Глава 12. Мы были на вершине горы: послеполуденное светило висело над скалами слева, отбрасывая вправо длинные тени

Мы были на вершине горы: послеполуденное светило висело над скалами слева, отбрасывая вправо длинные тени. Солнце просвечивало сквозь листву деревьев, окружавших мою гробницу; тепло чуть смягчало пронизывающий ветер Колвира. Я выпустил руку Рэндома и повернулся, чтобы посмотреть на того, кто сидел на скамье перед мавзолеем.

Лицо юноши с пробитого Козыря, от носа к подбородку уже протянулись резкие морщины, черты посуровели, в глазах глубокая внутренняя усталость; упрямый подбородок вздернут вверх, что на карте было не так заметно.

Так что я узнал его еще до того, как Рэндом произнес:

— Это мой сын Мартин.

Мартин встал, когда я подошел к нему, пожал мне руку, сказал: «Дядя Корвин», и выражение лица его несколько переменилось, но совсем немного. Он внимательно изучал меня.

Юноша был на несколько дюймов выше Рэндома, однако такой же стройный и легкий. Его подбородок и скулы были тех же очертаний, а волосы — такие же светлые и густые.

Я улыбнулся:

— Долго же тебя не было в Амбере… Впрочем, и меня тоже.

— Но я никогда по-настоящему и не бывал в Королевстве, — ответил Мартин. — Я вырос в Ребме… и еще в других местах…

— Тогда позволь мне приветствовать тебя, племянничек. Ты явился как раз в самый интересный момент, Рэндом, должно быть, уже рассказал тебе кое-что?

— Да, именно поэтому я и попросил встретиться с тобой здесь, а не там.

Я глянул на Рэндома.

— Последний дядя, которого видел Мартин, был Бранд, — пояснил Рэндом, — и обстоятельства этого свидания, как ты догадываешься, были не самые благоприятные. Так что вряд ли ты станешь винить его за выбор подобного места?

— Не стану. Бранда я только что повидал и не могу сказать, что остался в безумном восторге.

— Повидал? — удивился Рандом. – А мне, значит, ни слова?

— Он сбежал из Амбера, у него Камень Правосудия. Знай я заранее то, что знаю теперь, наш милый братец все еще сидел бы в своей башне. Именно он виновен во всем, и он чертовски опасен.

Рэндом кивнул.

— Знаю, — сказал он. — Мартин подтвердил все наши подозрения: удар кинжалом ему действительно нанес Бранд. А что насчет Камня?

— Он опередил меня в Тени-Земля, где я оставил Камень. Однако он должен был пройти Образ и как бы настроить Камень на себя. Только что я помешал ему сделать это в Про-Образе, в настоящем Амбере. Он сбежал. Джерард переправил туда охранников, на помощь Фионе, чтобы он не вернулся и не попробовал снова. Образы Амбера и Ребмы также под охраной.

— Но зачем ему власть над этим Камнем? Чтобы поднять несколько ураганов? Черт возьми, да он может прогуляться в Тень и устроить там любую бурю, какая ему по душе.

— Человек, настроенный на Камень Правосудия, может использовать его, чтобы разрушить Путь.

— Вот как? И что тогда будет?

— Наш мир, каким мы знаем его, погибнет.

— Вот как, — снова произнес Рэндом и добавил: — А ты откуда знаешь?

— Долгая история, некогда рассказывать, но я узнал ее от Дворкина, а в этом отношении я ему совершенно доверяю.

— Так он все еще где-то здесь?

— Позже поговорим и об этом, — сказал я.

— Ладно. Но Бранд, должно быть, сошел с ума, если стремится сотворить такое!

Я кивнул:

— По-моему, он уверен, что сумеет создать новый Образ и новую Вселенную, потом стать ее властелином.

— А это возможно?

