Просто будь рядом 17 page

В одном из ящиков она нашла более сдержанную одежду ее второго «я», нашла юбку, в которой она была Сандрой, тем вечером, когда похитила Дарли.

Ева переключилась на прикроватные тумбочки, где, как и думала, нашла игрушки и приспособления для женщин, подобно ее матери, не скупящихся на удовлетворение собственных желаний.

«И ведь копы с «чистильщиками» тоже все это уже просматривали», — подумала Ева.

Она представила себе, какие комментарии они при этом отпускали, какие глуиые шуточки отвешивали — и усилием воли заставила себя не думать об этом.

—Здесь кое-что есть, — позвал Рорк.

Ева подошла к стенному шкафу, который тот осматривал, поглядела на гору одежды, туфель и сумок. Рорк расчистил место на полу и теперь приподнимал одним из своих переносных инструментов часть напольного покрытия.

Он снял его, отложил в сторону и вынул из образовавшегося в полу отверстия покрытую стразами и маленькими круглыми стеклышками декоративную шкатулку. Рорк взглянул на Еву и сам все понял. Она не хотела приближаться к шкафу, не хотела оказаться среди ее вещей, погружаться в их запах.

—Давай-ка снесем это вниз.

—Ага, давай.

Ева предпочла кухню.

—Дорого, наверное, стоила, но все равно дешевая безвкусица. Не новая, кстати.

—Да, видно, что она лежала в сумке с другими вещами. Значит, скорее всего, она ее возила с собой, когда переезжала с места на место.

—Я такой не помню, — ответила Ева на не прозвучавший вопрос. — Столько бы она ничего не стала хранить. Важнее, что там внутри, — сказала она и подняла крышку. — Наркотики, наличные, документы и кредитки, — Ева вытащила аккуратно запакованную в пластиковый пакетик засушенную розу. — А вот это уже романтическое напоминание. Смотри, она нарисовала на пакете сердечко, а в нем буквы, С и А. Это Айзек ей подарил. О, гляди — она сфотографировала его, пока он спал.

Ева поднесла фотографию ближе, внимательно посмотрела на изображенного на ней Макквина. Тот лежал, раскинувшись на спине, прикрытый смятой простыней.

—Спорим, он не знал, что она его сфотографировала? Это кровать из его квартиры. Здесь он загорелый блондин, как на южноафриканских документах. Стало быть, ходил в солярий или автозагаром мазался. Но выглядит уставшим, немного худым. Что это там на столике? Шампанское? Что-то отмечали. Может, это его первый день в городе? Да, вполне возможно.

—Это бутылка «Ви Нуво». С одной из моих виноделен, очень дорогое эксклюзивное вино. Интересно, какого года урожай.

—Значит, он — или она — купили здесь шикарную бутылку «шампуня».

—Не просто купили. Это вино в первом попавшемся магазине не купишь. Только так можно поддерживать эксклюзивность марки, стимулировать интерес. Хм-м-м, — Рорк снова вынул свой футлярчик с инструментами, достал оттуда небольшое увеличительное стекло.

—Ловко.

—Иногда нужно присмотреться поближе. Кажется, я могу различить год... Да, это ограниченная партия пятьдесят шестого года. Такую найти непросто. У нас на годовщине была бутылка этого урожая.

—Правда? Да, ничего так было.

—«Ничего так»? Ева, дорогая, это вино с исключительно тонким букетом. У него в квартире были весьма неплохие вина, но ничего подобного среди них не было.

—Может, все самые первоклассные он забрал с собой.

—Может и так. Но чтобы купить такое, нужно идти в первоклассную винотеку.

—В Далласе, — сказала Ева. — И сколько в Далласе первоклассных винотек?

—Я это выясню.

—Он может захотеть вернуться еще за одной. Как только найдем точки, поставим на них людей. Черт, — Ева вытащила из шкатулки пачку записок и открыток. — А вот это золотая жила. Смотри, открытка из Далласа, но с нью-йоркским штампом. Адрес фиктивный. Какие-то цифры. Шифр?

Рорк глянул на открытку.

