Глава 23. Она в оцепенении наблюдала за тем, как он корчится на полу, и стонет сквозь стиснутые зубы, подавляя рвущийся наружу крик

Она в оцепенении наблюдала за тем, как он корчится на полу, и стонет сквозь стиснутые зубы, подавляя рвущийся наружу крик. Медленно Нарцисса закрыла за собой дверь, и подошла к нему. Девушка села перед ним на корточки и положила сумку с учебниками рядом с собой.
- Люциус?- Она осторожно накрыла его руку своей, но парень отдёрнул свою, едва Нарцисса к нему прикоснулась.
Её взгляд упал на его предплечье…
Там ярко чернела отвратительная метка. От неё как-будто струями исходил зелёный, вперемешку с чёрным, свет. Он словно впитывался в кожу.
Девушка всхлипнула, прижав ладонь ко рту.
- Почему?..
Она отвела взгляд от метки, и взглянула на него.
Малфой смотрел в одну точку, куда-то перед собой, и лихорадочно дышал, как-будто глотая воздух.
Нарцисса села рядом и осторожно убрала несколько прилипших к его лбу светлых прядей. Он глубоко вздохнул и более осмысленно посмотрел на девушку.
- Что ты здесь делаешь?- Выдохнул он, внимательно разглядывая её лицо.
- Не знаю.- Честно призналась Нарцисса.
- Уходи.- Всё таким же бесцветным голосом произнёс Люциус.
- Пожалуйста… Я хотела помочь, я подумала…
- Убирайся!
Она почувствовала, что слёзы вот-вот вырвутся наружу, и глубоко вдохнула почему-то приторно-сладкий воздух.
Нарцисса посмотрела на тумбочку, где стояли какие-то склянки, и заметила, что на полу лежат осколки в изумрудной жидкости.
Она встала и подошла к тумбочке.
Взяла две склянки оттуда и в задумчивости покрутила их перед собой.
Откупорила и принюхалась.
«То, что надо…»
Нарцисса бросила короткий взгляд на всё ещё лежащего на полу однокурсника, и без промедления добавила несколько золотистой жидкости в склянку с изумрудным зельем.
Она невозмутимо села перед ним, и протянула склянку с полученной смесью:
- Выпей. Уверена, тебе станет легче.
Люциус недоверчиво посмотрел на зелье, а затем перевёл взгляд на Нарциссу.
- Что это?
- Снотворное и пара капель обезболивающего. Вместе они дают эффект глубокого сна. Ты ничего не будешь чувствовать, а тем временем, метка будет также болеть.
- В чём подвох?- Он попробовал усмехнуться и почувствовал металлический привкус крови во рту.
- Просто завтра будет головная боль и, возможно, тошнота. Это зелье применяют только в крайнем случае, потому что когда сознание спит, а тело борется с болью, это неправильно, и противоречит всем закономерностям магической медицины. Это опасно для здоровья, но на крайний случай допустимо. Старайся не выходить завтра из комнаты, просто отлежись в постели и всё пройдёт. Если завтра выйдешь на улицу, то, скорее всего, сляжешь на пару месяцев с многочисленными осложнениями, так что просто пробудь весь день в спальне.
- И зачем тебе это надо?
- Можешь не обольщаться, Малфой. Мне тебя стало просто жалко. Ты корчился на полу в полубессознательном состоянии, а я не такая бесчувственная, чтобы пройти мимо.
- Но как ты увидела, если...
- Дверь была открытой, - не моргнув, соврала Нарцисса.
Он приоткрыл губы, и она влила ему в рот зелье.
Люциус поморщился, но проглотил.
- Ты встать сможешь?
Он приподнялся и тут же почувствовал обжигающую боль вмиг проскользнувшей по всему телу, упорно задержавшись на левом предплечье.
Но, тем не менее, встал. И шатающейся походкой, не без помощи Нарциссы, дошёл до своей кровати и тут же на неё опустился.
Осторожно он расположился на постели и прикрыл глаза.
Нарцисса направилась к выходу.
- Посиди со мной.- Внезапно попросил он.
- Зачем?- Она обернулась и немного грустная улыбка озарила её лицо.- Ты же сказал, чтобы я убиралась?
- Иногда можно не прислушиваться к тому, что именно я говорю.- Как-то слишком прямо сказал Люциус.
- А, ты боишься, что я кому-нибудь расскажу… Ну, что же, можешь не волноваться; никто не узнает.
- Да, но…-он широко зевнул,- Ты ведь…
- Поспи, Малфой.- И больше не оборачиваясь, девушка покинула комнату.

