по делу представитель Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте признал, что имя заявителя было внесено в базу данных "Сторожевой контроль" по требованию Управления внутренних дел по Нижегородской области. Следовательно, милиция имела полномочия принять меры против него в соответствии с Законом о милиции и Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" (далее - Закон об оперативно-розыскной деятельности). Что касается проверки документов в Республике Мордовия и Самарской области, Волго-Вятское управление внутренних дел на транспорте не обладает никакой территориальной юрисдикцией над указанными милицейскими подразделениями.

25. По требованию заявителя Управление внутренних дел Нижегородской области было привлечено к разбирательству по делу в качестве соответчика. Его представитель уведомил суд о том, что совершение уголовных или административных правонарушений лицом не является условием для включения его фамилии в базу данных "Сторожевой контроль". Имя заявителя было внесено в эту базу данных на основании конфиденциальной информации.

26. 29 мая 2008 г. Канавинский районный суд отклонил жалобу заявителя. Он указал, что пункт 4 статьи 11 Закона о милиции и статьи 2, 5, 6 и подпункт "б" пункта 2 и пункт 4 статьи 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности (см. § 34 - 38 настоящего Постановления) наделяли милицию полномочиями проверять документы граждан и в определенных случаях осуществлять их опрос. В деле заявителя проверка документов и опрос были оправданы тем фактом, что его имя было включено в базу данных "Сторожевой контроль". Суд признал, что заявитель добровольно отвечал на вопросы, задававшиеся сотрудниками милиции. Никакой силы или принуждения по отношению к нему сотрудниками милиции в г. Нижнем Новгороде не применялось. Волго-Вятское управление внутренних дел на транспорте не несло ответственности за меры, принятые против заявителя сотрудниками милиции в Республике Мордовия и Саранской области (суд г. Нижнего Новгорода, видимо, имел в виду Самарскую область), поскольку оно не обладало территориальной юрисдикцией над этими регионами. Наконец, суд отказал в удовлетворении требования заявителя об обязании Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте к устранению его персональных данных из милицейской базы данных. Суд посчитал, что сбор персональных данных заявителя осуществляло Управление внутренних дел Нижегородской области, а не Волго-Вятское управление внутренних дел на транспорте.

27. Заявитель обжаловал решение, сославшись, в частности, на недостаточную мотивировку. Он утверждал, что районный суд не дал подробных ответов на его доводы.

28. 7 октября 2008 г. Нижегородский областной суд отклонил жалобу на решение, поддержав мотивировку районного суда.

2. Второе разбирательство по делу

29. 8 декабря 2008 г. заявитель обжаловал решение о внесении его фамилии в базу данных "Сторожевой контроль" в Нижегородском районном суде Нижнего Новгорода. В частности, он утверждал, что это решение нарушало его право на неприкосновенность частной жизни, поскольку позволяло милиции собирать сведения о его поездках. Сотрудники милиции также регулярно расспрашивали его о цели поездок, его доходе, знакомых и политических взглядах. Это вмешательство не являлось необходимым в демократическом обществе. Во-первых, приказы Министерства внутренних дел о создании и функционировании базы данных "Сторожевой контроль" не были опубликованы. Общество не имеет сведений о порядке ее функционирования. Согласно средствам массовой информации база данных содержит фамилии более чем 3 800 человек, большинство из которых были участниками правозащитных и оппозиционных групп. Во-вторых, решение о регистрации его имени в базе данных было произвольным. Он никогда не подозревался в преступлениях или административных правонарушениях, никогда не участвовал в экстремистской деятельности и никогда не поддерживал насилие и не призывал к нему. Внесение его фамилии в базу данных было, по-видимому, связано с его правозащитной деятельностью и участием в оппозиционных мероприятиях. Он также жаловался на нарушение его права на свободу. Милиция незаконно останавливала его несколько раз только на том основании, что его фамилия внесена в базу данных "Сторожевой контроль".

