Боярская дума

В период складывания централизованного русского государства, а также во времена междуцарствий и внутренних распрей, роль законодательного и совещательного органа при великом князе, а позднее при царе играла Боярская дума. В ее состав входили знатные московские бояре, а также удельные князья с некоторыми своими боярами. Заседания Боярской думы происходили, как правило, в Грановитой палате Московского Кремля.

По утверждению Л.В.Черепнина, с образованием единого государства дума - совет при московском великом князе - становится общегосударственным органом. Процесс выделения института боярской думы он связывает с упадком института третейского княжеско-боярского суда - системы решения княжеских споров времен раздробленности путем передачи их на рассмотрение выбранного обеими сторонами судьи: митрополита, князя, бояр.[9] Исчезновение института княжеско-боярского суда, по мнению исследователя, привело к усилению единовластия великого князя (царя), стоявшего во главе державы. Между прочим, этим утверждением Черепнин подрывает собственные выводы о существовании в России органов сословного представительства, реально ограничивавших власть царя. (Речь об этом пойдет ниже.)

Члены боярской думы назначались великим князем (“вводились”). Однако, по мнению Н.Е.Носова, этот факт не лишает этот орган сословно-представительского характера, поскольку при назначении в думу строго соблюдался местнический принцип. Великий князь мог предать опале, даже казнить своего боярина, но он не мог ввести в думу лицо, не имевшее на это права в силу своей низкой родовитости и заслуг его предков на московской службе.[10] На наш взгляд, в таком утверждении есть противоречия. Как пишет далее тот же автор, боярское сословие, принимавшее участие в думе, сформировалось как результат слияния съехавшейся в Москву русской знати и в этом смысле как бы закрепляло “правительственное положение” боярства в новом государственном порядке и играло важную роль в ограничении московского самодержавия. По-видимому, в таком представлении боярскую думу никак нельзя назвать представительным органом, поскольку, чем больше она сближается с царской властью, тем больше она попадает в зависимость от нее, что и было доказано в период опричнины.

В соответствии с Судебником 1497 г. (ст.1), на бояр и окольничих, как членов боярской думы, возлагался верховный суд, а следовательно, и судебно-административный надзор за деятельностью всей системы центрального и местного судопроизводства. На этом основании Носов делает вывод, что уже в конце XV века дума выступает как достаточно конструктивный верховный совет при великом князе, разделяющий с ним законодательную и судебную власть.

Однако, на наш взгляд, источники XVI в. не позволяют толковать о каком-либо серьезном ограничении власти государя. Бояре при Иване III или Василии III не образовывали какого-либо самостоятельного государственного учреждения; нет сведений и о заседании думы в полном составе в то время, а также о принятых ею решениях. Бояре по традиции были лишь советниками государя (именно так они и именуются в ряде источников), причем он сам решал, кого именно позвать на совещание. В частности в статье 98 Судебника 1550 г. речь идет о процедуре принятия законов -“с государева докладу и со всех боар приговору”[11]. Однако в законе не говорится, что решения могут приниматься только таким способом: естественно, как и прежде, государь мог решить любое дело и без совета с боярами. В принципе, практически все законы второй половины XVI в. оформлялись либо как царские указы, либо как приговор царя с боярами - строгой системы не было.[12] Появление же термина “боярский приговор”, вошедшей в употребление в 40-е XVI века, по мнению отечественного историка М.Крома, свидетельствует не о покушении бояр на прерогативы монархической власти, а о превращении думы в центральное правительственное учреждение, координировавшее работу государственного аппарата. Эти функции дума приняла на себя в годы малолетства Ивана IV, когда монарх был, в сущности недееспособен. Но те же функции боярская дума сохранила и в последствии, на протяжении 2-ой половины XVI века, ибо управление огромной страной требовало создания такого высшего органа, который бы контролировал деятельность центральных учреждений.

Следовательно, когда знатные “московиты” называли себя холопами государя, это не было преувеличением вроде европейского “ ваш покорный слуга”. Бояре со всем своим имуществом и семьями всецело находились в царской власти. Ликвидировав или подчинив местную политическую элиту, как это произошло в Новгороде, Москва могла делать с покоренной областью все, что угодно: переселять ее жителей, вводить любые налоги и повинности, перекраивать земельные владения. Хотя бы только на этом основании боярскую думу нельзя отождествлять, как это делают некоторые советские историки с парламентом в Великобритании или с Генеральными штатами во Франции: никаких форм самоорганизации бояр в отдельных землях Руси в период образования централизованного государства уже не существовало.

Значение боярской думы во времена Ивана IV начало падать именно потому, что русская знать не была объединена ни в какие корпорации, а поодиночке бояре и князья были бессильны перед верховной властью.