***
«Любое вмешательство тёмных знаков в жизнь человека ведёт к непоправимым последствиям. Он больше никогда не сможет от неё избавиться. Раньше эту разновидность тёмной магии практиковали примерно в 15 веке, дабы быть уверенными в верности солдат. В наше время это строго контролируется, и только очень сильный волшебник может по настоящему создать Тёмную Метку. Метка обычно имеет чёрный цвет, форму же можно создать любую. Подобное «клеймо» ставится благодаря волшебной палочке, а нужное заклинание создаётся самостоятельно…»
Нарцисса зевнула и захлопнула огромный фолиант, лежащий на столе. Почти весь вечер она искала информацию о Метках в библиотеке, и в конец, отчаявшись, вспомнила про обширную коллекцию книг у Андромеды. Та без вопросов отдала ей фолиант «Тёмные проклятия и артефакты», где целая страница была посвящена Тёмной Метке.

«Ну, ты и влип, Малфой…»

Это единственное заключение, к которому пришла Нарцисса, просидев четыре часа в библиотеке и просмотрев книгу Андромеды.
Она положила фолиант в свою сумку и легла в постель.
Соседок по комнате пока не было, видимо свидание Лиз затянулось на всю ночь, а Мэнди, скорее всего, снова заснула в кресле гостиной, зачитавшись очередным любовным романом, ну, а Джессика наверняка на вечеринке в гостиной Гриффиндора, ещё бы, куда там без неё…

***
Следующий день начался отвратительно. Впрочем, как обычно.
Грязно-серое небо за окном, сильный ветер, и моросящий дождь,- что ещё не хватает для депрессии? Ах, да, вялых переругиваний соседок по утрам! Впрочем, типичный диалог тут же не замедлил появиться.

***
- Мисс Блэк, повторите, пожалуйста, что я только что сказала.
Девушка вздрогнула и удивлённо моргнула, увидев перед собой преподавателя трансфигурации.
Нарцисса сидела на заднем ряду и даже не заметила, что профессор МакГонагал так быстро очутилась рядом с её партой, едва она отвлеклась от урока.
- Я…э, ну,..
- Да, мисс Блэк? Нечто более вразумительное мы от вас сегодня услышим? Где вы витаете, мисс Блэк?
- Простите, я…
- Достаточно. Минус десять балов с Когтеврана за невнимательность.
И она снова пошла к учительскому столу, чтобы уже оттуда делать грозные замечания, и продолжать бубнить про значение трансфигурации в жизни волшебника.
Нарцисса не любила лекции по этому предмету. Это однозначно. Ей нравилась практика, а еженедельный монолог МакГонагал по своему предмету наводил тоску.
Девушка попыталась сосредоточиться на лекции, и уже отважно решилась хоть что-то записать на девственно чистом пергаменте по этой теме. Она уже занесла руку с пером над чернильницей, как поймала внимательный взгляд…Тома. Он сидел на предпоследней парте соседнего ряда, и смотрел на неё чуть вызывающе и насмешливо, как-то слишком не по-доброму…
На мгновение её окутал, доселе никогда её не посещавший из-за его присутствия, липкий страх.
Нарцисса попыталась отвлечься, но всё равно слишком отчётливо чувствовала его тяжёлый взгляд. На мгновение ей даже показалось, что за оглушительным стуком своего сердца, она также слышит его дыхание, и настолько отчётливо, что девушка вздрогнула, будто ощутив, что он находится рядом, вот прямо за спиной…
Она в ужасе почувствовала, что по её телу прошла дрожь.
Резко обернувшись, Нарцисса наткнулась взглядом только на стену, а Томас всё также продолжал буравить её взглядом,- из-за которого у неё сердце стучало, как ненормальное.
В ледяном оцепенении прошла для неё трансфигурация, и едва профессор разрешила покинуть класс, Нарцисса первой вылетела из кабинета.
Она добежала до библиотеки и, свернув в самый редко посещаемый «коридор» между стеллажами, облокотилась на стену. Её колотила дрожь, а глаза почему-то щипало от слёз.
«Неужели из-за страха к какому-то слабонервному придурку можно разреветься?..»
Теперь опыт показывал – можно.
«Просто буду держаться поближе к Сириусу, и он даже не посмеет ко мне подойти. Именно».
Только теперь оставалось одно, - найти Сириуса. Трансфигурация у них была со слизеринцами, а следующее зельеварение должно быть с Гриффиндором.
«Вот и отлично. Осталось лишь спуститься в подземелья, в одиночестве пройти целых семь пустынных коридоров, а затем узнать, будет ли у нас зельеварение в прежнем кабинете, или урок перенесли в другое помещение. Ведь из-за прошлого взрыва по вине якобы Сириуса,- а на самом деле Снейп постарался,- занятия могли перенести в другой кабинет. Да, действительно, чего уж там, всего-то семь пустынных коридоров…»
При этой мысли Нарцисса снова почувствовала, как сердце бешено заколотилось в грудной клетке.