30. 22 апреля 2009 г. Нижегородский районный суд отклонил требования заявителя. Суд отметил, что фамилия заявителя была изъята из базы данных в сентябре 2007 года. Далее суд указал следующее:

"Суд полагает, что Управление внутренних дел по Нижегородской области имело основания для внесения в 2007 году данных о (заявителе) в базу данных "Сторожевой контроль". Как следует из письма первого заместителя начальника Департамента обеспечения правопорядка на транспорте Министерства внутренних дел России, база данных "Сторожевой контроль" преследует цель сбора информации о приобретении внесенными в нее лицами проездных документов к местам, где (планируются) массовые мероприятия. Таким образом, база данных "Сторожевой контроль" не предусматривает вмешательства в личную жизнь внесенных в нее лиц, поскольку (база данных) отражает только данные об их поездках в связи с их профессиональной или общественной деятельностью. Само по себе внесение лица в базу данных "Сторожевой контроль" не может быть расценено как нарушение прав и свобод гражданина, создание препятствий к осуществлению гражданином его прав и свобод, на гражданина незаконно не возлагается какая-либо обязанность или он незаконно привлекается к ответственности...

(Заявитель) является представителем Московской Хельсинкской группы, общественным активистом, председателем Нижегородского правозащитного союза. Он организует "круглые столы", семинары правозащитников. По роду своей общественной деятельности он бывает во многих городах России. Так, в мае 2007 года он следовал в г. Самару с целью проведения независимого расследования фактов ограничений протестных мероприятий, приуроченных к Саммиту "Большой восьмерки" в Самарской области. Суд полагает, что, учитывая общественную деятельность заявителя, ГУВД по Нижегородской области имело право на внесение его в базу данных "Сторожевой контроль", так как милиции для исполнения возложенных на нее обязанностей согласно пункту 4 статьи 11 Закона "О милиции" предоставляется право... получить от граждан и должностных лиц необходимые объяснения, сведения, справки, документы и копии с них...".

II. Применимое национальное законодательство

A. Кодекс об административных правонарушениях

31. Кодекс об административных правонарушениях предусматривает, что сотрудник милиции имеет право доставить гражданина в отделение милиции, применив силу, в целях составления протокола об административных правонарушениях, при условии, что это невозможно сделать на месте выявления административного правонарушения. Лицо должно быть освобождено как можно быстрее <*>. О доставлении составляется протокол либо делается соответствующая запись в протоколе об административном правонарушении или в протоколе об административном задержании. Копия протокола о доставлении должна быть вручена доставленному лицу <**> (пункт 1 части 1, части 2 и 3 статьи 27.2).

--------------------------------

<*> Европейский Суд, вероятно, имеет в виду норму о том, что "доставление должно быть осуществлено в возможно короткий срок" (прим. переводчика).

<**> По его требованию (прим. переводчика).

32. В исключительных случаях сотрудник милиции может применять кратковременное ограничение свободы, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления по делу об административном правонарушении (часть 1 статьи 27.3 Кодекса). Обычно длительность такого задержания не может превышать трех часов (часть 1 статьи 25.5 Кодекса). Должностное лицо должно составить "протокол об административном задержании" (статья 27.4 Кодекса).

B. Закон о милиции

33. Согласно Закону о милиции от 18 апреля 1992 г. (N 1026-I) задачами милиции являются предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений, выявление и раскрытие преступлений, охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности (статья 2). В обязанности милиции, в частности, входят предотвращение и пресечение преступлений и административных правонарушений, выявление обстоятельств, способствующих их совершению, и в пределах своих прав принятие мер к устранению данных обстоятельств (пункт 1 статьи 10).

34. В статье 11 Закона о милиции предусматривается, что милиции для исполнения ее обязанностей предоставлено право, в частности:

"... 2) проверять документы, удостоверяющие личность, у граждан, если имеются достаточные основания подозревать их в совершении преступления или полагать, что они находятся в розыске, либо имеется повод к возбуждению против них дела об административном правонарушении; осуществлять личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей при наличии достаточных данных полагать, что граждане имеют при себе оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, взрывные устройства или психотропные вещества;

<...>

4) получать от граждан и должностных лиц необходимые объяснения, справки, документы;

5) производить задержание лиц, подозреваемых в совершении административных правонарушений или лиц, незаконно проникнувших или пытавшихся проникнуть на охраняемые объекты;

<...>

7) задерживать лиц, подозреваемых в совершении преступления или лиц, в отношении которых избрано заключение под стражу;

8) задерживать лиц, уклонявшихся от правосудия;

9) задерживать лиц, уклоняющихся от прохождения назначенных им принудительных мер медицинского и воспитательного характера;

10) задерживать и доставлять лиц в центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей;

11) задерживать лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения и утративших способность самостоятельно передвигаться, либо могущих причинить вред окружающим и себе".