—Это мерки. Кажется, внутренний шов, длина рукава, обхват талии и так далее. Он хотел заказать себе костюм.

—К цифрам приписано: «Бэйкер энд Хью».

—Это сеть ателье мужской одежды, — сказал Рорк. — Шьют превосходные костюмы. — Он вытащил свой наладонник и быстро что-то проверил. — В Далласе у них всего один салон.

—Ему нужна одежда, хорошая одежда. Времени возиться с примерками и всем таким у него нет. Значит, он поручает ей этим заняться. Чтобы, когда приедет, костюмы его уже ждали. Нет, — Ева закрыла глаза, вспомнила события в Нью-Йорке. — Когда я его увидела тогда в толпе на награждении, он был в костюме, сером, на вид дорогом, с ярко-красным галстуком. Он хотел, когда попадется мне на глаза, выглядеть элегантно.

—Много же он усилий приложил, чтобы тебя впечатлить.

—Это теперь исключительно его проблема, в этом его прокол. Он все слишком усложняет — для того только, чтобы меня подколоть. Бросает мне вызов, дразнит, пытается унизить — вместо того чтобы просто завалить.

Ева развернула первую записку.

—Не прикончи он ее уже, за это бы точно убил.

Она распечатала их переписку.

«Я тоже по тебе скучаю, куколка, — зачитала она. — Осталось тридцать дней. Пора заказывать мне билеты. Забронируй частный самолет для Фрэнклина Дж. Майло. И, детка, пришли мне те схемы, чтобы мы могли засадить Сесила за работу. Не хотелось бы добраться до ящика и обнаружить пустое место.

Ждать осталось уже недолго. Мистеру Майло в отеле понадобятся его вещи, чтобы он мог помыться и переодеться, прежде чем к тебе лететь. Придет время, и мы сюда вернемся, остановимся в том номере с пентхаусом и выпьем по бокалу шампанского за нас двоих.

Приглядывай за нашей Мелиндой и береги мою куколку. На следующей неделе напишу, что делать дальше. Уже скоро! ЦКМДх2».

Ева нахмурилась.

—Что такое ЦКМД?

—Целую крепко мою детку — два раза.

—Бэ-э-э. Он это ей в письме написал. Нет, ты прикинь — он всю эту фигню в письменном виде ей передал. Считал, она даже инструкции запомнить не в состоянии. Должен был напомнить ей уничтожить письмо, но поленился — думал, она и так слишком глупа, сама все детали запомнить не сможет. Может, она уже пару раз облажалась.

Ева раскрыла следующее письмо.

—Сопли с сахаром вперемешку с инструкциями. Тут он ей рассказывает, как нужно оборудовать, как он это называет, «комнату для гостей». Псих чертов. Говорит съездить в Уэйко к Греку, взять у того браслеты. Наручники то есть. И в Форт-Уорт к Брустеру Б за звукоизоляцией.

—Тебе это чем-то поможет? Квартиру-то ты его и так уже нашла.

Ева задумчиво посмотрела на потолок. В голове у нее кусочки головоломки начали собираться в картину.

—У него есть еще одна. У него еще одна квартира в Далласе, и в ней ему тоже понадобилось бы кое-что из того набора. Стал бы он для этого нанимать тех же самых людей? Может, и нет. Но... Найдем их, выясним еще что-нибудь.

Ева достала телефон, набрала номер Пибоди.

—Фрэнклин Дж. Майло. Самолет до Далласа — частный самолет — и номер в отеле Макквин заказывал на имя Майло. Отель с пентхаусом. Действуй.

—Хорошо, а как же...

—Пибоди, мы просто подчищаем концы. Может, это ничего и не даст, но нужно все как следует подчистить. И найди мне в Нью-Йорке «Бэйкер энд Хью», это ателье мужской одежды. Проверь, не покупал ли он у них что-нибудь. И выясни, на чем он добрался до аэропорта. Я потом подключусь.