***
«Страх – это неприятно. Определённо. Это просто отвратительно-низкое чувство, моментально занижающее все достоинства человека. Особенно, если это неоправданный страх к какому-то идиоту с твоего же курса, которого ты знаешь целых пять лет, и по понедельникам с утра, рожу которого, ты привыкла видеть вечно заспанной, с похмелья, с очередной воскресной вечеринки. Да, действительно, а что он может сделать? Заколдовать? Да пусть попробует! Его месяц, как минимум искать будут! Ещё бы, колдовать то я умею неплохо, да и парочка хороших заклинаний у меня определённо имеется».
Приободрившись сомнительными комплиментами в свой собственный адрес, она смело шагнула в моментально её окутавшую темноту подземелий, слабо разбавляемую светом факелов, развешанных на стенах.
Преодолев целых три коридора, она с ужасом поняла, что сзади кто-то стремительно приближается.
Нарцисса сжала палочку и обернулась.
Запыхавшаяся Лили Эванс остановилась в метре от неё, и, с трудом удерживая, целую кипу книг в руках, и пытаясь поправить лямку сумки, сползающую с плеча.
Нарцисса тяжело облокотилась на стену, и попыталась, глубоко вдыхая и выдыхая влажный воздух подземелий, успокоиться.
Внутри, подобно лаве, кипел страх, который медленно, но верно убивал слабую и такую хрупкую уверенность в том, что Том Льюис на самом деле ничего не замышляет. Что он просто так весь урок трансфигурации глазел на неё и вообще, он добрый и милый мальчик, а все плохие учатся в Слизерине.
«Но ведь я давно подозревала про начинающийся маразм у Шляпы…»
Лили удивлённо посмотрела на Нарциссу.
- В чём дело? Ты какая-то нервная сегодня, или мне кажется?
- Кажется,- уверенно заявила девушка, продолжая сжимать палочку и нервно оглядываться по сторонам.
Лили нахмурилась, но ничего больше не сказала и они молча направились к кабинету.

***
Нарцисса больше ни разу не поймала взгляд Тома, и внутренне рассмеявшись своему страху в лицо, весь оставшийся день провела в обществе Сириуса, Джеймса и Питера. Ремус усердно исписывал пергамент, а Лили неторопливо перебирала брошюры о профессиях в волшебном мире, наверняка уже подыскивая подходящий вариант.
При этом они сидели за одним столом, друг против друга и почти одинаково хмурившись, периодически бросали грозные взгляды в сторону особо шумевших студентов.
- Рем, да ты у меня девушку из-под носа уводишь!- Рассмеялся Джеймс.
Лили выпрямила спину и удивлённо посмотрела на Поттера, Ремус, продолжая писать, улыбнулся.

***
Вечером, возвращаясь в гостиную, Нарси, сладко жмурившись, наслаждалась, наконец, приобретённым уединением, и радовалась, что так весело провела вечер.
Но тут, что-то заставило её остановиться перед следующим поворотом и прислушаться.
Шаги.
Чьё-то дыхание и шорох мантии.
Девушка начала пятиться.
Словно какой-то инстинкт заставил её резко развернуться и побежать назад.
Но слишком поздно она услышала. Слишком поздно она осознала, КТО приближается. КТО именно мог в такое позднее время беспрепятственно бродить по Восточному крылу Замка, где находилась гостиная Когтеврана.
Том. Он ведь староста. Правда кто сделал этого … хм, старостой, было покрыто тайной. По крайней мере, для Нарциссы.