C. Закон об оперативно-розыскной деятельности

35. Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" от 12 августа 1995 г. (N 144-ФЗ) предусматривает, что задачами оперативно-розыскной деятельности являются: 1) выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; 2) осуществление розыска лиц, скрывающихся от правосудия, а также розыска без вести пропавших; 3) добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (статья 2).

36. Должностные лица и органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, при проведении оперативно-розыскных мероприятий должны обеспечивать соблюдение прав человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, неприкосновенность жилища и корреспонденции граждан. Не допускается осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных данным законом (статья 5).

37. Оперативно-розыскная деятельность, в частности, предусматривает опрос и проверку с целью установления личности (статья 6).

38. Статья 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности предусматривает, среди прочих, следующие основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий:

1) наличие возбужденного уголовного дела;

2) ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о:

a) признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела;

b) событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;

c) лицах, скрывающихся от правосудия;

d) лицах, без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов...

4) запросы других органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, по основаниям, указанным в данной статье (статья 7).

D. Закон "О противодействии экстремизму"

39. Закон "О противодействии экстремизму" (Федеральный закон N 114-ФЗ от 25 июля 2002 г.) обязывает государственные органы принимать профилактические меры, направленные на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности, а также осуществлять выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц (статья 3).

E. Нормы, регулирующие использование милицейских баз данных

40. Приказ Министерства внутренних дел от 1 декабря 1999 г. N 980 "О мерах по совершенствованию автоматической информационной системы, используемой подразделениями внутренних дел на транспорте" (не опубликован, экземпляр представлен государством-ответчиком) предусматривал создание и установление программной базы данных под кодовым названием "Розыск-магистраль". Ее цель заключалась в облегчении выявления лиц, подозреваемых в совершении преступлений, чьи имена были внесены в список разыскиваемых лиц. Она подлежала объединению с базами компаний железной дороги и авиакомпаний, чтобы всякий раз, когда любое из лиц, фигурирующих в списке, приобретало билет на поезд или самолет, в милицию направлялось автоматическое уведомление, позволяя милиции задержать данное лицо.

41. Согласно приказу Министерства внутренних дел от 22 декабря 1999 г. N 1070 "Об установке программной базы данных "Розыск-магистраль" в подразделениях внутренних дел на транспорте" (не опубликован, экземпляр представлен государством-ответчиком) база данных должна была быть установлена в первой половине 2000 года. В приложении к приказу определялась процедура его исполнения. В частности, там указывалось, что в базу данных должны включаться следующие лица: 1) лица, разыскиваемые Интерполом; 2) иностранные граждане и лица без гражданства, чьи имена были включены в перечень разыскиваемых лиц в связи с совершением преступлений на территории Российской Федерации; 3) иностранные граждане, которым ограничен въезд в Российскую Федерацию; 4) лица, подозреваемые в следующих серьезных или особо серьезных правонарушениях: нелегальная перевозка оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, нелегальная перевозка антиквариата или его контрабандный вывоз из Российской Федерации, умышленное убийство, террористические акты, перевозка наркотиков, финансовые преступления; 5) лидеры этнических сообществ, лидеры и активные члены организованных преступных группировок.

42. Согласно приказу Министерства внутренних дел от 14 апреля 2005 г. N 47 "О некоторых мерах по усилению борьбы с экстремизмом" (не опубликован) в рамках базы данных "Розыск-магистраль" должна была быть создана база данных о потенциальных экстремистах. Ей было присвоено кодовое название "Сторожевой контроль".

