Нормативное употребление деепричастия

Напролет болтал о Ромке Якобсоне

И смешно потел, стихи уча.

В. Маяковский

Правило, давно ставшее каноническим, выглядит очень просто: «Субъ­ект действий, называемых деепричастием и той глагольной формой, ко­торую оно определяет, совпадает» (Русская грамматика. Т. I. С. 672). Исходя из этого правила, мы можем легко «вычислить» возможные от­клонения; несовпадение субъектов, отсутствие одного из субъектов и, на­конец, ложные субъекты. И, хотя нарушения мы «предсказали» чисто умозрительно, оказывается, именно они и характерны в практике.

Первый тип нарушений — «несовпадение субъектов» или иначе - в глав­ном предложении и в деепричастном обороте представлены разные субъ­екты. Эпиграф данной статьи являет собой классический образец подоб­ного нарушения. То же и в приведенных мной примерах (1) и (2).

Как видим, это очень сильное нарушение нормы, совершенно разру­шительное для высказывания, именно поэтому встречается оно нечасто, а появление его обусловлено неизбежной спешкой в газетной работе. На­пример: (3) «Единожды солгавши, кто тебе поверит» (Неделя. 1990. № 44). Особенно досадно, что эта фраза взята из заметки под рубрикой «Язык мой - друг мой», а ее автор — кандидат филологических наук - призывает к правильной речи.

Интересно, что подобный пример я нашел у Ф. М. Достоевского, но, во-первых, не в столь обнаженном виде, а во-вторых, фраза дана как ци­тата, якобы «из книжки екатерининских времен». А главное, контекст насыщен столь откровенной язвительной иронией, что у меня сомнений нет - Достоевский нарушает норму намеренно. Полагаю, что исследова­тели творчества великого писателя подтвердят мое мнение. Вот это предложение: 4 «Однажды, присутствуя при пробуждении принца де Конде, сей последний сказал ему: „Отстранитесь, кавалер де Роган, ибо от вас весьма дурно пахнет"» (Ф. М. Достоевский. Зимние заметки о летних впе­чатлениях).

Еще один пример:...«в чем легко убедиться, обнародовав „секретный доклад Н. Хрущева"» (Ф. Бурлацкий. Какой социализм народу нужен // Лит. газета. 1988. 20 апреля). Понятно, что «убедиться» могут читатели, а «обнародуют» доклад совсем другие люди.

Второй тип нарушений. Отсутствие субъекта в предложении или дее­причастном обороте. Строго говоря, с точки зрения здравого смысла у деепричастных оборотов субъект должен быть непременно, потому что деепричастие по природе своей «субъектно». Практика показывает, что это бывает не всегда. Например, весьма экстравагантно выглядят дееприча­стия «случаясь/случившись», «взрываясь/взорвясь», «маринуясь», «командируясь». В этом легко убедиться: попытайтесь придумать такие правиль [61] ные предложения, в которых можно было бы использовать данные деепричастия. Далее будут приведены примеры и с такими деепричастиями, но ко второму типу следует отнести преимущественно те предложения, в которых полноценного субъекта нет именно в главной части.

Типичные примеры предложений с отсутствующим или «слабыми» субъектами: «Не по себе становилось, читая эту книгу» (В. К. Молчанов в телепередаче «До и после полуночи» 28-29 июля. 1990); «Мне стало очень грустно, посмотрев этот сюжет» (то же, 25-26 марта. 1989); «Рабо­тая в США, в Техасском университете, довелось познакомиться с архивом А. Керенского» (Советская Россия. 1988. 21 мая). Явная аномальность предложений показывает, между прочим, что в безличных предложениях (типа «Мне не спится») «мне» - если и субъект, то весьма «слабый». В предложе­нии же «Что случилось в междуречье Тигра и Ефрата, превратив Вавилон в руины?» (Век XX и мир. 1968. № 10) субъекта нет: ведь глагол «слу­чается» как раз и употребляется именно тогда, когда «виновник» действия («субъект») неизвестен, а событие мы воспринимаем как произошедшее «само по себе».