***
Она лишь почувствовала, как ей закрыли рот ладонью и, обхватив за талию, оттащили в строну. Так, чтобы она упиралась спиной к стене.
Девушка предпринимала несколько попыток вырваться и закричать. Но бесполезно.
Всего лишь «Силенцио!», «Экспеллиармус», сильные руки, которые больно сжимали запястья над головой, и мужское тело, которое так угрожающе тесно находилось рядом с ней.
- Я же тебя предупреждал,- послышался хриплый голос рядом с ухом,- не следовало так игнорировать мои угрозы.
Она лишь дёрнулась, словно от удара, наконец, поняв, ЧТО может быть страшнее детского колдовства и глупых заклинаний, которые максимум, что могли сделать, это отрастить зелёные волосы или оставить рубцы на руках, которые исчезали после первого приёма универсальных зелий мадам Помфри.
Нарцисса всхлипнула, надеясь слезами утихомирить столь яростный пыл однокурсника, но...
Девушка почувствовала, как он буквально срывает с неё мантию и приподнимает блузку.
Она зажмурила глаза.
Отвращение, ужас и обречённость комом встали в горле, слёзы беспорядочно потекли по щекам, а её всхлипы даже не были слышны.
Том начал её целовать, и после нескольких неудачных попыток отстраниться, Нарцисса сдалась…

Он уже расстегнул бюстгальтер, накрыв ладонью округлую грудь девушки, а затем, начал сминать её юбку ближе к талии, не переставая грубо целовать в губы.
Нарцисса не чувствовала ничего кроме отвращения. К себе.
«Он принимает тебя за шлюху. Видишь, КАК он тебе мстит? Это не он виноват, а ты. В том, что он увидел в тебе эту доступность и, возможно, порочность. Вот сейчас он тебя возьмёт…нет, не так, просто поимеет, и бросит тут. А ты будешь лежать, стискивая мантию, чтобы хоть как-то прикрыться, всхлипывать, слизывая горячие слёзы с губ, и молить о смерти. Потому что не каждый чистокровный волшебник согласится взять тебя замуж такой грязной, отвратительной и…»
- Развлекаешься, Льюис? - Послышался до боли знакомый голос.
Нарцисса подняла взгляд, до этого равнодушно направленный в пол, и посмотрела на,- видимо просто проходившего мимо, - Забини.
«Вот видишь, он сейчас вдоволь над тобой насмеётся, а потом пойдёт докладывать Люциусу, а потом…»
- Ты как раз меня отвлекаешь, Забини,- процедил сквозь зубы Томас, не отрывая от неё взгляда.
- Извини,- равнодушно бросил слизеринец и… пошёл дальше.
«Ты для всех шлюха. Кристофер даже не удивился».
Она что-то беспорядочно шептала, когда Том отбросил свою мантию в сторону, чтобы расстегнуть ширинку и…

- Мистер Льюис!!!- Громогласный голос МакГонагал заставил его обернуться и посмотреть на профессора подёрнутыми дымкой глазами.
Он почти отпрыгнул от меня, нервно шаря глазами по полу в поисках отброшенной, из-за временной ненадобности, палочки.
- Я…Профессор, вы не подумайте, я не…
Она схватила мою сумку и, направив на неё палочку, произнесла малоизвестное мне заклинание.
- Это портал,- просто сказала преподаватель трансфигурации, «всучив» сумку Тому,- через десять секунд он отправит тебя в кабинет к директору. Не выходить оттуда, пока я не приду! Ясно?!
Томас судорожно закивал, прижимая к себе новоявленный портал.
Она грозно проследила за исчезновение ученика и повернулась ко мне.
Я медленно осела на пол, плача то ли от счастья, то ли от ужаса, что профессор увидела нас. Наверняка, она сейчас тоже вручит мне портал, или того хуже самостоятельно поведёт меня в кабинет директора. Ведь, скорее всего, она подумала, что это происходило по обоюдному согласию.
Выглядела я, наверное, отвратительно: губы красные, тушь потекла, волосы как «воронье гнездо», блузка расстегнута, юбка задралась.
Да, ничего не скажешь. Моя репутация полетела к чертям.
Внезапно я рассмеялась. Я такая дура! Только со мной могло такое случиться! Я просто полная идиотка, если стараюсь верить в своё счастье и безоблачное будущее!
Хотя последние годы я и не верю…
За своей истерикой я и не заметила, как глаза у преподавателя смягчились, и она направилась ко мне.
Помогла встать.
Несколькими взмахами палочкой привела меня в надлежащий вид и, взяв меня под руку, повела, как я потом поняла, в Больничное крыло.
- Бедная девочка…- тихо прошептала профессор, внезапно заставив меня пожалеть свою маму.
Лучше бы она меня при рождении убила. Или выпила зелье. А желательно стравила бы меня волкам нашего леса, как она иногда грозилась. Ей было бы легче. И, возможно, умерла бы она в старости и в счастье.
Я снова заплакала. На этот раз от жалости к самой себе.