43. Как сообщил Ш., сотрудник Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте, чьи письменные показания под присягой были представлены государством-ответчиком, решение о внесении имени физического лица в базу данных "Сторожевой контроль" принимается Министерством внутренних дел или его региональным подразделением на основании конфиденциальной информации.

Вопросы права

I. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

44. Заявитель жаловался на то, что его задержание и часовое содержание под стражей в отделении милиции в г. Самаре 14 мая 2007 г. являлось незаконным. Он ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе, как в следующих случаях и порядке, установленном законом:

(a) законное содержание лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом;

(b) законный арест или задержание лица за невыполнение законного решения суда или с целью обеспечения выполнения любого обязательства, предписанного законом;

(c) законный арест или задержание лица, произведенный с тем, чтобы оно предстало перед компетентным судебным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

(d) задержание несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное задержание, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;

(e) законное задержание лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

(f) законный арест или задержание лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче".

A. Приемлемость жалобы

45. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

46. Заявитель утверждает, что 14 мая 2007 г. он был "лишен свободы" в значении статьи 5 Конвенции. Сотрудник милиции угрожал применением силы в случае отказа проследовать в отделение милиции, и заявитель не мог покинуть отделении милиции без прямого разрешения милиции. Его задержание было произвольным и незаконным, поскольку он не подозревался в каком-либо правонарушении. Кроме того, ввиду неясных правовых оснований для его задержания он был лишен всех процессуальных гарантий.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель был задержан в соответствии с пунктами 5 и 7 статьи 11 Закона о милиции (см. § 34 настоящего Постановления) и что его задержание было необходимо с целью помешать ему совершить "правонарушения экстремистского характера". Был составлен протокол задержания, и продолжительность задержания не превышала трех часов, как это предусмотрено национальным законодательством (см. § 32 настоящего Постановления). Следовательно, его задержание было законным.

48. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что период, в течение которого заявитель содержался в отделении милиции, не превысил 45 минут. Следовательно, Европейский Суд считает необходимым прежде всего определить, был ли заявитель "лишен свободы" в значении статьи 5 Конвенции.

49. Европейский Суд напоминает, что при определении того, имело ли место лишение свободы, отправной точкой должна быть конкретная ситуация лица. Следует учитывать целый ряд обстоятельств, возникающих в определенном деле, таких как тип, продолжительность, последствия и способ применения спорной меры. Различие между лишением свободы и ограничением свободы заключается лишь в степени интенсивности и не затрагивает природу или сущность меры. Хотя процесс отнесения к одной из этих категорий иногда оказывается трудной задачей в том смысле, что квалификация пограничных ситуаций является вопросом точки зрения, Европейский Суд не может избежать такого выбора, от которого зависит применимость или неприменимость статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 6 ноября 1980 г. по делу "Гуццарди против Италии" (Guzzardi v. Italy), Series A, N 39, § 92 и 93, и Постановление Европейского Суда по делу "H.L. против Соединенного Королевства" (H.L. v. United Kingdom), жалоба N 45508/99, § 89, ECHR 2004-IX). Статья 5 Конвенции может применяться к лишению свободы даже на очень короткий срок (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гиллан и Кинтон против Соединенного Королевства" (Gillan and Quinton v. United Kingdom), жалоба N 4158/05, § 57, ECHR 2010 -... (извлечения), в котором заявители были остановлены для обыска, длительность которого не превышала 30 минут; см. также Решение Комиссии по правам человека от 3 декабря 1979 г. "X. против Австрии" (X. v. Austria), жалоба N 8278/78, и Постановление Европейского Суда от 22 мая 2008 г. по делу "Илия Стефанов против Болгарии" (Iliya Stefanov v. Bulgaria), жалоба N 65755/01, § 71).

50. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали применимость статьи 5 Конвенции к ситуации заявителя. Заявителя доставили в отделение милиции под угрозой применения силы, и он не мог покинуть помещение без разрешения милиционеров. Европейский Суд считает, что имелся элемент принуждения, который, невзирая на кратковременность задержания, указывает на наличие лишения свободы в значении пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гиллан и Кинтон против Соединенного Королевства", § 57, и Постановление Европейского Суда от 24 июня 2008 г. по делу "Фока против Турции" (Foka v. Turkey), жалоба N 28940/95, § 74 - 79). При данных обстоятельствах Европейский Суд находит, что заявитель был лишен свободы в значении пункта 1 статьи 5 Конвенции.

