Глава 19. Тарбек обернулся, напуганный внезапными словами предводителя

— Они не придут!

Тарбек обернулся, напуганный внезапными словами предводителя.

— Как это: не придут? Кто не придет?

— Ушедшая часть Орды, — пояснил Оргрим, скривившись. — Они не вернутся.

— Но ведь ты их послал к самому Великому морю, — пояснил Тарбек осторожно, стараясь не разгневать командира. — Им много дней надо, чтобы вернуться.

— Дурак, у них же драконы были! — Кулак Верховного врезался в щеку молодому орку, тот отступил, шатаясь. — Всадник на драконе прилетел бы уже много дней тому назад, чтобы рассказать нам, как идут дела! Что-то случилось! Флот наш пропал — и большая часть наших сил с ним!

Тарбек кивнул, потирая щеку, но ничего не сказал Верховному. Да и не стоило, Оргрим и так знал, о чем думает его второй по старшинству: если б вождь не послал столько сил в погоню за Гул’даном, отступать бы не пришлось.

Оргрим скрежетнул зубами: ну почему, почему никто, кроме него, не понимает, зачем следовало наказать предателя? И с тех пор как приказал отступать, на всех лицах — одно и то же. На воротах уже показались трещины, они прогибались все сильнее с каждым ударом тарана. Защитники города давно истощили запас масла — лили взамен кипяток на головы. Войско Альянса оттеснили за озеро, перекрыли мост. Победа была так близка! Еще день, самое большее два — и город бы поддался! А Верховный услал столько войска прочь, оставшихся сил не хватило для штурма.

Альянс же не замедлил воспользоваться случаем: люди снова ударили через мост, разгромили немногочисленный заслон и пробились на равнину перед городом. Снова орки оказались между людским войском с одной стороны и защитниками крепости с другой. А помощи-то ждать неоткуда! Усланные войска, как Тарбек и сказал, вернутся спустя много дней, если не недель, и то если сумеют победить Гул’дана с чернокнижниками, ограми и прочей пакостью, сотворенной им для помощи в предательстве. Воины, запертые в горах или оставшиеся за ними, наверняка погибли от рук людей, захвативших перевалы. Все, чем располагал Оргрим, было на виду, перед городом.

Потому и приказал отступать. Надеялся встретить отправленное за чернокнижником войско по дороге, но не встретил. Хоть драконы-то могли прилететь? Что-то пошло не так, совсем не так. А всему виной — Гул’дан. Даже если колдун и не собственноручно перебил воинов Орды, он виновен в разделе сил, в ослаблении, в поражении. Его предательство заставило Молота Рока мстить!

А мстить Оргрим поклялся. Дал клятву духам предков: народ орков не останется в бесчестье! Он, Оргрим, искоренит дикость, бессмысленное зверство, кровожадность, лживость! Пусть проиграют войну, пусть погибнет сам — без чести орки просто звери! Хуже зверей — ведь могли стать куда большим, чем стали, ведь забыли славную историю, забыли предков — все забыли ради битвы, кровопролития, ненависти. Если бы позволил Гул’дану уйти безнаказанно, сам бы измарался бесчестьем, стал бы виновен в снисхождении к бессовестному себялюбию и предательству, даже в подстрекательстве к ним — и из-за него падение орков лишь усугубилось бы.

Ну что ж, по крайней мере, можно сказать: Молот Рока старался как мог. Сохранил свою честь и вместе с ней — честь всей Орды. Может, орки и проиграют людям эту войну, но сохранят гордость, не станут на колени, умрут с оружием в руках, не хныча и не моля о пощаде.

Впрочем, война еще вовсе не проиграна. Орда уходит к югу, но на юго-восток, а не на запад. Там, между Лордероном и Азеротом, лежит Каз-Модан. Через Каз-Модан шла Орда, чтобы достичь этих земель. Там жили дворфы, упорные противники, но павшие перед мощью Орды. Держался еще лишь Стальгорн — правда, держался крепко. Оргрим оставил в Каз-Модане Килрогга Мертвоглаза и его клан Кровавой Глазницы присмотреть за делами — тамошние шахты обеспечили материал для постройки кораблей. Если только пробиться туда, объединиться с Килроггом — сил хватит встретить преследующее войско Альянса и разбить его. Разумеется, битвы теперь станут тяжелее, война продлится дольше, но орки еще смогут стать главной силой на этом континенте, выкроить место на нем и для себя.

Конечно, если судьба не уготовила больше никаких несчастий.

— Люди! — выдохнул орк-разведчик, бухнувшись на колени от изнеможения. — На востоке — люди!

— На востоке? Ты уверен? — Оргрим глянул недоверчиво.

Но и без кивка усталого разведчика знал: не врет он. Но как люди оказались здесь? Лордерон же далеко на северо-западе, армия Альянса идет оттуда, пытаясь преследовать.

А, вспомнил: Внутренние земли! Ведь один клан отвлекал там людей, пока основные силы шли на Кель’Талас. Приманка сработала — люди оставили половину войска вылавливать орков из лесу. Несомненно, та половина и не пошла к столице, а теперь приближается с востока. А значит, если Оргрим не поразмыслит как следует, Орда окажется зажатой между армиями Альянса и лишится шанса не то что победить — удрать.

— Сколько их? — спросил у разведчика, жадно глотающего воду из фляги.

— Сотни, может, больше, — ответил тот, оторвавшись наконец от фляги и нахмурившись, вспоминая. — И тяжеловооруженные с ними, да.