Мне запихали какие-то зелья и положили в постель. Засыпая, я ещё долго слышала беспокойный разговор медсестры и преподавателя трансфигурации.

Глава 24

«Сон без сновидений, - отличное средство привести мысли в порядок,- подумала Нарцисса, придирчиво разглядывая своё отражение в зеркале,- жаль, только на меня не распространяется».
Она зевнула и снова подошла к кровати. Время, по всей видимости, пять утра, ну, или шесть.
Замок ещё спит, и все его обитатели тихонько нежатся в своих кроватях, накрываясь с головой одеялами от утренних сквозняков, закрадывающихся каким-то непостижимым образом даже в спальни.

Провалявшись в постели часа три, она лениво перевернулась на бок, головой к комнате медсестры, откуда начало раздаваться слабое копошение.
Примерно через семь минут из комнаты вышла мадам Помфри, на ходу собирая волосы в пучок.
- О, мисс Блэк, вы уже проснулись! – Она тепло улыбнулась девушке и направилась к окну, чтобы распахнуть тяжёлые шторы и впустить холодный утренний свет солнца в помещение.
- Я думаю, вам уже можно сегодня идти на уроки.
- Спасибо.
Медсестра торопливо разгладила складки покрывала на соседней постели, поменяла цветы в вазе, и, помыв руки в умывальнике, начала раскладывать стоящие на тумбочке склянки с зельями, на полки огромного стеклянного шкафа в углу.
Поняв, что больше ничего не услышит, Нарцисса встала и подошла к умывальнику.

Почему-то мысль о том, какое изощрённое наказание придумали для Тома, её даже не посетила.
Воспоминания о неудавшемся изнасиловании расплывчатым пятном витали в сознании, особо не задевая «чувствительные нервы».
Видимо что-то присутствовало «такое» в принятом ею зелье. Девушка лишь на секунду удивилась почти полной апатии к произошедшему, и удивление тут же сменилось ужасом.
«А как же дойти до гостиной в таком «помятом» виде?!»
Пролитые вчера слёзы отчётливо оставили свои следы на глазах, блузка местами была даже порвана, а юбка почти тряпкой висела на бёдрах.
Она увидела свою мантию, висящую на стуле. Видимо, профессор её заметила и взяла.
Бесконечный прилив благодарности к преподавателю трансфигурации на мгновение накрыл девушку с головой.
Ведь если бы не она, Нарцисса наверняка бы лежала там «изодранной» изнутри, морально, а про внешний облик и говорить не стоит.
Она взяла свою мантию в руки и рассмотрела внимательнее: идеально чистая и выглаженная.
Нарцисса улыбнулась и посмотрела на медсестру, которая всё также перебирала склянки с зельями:
- Спасибо, - вырвалось у девушки.
Мадам Помфри обернулась и удивлённо посмотрела на неё:
- За что?
- За то, что помогли это забыть, за то, что ни о чём не расспрашиваете, за то, что не упрекаете.
Медсестра лишь мягко улыбнулась в ответ:
- Ты ни в чём не виновата, девочка,- затем жёстче добавила,- а мистера Льюиса ждёт серьёзное наказание.
- Какое?- Без особого интереса спросила Нарцисса.
- Разговор директора с родителями мальчика, трудовые работы, и исключение из квиддичной команды.
- Неплохо,- равнодушно отозвалась Нарцисса.
- Этого даже мало,- вздохнула мадам Помфри,- таких вообще исключать надо. Кстати, профессор МакГонагал просила её дождаться.