—Ладно, ясно. Слушай, тут Трей Шустер снова приходил. Говорит, тогда, когда Макквин на них напал, сразу не заметили — можно их понять, в общем-то — они не досчитались спортивного костюма, старого мобильника, который забыли выбросить, новых синих кроссовок и рубашки, которую Джули собиралась подарить брату на день рождения. Плюс еще всяких бытовых мелочей. Пересылаю тебе список.

—Бытовых мелочей, которых не хватает, когда живешь в отеле. Найдешь отель, проверь, не оставил ли он после себя что-то в номере. А мне нужно еще поработать здесь.

—Смотришься на пределе. Выдохлась? — заметила Пибоди.

—Еще нет, пока не выдохлась, — ответила Ева и отключилась. — Поехали, покажем это Риккио, пусть они с федералами займутся поиском этих людей. По дороге лучше заедем в больницу. Там, наверное, можно будет с кем-нибудь это ему передать.

«А Пибоди была права, — подумал Рорк, глядя, как Ева запечатывает входную дверь. — Ева выглядит выдохшейся. Бледная и измотанная».

—Тебе нужно пару часов поспать. Ты и сама это понимаешь.

—Посплю, когда будет возможность. Я не могу пока все бросить, — сказала она, садясь в машину. — Прижмет, глотну стимулятор.

—Тебе не стимулятор нужен. Я не собираюсь тебя заставлять — пока не собираюсь. Особенно если согласишься, если не будет никаких срочных дел, сразу после Мелинды и Дарли поехать в отель. Все равно там тебе работать удобнее.

Поскольку Ева и сама уже собиралась сделать то же самое, согласиться было нетрудно.

—Только если дашь слово, что не будешь пытаться меня накачать.

—С тобой сложно торговаться, ты своего не упустишь. Согласен.

—Как-то просто. Слишком просто.

—А я дам Мире тебя накачать.

Ева нашла в себе силы вяло улыбнуться.

—С Мирой я справлюсь.

—Уверен, противник она коварный.

«Как и ты», — сказал он про себя, выходя из машины у больницы и ведя Еву прямиком к торговым автоматам.

—Выбери себе что-нибудь.

—Да я не...

—Ты можешь думать, что не голодна, но тебе нужна пища. Я сам выберу. Вегетарианская пицца и пита с сыром. Немного протеина не помешает, — добавил он, вынимая свертки из автомата.

—Я бы предпочла...

—Шоколадный батончик, конечно. И ты его получишь. Когда съешь это, — Рорк заказал в автомате обещанное, внутренне сожалея, что у него нет для нее настоящего бельгийского шоколада.

—А почему я обязана это есть, а ты — нет? — возмутилась Ева, засунув в рот и прожевав сразу полпиты.

—Я взвешиваю предложенные варианты, и все они мне равно неаппетитны. Эх, ладно, — вздохнул Рорк и заказал себе вторую питу с сыром. — Будем страдать вместе.

—Не настолько уж это и ужасно.

Рорк попробовал кусочек.

—Нет, именно настолько.

Рисковать пробовать здешний кофе он не захотел, так что заказал им по банке «Пепси».

—Все-таки по части еды ты сноб.

—Это и едой-то можно назвать с натяжкой. Дай мне откусить от твоего батончика.

—Закажи себе и ешь, — сказала она, но вытащила из кармана кредитку и вставила ее в автомат. — На, пожалуйста, — она вытащила и протянула ему батончик, улыбнувшись какой-то мысли. — А знаешь, мы с тобой похожи на весьма элегантно одетого пирата и его уродливый сундук с золотом. Спасибо за обед!

Выходя из лифта, Ева и Рорк столкнулись с Анналин. Та как раз собиралась войти и теперь, попятившись, пропускала их.

—Как раз собиралась в управление. Я тут разрывалась между Мелиндой с Дарли, родителями Дарли, Бри, ее родителями и врачами, — сказала она, тря глаза. — Вот оно, в нашем деле нос к носу с этим сталкиваешься. Но свыкнуться с этим все равно невозможно.

—Хорошие копы и не свыкаются, — сказала Ева.

—Ну, значит, я сегодня была чертовски хорошим копом, — сказала Анналин и бессильно уронила руки.