51. Европейский Суд также должен проверить, соответствует ли лишение свободы заявителя требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд подчеркивает в этой связи, что перечень исключений в отношении права на свободу, приведенный в пункте 1 статьи 5 Конвенции, является исчерпывающим, и цель данных положений допускает лишь строгое толкование этих исключений с целью обеспечения того, чтобы никто не лишался свободы произвольно (см., в числе многих примеров, Постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу "Джулия Манцони против Италии" (Giulia Manzoni v. Italy), § 25, Reports of Judgments and Decisions, 1997-IV).

52. Европейский Суд отмечает, что лишение заявителя свободы, очевидно, не подпадает под действие подпунктов "a", "d", "e" и "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Также оно не относится к сфере подпункта "b", так как нет данных о неисполнении заявителем законного решения суда или неисполнении какого-либо обязательства, предписанного законом. Действительно, он исполнил предусмотренную законом обязанность предъявить свои удостоверяющие личность документы по требованию сотрудника милиции, ответить на его вопросы и подчиниться его требованиям (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 25 сентября 2003 г. по делу "Василева против Дании" (Vasileva v. Denmark), жалоба N 52792/99, § 36 - 38). Остается определить, относится ли лишение заявителя свободы к сфере действия подпункта "c".

53. В этой связи представляется существенным, что заявитель не подозревался в "совершении правонарушения". Как утверждали власти Российской Федерации, его задержали с целью помешать ему совершить "правонарушения экстремистского характера" (см. § 47 настоящего Постановления). В соответствии с этим Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, можно ли считать, что при задержании заявителя имелись "разумные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения" в значении подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

54. Из решений национальных судов следует, что принятые милицией меры, такие как проверка документов, опрос и доставление в отдел милиции, были применены к заявителю во время его поездки в г. Самару, потому что его имя было внесено в базу данных "Сторожевой контроль". Единственная причина, по которой его имя было внесено в базу данных "потенциальных экстремистов", заключалась в том, что он правозащитник (см. § 26 и 30 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд подчеркивает, что подпункт "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции не допускает применение политики широкой профилактики против конкретного лица или категории лиц, которые воспринимаются властями, правомерно или нет, как опасные или как имеющие склонность к незаконным действиям. Она предоставляет государствам-участникам только средства предотвращения конкретного определенного правонарушения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гуццарди против Италии", § 102).

55. Европейский Суд отмечает, что ни национальные органы, ни власти Российской Федерации не упоминали ни о каких конкретных и определенных правонарушениях, совершению которых заявителем было необходимо воспрепятствовать. По мнению Европейского Суда, неясная ссылка властей Российской Федерации на "правонарушения экстремистского характера" недостаточно конкретна, чтобы удовлетворять требованиям подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 22 февраля 1989 г. по делу "Чиулла против Италии" (Ciulla v. Italy), § 40, Series A, N 148). Документы национальных органов, касающиеся задержания заявителя, также неконкретны в данном отношении. Из протокола задержания следует, что заявителя доставили в отделение милиции на основании информации, содержащейся в двух телексах. Она свидетельствует о том, что в г. Самаре планировалось оппозиционное мероприятие и что орган внутренних дел считал необходимым помешать членам определенных оппозиционных организаций принять участие в этом мероприятии, чтобы предотвратить совершение ими "актов беззакония и экстремизма" (см. § 9 настоящего Постановления). Однако не были указаны конкретные и определенные правонарушения.

