Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава третья. Пациент в процедурах не нуждался, даже перевязка ему не требовалась, но Диана с удовольствием бы поставила ему ведерную клизму
Пациент в процедурах не нуждался, даже перевязка ему не требовалась, но Диана с удовольствием бы поставила ему ведерную клизму. Жаль, что не врач она, а то бы прописала ему это булькающее удовольствие. Капельницу должна была поставить Люда, но у нее возникли кое‑какие личные дела, она отпросилась на пару часов, и Диана на это время ее подменила. Она могла бы отомстить пациенту и без клизмы, достаточно было неточно ткнуть в вену иголкой, желательно несколько раз, но, увы, халтурить она не умела. А рука у нее легкая, мужчина даже ничего не почувствовал. И с удивлением посмотрел на нее: – Что, все? – Нет, еще не все. Когда цианистый калий начнет действовать, тогда все. Он смотрел на нее с интересом с самого начала, как только Диана вошла в палату. Видно было, что она понравилась ему как женщина… Но так ведь это было понятно еще три дня назад, когда он фактически ее изнасиловал в кабинете клуба. Это был тот самый крутой клиент, перед которым склонился Рома… Чупраков Василий Георгиевич, гад, сволочь и мразь. И совершенно непонятно, почему он ее не узнает. Интерес есть в его глазах, даже восхищение, а узнавания нет. Может, притворяется? Я не я, и корова не моя. Блудливая корова… – Это у вас шутки такие? Диана чувствовала, что интерес к ней остался, но одновременно она ощутила тревогу. Как бы сейчас охранников своих он к себе не кликнул. Они в коридоре сидят, как псы на цепи, разве что не зарычали, когда увидели Диану. Кто такая? Что нужно?.. Правда, среди них не было Андрея с его компанией, которая фактически сломала Рому. Так бы они вопросы не задавали, сразу бы завернули Диану обратно, чтобы она цианистый калий в капельницу вдруг не добавила. Они‑то ее знали. – Да, это у меня шутки такие, – кивнула она. Объяснение с его охранниками в ее планы не входило. – Но в каждой шутке есть доля истины… Ты что, не узнаешь меня? – Вы ведете себя так, как будто я должен вас узнать… И почему вы со мной на «ты»? Голос у Чупракова болезненный, слабый – не сравнить с тем трубным басом, которым он общался с ней в кабинете. – А вы что, правда ничего не помните? – озадаченно смотрела на него Диана. Он действительно забыл про тот вечер. – А что я должен помнить? – А то, что ты со мной в прошлую пятницу сделал? – Что я сделал? – Я смотрю, тебя сильно по голове ударили… Люда сказала, с каким диагнозом поступил больной из третьей палаты. Ушиб головного мозга, внутричерепная гематома, но про амнезию она ничего не говорила, а без нее, похоже, не обошлось. – Сильно, – кивнул он. Его ударили бейсбольной битой по затылку. Казалось бы, только шишку набили, голову даже перевязывать не пришлось, зато под черепной костью проблемы. Пострадавшего телохранителя уже выписали, а он до сих пор в больнице. Возможно, потребуется операция… – А что я с вами сделал? – Слушай, а может, ты придуриваешься? – продолжала обращаться к нему на «ты» Диана. – Может, нет у тебя никакой амнезии? – Есть. Частичная. Здесь помню, там не помню, – улыбнулся он. Сейчас Чупраков не был похож на себя прежнего – жестокого, матерого, спесивого и циничного. И не хмурился он, может, поэтому единственная морщина на его лбу разгладилась. А может, и не было никакой морщины, не исключено, что Диане показалось. Ведь там, в кабинете, царил полумрак, простреливаемый разноцветными лазерными лучами из танцевального зала. Размякшим и подавленным Чупраков сейчас не выглядел, но и отталкивающего впечатления не производил. И взгляд у него не ястребиный, а как у сонной, досыта накормленной лошади – спокойный, умиротворенный, глубокий. И лисьего в нем ничего нет. – Ну да, как у подставного Доцента, – усмехнулась Диана. – У подставного доцента? – с напряжением во