—Они все еще хотят со мной переговорить?

—Да. Мелинда убедила Дарли, что ей это тоже нужно. Так ей вас расписала, девочка вас теперь считает героем победителем чудовищ. Это правильно, — добавила она, увидев, что Ева поморщилась, — ей так легче. Пусть верит, что есть герои, раз уж знает теперь, что настоящие чудовища тоже бывают. Мелли разрешили вставать. Хотели, чтобы она и дальше лежала, но она и так постоянно бегает к Дарли. Ей так тоже легче. Им обеим. А это что? — спросила Анналин, удивленно уставившись на шкатулку в руках у Рорка. — Если подарок, то очень блестючий. — Это улика. Нашли в доме напарницы.

—Что? Где? Я в перечне улик ничего подобного не видела. Я за этим слежу.

—Мы нашли тайник в стенном шкафу в спальне. Была у меня одна мысль, — пояснила Ева, — оказалась удачной.

—Удача нам бы не помешала. Потеряли Мэлви, потом этого гада упустили, — Анналин отвернулась, посмотрела куда-то вдаль. — Все время напоминаю себе, что Мелли с девочкой спаслись. Но Мэлви погиб, а Макквин в бегах.

—Тут у нее их переписка.

—Что, правда?

—Полная. Плюс кое-какие имена и зацепки. Если вы в управление, возьмите, начнете по ним поиск. Еще есть его фото, сделала, пока он спал. На ней видна бутылка шампанского. Мой источник утверждает, это довольно редкий сорт.

—Вино этого урожая и марки в Далласе можно найти только в двух местах, — сказал Рорк. — «Вин Белль» и «Ваш сомелье».

—И он может захотеть добавки, — Анналин протянула руку. — Давайте, я заберу в управление. Если что-либо найдем, первым делом вам сообщим.

—Кое-какие из нью-йоркских зацепок я послала своим, они тоже их сейчас разрабатывают. Можете связаться с детективом Пибоди.

—Сделаю, — Анналин снова нажала кнопку лифта и, войдя, обернулась к ним. — Вы хороший коп, — предупредила она Еву. — Так что будьте готовы к тому, что Дарли вам расскажет.

—Сперва я поговорю с Мелиндой, — сказала она Рорку, направляясь к посту медсестры. — Если хочешь присутствовать, она возражать не станет. Но с девочкой я лучше одна.

—Если я тебе не нужен, я найду, где сесть, и посмотрю, не удастся ли состыковаться с Финн.

—Так будет даже лучше, — сказала она и показала медсестре жетон: — Лейтенант Даллас.

—Да, вам разрешены посещения. Мелинда — мисс Джонс — просила вас зайти к ней первой. Она в палате шестьсот двенадцать. Дарли мы поместили напротив.

—Спасибо.

Ева пошла по коридору. Она ненавидела больницы, ненавидела вспоминать, как лежала в такой сама, в этом самом городе, сломанная и искалеченная, как эта девочка в палате напротив. Ненавидела вспоминать копов, задававших вопросы, на которые она не могла ответить, осматривавших ее врачей, обменивавшихся трагически сочувственными взглядами.

У двери палаты, где лежала Мелинда, Ева замешкалась. Подумала, постучать ли, но решила заглянуть в окошко на двери. Она увидела обеих сестер, лежавших вместе на узкой больничной койке. Как ни странно, спала, обняв сестру за талию, Бри.

Ева приоткрыла дверь.

—Лейтенант Даллас! — тихо сказала Мелинда и улыбнулась. — Бри так устала. Она, наверно, не спала с самого... Родители совсем недавно ушли, поехали домой нам за вещами и одеждой. Они правда очень хотели еще раз вас увидеть, поблагодарить.

—Много еще кого нужно благодарить. Странно, что детектив Прайс не поправляет вам подушки.

В глазах Мелинды заиграл огонек.

—Я обмолвилась о пицце. Моя любимая пиццерия у нас рядом с домом. Он туда поехал, отговорить было невозможно.

—Хорошо, когда есть чем заняться.