— Теоретически, возможно. Даже у Дворкина имелись определенные сомнения насчет возможности подобного деяния в данный момент. В тот, первый, раз комбинация различных факторов была уникальной… Да, я тоже полагаю, что Бранд повредился в рассудке. Оглядываясь назад, вспоминая все перемены, происшедшие с его личностью, его затяжные циклические смены настроения… Похоже, у него всегда были некие шизофренические задатки. Возможно, тесное общение с нашими врагами подтолкнуло Бранда к опасному краю. Впрочем, это неважно. Сейчас мне больше всего хотелось бы вернуть его в ту башню. Жаль, что Джерард оказался таким хорошим лекарем.

— А ты знаешь, кто тогда пырнул его ножом?

— Фиона. Она и сама может рассказать тебе эту историю.

Рэндом оперся о плиту с написанной на ней эпитафией в мой адрес и покачал головой.

— Бранд, — проговорил он. — Черт побери! Любой из нас мог бы сто раз убить его — в былые времена. Но доведя кого-то до белого каления, он всегда менял линию. И через некоторое время любому начинало казаться, что он, в конце концов, не так уж и плох. Жаль, что никто из нас ни разу так и не сорвался…

— Насколько я понимаю, он теперь законная дичь? — вежливо спросил Мартин.

Я посмотрел на него. На щеках у юноши играли желваки, глаза были прищурены. Мне показалось, что за эти несколько секунд в его лице промелькнули лица всех нас, словно кто-то перебирал наши фамильные карты. Весь наш эгоизм, ненависть, зависть, гордость и бесчестье, казалось, отразились на его лице в одно мгновение, а ведь он еще и ногой не ступал на землю Амбера.

Что-то будто щелкнуло и прорвалось в моей душе, я протянул руки и крепко обнял его за плечи.

— У тебя есть все основания ненавидеть Бранда, — сказал я, — и ответ на твой вопрос будет: «Да». Охотничий сезон открыт. Я не вижу иного способа. Бранда надо уничтожить. Я сам часто испытывал ненависть к нему до тех пор, пока его действия оставались лишь чем-то абстрактным. Но теперь все по-другому. Да, он должен быть убит. Только не позволяй собственной ненависти быть единственным, что приведет тебя в нашу компанию. Ненависти среди нас и так всегда предостаточно. Я смотрю на твое лицо… и не знаю… Прости, Мартин. Слишком многое меняется в нашем мире в эти часы. Ты еще так молод. Я же видел и пережил гораздо больше. И кое-что из того, что я видел, мучает и беспокоит меня — по-разному — до сих пор. Вот и все.

Я отпустил его плечи и отступил на шаг назад.

— Расскажи мне о себе, — попросил я.

— Долгое время я Амбера просто боялся, — начал Мартин, — и сейчас, по-моему, побаиваюсь. С тех самых пор, как Бранд предательски напал на меня, я все задавался вопросом, не сможет ли он начать на меня охоту. Долгие годы я жил с оглядкой и, по-моему, боялся тогда всех вас. Многих членов семьи я знал только по картам да кое-что слышал — весьма нелестные отзывы, надо сказать. Я сказал Рэндому — то есть отцу, — что не хотел бы встречаться сразу со всеми, и он тогда предложил, чтобы сперва я встретился с тобой. Видимо, именно тебе будут особенно интересны некоторые вещи, которые стали известны мне. Когда я упомянул о них, отец сказал, что я должен повидаться с тобой как можно скорее. Он довольно подробно рассказывал мне о том, что здесь происходило, и… видишь ли, я кое-что знаю…

— Я уже понял это, поскольку в твоей истории всплыло одно имя.

— Теки? – уточнил Рэндом.

— Именно.

— Очень трудно решить, с какого места начинать… — пробормотал Мартин.

— Я знаю, что вырос ты в Ребме, что ты прошел Образ, а потом использовал свою власть над Тенью, чтобы посетить Бенедикта в Авалоне, — сказал я. — Бенедикт более подробно рассказал тебе об Амбере и о Тени, научил пользоваться Козырями, потренировал в искусстве владения оружием. Позже ты отправился бродить в Тени один. И я знаю, как поступил с тобой Бранд. Вот, кратко, что мне о тебе известно.

Мартин кивнул и посмотрел в небо, куда-то на запад.