взгляде посмотрел на нее Чупраков. – Что, «Джентльмены удачи» не смотрел? – «Джентльмены удачи»?.. – Ему понадобилось время, чтобы вспомнить этот фильм. – Да, смотрел… Да, и Доцент там был. Точно, подставной. Директор детского сада в роли уголовника, – весело улыбнулся он. – Здесь помню, там не помню. Да, было такое… Только я не подставной, я настоящий… Только ничего не помню. Чупраков грустно посмотрел на Диану. Ну да, она бы на его месте тоже переживала. И чувствовала себя не в своей тарелке. – Алексей Борисович сказал, что со временем память ко мне вернется. Да я и сам это чувствую… Вчера вообще ничего не помнил, а сегодня вот уже «Джентльменов» вспомнил… И даже помню, что со мной было, когда я этот фильм смотрел. Я тогда пацаном был, мы мусорный ящик у райкома партии подожгли… – Может, вам просмотр фильмов организовать? – спросила Диана, взглядом показав на черный экран жидкокристаллического телевизора. – Лежали бы, вспоминали… – А что, это идея! – улыбнулся Чупраков. – Надо будет у Алексея Борисовича спросить. – А кто такой Алексей Борисович? И снова Диана вспомнила, как Чупраков прижимал ее к своей потной груди, ладонью шлепал по бедрам, как последнюю шлюху. И снова в душе поднялась волна возмущения и протеста. – Как это кто? Мой лечащий врач. – Всего‑то!.. Ты же у нас крутой! Кум королю, да? – Может, все‑таки объяснишь, что у нас было? – в замешательстве спросил Чупраков. – Твои козлы‑охранники парня моего избили. А меня к тебе в кабинет привели. И ты меня изнасиловал! – выплеснула все свое негодование Диана. – Изнасиловал?! – Ну, почти… Я же стриптизерша, почти что проститутка, ну, в твоих представлениях. А кто поверит, что проститутку изнасиловать можно? – Ты стриптизерша? – Он смотрел на нее округленными от удивления глазами. – Я танцую «гоу‑гоу» в ночном клубе. В свободное от работы время. – «Гоу‑гоу»? – Да, танец такой, без раздевания… А ты захотел меня раздеть. И раздел. – Когда это было? – В прошлую пятницу… Может, тебе «гоу‑гоу» в записи поставить? Будешь смотреть, как будто это кино, может, вспомнишь… – В ночном клубе? – Да ты расслабься, я в милицию не заявляла. Я же знала, где работала. Знала, на что шла… Но ты все равно сволочь! У Чупракова на тумбочке зазвонил телефон, но Диана еще до этого показала ему спину. – Ты куда? Постой! Но Диана не остановилась. Она вышла из палаты, громко хлопнув дверью. Охранники с подозрением глянули на нее, один даже поднялся, метнулся в палату, чтобы посмотреть, все ли там в порядке. Диана вернулась в процедурную. Не успела она прийти в себя, как появился Антон Вениаминович, заведующий отделением и стареющий ловелас по совместительству. Она стояла у окна, глядя на раскачивавшийся под холодным ветром клен. Врач подошел сзади, мягко взял за плечи. – За окном осень, а у тебя весна, Дианочка! Ты цветешь и пахнешь, как белая черемуха! Она не отталкивала его, и он распоясался – одна рука осталась на плече, другая легла на живот. А ведь обычно она не позволяла ему переходить границу. Но сейчас все равно. Абазов давно клеился к ней, причем предлагал серьезные отношения. Ему сорок два года, для своих лет он выглядит неплохо. Видный он мужчина, интересный, к тому же обеспеченный – своя квартира в Москве, машина хорошая, и не женат. А отшивала она его, потому что у нее был Рома, а до него – Валера… Далеко не целомудренная у нее натура, и парней в ее жизни было немало, но всем им она хранила верность, ни от кого не гуляла. Потому и воротила она от Антона Вениаминовича нос. Но сейчас у нее нет никого, и она вполне могла принять ухаживания Абазова. Тем более что мужские ласки ей приятны, если это не грязные домогательства… Диана понимала Рому, он не захотел связываться с сильными мира сего, испугался за свою жизнь. Понять его она смогла, а простить – нет. Потому и рассталась с ним. И в «Карамболь» ее больше никаким калачом не