Крещение и расплата

Я испытывала восторженное блаженство когда закончила ходить в подготовительную группу своего любимого и поднадоевшего детского садика, и что после летнего отдыха у бабушки, стану первоклассницей. Ощущение новизны переполняло меня эйфорией бурной радости. Я прыгала, пела, смеялась, но одновременно, гуляя во дворе, хвасталась тем, что осенью пойду в школу, что я уже не маленькая девочка, а школьница в скором времени! Признаться, мне порой не терпелось дождаться сего момента, и в то же время так здорово проводить время бегая, играя, радуясь жизни, и одновременно привыкать к мысли, что я уже взрослая.
Лето выдалось на удивление солнечное и не дождливое. А в посёлке у бабушки всегда свежее парное молоко, фрукты и ягоды с огорода. И этот чистый воздух! Речка! Красота!!! И не было скучно, потому что на каникулы сюда приезжал соседский мальчик Женя. Я в первую очередь похвасталась перед ним, что больше не маленькая, и что первого сентября пойду в школу, в первый класс, на что он ответил:
- Подумаешь, а я вот уже в третий перешёл.
Правда, мне он не казался таким уж взрослым, но с ним было весело и интересно, хотя иногда мы с ним ссорились из-за всяких пустяков. Но это только в первые дни, вскоре он стал относиться ко мне всё лучше и лучше. Он сплёл мне однажды венок из одуванчиков, а я в благодарность (видимо подсмотрев в каком-то фильме) сделала попытку реверанса и произнесла «Мерси». При этом иногда томно говорила: «Я уже не маленькая, детство закончилось. Теперь я вступила во взрослую жизнь…».

***

Бабушка моя была крещённая, ходила в церковь и верила в Бога. Она постоянно звала меня с собой, но я всё увиливала. В один день она спросила, хочу ли я быть крещёной. Я не хотела. Но тогда она мне показала красивый крестик на серебряной цепочке и сказала, что если я пойду с ней в церковь и приму крещение, то она мне этот крестик подарит. Тут уж я не смогла устоять, представила себе, как надену его на шею, и уже была согласно на всё, только бы его заполучить. В этот же день к вечеру бабушка назвала дату крещения. Это было аккурат за два дня до моего отъезда. Вечером я похвасталась Жене, что буду креститься, и главным образом, что бабушка подарит мне красивую цепочку с крестиком. А он чуть с грустью сообщил, что как раз в этот день уезжает. Сказал, что будет скучать по мне.
В день моего крещения мне приснился детский сад. Как будто идёт тихий час. Я его всегда не любила, потому что не могла заснуть днём. Проснулась из-за того, что бабушка приготовила что-то вкусненькое на завтрак. Я собралась позавтракать, но она сказала, что вообще-то следует поесть после крещения, т.к. нужно приходить с чистыми мыслями и оставить свои грехи, а также попоститься. Но всё же моя взяла. Свежий воздух всегда способствовал хорошему аппетиту, и сколько бы я не ела, я и тогда оставалась худенькой девочкой. Бабушка предупредила меня, покачав головой:
- Смотри, внучка, боженька осерчает на тебя за чревоугодие.

Но я ведь не была верующей, мне просто хотелось получить крестик с цепочкой!
После плотного завтрака мы тихим шагом направились к церкви. Я всё порывалась бежать вперёд, т.к дорога была длинная, а бабушка говорила, что не поспевает за мной. Наконец мы пришли. Около церкви стояла кучка людей: мамы с грудными детьми, дедки и бабушки. Моя бабушка стала общаться с ними. Я с гордостью сообщила всем, что скоро пойду в школу, и что уже не маленькая. Затем пришёл батюшка с бородой в чёрной длинной рясе. Все стали неспешно проходить, стоял негромкий гул голосов собравшихся. Внутри помещения церкви в большом количестве располагались иконы, фрески, свечи. И вдруг, как это иногда случается в жизни в самый неподходящий момент, а может быть и утреннее предупреждение бабушки, о том, что Господь осерчает на меня за утреннее чревоугодие, её слова оказались пророческими: я ощутила, что меня настигла то ли божья кара, то ли испытание господнее. Я захотела какать. И сразу же задалась вопросом себе, а есть ли в церкви туалет?