— Расставшись с Бенедиктом, я долгие годы путешествовал в Тени, — начал он. — Это были счастливейшие времена в моей жизни, приключения, азарт, новые знания и новые дела… Где-то в глубине души я всегда был уверен, что, став умнее, сильнее и опытнее, непременно совершу путешествие в Амбер, непременно познакомлюсь со своими остальными родственниками. Но до меня успел добраться Бранд.

Я расположился лагерем на склоне небольшого холма, просто отдыхая после долгой скачки, угощаясь обедом и намереваясь затем посетить своих друзей Теки. И тут на связь со мной вышел Бранд. Бенедикт уже научил меня пользоваться Козырями. Он даже порой переносил меня из одного места в другое, так что я знал, какие при этом возникают ощущения, знал, что здесь к чему. Ну и в данном случае было то же самое, и на мгновение я даже подумал, что это Бенедикт, хотя неясно, как он до меня добрался. Но нет. Это был Бранд — я узнал его по рисунку на карте. Он стоял как раз в середине узора, похожего на Образ. Мне было любопытно, как он связался со мной – ведь моего Козыря в колоде никогда не было.

Бранд поговорил со мной примерно с минуту — совершенно не помню, о чем, — а потом вдруг… пырнул меня кинжалом. Я оттолкнул его и сразу же постарался прервать контакт. Но он каким-то образом ухитрился удержать связь еще некоторое время. И только потом мне наконец удалось блокировать его. Этому меня тоже научил Бенедикт. Однако Бранд пробовал снова и снова и оставил свои попытки далеко не сразу. Я был недалеко от Теки; мне удалось взобраться в седло и доехать до них. Я был уверен, что умру; никогда прежде я не бывал ранен так тяжело. Но спустя какое-то время начал поправляться. И тогда мне стало страшно: охватила уверенность в том, что Бранд непременно отыщет меня и доведет начатое до конца.

— Почему же ты не связался с Бенедиктом, — спросил я, — и не рассказал ему ни о случившемся, ни о своих страхах?

— Я хотел это сделать, — ответил Мартин, — но еще я подумал: Бранд ведь может и поверить, что убил меня. Я понятия не имел, что за борьба идет в Амбере, но решил, что попытка убить меня имела к ней самое непосредственное отношение. Бенедикт достаточно много рассказал мне обо всей семье, так что это приходило в голову первым. И я решил, что лучше мне пока считаться мертвым. Я спешно покинул Теки, еще не успев окончательно поправиться, и затерялся в Царстве Теней.

Случайно я обратил внимание на одну странную вещь… Прежде это явление мне не встречалось, однако теперь оно, кажется, присутствует повсеместно: почти во всех Тенях существует загадочная черная дорога, то в одном обличье, то в другом. Я был озадачен, а поскольку дорога пронизывала все Тени целиком, любопытство мое еще усилилось. И я решил пойти по ее извивам и побольше узнать о ней.

Это оказалось опасно. Очень скоро я научился относиться к черной дороге с большой осторожностью. По ночам там проплывали какие-то странной формы существа. А звери и растения из живого мира, попав на дорогу, неизменно гибли. Так что я не подходил к ней ближе, чем это было необходимо, стараясь лишь держать ее в пределах видимости. Я прошел по многим мирам и быстро понял, что всюду черная дорога приносит с собой смерть, опустошение и несчастье. Я не знал, как остановить ее.

Я был еще слишком слаб после ранения, — продолжал Мартин, — и слишком спешил, погоняя коня. И вот однажды вечером я свалился совсем больным и провалялся, укутавшись одеялом и дрожа, всю ночь и почти весь следующий день. Время от времени у меня начинался бред, и я впадал в беспамятство, так что не знаю точно, когда именно она появилась. Тогда она показалась мне сном наяву… Совсем юная девушка и очень хорошенькая. Она заботилась обо мне, пока я не стал поправляться. Ее имя было Дара. Мы с ней без конца разговаривали. Это очень приятно, когда есть с кем поговорить по душам… Я, должно быть, выложил ей о себе все. Тогда и она рассказала мне кое-что. Дара отнюдь не была уроженкой этих мест, а тоже путешествовала в Тени. Она еще не ходить сквозь Тени, как это делаем мы, хотя чувствовала, что способна этому научиться, ибо заявляла, что кровным родством связана с Домом Амбера через Бенедикта. И ей действительно все было ужасно интересно. Средством передвижения Даре служила сама черная дорога. На нее она почему-то не оказывала ни малейшего смертоносного воздействия — возможно, потому, что Дара приходилась родней также и тем, кто жил на дальнем конце дороги, во Дворе Хаоса. Однако же она очень хотела жить по-нашему, так что я изо всех сил старался обучить ее всему, что знал сам. Я рассказал ей об Образе, даже нарисовал узор. Я показал ей свою колоду — Бенедикт подарил мне одну — и объяснил, как выглядят остальные члены семейства. Особенно Дара почему-то заинтересовалась твоей картой.