***
- Всё в порядке? – Заботливо спросила преподаватель трансфигурации, усаживаясь на стул рядом с кроватью, где сидела девушка.
- Да, отлично. Спасибо вам, не знаю, что бы было, если бы вы не пришли.
- Это не моя заслуга. Я как раз собиралась лечь спать, когда ко мне в комнату буквально вихрем «примчался» Николас Доррингтон.
«Доррингтон? Великий алхимик шестнадцатого века?»
- То есть, я имею в виду его изображение на картине.
- Но в коридоре не было никаких портретов,- пробормотала девушка.
- Его портрет висит в соседнем коридоре.
- Он что, услышал?- Удивлённо спросила Нарцисса. «А я и не подозревала, что портреты могут действовать по индивидуальному замыслу!»
- Нет, ему сказали. Мистер Забини попросил его привести кого-нибудь из близко находящихся преподавателей. Самой близко «расположенной» была я.
«Забини?!!»
- А вы, ну…э, уверены, что это он?
- Конечно он! Он самолично отчитывался вчера в моём кабинете.
- Отчитывался?
- Да, подтверждал, так сказать, мною увиденное. И объяснял, почему не помог вам лично.
- И почему же? - Робко поинтересовалась Нарцисса.
- Видите ли, ввязываться в драку без причины или без угрозы его жизни не в его правилах! Но он всё-таки не оставил вас, мисс Блэк…

***
Весь день прошёл в ужасной суматохе. По какой-то дикой причине уже все знали о произошедшем.
Пришлось везде ходить под руку с Сириусом и уверять, что всё нормально, что ничего плохого не…
- Нормально?!! Ты считаешь ЭТО нормальным?! Я его убью!!! Я его живьём зарою! Я его…
- Сириус! Хватит! С него достаточно, ясно?! Не смей его трогать!
- Ты его защищаешь?! Он пытался… он… хотел…
- Хватит об этом! Я хочу забыть, понимаешь?! А ты меня ежеминутно тыкаешь носом в эту грязь! Ты… ты…
Нарцисса призвала все свои актёрские способности к действию, и заплакала.
Ведь на самом деле она не чувствовала НИЧЕГО. Острые воспоминания окончательно притупились.
Она просто боялась, что Сириус сделает что-нибудь плохое, из-за чего директору придётся его наказать, или того хуже выгнать из школы.

- Чёрт, прости, я не думал, я не хотел, чтобы ты…
- Просто хватит, Сириус, ладно?- Для убедительности она снова всхлипнула.
- Да, хорошо, если ты так хочешь, я его не трону. Но если он ещё раз…
- Хватит!!!
- Всё-всё, хорошо, я молчу. Пошли, я отведу тебя на Травологию.
- Отведёшь?! Я сама могу идти, Сириус! Не надо со мной нянчиться!
- Я сказал: пошли!

***
В общем, весь день мы то и дело препирались, но Сириус всё равно упорно встречал меня после урока, и чуть ли не под ручку тащил к следующему кабинету.
Вдобавок пришлось выслушать кучу соболезнований от Лили, кучу удивления от Джеймса «и что он делает в Когтевране?! Его место в Слизерине!», тихого попискивания Питера «мы ему морду набьём!» (при этом взгляд скользит по Сириусу с мрачной физиономией и Джеймсу, который с твёрдым намерением решил направиться к Дамблдору, дабы разъяснить некоторые нюансы…)
Вечером в гостиную они меня провожали вчетвером.

***
Мэнди весь вечер доставала с просьбой: «Как там всё было?»; Лиз упорно игнорировала моё присутствие (ещё бы! Она ТАКИЕ надежды возлагала на Тома).
Наконец, когда все легли спать, я переоделась и забралась в постель.

Девушка зевнула, но, тем не менее, прекрасно осознавала, что о сне в ближайшие полтора часа не стоит даже мечтать. В голове крутился целый рой мыслей, и она тщётно пыталась сосредоточиться хотя бы на одной.