—Я знаю. А еще знаю, что Бри с Джейсоном вернутся к работе, только когда убедятся, что я в порядке. Я в порядке, просто они еще не убедились.

—Могу зайти попозже. Незачем ее будить.

—Я не сплю, — сказала, открыв глаза, Бри. — Извините, отключилась на минуту, — она села и тут же взяла сестру за руку.

«Как две слегка измененные копии, — подумала Ева. — Не точные, не идентичные, но чертовски похожие».

— Все как заново повторяется, — сказала Бри. — В этот раз все по-другому, на то, что мы тогда пережили, даже близко не похоже. Но вы точно так же нас в больнице посещали.

—И вы точно так же лежали в одной кровати. Да, я помню. В тот раз спали вы, — сказала она Мелинде.

—Я тогда несколько недель спала, только если Бри держала меня за руку. Вы выглядите уставшей.

—Все мы устали.

—Присядете? Можем принести вам кофе, что-нибудь поесть.

—Я уже перекусила, — ответила она, но приняла приглашение и присела на край кровати. — Хотите снова для меня все вспомнить?

—Дарли это нужно. Я все время только о вас с Бри и говорила, внушала ей надежду, давала что-то,что придавало бы сил. Он меня не насиловал. Однажды только вышел из себя и ударил, и то это было почти что для проформы. Сначала они накачивали меня наркотиками, но я перестала пить воду, что они мне давали. Он убил напарницу. Я видела...

—Да.

—Эта Сарайо — ну, так я ее называла. Я все спрашивала себя: как я не разглядела, что она врет, что она меня обманывает?

—Она была профессионалка.

—Я ей хотела помочь, думала, что помогла. Когда она мне позвонила, у нее был такой дрожащий, испуганный голос. Я ни секунды не раздумывала. Попала прямиком в мышеловку.

—Мне действительно нужно уверять вас, что вы не виноваты?

—Нет, не нужно. У меня было достаточно времени, чтобы все заново проиграть, обдумать. Нужно верить людям, иначе живешь только наполовину. Нужно пытаться людям помочь, иначе даже эта половина будет пустышкой. Я ей верила. Я заподозрила, что она что-то приняла, но думала, это от того, что она так перепугалась. Приехала к той забегаловке, где мы договорились встретиться, посадила к себе в машину, поехала оттуда, как она просила. Притормозила, потому что ей было нужно. Шприца я даже не заметила. Только почувствовала, — Мелинда дотронулась до шеи сбоку. — И все равно не поняла, в чем дело. Пока не увидела его. Прямо там.

Она на секунду прикрыла глаза, потом дотронулась ладонью до руки Евы.

—Я думала о вас. О Бри и о вас, когда очнулась в той комнате. В темноте, прямо как тогда. Но все было по-другому. Я была одна, и я была уже взрослой.

Мелинда открыла глаза.

—В этот раз я была приманкой. Он это прямо мне сказал, дал понять, что в прежнем качестве я ему неинтересна. Я для него была недостаточно... свежей. Еду мне чаще всего приносила она. Однажды прямо на моих глазах ее съела. Она меня ненавидела. По-моему, больше всего она меня ненавидела за то, что я пыталась ей помочь.

—Извращенка психованная, — пробормотала Бри; Ева ничего не сказала, не могла ничего сказать.

—Она все во мне ненавидела — и в вас тоже, — сказала Мелинда. — Дразнила меня, рассказывала, как они вас там запрут, как будут мучить, заставят заплатить за то, что вы им сделали. Как заработают целое состояние, когда продадут вас... Вы в порядке? — встрепенулась она, увидев, как Ева вздрогнула.

—Да, все нормально.

—Я хотела сказать, когда сделают вид, что хотят продать вас обратно мужу. Мне кажется, она убить вас хотела не меньше, чем он. Может, даже больше. Она была им просто одержима. И не видела, просто не в состоянии была видеть, как он ее презирает. Не видела презрение в его взгляде. От меня он его не скрывал, это была как бы шутка между нами двоими. А потом они привели Дарли.

На глаза у Мелинды навернулись слезы, и Бри прижалась щекой к ее ладони.