— Начинаю понимать, — кивнул я. — Продолжай, пожалуйста.

— Она объяснила, что Амбер погряз в бесконечных грехах и нарушил некое метафизическое равновесие между собой и Двором Хаоса. Ее народ теперь занят восстановлением равновесия, опустошая Амбер. Их место обитания — это не Тень Амбера, но настоящее государство со своими собственными законами. Между тем все Тени страдают из-за черной дороги.

Я мало знал об Амбере и мог только слушать. Сначала я принимал на веру все, что Дара говорила. Бранд в моих глазах, естественно, полностью совпадал с обликом представителя того зла, которое, по ее словам, царило в Амбере. Но когда я упомянул о нем, она возразила: нет, ничего подобного. У нее на родине он считался кем-то вроде героя. Впрочем, в деталях она сомневалась, да и вообще ее это, по-моему, вовсе не волновало. Именно тогда я впервые и обратил внимание на чрезвычайную самоуверенность Дары — о чем бы она ни говорила, вокруг нее словно повисало некое безумие, какой-то фанатизм. Я вдруг заметил, что невольно пытаюсь защищать Амбер. Я вспомнил о Ллевелле, о Бенедикте и еще о Джерарде, которого несколько раз видел. Ей ужасно хотелось узнать побольше о Бенедикте — это, пожалуй, было слабым местом Дары. О Бенедикте я мог говорить достаточно уверенно, и она сама всегда готова была поверить всему хорошему, что я хотел сказать. Не знаю уж, каков оказался окончательный результат этих бесед, но, по-моему, она стала не такой самоуверенной ближе к концу…

— К концу? — спросил я. — Что ты хочешь этим сказать? Как долго она пробыла с тобой?

— Почти неделю, — ответил Мартин. — Она сразу пообещала, что останется со мной, пока я не поправлюсь, и свое обещание сдержала. Вообще-то Дара задержалась немного дольше, чем то было необходимо. Отчасти чтобы окончательно убедиться, что я чувствую себя хорошо. Но мне кажется, на самом деле ей просто хотелось еще поговорить. В конце концов, однако, она сказала, что должна ехать дальше. Я просил ее остаться со мной, она отказалась. Я готов был сопровождать ее куда угодно, но она не разрешила. Она, должно быть, догадалась, что я в любом случае попытаюсь последовать за нею, так что ускользнула украдкой, среди ночи. Ехать по черной дороге я не мог, и понятия не имел, куда именно теперь направилась Дара, хотя, по ее словам, стремилась она в Амбер. Обнаружив утром, что она исчезла, я какое-то время и сам подумывал о возвращении в Амбер. Но все еще боялся. Возможно, кое-что из рассказанного Дарой усилило мои страхи.

Как бы то ни было, пока я решил остаться в Тени. Я продолжил свое путешествие, многое повидал, многое пытался понять, а потом меня разыскал Рэндом и предложил вернуться домой. Однако сперва он перенес меня сюда, чтобы я встретился здесь с тобой. Он хотел, чтобы ты выслушал мою историю, прежде чем тебе станет что-то известно от других. Он сказал, что ты был знаком с Дарой и не прочь узнать о ней побольше. Надеюсь, какую-то лепту я в это внес?

— Да, — кивнул я. — Спасибо тебе.

