Необходимое зло или ненужное вмешательство в личную жизнь?

Не только коммерческие организации собирают супермассивы данных. В июне 2013 года бывший сотрудник американской разведки Эдвард Сноуден раскрыл подробности совершенно секретной электронной программы слежения, которая с 2007 года реализовывалась Агентством национальной безопасности США. Официально известная как US‑984XN под кодовым названием PRISM, она следила за пользователями компьютеров за пределами США. Санкционированная президентом Джорджем Бушем в 2007 году PRISM загружала терабайты информации, взятой из электронных писем, видео– и голосовой коммуникации, фото, передачи файлов, ввода логинов и общения в социальных сетях. Согласно обнародованным документам, информацию собирали «напрямую с серверов американских провайдеров услуг: Microsoft, Yahoo, Google, Facebook, PalTalk, AOL, Skype, YouTube, Apple». Кроме того, сообщалось, что расположенная в Челтенхеме GCHQ – британский эквивалент АНБ – также тайно собирает информацию в тех же интернет‑компаниях с помощью установленного АНБ оборудования.

Хотя многих шокирует размах этой операции и предполагаемое участие крупнейших интернет‑игроков, которое эти компании энергично отрицают, – тот факт, что эти данные интересуют разведки разных стран, никого не должен удивить. Все крупные игроки международной арены, особенно Китай и Россия, делают то же самое и по тем же причинам.

Тем, кто не готов полностью изолировать себя от современного общества – то есть никогда не пользоваться интернетом, кредитными или дебетовыми карточками, сотовыми телефонами и никогда не участвовать в электронных транзакциях, – придется платить. В последней главе я предложу элементарные способы, которые позволят минимизировать свою незащищенность перед Всемирной паутиной, которая со временем все сильнее интересуется вашей личной информацией и все менее надежно хранит ваши секреты.

Но насколько потребителям имеет смысл беспокоиться, что их персональные данные так используют? Профессор и директор Института безопасности и технологий при Имперском колледже Лондона Крис Ханкин говорит:

Настоящая сила социальных сетей – в создании «стиля жизни», нарушать который могут только аномалии: эпидемия серьезной болезни, несогласие с местными политическими методами или новый дизайн мобильного телефона. То, что б о льшая часть населения Земли сегодня «всегда на связи», почти встало в ряд прав человека и, хотят люди этого или нет, это дает доступ широкой общественности к их мыслям и действиям[294].

Другие комментаторы выразили озабоченность. Хотя все компании‑участники заверяют, что данные собирают «без раскрытия информации, позволяющей идентифицировать личность пользователя», есть и те, кто утверждает, что анонимность невозможна.

Старший член общества Advanced Leadership Initiative Джон Тесом задается вопросом:

Но какие данные составляют информацию, идентифицирующую личность? ИИЛ – это заранее определенный список характеристик, с помощью которого можно установить личность человека. Но… непонятно, какая информация, сама по себе или в сочетании, не идентифицирует личность. Поэтому нам как гражданам нужно составить лобби в пользу более действенного понятия идентифицирующих данных. Идентифицирующая персональная информация (ИПИ, если хотите) – это набор данных, который при ближайшем рассмотрении может привести к выделению человека из группы с определенным уровнем уверенности в определенное время. Скорее всего, это гораздо более широкий набор данных, чем тот, что сегодня относят к ИИЛ[295].

Он предупреждает, что без пересмотра этого понятия «анализ супермассивов данных (читай “ваших данных”), неважно, для пользы общества или для повышения прибыли, может превратить обработку данных в контроль данных».