Исторический аспект развитии уголовной ответственности за государственную измену и шпионаж в России

Защита государства, органов власти, установленной политической и экономической системы является приоритетной задачей любого уголовного законодательства. Преступления, посягающие на основы государственного устройства, на внешнюю и внутреннюю безопасность страны, всегда рассматривались как особо опасные. В российской империи до 1917 г. Действовало Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. И Уголовное уложение 1909 г., введенное в действие частично. В этих законах было уделено значительное место преступлениям против верховной власти и безопасности государства. Предусматривались преступления против императора (посягательства на жизнь и здоровье, оскорбление), наследника, императрицы, членов императорского дома, государственная измена, заключающаяся в создании смуты, собирании данных, являющихся военными секретами, создании незаконных обществ, преследующих преступные цели, публичном распространении сочинений или произнесении речей, возбуждающих к учинению бунтовщического или изменнического деяния, к ниспровержению существующего в государстве общественного строя, вражду между отдельными частями или классами населения, между сословиями или между работодателями и работниками и др.4

После свержения монархии в России и создания советского социалистического государства были отменены царские законы и принимались отдельные уголовные законы, направленные на борьбу с «контрреволюционной деятельностью». Это были отдельные декреты. В УК РСФСР 1922 г. Давалось общее определение контрреволюционного, т.е. государственного преступления. Контрреволюционным преступлением признавалось всякое действие, направленное на свержение завоеванной пролетарской революцией власти рабоче-крестьянских советов и существующего Конституции РСФСР рабоче-крестьянского правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализму коммунистической системы собственности и стремится к ее свержению путем интервенции или блокады, шпионажа, финансирования прессы и тому подобными средствами (ст. 57). Позднее в это понятие были включены действия, направленные на подрыв или ослабление светской власти.

Его нормы полностью вошли в УК РСФСР 1926 г. В УК давалось развернутое определение контрреволюционного преступления (ст. 585). «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свережению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или к ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции. В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР»6. Круг составов контрреволюционных преступлений, предусмотренных УК 1926 г., оказался в историческом аспекте достаточно стабильным (измена Родине, шпионаж, совершение террористических актов, диверсия, контрреволюционная пропаганда или агитация, а также проведение контрреволюционной организационной деятельности, контрреволюционный саботаж, недонесение о контрреволюционном преступлении и ряд других). Этот закон действовал с изменениями и дополнениями вплоть до 1959 г.

25 декабря 1958 г. был принят Закон Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», УК 1926 г. трансформировался в «Особо опасные государственные преступления», а раздел «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления» - в «Иные государственные преступления». Статьи общесоюзного закона без всяких изменений были включены в УК РСФСР 1960 г. Новый закон в разделе «Особо опасные государственные преступления» ограничил круг уголовно наказуемых деяний: декриминализировал контрреволюционный саботаж (ст. 58), сузил понятие шпионажа (ст. 58), снизил тяжесть санкций во многих составах преступлений и т.д. Общее количество статей сократилось с 18 до 10.

Наконец, новый закон не дал определения особо опасного государственного преступления. Такое определение выработано наукой. уголовного права. В условиях бывшего Союза ССР определение давалось следующим образом:

«Особо опасными государственными преступлениями признаются предусмотренные общесоюзным уголовным законом общественно опасные деяния, направленные на подрыв или ослабление общественного строя СССР»7 В 1984 г. Закон СССР «Об ответственности за государственные преступления» претерпел ряд изменений и дополнений, обусловленных принятием Конституции СССР 1977 г. И изменившимися условиями борьбы с данной категорией преступлений.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1984 г. была изменена редакция ст. 1,5,7 Закона, а также включена новая статья 138 “Об уголовной ответственности за передачу иностранным организациям сведений, составляющих служебную тайну”. В соответствии с ним Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 января 1984 г. была изменена редакция ст. 76 УК. С апреля 1985 г. В России начался новый этап реформирования общественно-экономических и политических отношений. Формируется новая доктрина обеспечения в целом национальной безопасности Российской Федерации. Впервые в истории России 5 марта 1992 г. Принят Закон РФ «О безопасности», который в комплексе рассматривает все виды безопасности, в том числе государственную безопасность как важную составную часть в ряду других. Переосмысление многих фундаментальных положений о безопасности сказалось и на Законе «Об уголовной ответственности за государственные преступления» от 25 декабря 1958 г. Назрела необходимость его реформирования на базе новой научной концепции. Реформирование Закона началось с безотлагательной отмены в 1989 г. ст. 7 Закона (ст. 70 УК РСФСР) об уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Вместо агитации и пропаганды преступлением были объявлены призывы к насильственному изменению конституционного строя (ст. 70 УК РСФСР) и к совершению преступлений против государства. Тем самым были резко сужены рамки уголовно-правового запрета, несущего на себе исторически наибольшую политико-идеологическую нагрузку9.

Сложность и противоречивость понятия, системы и классификации составов государственных преступлений сказались на процессе разработки, обсуждения и принятия нового УК РФ 1996 г., включая его гл. 29 о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.10