— Насколько я понял, Дара действительно прошла Образ?

— Да, ей это удалось.

— И после этого она объявила себя врагом Амбера?

— Верно.

— Надеюсь, — сказал он, — что это не принесет ей зла. Она была так добра ко мне.

— Дара вполне способна позаботиться о себе, — произнес я. — Однако… да, она действительно очень приятная девушка. Я ничего не могу обещать тебе относительно ее безопасности, ибо по-прежнему знаю о ней слишком мало — прежде всего о ее участии в том, что сейчас происходит. И тем не менее твой рассказ очень помог мне. Теперь Дара вмдится мне личностью, к которой можно отнестись и хорошо.

Мартин улыбнулся:

— Я рад услышать это.

Я пожал плечами:

— Ну а что ты сам собираешься теперь делать?

— Сперва я бы хотел, чтобы он повидался с Виалой, — вставил Рэндом, — ну а потом, возможно, и с остальными, если позволят время и стечение обстоятельств. Но если на нас свалится что-нибудь новенькое и я немедленно потребуюсь тебе….

— Уже свалилось, — сказал я, — но ты мне, пожалуй, прямо сейчас пока не нужен. Лучше введу тебя в курс дела. У меня еще есть немного времени.

Пока я рассказывал Рэндому о случившемся с момента его отъезда, я все время думал о Мартине. Пока что юноша был для меня полной загадкой. Его история весьма походила на правду, да я и сам, пожалуй, чувствовал, что это чистая правда. С другой стороны, мне казалось, что это не вся правда, что он намеренно утаивает что-то — возможно, что-нибудь совершенно невинное. А если нет? У него ведь нет никаких особых причин любить нас. Как раз наоборот. И Рэндом, вполне возможно, привез домой троянского коня. Но, может быть, заблуждаюсь как раз я — только потому, что никогда никому не доверяю, если возможны альтернативные варианты.

И все же ничто из того, что я сейчас говорил Рэндому, не могло быть использовано против нас, и вряд ли Мартин способен был нанести нам такой уж вред, если даже это и входило в его намерения. Нет, скорее он просто столь же уклончив в ответах, как и все мы; и в основном по тем же причинам: страх и стремление к самосохранению.

Повинуясь внезапному порыву, я спросил его:

— А после этого ты когда-нибудь еще встречался с Дарой?

Мартин покраснел.

— Нет, — ответил он как-то слишком быстро. — Только один раз, тогда.

— Понятно, — промолвил я, и Рэндом, отличный игрок в покер, не мог не заметить моей реакции. Таким образом я просто на всякий случай позаботился о нашей безопасности и весьма недорогой, надо сказать, ценой: всего лишь заставив отца остерегаться своего утраченного было и только что вновь обретенного сына.

Я быстро перевел разговор на Бранда. И в тот момент, когда мы сопоставляли свои знания в области психопатологии, я почувствовал легкое покалывание во всем теле и ощущение чьего-то присутствия: кто-то выходил со мной на связь с помощью фамильных карт. Я поднял руку и отвернулся.

Через несколько секунд связь была установлена, и мы с Ганелоном посмотрели друг другу в глаза.

— Корвин! — обрадовался он. — Мне захотелось проверить, что мы имеем на сегодня: у кого из вас Камень, у тебя или у Бранда, или вы оба все еще его ищете? Ну так как?

— Камень у Бранда, — ответил я.

— Жаль, — посетовал он. — Что ж, расскажи, как это случилось.

Что я и сделал.

— Значит, Джерард сказал мне правду, — заявил Ганелон.

— Так ты уже слышал об этом?

— Не так подробно, — не смущаясь, ответил он. — А мне хотелось быть уверенным в мельчайших деталях. Между прочим, с Джерардом я поговорил только что. — Он посмотрел куда-то вверх. — Пожалуй, тебе пора уходить отсюда, если я кое-что еще помню о восходящей луне.

Я кивнул:

— Да, я скоро пойду прямо к Лестнице. Это ведь совсем недалеко.