—Он специально сказал, что собирается найти себе девочку — это была своего рода пытка. После того как они с ней закончили, Сарайо — эта женщина — бросила ее ко мне. Свет они оставили включенным, чтобы я могла видеть, что они с ней сделали.

—Но ты была с ней рядом, и от этого ей было легче.

—Ужасно такое говорить, но от того, что она была рядом, было легче мне. Был кто-то, кому я была нужна, кто-то, кого можно было утешать, успокаивать, о ком можно было заботиться. Когда на следующий день он пришел за Дарли, я сделала все, что могла, чтобы отвлечь его от нее. Напарницы с ним не было. Я изучала его психологию, так что я воспользовалась своими знаниями. Убедила его поговорить со мной — пообщаться. Ему понравилось, он долго там со мной сидел, демонстрировал мне свои познания в литературе, живописи.

—Он не сказал вам ничего о себе? О своих планах, что-нибудь, что подсказало бы, куда он мог направиться?

—Мне так не кажется. Это были все сплошь разговоры на возвышенные темы, как на каком-нибудь официальном приеме. Я намеренно это поддерживала. Боялась, если спрошу о чем-нибудь, он снова вспомнит о Дарли.

—А во что он был одет?

—Ой, ну...

—Попробуйте мысленно вернуться в тот момент, — подсказала Ева, — представьте его перед собой.

—В джемпер с закатанными рукавами. Очень простой и строгий, темно-синий. И джинсы — тоже простые, но качественные. Кажется, желтовато-коричневые. Да, точно, с коричневым тисненым поясом с серебряной пряжкой, — Мелинда нахмурила лоб, пытаясь вспомнить еще что-то. — На сапогах тоже были серебряные пряжки. Такие же, как на поясе. На боку у него были кожаные ножны, ручная работа. Я еще подумала, может, смогу его подманить, как-нибудь вытащить из них нож. Забыла — на них, на ножнах, были инициалы.

—Какие инициалы?

—Его. А. М. «Ам!» — пробормотала Мелинда. — Ему небось это нравилось.

—Я этим займусь, — сказала Бри, вскакивая с кровати и вытаскивая телефон прежде, чем Ева успела что-либо сказать.

—Больше вы ничего не заметили? Каких-нибудь украшений?

—Серебряные наручные часы. По виду качественные. Вот ведь, кожаные ножны с монограммой! Вы же могли их отследить, я это знаю. — От расстройства у Мелинды застучало в виске, она приложила руку к голове. — Как я сразу не подумала.

—Да ладно вам, — сказала Ева. — Вы все выдержали, и даже больше — не дали ему забрать ребенка для еще одного раза.

—Ему стало скучно — какое-то время я его развлекала, но он понимал, что я пытаюсь сделать. Он забрал бы ее, но тут позвонила напарница. Сперва он не понял, что это, дал сработать автоответчику. Потом просто рассвирепел. Не взбесился, но очень разозлился. Вынул нож. Я знала, он собирался убить нас, но он просто стоял с ним.

—Стоял?

—Просто стоял так целую минуту, тупо на нас уставившись. Словно забыл, о чем думал или что собирался делать дальше.

Ева пристально на нее посмотрела:

—Он не знал, что делать дальше?

—Да, но это было скорее, как если бы он не мог вспомнить, не мог принять решение. Потом просто повернулся и вышел, снова нас запер. Я все ждала,что он вернется, вернется с ножом. Это было хуже всего — ждать, когда он вернется с ножом, и знать, что я не смогу его остановить, — Мелинда силой сдержала дрожь. — Почему он не вернулся?

—Времени не хватило, не хотелось пачкаться, просто стало неинтересно. Внезапно пришлось резко менять планы, — Ева поколебалась, но потом решила, что Мелинда заслуживает знать всю правду. — К тому же он знает, что вы обе будете о нем помнить. Ему это важно.

—Он поставил на ней свою метку, — сказала Мелинда и дотронулась до собственной груди. — И на мне, снова. Можно опять свести, как в прошлый раз. Но она все равно останется.

—Вы с этим справились. Она тоже справится.