заманишь. – Диана, веришь ты или нет, но у меня никогда не было такой красивой девушки, как ты! – И не будет. Одной рукой Абазов сжал ей ягодицу, а другой расстегнул пуговицу на халате и этим все испортил. Она, может, и не против, но зачем так нагло форсировать события? – Дианочка, извини! Абазов осознал свою оплошность, стал застегивать пуговицу, и в этот момент в процедурную кто‑то вошел. Диана глянула в зеркало и увидела Рому. А заведующий отделением откровенно жался к ней, но ей все равно, ведь она свободная женщина. Зато Роме не все равно. – Я не понял! – взбешенно взревел он. Антон Вениаминович в испуге отскочил от Дианы и тут же попал в лапы к Роме. Тот схватил его за грудки, с силой тряхнул: – Ты че, мужик, страх потерял? Рома и сам по себе выглядел внушительно, а синяки над глазами делали его еще и пугающе страшным. Он запудрил эту красоту, затонировал, но полностью скрыть так и не смог. – Пусти его! Диана ударила Рому в плечо, но кулачок у нее маленький, рука слабая, и он даже ничего не почувствовал. Физически не почувствовал, но в душе обиделся. – Не понял? – отпуская Абазова, возмущенно глянул он на нее. – Молодой человек, что вы себе позволяете? – оправляя смятые лацканы халата, дал петуха врач. Но Рома глянул на него зло, с предпосылкой на удар, и тот поспешил убраться. Чувствовалось, что ему не впервой ретироваться от таких вот ревнивцев. – И зачем ты это сделал? – холодно спросила Диана. – А чего он тебя лапает? – Лапает. Я ему позволяю, он и лапает. – И часто у тебя с ним? – Сегодня могло быть впервые. Я девушка свободная, что хочу, то и делаю. А я хочу. Ведь я же шлюха. Проститутка. Стриптизерша. Голимая дешевка! – обиженно выпалила она. – Ну, хватит, хватит! Рома взял ее за плечи, пытаясь успокоить, но Диана вырвалась, отошла к двери. – Я сейчас охрану вызову! – Какую охрану? Нет у вас никакой охраны, – усмехнулся он. На входе в больницу и в приемном покое находились сотрудники частного охранного предприятия, но Рома давал понять, что для него это не препятствие. Действительно, эти ребята далеко не такие грозные, как телохранители Чупракова, этим можно и нахамить, а если будут возмущаться, то и кулакам волю дать. – Почему нет? Есть. Чупраков у нас в третьей палате, там его «быки» сидят, сейчас их Антон Вениаминович позовет, они с тобой разберутся… – «Быки» Чупракова? – заметно встревожился Рома. – А что, Чупраков здесь лежит? – Да, в третьей палате, это рядом… – Дин, я понимаю, ты на меня дуешься, но там реальная проблема. Мне с тобой поговорить надо… Диана не хотела ни о чем с ним говорить, но Рома настаивал, а от него так просто не отвяжешься. Но и процедурная – не место для разговоров. Абазов действительно мог вызвать охрану, чтобы выставить Рому из больницы. – Ну, если надо… Она вышла из процедурной, увлекая за собой Рому, поднялась с ним на третий этаж, в холл между хирургическим отделением и реанимацией. И там, и там затеяли ремонт – мебель уже вынесли, а работы еще не начались, да и строителей не было видно. – Здесь тебе будет спокойней, – с ехидной насмешкой сказала она. – Мне будет спокойней? – поморщился Рома. – А что, я чего‑то боюсь? – А если чупраковских церберов на тебя натравят? – Ну, этого мне бы не хотелось, – честно признался он. – Что, страшно стало?.. И тогда в штаны навалил, и сейчас. – Язва ты. – И язва. И шлюха. И все такое прочее… – Почему шлюха? Ты же танцовщица. Ну, что «гоу‑гоу», что стриптиз – одна фигня. – Рома и сам понимал, какую глупость он сказал, поэтому смотрел куда‑то в сторону. – А там, где стриптиз, там и приват… – Какой приват, Рома? Чупраков меня по кочкам гонял! – Диана смотрела на него пристально и с едкой усмешкой. – Сволочь! – Рома стиснул зубы и сжал кулаки. – Они же обещали!.. – Да ладно тебе! – саркастически усмехнулась она. – Это же я виновата, а не ты. Это же я согласилась! – Мы договаривались только