— Хорошо. А теперь вот что ты должен сделать…

— Я сам знаю, что я должен сделать, — отрезал я. — Я должен подняться в Тир-на Ног-т до того, как туда доберется Бранд, и заблокировать для него выход на Путь. Если мне это не удастся, то я буду вынужден снова охотиться на моего милого брата в извилинах Образа.

— Та еще затея, — пробормотал Ганелон.

— Можешь предложить что-нибудь лучше?

— Да, кое-что. У тебя Козыри с собой?

— Конечно.

— Хорошо. Во-первых, ты все равно не успеешь попасть туда вовремя, чтобы перекрыть ему проход к Образу…

— Почему же нет?

— Тебе нужно будет совершить восхождение, потом пройти через весь дворец и спуститься вниз, к началу Пути. На это требуется немало времени даже в Тир-на Ног-те — особенно в Тир-на Ног-те, где время вечно выкидывает всякие фокусы. Ты же сам знаешь, там тебя может поджидать, например, чье-то тайное пожелание твоей смерти, и это, безусловно, замедлит продвижение к цели… Ну, я не знаю, что бы там ни было, Бранд непременно доберется до начала Образа раньше тебя. И даже, возможно, на этот раз успеет уйти так далеко, что тебе будет его не догнать.

— Надеюсь, что он достаточно утомлен, и это несколько замедлит его продвижение.

— Вот уж не думаю. Поставь на его место себя: ведь так просто отправиться в Тень, где время течет иначе, и вместо нескольких часов с утра до полудня получить несколько дней, чтобы как следует отдохнуть перед тем тяжким испытанием. Надежнее было бы предположить, что Бранд все-таки будет в хорошей форме.

— Ты прав, — кивнул я. — На его усталость рассчитывать не стоит. Ну ладно. Есть у меня и еще один вариант, но я, пожалуй, не стал бы его использовать, если бы этого можно было избежать; дело в том, что Бранда можно убить и на расстоянии. Взять с собой арбалет или одну из наших винтовок и просто-напросто застрелить его на середине Образа. Но в этом варианте меня очень беспокоит воздействие нашей крови на Образ. Может быть, она опасна лишь для Про-Образа, но точно не знаю.

— Верно, точно ты не знаешь, — сказал Ганелон. — Да и на обычное оружие там полагаться не стоит. Это ведь очень странное место. Ты сам говорил, что больше всего оно похоже на Тень в небесах. Даже если ты и заставил ружья стрелять в Амбере, там, возможно, это не сработает.

— Есть такой риск, — признал я.

— Что же касаетсяарбалета, то каждый раз может неожиданно возникать сильный порыв ветра и относить стрелу в сторону…

— Боюсь, я не совсем тебя понимаю.

— Камень. Бранд прошел с ним значительную часть Про-Образа, и у него было время на несколько опытов. Как ты думаешь, возможно ли, что Бранд уже отчасти настроен на него?

— Не знаю. Я не так уж хорошо разбираюсь в этом процессе.

— Я всего лишь хотел подчеркнуть возможность того, что Бранд в таком случае сумеет как-то воспользоваться им для самозащиты. У Камня, наверно, есть и еще какие-то свойства, о которых ты понятия не имеешь. Это я все к тому, что вряд ли можно рассчитывать убить Бранда на расстоянии. И на твоем месте я бы даже не стал пытаться вновь проделать тот же трюк с Камнем, как в первый раз — во всяком случае, если Бранд уже приобрел некоторую степень контроля над ним.

— Ты действительно представляешь себе все куда более мрачно, чем я.

— Зато более реалистично, — возразил Ганелон.

— Допустим. Продолжай. Ты говорил, у тебя и план есть какой-то?

— Верно, есть и план. По-моему, Бранду вообще нельзя позволить добраться до начала Образа, ибо, если он только ступит на него, возможность катастрофы увеличится невероятно.

— И ты считаешь, что я могу не успеть туда вовремя, чтобы помешать ему?

— Не успеешь, если он действительно способен мгновенно передвигаться в пространстве, в отличие от тебя. Я считаю, что он просто ждет восхода луны, и как только город обретет форму, окажется там, внутри, совсем рядом с началом Образа.