—Надеюсь, вы правы. Это нельзя забыть, не получится. Поэтому приходится справляться. Бедняжка, теперь она одна из нас. Одна из его экспонатов.

—Мелинда, вы не экспонат, только не для всех остальных. Не забывайте об этом. Не забывайте, что он дважды пытался вас им сделать и не смог, — сказала Ева и поднялась. — И когда он опять очутится в тюрьме, придите к нему еще раз и продемонстрируйте это.

—Вы теперь к Дарли?

—Да. Если вспомните что-нибудь еще, дайте знать.

Ева вышла в коридор, где к ней подошла Бри:

—Мы ищем след этих ножен. Хорошая зацепка.

—Одежду тоже проверьте — особенно пояс и сапоги. Напарница купила ему кое-что из одежды, но на свободе он должен был захотеть пройтись по магазинам сам. Посмотреть товар, пощупать материал. Вдруг он заглянул в какой-нибудь магазин по дороге в банк. Мог захотеть купить что-нибудь на замену тому, что пришлось бросить.

—Будем плясать от этого. Мне поставят раскладушку, чтобы я могла оставаться с ней ночью. Маловероятно, чтобы он захотел за кем-нибудь из них вернуться, но…

—Он не вернется, но рисковать не нужно. Оставайтесь с сестрой. — Ева подошла к двери палаты напротив и обернулась. — Макквин не так умен, как думает, на этот раз однозначно. Он оказался на воле и запутался, как в открывшихся возможностях, так и в собственных планах. Он хочет модно одеваться, пить дорогое вино. Он так долго был всего этого лишен, теперь ему это необходимо. Надолго залечь на дно он не может, для него это словно вернуться в камеру.

—И ему захочется новую девочку.

—Да, — ответила Ева и с этой мыслью отворила дверь в палату Дарли.

Мать девочки сидела рядом с ней на кровати, одной рукой обнимая за плечи, с другой стороны стоял отец. Ева поняла, что отвлекла их — отец отчаянно пытался развеселить девочку.

Когда он обернулся к ней, Ева увидела на его ресницах слезы.

—Я — лейтенант Даллас.

—Да, я помню,—сказала, поднимаясь, миссис Морганстен. — Мы вас видели в торговом центре, когда… Я вас помню. Мы вам так благодарны, мы с мужем, и Дарли тоже.

—Я вас видела. Вы открыли дверь в комнату, — произнесла, не сводя с нее глаз, Дарли. — Открыли и сказали, что мы в безопасности.

—Теперь ты действительно в безопасности.

—Мелинда сказала, что вы ко мне заглянете,—сказала Дарли, нервно теребя пальцами больничную простыню. — Где она сейчас?

—Рядом, в палате напротив.

—Вы уже арестовали его? Арестовали и посадили обратно в тюрьму?

—Мы над этим работаем.

Дарли немного судорожно вздохнула, и лицо отца мгновенно упало. Мать тут же подсела к ней и взяла дочку за руку.

—Я хотела бы побеседовать с Дарли наедине.

—Она уже все рассказала,—начал возражать мистер Морганстен. — Ей действительно нужно…

—Все нормально. Все нормально, папа. Мне самой надо с ней поговорить. Так Мелинда сказала. Все нормально.

—Тогда мы вас оставим ненадолго, — сказала миссис Морганстен, поднялась, еще немного постояла в нерешительности. — Давай выйдем на улицу,— прошептала она мужу.

—Я… Мы сходим, купим тебе мороженого,— сказал он.— Идет?

—Ладно.

—«Сливочная сладость», да? Это ведь оно — твое любимое? Ты без него жить не можешь.

—Точно, это самое вкусное.

—Мы скоро вернемся, — он наклонился и поцеловал девочку; когда он обернулся и посмотрел на Еву, в его глазах был водоворот чувства вины, горя и отчаянной надежды.

—Папа плакал, — сказала Дарли, когда они остались один на один. — Он старается сдерживаться, но у него не получается. Старается помочь, но у него не получается.