Прежде чем перейти к последнему типу, приведем еще один пример, который к тому же свидетельствует об отсутствии резкой границы между вторым и третьим типами нарушений: «И актовый зал, и общежитие за последние годы не раз реставрировались, превратившись в современные постройки» (Известия. 1986. 2 окт.).

Третий тип нарушений. Основное его отличие заключается в том, что, если в предложениях второго типа отсутствовало «субъектное» подлежа­щее, то теперь перед нами предложения, у которых нет полноценного субъекта в деепричастных оборотах, потому что действие, называемое деепричастием, происходит «бессубъектно», стихийно. Сюда же я включил предложения, в которых деепричастия употребляются в сочетании с неак­тивными (в том числе и пассивными) конструкциями, а также предло­жения, где обнаружены оба названных здесь дефекта.

Примеры: «Интересно отметить, что один из вариантов проекта был опубликован во Франции, неведомо как попав туда» (Огонек. 1988. № 50); «Осмелившись выступить с критикой в адрес отдельных лженаучных ис­следований,... молодой ученый был уволен» (Комс. правда. 1989. 23 мар­та); «А избраны (минуя пост кандидата в члены ЦК) чекисты В. А. Балицкий и Е. П. Евдокимов» (Р. Медведев. О Сталине и сталинщине // Зна­мя. 1989. № 2); «Это было время, когда, укрепляя монополию православ­ной церкви, ереси и сектантство искоренялись более усердно, чем при Победоносцеве» (Л. Разгон. Непридуманное // Юность. 1989. № 2); «Раз­рушаясь, административная система, как подпорками, поддерживается ею же порожденными директивными литературой и искусством» (Известия, 1988. 9 янв.); «Не претендуя на большое теоретическое обобщение, книга ценна своим материалом» (Русская речь. 1975. № 2); «Появившись лишь мельком на страницах книги, они (герои) охарактеризованы со всей определенностью» (Огонек. 1990. № 44); «Картина создавалась в муках, [62] тягостно, превозмогая какое-то роковое сопротивление...» (Огонек. 1990, № 36); «Да, они бесконечно лгали, годами маринуясь в атмосфере тоталь­ного вранья...» (Комс. правда. 1990. 14 ноября).

Мы видим, сравнивая примеры всех трех представленных групп, что самые сильные отступления от литературной нормы, доходящие до неле­постей, содержатся в первой группе. При демонстрации их коллегам по работе и знакомым реакция была вполне адекватной: нарушения воспри­нимались как грубые.

Вторая группа примеров при предъявлении в разных аудиториях по­лучала иные оценки: «ничего страшного», «вполне допустимо». Основной же довод - «не совсем хорошо сказано, но все понятно, смысл не нару­шен».

Третья группа примеров тоже выявила некоторые отличия при оцен­ке: часть «экспертов» не замечала аномалий, другие впадали в сомнение, третьи утверждали, что предложения «вполне нормальны» или «немного корявы». Замечу также, что и в моей небольшой коллекции примеры третьей группы преобладают; меньше всего нарушений первого типа (самых гру­бых).

Из всего сказанного можно сделать определенные обобщающие выво­ды и даже высказать прогноз.

Широкое использование деепричастных оборотов приняло массовый характер. Причины: повышение общего образовательного уровня обуслови­ло появление массы людей, для которых работа с книгой стала повседнев­ным делом. Особенности книжной речи стали интенсивнее проникать в устную бытовую речь. Люди, имеющие небольшие навыки работы со сло­вом, интуитивно ощущают этот процесс, и, невольно, подстраиваясь к нему, практически осваивают «модные» слова, обороты, конструкции. Глав­ная же причина популярности и «всенародного признания» деепричастных оборотов — их большая краткость по сравнению с придаточными предло­жениями.

Многократно возросшее количество деепричастий с неизбежностью влечет рост нарушений в их употреблении (по закону больших чисел).