— Мне понятна твоя основная мысль, но это не ответ.

— Ответ таков: ты не станешь пытаться проникнуть в Тир-на Ног-т сегодня ночью.

— Погоди-ка минутку! Что ты городишь?

— Сам погоди, черт возьми! Ты сам притащил сюда мастера стратегии, так лучше слушай, что он тебе говорит.

— Ладно, ладно, слушаю.

— Итак, ты уже допускаешь, что можешь не успеть добраться в Небесный Город вовремя. Но это может кто-то другой.

— Кто и каким образом?

— Значит, так. Я только что разговаривал с Бенедиктом. Он уже вернулся и в данный момент находится в Амбере, в зале Образа. По всей вероятности, он как раз закончил его проходить и стоит в центре, ожидая. Ты доберешься до подножия Лестницы, ведущей в Небесный Город. Там ты дождешься восхода луны и, как только Тир-на Ног-т обретет форму, выйдешь на связь с Бенедиктом с помощью Козыря. В этот момент он, пользуясь могуществом Образа Амбера, перенесет себя на то же место Образа в Тир-на Ног-те. И тогда неважно, с какой скоростью способен передвигаться Бранд: ему все равно не обогнать Бенедикта.

— Преимущества понятны, — сказал я. — Это действительно самый быстрый способ, а Бенедикт безусловно хорош. У него не возникнет особых трудностей в поединке с Брандом.

— А ты уверен, что Бранд не постарается как-то еще себя обезопасить? — спросил Ганелон. — Судя по всему услышанному об этом человеке, можно сделать вывод, что он необычайно умен и подозрителен, даже если и считается сумасшедшим. Он запросто может предвидеть подобную ловушку.

— Не исключено. А как по-твоему, что он тогда предпримет?

Ганелон взмахнул рукой так, будто ловил что-то в воздухе, потом шлепнул себя по шее и улыбнулся.

— Жучок, — пояснил он. — Извини, пожалуйста. До чего надоедливое насекомое!

— Ты все-таки считаешь…

— Я считаю, что тебе необходимо все это время поддерживать контакт с Бенедиктом, пока он будет в Небесном Городе. Если Бранд одержит победу, придется срочно спасать Бенедикта и перетаскивать его сюда.

— Естественно. Но тогда…

— Тогда мы проиграем первый раунд, что вполне допустимо. Это ведь не вся игра. Даже если Бранду удастся как следует настроиться на Камень Правосудия, ему все равно необходимо будет попасть в центр Про-Образа, чтобы нанести настоящий вред – а уж его-то ты держишь под охраной.

— Да, — сказал я, — по-моему, ты учел абсолютно все. И как быстро ты это придумал, однако!

— У меня недавно образовалась куча свободного времени, а это может оказаться весьма неприятным, если не занять себя решением всяких умных загадок. Вот я и занял. А теперь, по-моему, тебе нужно поскорее отправляться в путь. День клонится к вечеру.

— Хорошо, сейчас отправлюсь, — сказал я. — И спасибо тебе за отличный совет.

— Прибереги свою благодарность на потом. Еще неизвестно, что из всего этого выйдет, — возразил Ганелон и прервал контакт.

— Разговор, кажется, был очень важным? — спросил Рэндом. — Что-нибудь случилось?

— Да уж, — вздохнул я, — но у меня совсем не осталось времени, так что придется тебе подождатьдо утра, когда наконец представится возможность все рассказать спокойно.

— Я могу чем-то помочь тебе?

— Вообще-то да, — кивнул я. — Или езжайте вдвоем на одной лошади, или отправляйтесь в Амбер по Козырю. Мне нужна Звезда.

— О чем разговор! — воскликнул Рэндом. — И это все?

— Да. Скорость сейчас решает все.

Мы бросились к своим лошадям.

Я потрепал Звезду по шее и вскочил в седло.

— Увидимся в Амбере! — крикнул Рэндом. — Удачи тебе!

— В Амбере, — сказал я. — Спасибо.

Я развернулся и направился прочь от моей гробницы туда, где начиналась Лестница. Тени протянулись теперь, казалось, до самого горизонта на востоке.