«Ну, вот если разобраться…, то получается абсолютно «светлых» людей и «тёмных» не существует.
Доброе и злое непостижимым образом переплетаются друг с другом в каждом человеке. Получается, все люди состоят из серого месива именуемого добром и злом.
Ну, к примеру, Забини. Вот вроде слизеринец, вроде холодный, часто жесткий… Но всё равно есть в нём что-то светлое. Ведь это что-то заставило его мне помочь? Может, он и преследовал свои цели, и, скорее всего, он знал, что я будущая невеста Люциуса, но ведь он мог просто пройти мимо, даже не будучи нами замеченным. И всё-таки он поторопился, это же надо было добежать до портрета Николаса Доррингтона, убедить его, что нужна помощь преподавателя, и отправить его к близ находящемуся профессору, кем оказалась МакГонагал. Хм, нет, конечно, он не благородный и, увы, не безрассуден до такой степени, чтобы бросаться в неизведанную воду с головой, но всё-таки…

Хм, Ремус Люпин. Казалось бы, он донельзя положительный, и добрый, и отзывчивый, и глаза у него всегда буквально светятся этой правильностью, добродушием, рассудительностью, даже в какой-то степени мудростью. Но есть в нём что-то…неуловимое, странное…тёмное. Сама его сущность словно пропитана каким-то тягучим злом. Это не всегда заметно, лишь изредка, но всё равно влечёт за собой противоречивые мысли.
Я очень отчётливо помню, когда впервые это заметила. Год назад, кажется.

- Да мне всё равно, что там с твоим дружком! Может, сдохнет, наконец!- Рассмеялся Розье.
Он его уже долго доводил, демонстративно стоя рядом с гриффиндорским столом, и направляя палочку на Питера.
Тот тихонько хныкал, корчась на полу. Учителя уже ушли, и все сидели молча, ожидая, что будет дальше.

Джеймс и Сириус отрабатывали наказание в библиотеке, поэтому за друга мог заступиться только Ремус.
- Отпусти его,- сначала спокойно.
- Да ну, ещё немножко осталось до потери сознания. Совсем чуть-чуть… Ты только посмотри.- Эван завороженно уставился на стеклянные глаза Петтигрю, то, ослабляя, то, повышая действие заклинания.
Я знала, что это. Немота, и боль, медленно впивающаяся тебе в кожу, словно разрывая её на куски. Это всего лишь иллюзия. На самом деле этого нет, но человек всё равно теряет сознания от «внушения» этой боли.
«Неплохая штука в воспитательных целях,- любила говорить мать, при этом садистки улыбаясь, смотря на мои слабые попытки «стряхнуть» иллюзию».
- Я сказал, отпусти!- Словно звериный рык.
Эван нервно поднял взгляд на Люпина.
Глаза Ремуса потемнели, и он в мгновение ока оказался перед Розье.
Эван начал пятиться к выходу, но Ремус схватил его за плечо и грубо впечатал в стену.
- Я предупреждал!
Одной рукой он схватил его за шею и поднял вверх.
Розье как-то странно всхлипнул.
Не знаю, как бы дальше развивались события, если бы не возникший почти из ниоткуда профессор Дамблдор.
- Ремус!
Люпин нетерпеливо обернулся и, едва заметив директора, как-то сразу сник.
Он отпустил Эвана и направился к нему.
Директор положил ему руку на плечо и повёл к выходу.
А Лили, наконец, очнувшись, от оцепенения, подбежала к Питеру и помогла ему встать.

Так, Северу Снейп. Он словно соткан из холодной расчётливости, жестоких помыслов и никому не известных жизненных целей. Но, тем не менее, порой его слова, само присутствие согревают мою душу, заставляют выбросить дурные мысли из головы и забыть плохие моменты из прошлого. Иногда он словно лучик света в моей, как мне иногда кажется, тёмной и беспроглядной, подобно запущенному и безлюдному лесу, жизни.

Сириус. Казалось бы, родиться в такой семье, делать каждый шаг под чутким надзором неугомонной матери, определённо значит быть наследником всех эгоистичных, алчных, тщеславных, и, в общем-то, нелицеприятных черт характера, которые по идее должны быть свойственны всем Блэкам в той или иной степени.
Но он, вопреки ВСЕМ мыслимым и немыслимым «уставам», законам, правилам нашей семьи стал хорошим преданным другом, и тем более, гриффиндорцем.