56. Единственное конкретное подозрение против заявителя, упомянутое в телексах, состояло в том, что он может везти экстремистскую литературу (см. § 11 настоящего Постановления). Тем не менее власти Российской Федерации не предоставили каких-либо фактов или информации, которые убедили бы объективного наблюдателя, что такое подозрение было "обоснованным". Европейский Суд с обеспокоенностью отмечает, что такое подозрение, очевидно, было основано лишь на том факте, что заявитель является членом правозащитных организаций. По его мнению, подобное членство ни в коем случае не может служить основанием для подозрения оправдывающего задержание лица. Кроме того, данное подозрение, согласно показаниям сопровождающего милиционера было устранено вследствие того, что у заявителя не было с собой никакого багажа (см. § 16 настоящего Постановления). Исходя из вышесказанного, Европейский Суд приходит к заключению, что задержание заявителя не могло считаться "разумно необходимым для предотвращения совершения им правонарушения" в значении подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

57. Отсюда следует, что задержание заявителя не преследовало законной цели согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции и, следовательно, было произвольным. Соответственно, имело место нарушение этой статьи.

II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

58. В соответствии со статьей 8 Конвенции заявитель жаловался на внесение его имени в базу данных "Сторожевой контроль" и последующий сбор милицией информации личного характера о нем. Статья 8 Конвенции предусматривает:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Приемлемость жалобы

59. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

60. Заявитель утверждал, что внесение его имени в базу данных "Сторожевой контроль" являлось вмешательством в его личную жизнь, так как это позволило милиции собирать информацию о его поездках. Это вмешательство было незаконным, так как приказы министерства, регулирующие создание и ведение базы данных, никогда не публиковались. Более того, вмешательство не являлось необходимым в демократическом обществе. Не имелось оснований вносить его имя в базу данных, так как он был законопослушным гражданином и никогда не подозревался в совершении каких-либо преступлений или административных правонарушений. Как утверждает заявитель, база данных "Сторожевой контроль" содержит информацию о более чем 3 800 физических лицах, большинство из которых подобно заявителю, были включены в эту базу данных в связи со своей общественной или правозащитной деятельностью.

61. Власти Российской Федерации утверждали, что, во-первых, внесение имени заявителя в базу данных "Сторожевой контроль" и проверки личности и опросы, которым он подвергся во время его поездки в г. Самару, не были вмешательством в его личную жизнь. Заявитель направлялся в г. Самару в связи со своей профессиональной и общественной деятельностью. Ему не задавались вопросы по поводу его личной жизни.

62. Во-вторых, власти Российской Федерации признали, что приказы министерства, регулирующие создание и ведение базы данных "Сторожевой контроль", не были опубликованы, поскольку являются конфиденциальными. Они отказались представить экземпляры этих приказов и изложить порядок работы базы данных. Однако они утверждали, что данные приказы соответствуют национальному законодательству, а именно Закону о милиции, Закону об оперативно-розыскной деятельности и Закону о противодействии экстремистской деятельности. Указанные законы наделяют милицию полномочиями проверять документы, удостоверяющие личность, и задавать вопросы. Следовательно, меры, принятые в отношении заявителя, были законными.

63. Наконец. власти Российской Федерации доказывали, что ведение конфиденциальных баз данных милиции преследует законную цель защиты национальной безопасности. Что касается пропорциональности вмешательства, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель был одним из основателей Общества российско-чеченской дружбы, которое было признано экстремистской организацией. Он также является главой Нижегородского правозащитного союза, который ранее опубликовал экстремистскую статью в своей газете. Он отправился в г. Самару, чтобы расследовать воспрепятствование осуществлению права на мирные собрания в этом городе. Национальные власти задержали и опросили его, чтобы удостовериться, что это расследование не нарушит права и свободы других лиц и не поставит под угрозу национальную безопасность. Меры, принятые против заявителя, таким образом, были "необходимыми в демократическом обществе".