Оргрим отвернулся, скривившись, махнул молотом яростно, чтобы выпустить гнев. Проклятье! Столько людей! Они ж выпотрошат ослабевшую Орду, в особенности если конница их наедет сзади. До Каз-Модана дни и дни пути, а не видели еще ни дракона, ни ушедших мстить предателю собратьев.

Что ж, выбора нет: удирать так удирать. Осмотрелся, заметил Тарбека, подозвал:

— Прикажи, пусть бегом бегут. По-настоящему, без остановок. Нужно как можно скорее добраться до Каз-Модана.

Тарбек тут же принялся выкрикивать приказы, Оргрим зарычал сердито ему вслед. Бегство слишком походило на признание собственного бессилия, признание поражения, а об этом Верховный вождь Орды не хотел пока и думать. Но сейчас нельзя рисковать, принимая битву. Нужно как можно быстрее соединиться с кланом Кровавой Глазницы. Тогда можно встретить армию Альянса на равных.

— Там! — воскликнул Тарбек, указывая. Но Молот Рока уже и сам заметил орка-соглядатая, сидевшего на корточках на верхушке утеса.

Когда приблизились, тот выпрямился во весь рост, поднял топор, приветствуя.

— Да здравствует Молот Рока! Клан Кровавой Глазницы приветствует тебя! Добро пожаловать назад в Каз-Модан!

— Спасибо! — прокричал Оргрим в ответ, поднимая высоко молот, чтоб разведчик безошибочно опознал вождя даже с такого расстояния. — Где Килрогг?

— Мы разбили лагерь в горной долине, там, высоко, — ответил разведчик, спрыгивая на скальную полку пониже, чтоб лучше слышно было. — Я побегу сообщу о вашем приближении.

Замер, осматривая орочье войско за спиной Оргрима.

— А где остальные?

— Большей частью мертвы, — ответил без обиняков Молот Рока и оскалил клыки, увидев, какое сделалось у разведчика лицо. — А еще за нами вплотную идет войско Альянса. Передай Килроггу, пусть готовится к битве!

Разведчик хотел было спросить еще, но передумал, отсалютовал и в мгновение ока вскарабкался на утес, побежал, скрылся из виду за гребнем. Оргрим усмехнулся: что ж, теперь встречать людское войско будут и воины Кровавой Глазницы. Несмотря на преклонные годы, Килрогг был могучий и мудрый вояка, а его клан — свирепый и боевитый. Вместе кланы Черной Горы и Кровавой Глазницы — более чем ровня войскам Альянса.

— Мы не можем выйти на эту битву. Полной силой — не можем!

Молот Рока воззрился удивленно на старого вождя. Тот покачал головой — уныло, но решительно.

— Почему, почему нет?

— Дворфы, — коротко ответил Килрогг.

Оргрим сперва подумал: это он про ездоков на грифонах, но ведь Заоблачный пик так далеко отсюда! Должно быть, он про здешних подгорных гномов.

— Дворфы? Но мы разбили их армии, выгнали их из крепостей!

— Из всех, кроме одной. — Килрогг вздохнул, направив оба глаза, живой и мертвый, на Верховного. — Стальгорн нам не поддался, при каждой попытке штурма я терял много славных воинов.

— Ну тогда оставь этот Стальгорн! Нам он не нужен! Нам нужно разбить людей, пока они не прошли перешеек, пока не сосредоточились в Азероте. А разбив их армию, сможем взяться за Стальгорн и вывернуть его наизнанку, сделать его нашей базой для нового похода на север!

— Дворфов нельзя оставлять за спиной, — ответил старый вождь, снова покачав головой. — За последние несколько месяцев мне изрядно пришлось драться с ними. Скажу тебе вот что: если им позволить, они тут же выскочат из крепости и набросятся осиным роем. Всякий раз, как мы брали штурмом их крепости, сумевшие удрать бежали к Стальгорну и тот всех принимал. Кто знает, как глубоко и далеко тянутся его туннели, сколько их, но теперь там околачивается весь народец дворфов. И, само собой, поджидает часа отомстить. Если не охранять это гнездо, если позволить им выскочить — нам придется драться не с одной армией, а с двумя.

Оргрим заходил по комнате, обдумывая. Суждению Килрогга он доверял, но справедливость его слов означала невозможность победы над армией Альянса в открытом сражении. Слишком мало осталось воинов. Нужно убегать снова.

— Ну так оставайся здесь, — сказал наконец Килроггу. — Сдерживай дворфов, тревожь вылазками людей. А я поспешу к крепости Черной Горы, за ее прочными стенами мы сможем закрепиться. Если получится, веди потом воинов туда. Может, тебе удастся ударить людям в спину? Может, еще воины появятся, вернутся из-за моря или придут из Темного портала… Крепость Черной Горы — наша опорная база, место силы. Если не сможем сдержать людей там — не сможем нигде и проиграем эту войну.

Килрогг кивнул, посмотрел внимательно на вождя Орды и сказал тихо — Оргрим никогда не слышал столько теплоты в его голосе:

— Ты сделал правильный выбор. Я тоже могу понять и оценить размеры зла, причиненного Гул’дановым предательством. Он бы вернул нас в дни до открытия портала, когда мы были почти безумны от ярости, голода и отчаяния. Что бы ни случилось, ты вернул нашему народу честь.

И подумать только, всегда боялся одноглазого вождя, боялся и не любил, всегда считал всего лишь свирепым воякой, которому куда больше дела до военной славы, чем до чести. А он понял… мудрый старик. Ведь сам не понимал его — и, не понимая, не уважал. Зря, как зря!

— Спасибо! — выговорил наконец.

Повернулся и ушел. А что еще говорить? Теперь осталось лишь вернуться к своему клану, раздать приказы, начать новый марш — возможно, последний.