Джеймс Поттер. Весь такой положительный, смелый, и естественно хороший, добрый…,НО. Есть одно существенное НО. Не знаю, как правильно это охарактеризовать, но Джеймс, как мне кажется, видит любого человека только с одной стороны. Например, их вражда со Снейпом началась с самой первой встречи в Хогвартсе. Они случайно столкнулись в коридоре. Северус уже встал с пола и хотел, было пройти мимо, как обычно вслух сетуя на то, что все гриффиндорцы тупы и неповоротливы, а Поттер, будь он чуточку смешливей, не стал бы отвечать на столь «ярое» и открытое проявление чувств к своей персоне.
В общем, эта первая встреча закончилась дракой. Причём по-маггловски, без палочек.
С тех самых пор Джеймс редко упускает возможность нарваться на дуэль со Снейпом. То есть, он, как увидел в нём «мерзкого слизеринца», так и продолжает смотреть на него сквозь свои детские предрассудки и слепые доводы того, что все слизеринцы, не исключая Снейпа, могут сеять только зло, раздор и…в общем, много ещё чего плохого. А Гриффиндор – это определённо добрые, храбрые, преданные… Нет, я конечно не хочу сказать, что загляни он чуть глубже, он бы увидел «ранимую и чувствительную» душу несчастного мальчика. Такого он бы точно не нашёл в Северусе, но он бы смог понять причины…

Хм, я сама. Пожалуй, не только Сириус прошёл мимо очереди, где щедро раздавались все качества, столь высоко ценимые Блэками.
Я эмоциональная, пожалуй, даже слишком, и я бы сказала, мягкотелая.
То есть, обидеть, задеть или оскорбить меня можно легко.
Самое непривлекательное, на мой взгляд, качество, которым меня наградили сполна, это самокритика. Мне не нравится всё, что я делаю, я ненавижу всё в своей внешности, и, короче перечислять можно долго.
В моей сознательной жизни, моментами которой я могла бы гордиться, можно пересчитать по пальцам.
Также в большинстве людей я сначала вижу только самое плохое, только потом по «крупинкам» я нахожу хорошее. Ну, за исключением только Люциуса и Северуса. На них я уже пять лет смотрю сквозь розовые очки. И мне нравится их не снимать.
Ну, я ведь вроде хорошая. Была, по-крайней мере. Всегда, будучи отзывчивой к просьбам Льюиса дать списать домашнюю работу, я ничего не требовала взамен. Ну-ууу, конечно я угрожала заколдовать его «больно и надолго», но…
Э, в общем, последнее опустим.
И так, я почти не реагировала на обидные высказывания Ванессы, и вовсе не обижалась на Сириуса за то, что он никогда раньше не интересовался моей жизнью… Хм, опять неправда. Я наорала на Ванессу так, что от неожиданности она отскочила в сторону, чтобы дать мне пройти, а кузену я высказала всё, что о нём думаю, едва мне дали повод это сделать, точнее, «раскрыли глаза».
Так, чувствую, во мне больше плохого, чем хорошего. А если ещё добавить ненависть к матери, которую я столь долго лелеяла и взращивала в сердце, то я вообще просто редкостная сволочь.
Хотя я всё-таки слабовольная. Моя, как мне казалось, крепкая вера в собственную несокрушимую ненависть к матери моментально рухнула от дуновения её слов о прощении, и слёз.
Ужас! Я прямо-таки «многогранная» личность! Вся такая противоречивая и вечно сомневающаяся в надобности этому миру своей никчёмной и определённо жалкой жизни…"

Крик из гостиной заставил меня подскочить на месте и моментально смыл мою сладкую дрёму.
Лиз и Мэнди тоже встали, ошалело переглядываясь.
Кутаясь в тёплый махровый халат, и надев «домашние» тапочки, я выбежала из комнаты.

Крики доносились не из гостиной.
Я вышла в коридор вслед за всеми проснувшимися, и увидела жуткую картину рядом
с нашим портретом.
Первыми, кого я заметила, были Нотт, Эйвери, Гойл и Забини.
Они разошлись в стороны, и я разглядела лежащего на полу Томаса, рядом с которым стоял Люциус.
В его глазах застыл восторг, безрассудство и ярость.
Он был бледен. Я бы сказала, болезненно бледен.
Руки в крови.
Я жутко испугалась, что они забили его до смерти.
Но тут, Люциус сел на корточки и наклонился к лицу Тома, что-то прошипев ему на ухо.
Затем он встал и посмотрел прямо на меня, удовлетворенно улыбаясь.

Ужас, смятение, и о, Мерлин, благодарность и безграничную любовь я испытала в тот момент!
Но что-то тихо в сознании прошептало, что ЭТО НЕПРАВИЛЬНО, ТАК не должно быть.