2. Мнение Европейского Суда

(a) Имело ли место вмешательство в личную жизнь

64. Европейский Суд подчеркивает, что личная жизнь - это широкое понятие, не подлежащее исчерпывающему определению. Статья 8 Конвенции не ограничивается защитой только "внутреннего круга", в котором лицо может жить своей личной жизнью по своему усмотрению, полностью исключая <*> внешний мир, не входящий в данный круг. Она также защищает право налаживать и развивать отношения с другими людьми и внешним миром. Личная жизнь может даже включать деятельность профессионального и делового характера (см. Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу "Нимиц против Германии" (Niemietz v. Germany), § 29, Series A, N 251 B, и Постановление Европейского Суда от 25 июня 1997 г. по делу "Холфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom), § 42 - 46, Reports 1997-III). Следовательно, существует зона взаимодействия человека с другими людьми даже в публичном контексте, на которую может распространяться сфера "личной жизни" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Перри против Соединенного Королевства" (Perry v. United Kingdom), жалоба N 63737/00, § 36, ECHR 2003-IX (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Пек против Соединенного Королевства" (Peck v. United Kingdom), N 44647/98 § 57, ECHR 2003-I, и Постановление Европейского Суда по делу "P.G. и J.H. против Соединенного Королевства" (P.G. and J.H. v. United Kingdom), жалоба N 44787/98, § 56, ECHR 2001-IX).

--------------------------------

<*> По-видимому, Европейский Суд имел в виду, что статья 8 Конвенции не может полностью исключать внешний мир из сферы личной жизни (прим. переводчика).

65. Ранее Европейский Суд устанавливал, что систематический сбор и хранение службами безопасности данных о конкретных лицах являются вмешательством в личную жизнь указанных лиц, даже если эти данные собираются в общественных местах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пек против Соединенного Королевства", § 59, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "P.G. и J.H. против Соединенного Королевства", § 57 - 59) или касаются исключительно профессиональной и общественной деятельности лица (см. Постановление Большой Палаты по делу "Аманн против Швейцарии" (Amann v. Switzerland), жалоба N 27798/95, § 65 - 67, ECHR 2000-II, и Постановление Большой Палаты по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, § 43 - 44, ECHR 2000-V). Было установлено, что сбор посредством устройства GPS, прикрепленного к машине человека, данных о его местонахождении и перемещениях в публичной сфере также составляют вмешательство в личную жизнь (см. Постановление Европейского Суда по делу "Узун против Германии" (Uzun v. Germany), жалоба N 35623/05, § 51 - 53, ECHR 2010 -... (извлечения)).

66. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что имя заявителя было внесено в базу данных "Сторожевой контроль", с помощью которой собиралась информация о его поездках на поезде или самолете в пределах России. Обращаясь к прецедентам, процитированным в § 64 и 65 настоящего Постановления, Европейский Суд находит, что сбор и хранение данных составили вмешательство в личную жизнь, защищаемую пунктом 1 статьи 8 Конвенции.

(b) Было ли вмешательство "предусмотрено законом"

67. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда понятие "предусмотрено законом" в значении пункта 2 статьи 8 Конвенции требует, во-первых, чтобы мера имела некоторые основания в национальном законодательстве, оно также обусловливается качеством соответствующего закона в том смысле, что он должен быть доступен соответствующему лицу, которое, кроме того, должно предвидеть его последствия для него (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 24 апреля 1990 г. по делу "Крюслен против Франции" (Kruslin v. France), § 27, Series A, N 176-A, Постановление Европейского Суда от 24 августа 1998 г. по делу "Ламбер против Франции" (Lambert v. France), § 23, Reports 1998-V, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Перри против Соединенного Королевства", § 45).

68. Европейский Суд в этой связи подчеркивает, что в специальном контексте секретных мер наблюдения вышеуказанные требования не могут означать, что лицо должно быть способно предвидеть, когда власти могут прибегнуть к секретному наблюдению, чтобы он мог изменить свое поведение с учетом этого. Однако особенно в том случае, когда полномочия, которыми наделено должностное лицо, используются в секретном режиме, риски произвольности очевидны. Поэтому существенное значение имеют ясные, подробные правила применения секретных мер по наблюдению особенно ввиду того, что доступные технологии становятся все более совершенными. Законодательство должно быть достаточно ясным, чтобы граждане получали адекватное указание на условия и обстоятельства, при которых власти уполномочены использовать любые меры тайного наблюдения и сбора данных. Кроме того, из-за отсутствия общественного контроля и риска злоупотреблений, присущих любой системе тайного наблюдения, законодательство должно предусматривать следующие минимальные гарантии во избежание злоупотреблений: указание характера, пределов и длительности возможных мероприятий, основания для издания распоряжения об их применении, органы, уполномоченные разрешать их осуществление, а также вид средства правовой защиты, предусмотренный национальным законодательством (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Узун против Германии", § 61 - 63, Постановление Европейского Суда от 28 июня 2007 г. по делу "Ассоциация за европейскую интеграцию и права человека и Екимджиев против Болгарии" (Association for European Integration and Human Rights and Ekimdzhiev v. Bulgaria), жалоба N 62540/00, § 71 - 77, Постановление Европейского Суда от 1 июля 2008 г. по делу "Либерти" и другие против Соединенного Королевства" (Liberty and Others v. United Kingdom), жалоба N 58243/00, § 62, и, с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты от 4 декабря 2008 г. по делу "S. и Марпер против Соединенного Королевства" (S. and Marper v. United Kingdom), жалоба N 30562/04 и 30566/04, § 95 и 96).

