Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Крыша над головойВасилий Макарович Шукшин Крыша над головой
Текст предоставлен правообладателем. http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=144634 «Шукшин В. М. Полное собрание рассказов в одном томе»: Эксмо; Москва; 2012 ISBN 978‑5‑699‑56225‑1 Аннотация
«…В это время через зал прошла и села на первый ряд Вдовина Матрена Ивановна, пенсионерка, бывшая завотделом культуры райисполкома, негласный шеф и радетель художественной самодеятельности. – Здравствуйте, товарищи! Ну, как дела? – Обсуждаем пьесу, Матрена Ивановна. – Так, так. – Выяснилось, что идея пьесы не всех устраивает. – Как так? – удивилась Матрена Ивановна. – Я читала – хорошая пьеса. А кому не нравится идея?…»
Василий Макарович Шукшин Крыша над головой
Вечером, в субботу, в клубе села Нового собрались обсуждать только что полученную пьесу. Собралось человек двенадцать – участники художественной самодеятельности. Речь держит Ваня Татусь, невысокий крепыш, честолюбивый, обидчивый и вредный. Он в этом году окончил областную культпросветшколу и неумеренно форсит. Он – руководитель художественной самодеятельности. – Я собрал вас, чтобы сообщить важную новость… – К нам едет ревизор? – Это Володька Маров. Володька дружит с медсестрой Верой, которая нравится Ване Татусю, но Ваня это скрывает, надеется, что Вера сама заметит гордого Ваню и покинет дубинистого Володьку. Если же она останется с шофером Володькой, то пусть пеняет на себя. Основания для того, чтоб она потом страдала и раскаивалась, – будут. А Володька знает – почувствовал, что ли, – тайные помыслы Вани и ест его поедом. Для того и в самодеятельность записался. Медсестра Вера сидит здесь же – она помешалась на самодеятельности, и тем еще злит Ваню, что с такой‑то любовью к драматическому искусству не может, дурочка, сообразить, что любить надо – режиссера. Интересно, о чем они говорят с Володькой? О поршнях? – Маров, острить будешь потом. – Ваня понимает, что не надо даже и замечать‑то Володьку, не то что вступать в разговоры с ним, но не может сдержаться – старается тоже укусить соперника. – Мы получили из области пьесу. Пьесу написал наш областной автор. Мы должны ее отрепетировать и показать на областном смотре. Острит, Маров, тот, кто острит последним. – Ослит, – поправляет Володька. – Вот именно. Надо сначала отрепетировать пьесу, а потом будем острить и смеяться… – Как дети, среди упорной борьбы и труда… – Перестань! – сердито прерывает Вера. – Про что пьеса, Ваня? Женские роли есть? – Пьеса из колхозной жизни, бьет по… – Ваня заглянул в аннотацию. – Бьет по частнособственническим интересам. Автор сам вышел из народной гущи, хорошо знает современную колхозную деревню, ее быт и нравы. Слово его крепко, как… дуга. – Как это – из гущи? – спросил Васька Ермилов, по общему мнению, дураковатый парень, любитель выпить, тоже шофер, дружок Володьки. Володька привлек его с собой в самодеятельность, чтобы не скучно было. Васька, глядя на своего дружка, понял так, что здесь надо вовсю острить и подсмеиваться. – Он что, алкаш? – Вася, помолчи, ради бога! – Вера гневно смотрит на Ваську. – Но я недопонимаю: как это – вышел из гущи? Гуща – это когда пива на донышке остается… – Кто про что, а вшивый все про баню, – заметил один женатый мужик, который от семьи – от детей! – бегал репетировать пьески. – А ты понимаешь? – Из гущи – значит, из низов, из простонародья. – Простонародья теперь нет. Из рядовых колхозников, – поправил Ваня. – Так бы и писали, – ворчит Васька. Он совсем не умеет шутить. – Я бы сказал так, – не унимается женатый мужик, – из трудового крестьянства. Ходил еще в самодеятельность один старик, Елистратыч, вечный шут. Он среди молодых считался специалистом по вопросам старины, и все, что в пьесах касалось крестьянства, коллективизации, например, – прямо касалось его: он по сей день жалел, например, что многих и многих в селе не раскулачили тогда, в тридцатом году. Когда сказали «крестьянство», Елистратыч встрепенулся. – Крестьян теперь тоже нет – колхозники. (Он говорил: кольхозники.)
|