Счастливое продолжение

“Внимай, Шарипутра, все дхармы отмечены пустотой. Они не появляются и не разрушаются”.

В данном случае дхармы означают вещи. Человеческое су­щество является дхармой. Дерево является дхармой. Облако является дхармой. Солнечный свет является дхармой. Все, что можно представить, является дхармой. Поэтому, когда мы го­ворим: “Все дхармы отмечены пустотой”, мы тем самым указы­ваем на то, что все пусто по своей природе. И по этой причине все может существовать. Это утверждение наполнено радостью. Оно значит, что ничто не может родиться, ничто не может уме­реть. Авалокита сказал нечто крайне важное.

Всю нашу жизнь, каждый день мы видим рождение, и мы видим смерть. Когда рождается человек, ему выдается свиде­тельство о рождении. После смерти, ради порядка, выдается свидетельство о смерти. Эти свидетельства подтверждают суще­ствование рождения и смерти. Но Авалокита сказал: “Нет, не существует рождения и смерти”. Давайте присмотримся по­лучше к этому утверждению, чтобы решить, правильно ли оно.

Что представляет собой тот день, когда вы родились, день вашего рождения? Вы уже существовали до этого дня? Были ли вы здесь уже до того, как родились? Позвольте мне помочь вам. Рождение означает превращение из ничего в нечто, Я задал вопрос: до того, как вы родились, были ли вы уже-здесь?

Представим курицу, готовую снести яйцо. До того как яйцо появится на свет, находится ли оно уже здесь? Да, разумеется. Оно находится внутри. Вы также были внутри перед тем, как оказались снаружи. Это значит, что до того как вы родились, вы уже существовали — в утробе матери. Получается, что тому, что уже находится здесь, нет необходимости рождаться. Рожде­ние означает превращение из ничего в нечто. Если вы уже нечто, каков тогда смысл рождения?

Стало быть, ваш так называемый день рождения на самом-деле является днем продолжения. В следующий раз, справляя этот праздник, вы сможете сказать: “Поздравляю с днем про­должения”. Мне кажется, что мы могли бы иметь лучшее поня­тие о времени нашего рождения. Если мы вернемся на девять месяцев назад, ко времени нашего зачатия, то у нас появится более верная дата для свидетельства о рождении. В Китае, а также во Вьетнаме, когда вы родились, принято считать, что вам уже исполнился один год. Итак, мы договорились, что наше существование начинается в утробе матери со времени зачатия, и мы можем вписать эту дату в наше свидетельство о рождении.

Но вопрос все-таки остается: даже до этого времени вы су­ществовали или нет? Если вы ответите “да”, я думаю, вы не ошибетесь. До зачатия вы уже были здесь, возможно, наполовину в отце, а наполовину в матери. Поскольку из ничего вы никогда не сумеете превратиться в нечто. Сумеете ли вы назвать хоть одну вещь, бывшую когда-то ничем? Облако? Вы думаете, что облако могло появиться из ничего? Прежде чем стать облаком, оно было водой, возможно, протекающей в реке. Оно не было ничем. Вы согласны?

Мы не можем представить какое-либо рождение. Существует только продолжение. Будьте добры, взгляните далее назад и вы увидите, что вы существуете не только в ваших родителях, но также и в ваших прародителях и прапрародителях. Когда я смотрю еще дальше, я могу увидеть, что в прежней жизни я был облаком. Это не поэзия, это наука. Почему я говорю, что в прежней жизни я был облаком? Потому что я все еще облако. Не будь облака, меня бы не было здесь. Я — это облако, река и воздух в настоящий момент, поэтому я знаю, что в прошлом я был облаком, рекой и воздухом. И я был скалой. Я был ми­неральными веществами в воде. Это не является вопросом веры в перерождение. Это — история жизни на Земле. Мы были га­зом, солнечным светом, водой, грибами и растениями; Мы были одноклеточными существами. Будда поведал, что в одной из своих прежних жизней он был деревом. Он был рыбой. Он был ланью. В этом нет ничего сверхъестественного. Всякий из нас был облаком, ланью, пичугой, рыбой, и мы продолжаем оста­ваться ими не только в прежних жизнях.

Все это не имеет отношения к рождению. Ничто не может родиться, как и ничто не может умереть. Именно это сказал Авалокита. Вы думаете, что облако может умереть? Умереть — это значит из чего-либо превратиться в ничто. Вы думаете, что' мы можем что-либо превратить в ничто? Давайте вновь вер­немся к нашему листку бумаги. Нам может показаться, что для его полного уничтожения нам надо зажечь спичку и поджечь листок. Но, если мы подожжем листок бумаги, он обратится в дым, который поднимется вверх, чтобы существовать дальше. Тепло, полученное от сгоревшего листка, окажется во вселенной и проникнет в иные существа, поскольку тепло — это следующая жизнь листка. Образовавшийся пепел станет частицей почвы и листка бумаги, а затем, возможно, превратится в облако и розу. Нам следует быть весьма внимательными и осторожными, чтобы обнаружить, что этот листок бумаги никогда не рождался и никогда не умрет. Он может принять иные формы существова­ния, но мы не в состоянии обратить лист бумаги в ничто.