на приват! – зло, сквозь зубы проговорил он. – Рома, я же все видела. Они тебя припугнули, и ты меня сдал. И сам сдался, и меня сдал… Поэтому я от тебя и ушла. – Ну, я же не думал, что все так будет… Он ожесточенно тер ладонью правое надбровье и кусал губы. Ему было стыдно и больно, слезы наворачивались на глаза, но Диана не собиралась его жалеть. – Что было, то было, прошлое не вернуть. – Ты ничего не знаешь… – Чего я не знаю? – Ко мне менты приходили. – Из‑за меня? – Ну, в общем, да… Почему, думаешь, Чупраков в больнице? – Избили его. – А кто избил? – Не знаю. – И я не знаю… Менты в клуб приходили, про тебя спрашивали, со мной говорили. Они думают, что это я Чупракова избил, из‑за тебя. Я им, конечно, сказал, что ничего не знаю. – Рома нарочно взял паузу. – А на самом деле? – заинтригованно спросила Диана. – Ну, если ты пообещаешь мне, что никому не скажешь… – Хочешь сказать, что это ты его избил? – Я! – решительно сказал он и торжествующе посмотрел ей в глаза. – За тебя отомстил! – Ну, ты даешь! – особого восторга у нее это не вызвало, но и осуждения тоже. Женщины так устроены, что им очень приятно, когда мужчины совершают подвиги ради них. И не важно, что эти подвиги бывают с криминальным уклоном. А Рома замахнулся на самого Чупракова, как тот безродный рыцарь – на королевский замок. – Понимаешь, тогда в клубе они на меня жестко наехали. Очень жестко. Я в сортир пошел, выхожу, а меня трое ждут. Я и понять ничего не успел… И про Чупракова я слышал. Он очень крутой мужик, в авторитете, и денег у него немерено. Олигарх он, самый натуральный олигарх. Он с самим Сафроном корешится, Сафрон за него пасть порвет… В общем, я испугался. А они, ну, «быки» эти, говорят, что секса не будет… – И ты поверил? – Ну… Хотел верить… Ты от меня ушла, и я понял, что там не только приват был… В общем, я выследил этого козла… За тебя отомстил, за себя… Только давай договоримся, что ты никому ничего не скажешь. Ты же не хочешь, чтобы меня грохнули? – Не хочу. – Ментов я не боюсь, а если Чупраков узнает… Кстати, как он там? – Да ничего, жить будет. Память, правда, отшибло. Меня совсем не помнит. – А он тебя видел? – Ну да, я ему капельницу делала… – Разговаривала с ним? – Да так, немного… – Про меня ничего не говорил? Ну, в смысле, про тех, кто его избил? – Может, и говорил. Но не со мной… – Понимаешь, если менты на меня вышли, то и Чупраков своих «быков» ко мне зашлет. Может, меня уже ищут. Короче, мне уехать надо, спрятаться. Есть одно место. Поехали со мной? – Ром, ты что, не понял? Я ушла от тебя. Все, между нами ничего больше нет, – не очень уверенно сказала она. – Но я же все исправил, – болезненно поморщился он. – Что ты исправил? Ты окончательно все разрушил. Теперь за тобой будут охотиться, теперь ты будешь бегать по лесам, как заяц от волков, – вздохнула Диана. – Я не заяц! – оскорбленно посмотрел на нее Рома. – Я сам волк! И сам буду охотиться! – Пожалуйста! Только без меня! – Диан, ну прости меня! Ну, дал слабину! Сам не понял, как это произошло!.. Ну, прости меня! Он обнял ее, прижал к себе, и она не стала вырываться. Хотя и не шелохнулась в его объятиях… – Ну, так что, простила? Рома заслуживал ее прощения, ведь он поднял руку на самого Чупракова, наказал его, отомстил за свое и Дианы унижение. К тому же она сама должна была простить у него прощения за то, что не смогла устоять перед олигархом. – Я не знаю. – Я понимаю, тебе нужно время подумать. – Да, ты прав, – кивнула она. – Мне нужно подумать. – Я сейчас уеду. Сам уеду. Но я вернусь. Я обязательно вернусь. И мы снова будем вместе… – Ну, может быть. Возможно, так все и будет. Он вернется, и они снова будут жить под одной крышей. Диана близка к тому, чтобы простить его, но верность хранить ему не станет. После того, что случилось, она – свободная женщина, и если вдруг представится блестящий шанс, она не упустит его.
|