Бабушка шёпотом о чём-то разговаривала с другой верующей, и хоть было неудобно и даже нелепо одёргивать её по такому неуместному и приземлённому поводу, я всё же отвлекла её от беседы, и тихо-тихо спросила:
- Бабушка, а здесь есть туалет?
- Ах ты господи. Где же ты, золотце, раньше была. Придётся теперь потерпеть. Сможешь? Чай не маленькая уже!
Я тут же вспомнила, что скоро пойду в школу, что действительно уже большая и пора уже и вести себя как взрослая.
- Ладно, бабуля. Я потерплю. Всё нормально будет, - успокоила её я, заверив в этом заодно и себя.
- Ступай, дорогая, иди за батюшкой, там кроме тебя ещё несколько человек крестится сегодня. А я пока свечку поставлю за упокой души дедушки твоего, и помолюсь.

Я отошла от бабушки и пошла за батюшкой вместе с незнакомыми мне людьми. Мы вошли в зал, где находился небольшой бассейн со святой водой. Люди, пришедшие в церковь креститься, равномерно выстроились вокруг него, батюшка объявил о начале крещения. Затем тенором запел молитву: «Величаем Тя, Жизнодавче Христе, нас ради ныне плотию крестившагося от Иоанна в водах Иорданских…».

Люди вокруг стояли с серьёзными лицами, слушали пение, какой-то младенец заплакал, а я стояла, по всей видимости, тоже с серьёзным и скорбным выражением лица, но не потому что, так прониклась церемонией крещения, и даже не потому, что вспомнила о том, что через четыре дня пойду в школу, а в силу того, что положение моё отягощало посланное какими-то неведомыми силами, то ли бога, то ли дьявола, испытание или наказание. Я хотела в туалет и это земная потребность в святой церкви, не желала оставлять меня, напротив - она как будто бы постепенно увеличивалась. «В раю, надеюсь, ангелы догадались сделать туалет?», - вдруг подумала я.

Батюшка пел церковные молитвы, брызгал нас святой водой и мы повторяли хором одно слово – Аминь. Затем он подходил к каждому из собравшихся, и нараспев задавал вопрос о том, веруешь ли ты, раба божья в Господа нашего спасителя Иисуса Христа, и все отвечали, верую. Я тоже ответила «Верую». После чего он брызгал водой, а грудных детей голенькими помещал в бассейн, отчего они ревели, но он не обращал на это никакого внимания. Мне казалось, что он по кругу повторяет одно и тоже, и каждый раз я рассчитывала на то, что эта молитва будет последней, и я смогу наконец-то освободиться от своего тяжкого груза. Но он вновь начинал читать молитвы, снова брызгал, и снова обращался к нам с распевами по кругу. Для меня это действительно было тяжким испытанием. Кроме того - рискованным! Больше всего я волновалась о том, как бы расплата за грехи не настигла меня прямо в церкви, при всех… Как раз в этот момент батюшка предложил нам помолиться вслух, и я мгновенно стала произносить себе под нос: «Господи, не карай мою грешную душу. Боженька, пощади меня, грешную. Иисус помоги мне выдержать это испытание, Святая Дева Мария, пощади меня, грешную, не дай мне опозориться. Господи прошу тебя, помоги мне донести свой груз, свой крест…». И, о чудо! Всевышний будто бы услышал мою молитву, батюшка сообщил нам, что отныне мы должны следовать заветам божьим, являемся божьими рабами, и перед тем как причаститься, следует исповедаться, но прежде вкусить кровь и плоть Христа. Он вынес церковное вино в графинчике и хлеб на подносе, стал наливать в стаканчики и по кругу передавать его. Я тоже, несмотря на свой возраст, выпила стаканчик и нехотя вкусила плоть, хотя это было очень некстати, и могло неблагоприятно сказаться, учитывая моё положение, которое уже требовало срочного разрешения.
Войдя обратно в большой зал, я стала искать свою бабушку, но, судя по всему, она где-то в другом месте была. Церковная обстановка сильно отличается от светской, что мешало мне подойти к людям и спросить:«где здесь туалет?». Слишком приземлено и низменно звучало. Одновременно я поняла, что если я здесь останусь исповедаться (я даже откопала грехи в своей жизни. Например, что в детском саду один раз обозвала воспитательницу дурой), то тут меня ни боженька, даже если он и действительно существует не спасёт, ни Дева Мария не поможет. Я незаметно вышла из церкви, и со всех ног рванула к дому.
- Главное добежать, - мелькала мысль в моей голове, - Я даже готова крестик свой вернуть, лишь бы успеть вовремя.
Только потом, уже в школе, на уроке физкультуры, учитель объяснил нам, что при забеге на длительные дистанции нельзя сразу же ускоряться, а следует сначала бежать потихоньку, подстраиваться под дыхание и потом уже медленно разгоняться. В противном случае можно быстро выдохнуться и устать. В детском саду такие вещи не объясняли, да и не заставляли бегать на большие дистанции. Именно поэтому я очень скоро замедлила бег, и вскоре перешла на шаг, при этом тяжело и часто дышала. Но самое плохое (и об этом нигде не расскажут), что после бега я совсем сильно захотела в туалет! Я шла и терпела, терпела и шла, и никак не могла отдышаться. Дошла до развилки, где между ней и дорогой, ведущей в посёлок, находился маленький местный паркс тремя скамейками. На одной из них сидел Женя с букетом цветов, и как оказалось, дожидался меня. Он подошёл ко мне и, покрасневши, вручил букет.
- Ой, это мне? Спасибо Женя! – смутилась и одновременно очень удивилась я и чмокнула его в щечку.