Это относится ко всему остальному, включая меня и вас. Мы не являемся субъектами для рождения и смерти. Дзэнский на­ставник может дать своему ученику следующий предмет для медитации: “Каким было ваше лицо до того, как ваши родители появились на свет?” Это приглашение отправиться в путеше­ствие, чтобы понять самого себя. Если у вас это пройдет пре­красно, вы сумеете увидеть как ваши будущие, так и прежние жизни. И, будьте добры, не забывайте, что мы говорим не о фи­лософии, мы говорим о действительности. Посмотрите на свою руку и спросите у себя: “С каких пор моя рука появилась на свет?” Если я посмотрю более пристально на свою руку, то я увижу, что она появилась на свет давным-давно, более 300 000 лет назад. Я увижу в ней многие поколения предков, жи­вущие не только в прошлом, но и в настоящем. Я являюсь только продолжением. Смерть никогда не настигала меня. Если бы меня хоть раз настигла смерть, то не было бы здесь моей руки.

Французский ученый Лавуазье сказал: “Ничто не создается и ничто не разрушается”. Это повторяет сказанное в “Сутре сердца”. Даже наилучшие современные ученые не могут обра­тить в ничто что-либо вроде пылинки либо электрона. Один вид энергии может стать только другим видом энергии. Нечто ни­когда не сможет превратиться в ничто, и это касается даже пы­линки.

Мы зачастую говорим, что человек появляется из пыли и вновь обращается в пыль, и это звучит не слишком радостно. Мы не желаем вновь обращаться в пыль. Это своего рода уни­жение, поскольку люди имеют значение, а пылинка нет. Но ученые даже не знают, что представляет собой пылинка! Она хранит в себе тайну. Представьте атом пылинки, в котором электроны вращаются вокруг ядра со скоростью 300 000 кило­метров в секунду. Это увлекает. Возвращение к пылинке, должно быть, весьма захватывающее путешествие!

Порой нам начинает казаться, что мы понимаем, что такое пылинка. Мы даже мним, что понимаем человеческое суще­ство—то, которое, по нашим словам, вновь обращается в пыль. Нам кажется, что мы знаем все о человеке, с которым мы живем в течение двадцати-тридцати лет. Поэтому, управляя автомо­билем, мы думаем не об этом человеке, что сидит на соседнем сиденье, а о прочих вещах. Он нас более не интересует. Какое высокомерие! Человек на соседнем сиденье по-прежнему испол­нен тайн! Мы только воображаем, что знаем его, ничего более. Имея глаза Авалокиты, мы бы увидели, что даже один волосок этого человека является вселенной. Один волос с его головы может стать дверью, открытой навстречу первичной действи­тельности. Одна пылинка может стать Царством Небесным, Чи­стой землей. Когда вы увидите, что вы, пылинка и все прочие вещи взаимно существуют, вы поймете, что это правда. Мы должны смирять себя. “Слова „я не знаю" — суть начало зна­ния”, — так гласит китайская пословица.

В один осенний день я находился в парке, поглощенный со­зерцанием маленького, но весьма красивого листочка, похожего на сердце. Он уже покраснел и едва держался на ветке, готовый упасть на землю. Я долго глядел на него, задавая ему множе­ство вопросов. Я выяснил, что листочек был матерью для этого дерева. Мы считаем обычно, что дерево — мать, а листки — это дети, но после того как я увидел листок, я решил, что листок также является матерью для дерева. Вырабатываемый корнями сок — это лишь вода и минералы, недостаточные для питания дерева, поэтому дерево переводит этот сок к листьям. А листья уже имеют возможность, с помощью солнца и газа, превратить этот простой сок в сложный и передать его обратно, чтобы на­питать дерево. Отсюда следует, что листья также являют­ся матерью для дерева. И поскольку листок держится на дереве при помощи черенка, то не трудно увидеть связь между ними.

Мы более не имеем подобного черенка, связывающего нас с нашей матерью, но, когда мы были в ее утробе, у нас был та­кой черенок, именуемый пуповиной. Кислород и питание, необ­ходимые нам, поступали через этот черенок. К сожалению, в тот день, что мы называем нашим днем рождения, его обрезали, и у нас создалось впечатление, что мы независимы. Это ошибка. Мы продолжаем полагаться на нашу мать очень долгое время, и вместе с тем мы имеем еще несколько матерей. Земля—это наша мать. У нас имеется огромное количество черенков, связы­вающих нас с Землей. Есть черенок, связывающий нас с обла­ком. Если нет облака, то нет и воды, питающей нас. Мы состоим по крайней мере на семьдесят процентов из воды, отсюда сле­дует наличие черенка между нами и облаком. Это же касается реки, леса, дровосека и земледельца. Существует великое мно­жество черенков, связывающих нас с остальными вещами все­ленной, вследствие этого мы и можем быть. Видите ли вы связь между вами и мной? Если вас нет, то и меня также нет. Это само собой разумеется. Если вы до сих пор не увидели этого, то присмотритесь получше, и вы увидите. В том, что я сказал, нет никакой философии. Вы это поймете.