Стоя лицом к лицу с этим изможденным страданиями и болью ребенком, Ева почувствовала, как отчаянно ей не хватает Пибоди. Она бы точно знала, что нужно сказать, как сказать, как наладить контакт с девочкой и с родителями.

—Я не могу папе рассказать, что он со мной сделал. Не могу об этом говорить, при нем не могу. Маме бы рассказать хотела, но не знаю как. Я была дурой, значит, я сама во всем виновата. Я не могу им все рассказать.

—Почему ты считаешь, что была дурой?

—Мне нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, типа той женщины. Если бы я не...

—Она была доброй, — начала Ева. — На вид она была доброй, нормальной женщиной. А ты была в магазине, вокруг была толпа народу, и подруга недалеко, только переодеться отошла.

—Она сказала, что хочет купить кое-кому подарок — я точно не помню. Платье было просто шикарное, и она просто хотела спросить, нравится оно мне или нет. Все так странно вышло.

—Уверена, родители учили тебя вести себя со взрослыми вежливо.

—Да, конечно, но...

—И в этом магазине ты уже много раз бывала, а вокруг были еще люди, и продавцы, и твоя подруга. И добрая на вид женщина задала тебе вопрос. Ты ответила на него, но это не значит, что ты дура. Она воспользовалась тем, что ты — вежливая, хорошо воспитанная девочка. Ты не виновата в том, что она оказалась совсем не доброй. Ты ни в чем не виновата. Ты не сделала ничего дурного. Ты ничем не заслужила того, что с тобой произошло.

—Вы не понимаете, — Дарли заплакала; крупные слезы медленно покатились у нее по щекам. — Другие полицейские тоже не понимают. Вы не можете понять.

—Нет, могу.

Дарли в гневе замотала головой:

—Нет, не можете! Вы не знаете, каково это!

—Я знаю, каково это.

Что-то в том, как Ева произнесла это, заставило Дарли утереть слезы и уставиться на нее.

—Айзек и с вами тоже это сделал? — дрожащими губами произнесла она.

—Нет. Это был другой, наподобие его.

—И вы сбежали? За вами пришли и спасли вас?

Кровь на руках, лице. Влажная и теплая.

—Да, я сбежала.

—Как же вы теперь живете? Как вы можете жить? Я не смогу жить дальше.

—Нет, сможешь. Ты уже начала жить дальше. Ты сказала отцу, что хочешь мороженого, хотя это и не правда. Сказала, потому что не хочешь сделать ему больно, потому что хочешь, чтобы ему стало легче. — Ева взяла со столика расческу. — Спорим, и маме своей ты позволила расчесать себе волосы, просто чтобы дать ей что-то для тебя сделать.

—Но мне было приятно.

—Ты уже начала жить дальше, — снова повторила Ева. — Это не просто и не быстро дается. Тебе захочется, чтобы все закончилось побыстрее. Родителям тоже. Но так просто это не закончится. Если кто-то говорит тебе обратное, они-то как раз и не могут понять, каково это. Наверно, не их в этом вина, хотя это раздражает и... иногда причиняет боль,

Дарли быстро с силой кивнула, так что слезы вновь покатились у нее из глаз.

—Ты будешь злиться, тебе будет страшно, — продолжала Ева все тем же обыденным тоном. — Время от времени ты будешь снова думать о том, что это ты сама во всем виновата. Это брехня.

—На меня теперь все будут по-другому глядеть.

—Да, наверное. По крайней мере какое-то время. Они будут тебя жалеть, иногда тебе от этого будет тошно. Совсем тошно, потому что тебе будет хотеться, чтобы все стало, как прежде. Как прежде, уже не будет.

—Ни за что не смогу вернуться в школу.

—Нет, детка, — усмехнулась Ева, так что Дарли удивленно заморгала, — со мной этот трюк не прокатит. Но попытка засчитана. Покупать тебе мороженое, расчесывать волосы, держать за руку и вытирать слезы могут и другие, вон их сколько. Я тебе скажу все начистоту. Жить дальше с тем, что с тобой произошло, ты научишься. Что дальше делать с этой жизнью, решать тебе самой.