Женя смутился ещё больше и поблагодарил меня за поцелуй.
- Да. Это тебе. Я скоро уезжаю, хотел тебе приятное сделать. С тобой было здорово, ты классная девчонка, и я желаю тебе успехов в школе, - произносил он искренне, краснея и смущаясь, - я буду скучать по тебе. Надеюсь, ты приедешь на летние каникулы, и мы снова увидимся.
- Да, Жень, конечно. Я постараюсь приехать, и я тоже буду скучать по тебе, - скороговоркой произносила я, т.к промедление было подобно если не смерти, то надвигающейся неприятности.
- И ещё хотел тебе признаться в одной важной вещи, - медленно и с трудом подбирая слова, стал говорить он, - в общем, хочу тебе кое-что сказать…
- Хорошо, Жень, только пойдём домой, по дороге скажешь. Ладно? - оборвала Женю я и пошла вперёд.

Он с задумчивым и серьёзным видом нерешительно следовал за мной.

- Жень, давай быстрее, слышишь?! Не спи. Пойдём побыстрее, и расскажи, в чём ты хотел мне признаться.
- Я хотел тебе признаться, но не так. Это важная вещь, но я думал, что мы посидим на скамейке и я тебе там скажу. Ведь вечером меня здесь не будет…
- Я понимаю. Но Жень, мне надо срочно домой попасть! – без всяких пояснений сказала ему правду я.
- Хорошо. Я скажу, но давай постоим минутку, я соберусь с мыслями и признаюсь тебе кое в чём.

Мы остановились. Я с очередным риском для себя решила, что раз уж отстояла целую церемонию крещения, то уж минуту Жене смогу уделить. Но только если это будет действительно минутка! Женя смотрел то на меня, то на дорогу, собираясь с мыслями. А тем временем я ощутила, что когда стоишь на месте и не двигаешься, то становится совсем невтерпёж. Однако я ждала признания.
- Ну, Жень. Я слушаю тебя. Что ты мне хотел сказать? - с нетерпеливыми нотками в голосе спросила его я, причём включила снова «Взрослую».
- Я хотел тебе сказать одну вещь. В общем, это. Я никогда такого не испытывал и ты первая, кому я хочу это сказать…
- Ну же, скажи скорее! И пойдём домой…а не то, не то мне тебе придётся признаться кое в чём, - теряя самообладание, подстегнула его я, подумав о том, что сейчас случиться «авария», если он так и будет продолжать нерешительно мямлить, а я буду терпеливо ждать. При этом я не выпускала из рук букетик цветов, который он мне подарил.
- Правда? - воскликнул он, - Ты мне тоже хочешь в чём-то признаться? А давай ты мне сначала скажешь, а потом я тебе. Идёт? – наивно и неуверенно, как все мальчишки в такой момент, трусливо предложил он.