69. Обращаясь к данному делу, Европейский Суд отмечает, что создание и ведение базы данных "Сторожевой контроль" и порядок ее функционирования регулируются министерским приказом N 47 (см. § 42 настоящего Постановления). Этот приказ не опубликован и недоступен широкой общественности. Основания для внесения имени человека в базу данных, органы, имеющие полномочия дать указание о таком внесении, продолжительность данной меры, точный характер собираемых данных, порядок хранения и использования собранных данных и существующий контроль и гарантии против злоупотреблений недоступны для общественного контроля и осведомления общественности.

70. В силу вышеуказанных причин Европейский Суд не считает, что национальное законодательство определяет с достаточной ясностью пределы и характер использования дискреции, предоставляемой национальным властям для сбора и хранения в базе данных "Сторожевой контроль" информации о личной жизни. В частности, нет никаких указаний в форме, доступной общественности, на минимальные гарантии от злоупотреблений. Следовательно, вмешательство в права заявителя, предусмотренные статьей 8 Конвенции, не было "предусмотрено законом".

71. Соответственно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 протокола N 4 к Конвенции

72. Европейский Суд решил по собственной инициативе довести до сведения государства-ответчика вопрос о том, нарушает ли внесение имени заявителя в базу данных "Сторожевой контроль" его права, гарантированные статьей 2 Протокола N 4 к Конвенции, которая предусматривает:

"1. Каждый, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу передвижения и выбора местожительства.

2. Каждый свободен покидать любую страну, включая свою собственную.

3. Пользование этими правами не подлежит никаким ограничениям, за исключением тех, которые соответствуют законодательству и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной или общественной безопасности, поддержания правопорядка, в целях предотвращения преступлений, охраны здоровья и нравственности, а также для защиты прав и свобод других лиц.

4. Права, признанные в пункте 1, могут также в определенных районах подлежать ограничениям, вводимым в соответствии с законом и обоснованным общественными интересами в демократическом обществе".

73. С учетом заключения, изложенного выше, в контексте статьи 8 Конвенции Европейский Суд полагает, что, хотя жалоба является приемлемой, обособленный вопрос в части статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции не возникает.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции

74. Заявитель также ссылался на статью 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции в части внесения его имени в базу данных "Сторожевой контроль". Статья 14 Конвенции предусматривает:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

75. С учетом заключения, изложенного выше, в контексте статьи 8 Конвенции, Европейский Суд полагает, что, хотя жалоба является приемлемой, обособленный вопрос в части статьи 14 Конвенции не возникает.

V. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

76. Европейский Суд рассмотрел иные доводы, представленные заявителем. Однако, принимая во внимание представленные материалы и насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в нем признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктом 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

77. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд в случае необходимости присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

78. Заявитель не предъявил требование о справедливой компенсации в пределах установленного срока. Соответственно, Европейский Суд полагает, что не имеется оснований для присуждения ему какой-либо суммы.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1) признал жалобу приемлемой в части внесения имени заявителя в базу данных "Сторожевой контроль" и его задержания, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

4) постановил, что обособленный вопрос в части статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции не возникает;

5) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции;

6) решил не присуждать компенсацию в порядке применения статьи 41 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 июня 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Председатель

Палаты Суда

Н.ВАИЧ

Секретарь

Секции Суда

С.НИЛЬСЕН