Могу только догадываться, что он хотел от меня тогда услышать, но поняв весь ужас надвигающейся катастрофы или божественной кары, вся моя напускная «Взрослость» растворилась, и я, ощутив себя ребёнком, без всякого стыда и смущения громко и с паникой сказала:
- Женя! Извини, но я побегу! Я хочу в туалет! Я не могу больше стоять и ждать! – и в тот момент, когда я сиганула рысью вперёд, у меня чётко отобразилась мысль, которая вырвалась вслух, и это было моё признание для Жени, - Иначе я сейчас обкакаюсь!!!
Мои пятки только сверкали, я сжимала в руках букет, и поняла, что к дому бежать бессмысленно. Не добегу, даже если не буду останавливаться! Я свернула на тропинку к речке, но не в ту сторону песочного берега, где загорают люди, а в другую: на маленький безлюдный берег, перед которым расстилалась высокая некошеная трава. Я вспомнила кадры из фильма ужасов, который случайно как-то увидела вечером, где девочка бежала по лесу, спасаясь от чудища. Гремел гром, сверкали молнии, а она шептала «Ангел, спаси меня. Ангел, прошу тебя, помоги мне!». Я ощутила себя на её месте, и мне стало жутко, хотя я не бежала от чудовища, а день был солнечный и чудесный. Впрочем, мой ангел хранитель не смог меня спасти до конца… Час расплаты настиг меня на пути к спасению, но по счастью Боженька уберёг меня от публичного наказания, смягчив тем самым мою участь…

Ближе к берегу я скрылась в кустах, сняла и выкинула своё нижнее одеяние вместе с «грехами» в маленькую ямку. Вышла к берегу, сняла сандалии, вошла в реку, задрав платьице. И пусть в реке не святая вода, но в тот момент я почувствовала детскую радость, я словно бы очистилась, стоя в реке, причём в буквальном и переносном смысле.
Домой побрела радостная, ощущая в душе и теле лёгкость и счастье. Жизнь была хороша, интересна и прекрасна! Я моментально забыла о произошедшем и вспомнила уже дома, когда села на диван, и подумала, что чего то на мне не достаёт...Открыла шкафчик, достала трусики и надела недостающую часть, выброшенную в лесу. Лёжа на диване, после насыщенного утра, последнее о чём я подумала «Как жаль, что не узнала, о чём Женя хотел сказать». И с этой мыслью провалилась в сон. Ах детство, детство.

- Вставай, соня, хватит спать, кушать иди, - разбудил меня ласковый бабушкин голос, - Ты куда убежала без меня, вертихвостка? А? Не предупредила. Я же волновалась, хорошо батюшка успокоил, сказал, что ты ринула так, что аж пыль столбом.
- Я в туалет захотела, бабуля, честное слово. А тебя не было, люди молились, и я постеснялась у них спросить, - честно призналась я.
- Ох, горе ты луковое моё. Небось не захотела исповедаться, али скучно тебе было?
- Нет, бабуль. Ну что ты. Я бы осталась. Но я правду говорю! Я сильно захотела. Я еле успела прибежать, - слукавила я.
- Ну ладно, Бог с тобой. Садись кушенькать. Да, тут мальчишка этот, как его, Женька, бегал тут, спрашивал, где ты. Говорит куда-то ты от него убежала, а он ведь уехал к себе домой. Вот, записку какую-то тебе оставил.
Аппетит мой тут же пропал, я взяла записку и побежала с ней на веранду.
- Куда же ты бегаешь, я уже накладываю, садись есть. Ну егоза! - покачала головой бабушка.
- Я сейчас, бабушка, я скоро вернусь, - не теряя ни минуты и сгорая от любопытства, уже выскочив почти из дома, крикнула я. Затем села на скамейку, и нетерпеливым движением развернула лист бумаги, на котором детским почерком было написано:«Спасибо за чудесное лето в твоей компании. С тобой было классно и весело. Ты прикольная, весёлая девчонка! Жаль, что ты и я уезжаем. Ты мне очень сильно нравишься. И я не успел тебе сегодня это сказать, но зато успею написать: Я Люблю тебя. Целую и жду встречи. Женя».
Я была на седьмом небе! Это был самый счастливый, несмотря на испытание и утреннюю невзгоду, день в моей жизни!!!! Я подпрыгнула от радости несколько раз, вбежала в дом, обняла бабушку и сказала:
- Я люблю тебя, бабуль!
- Ох, егоза, садись. Картошка стынет.