Я спросил у листочка, боится ли он, поскольку уже осень и другие листья опадают. Листочек поведал мне: “Нет. В течение весны и целого лета я вел бурную жизнь. Я старался изо всех сил и питал дерево, и моя большая часть осталась в дереве. И, пожалуйста, не говорите, что я всего лишь увиденный вами маленький листочек, поскольку это только крохотная часть меня. Я — это целое дерево. Мне известно, что я уже нахожусь внутри дерева и, когда я вернусь обратно в почву, я буду про­должать питать дерево. Вот почему я не беспокоюсь. Когда настанет время покинуть ветку и упасть на землю, я помашу дереву рукой и скажу ему: „Я вскоре вас опять увижу"”.

Неожиданно мне пришла мысль, очень близкая к идее “Сутры сердца”. Вам следует увидеть жизнь. Вам лучше рас­сказать не о жизни листка, а о жизни внутри листка либо жизни внутри дерева. Моя жизнь является жизнью, и вы мо­жете убедиться в этом на моем примере либо на примере дерева. Сегодня подул сильный ветер, и через некоторое время я уви­дел, как тот самый листок покинул ветку и падал, весело вер­тясь, на землю. Он был весел от того, что уже увидел себя в дереве. Он был так счастлив. Я кивнул ему головой, и я по­нял, что нам необходимо многому научиться у этого листка, по­тому что он не боялся — он знал, что ничто не рождается и ничто не умирает.

Облако в небе также не знает страха. Когда настанет срок, облако станет дождем. Как хорошо стать дождиком, падать вниз, звенеть на ветру и слиться с рекой Миссисипи, либо с Амазонкой, либо с рекой Меконг, либо напоить овощи, а позд­нее стать частицей человеческого существа. Это весьма захватывающее путешествие. Облакам известно, что, если они проль­ются на землю дождем, они обязательно станут частью океана. Поэтому облако не знает страха. Лишь люди ведают страх. Океанская волна имеет начало и конец, рождение и смерть. Но Авалокитешвара говорит нам, что волна пуста. Волна полна водой, но она пуста от отдельной самости. Волна — это форма, которая обрела жизнь благодаря существованию ветра и воды. Если волна увидит лишь свою форму, имеющую свое начало и конец, то она станет бояться рождения и смерти. Но если волна увидит, что она является водой, установит тождество между со­бой и водой, тогда она освободится от рождения и смерти. Вся­кая волна рождается и должна умереть, но вода свободна от рождения и смерти.

Когда я был ребенком, то любил играть с калейдоскопом. Я брал трубку, подбирал с земли несколько стеклышек, разби­вал их и наблюдал множество причудливых картинок. Всякий раз, когда я делал движение рукой, одна картинка исчезала и появлялась другая. Я вовсе не пытался реветь, когда исчезала первая картинка, поскольку я знал, что ничего не потеряно. За ней всегда следовала другая, не менее прекрасная картинка. Если вы являетесь волной и стали едины с водой, смотрите на мир глазами воды, тогда вам не страшно подниматься и падать снова и снова. Но не довольствуйтесь только домыслом либо не принимайте за домысел мои слова. Вам следует вникнуть в это, ощутить это, войти самим в единение с этим, и это можно сделать с помощью медитации не только в зале для со­зерцания, но и в обыденной жизни. Вы можете смотреть на вещи, пытаясь увидеть их в свете пустоты, пока вы готовите мясо, пока вы убираетесь в доме, пока вы гуляете. Пустота — это обнадеживающее слово, в нем нет ничего пессимистичного. Когда Авалокита, находясь в глубоком размышлении над Со­вершенным Постижением, сумел увидеть природу пустоты, он неожиданно преодолел всякий страх и боль. Я видел людей, умирающих спокойно, с улыбкой, поскольку они знали, что ро­ждение и смерть — это всего лишь волнение на поверхности океана, цветные стекла в калейдоскопе.

Итак, вы видите, как много уроков мы можем извлечь из облака, воды, волны, листка и из калейдоскопа, а также из всех остальных вещей во вселенной. Если вы посмотрите на окружа­ющее вас более пристально, с достаточной глубиной, вы от­кроете тайну взаимобытия, и, однажды увидев ее, вы переста­нете быть субъектом" для страха — страха рождения, страха смерти. Рождение и смерть — это только мысленные образы, созданные нашим мозгом, и эти образы не имеют ничего общего с действительностью. Это сродни образам “верх” и “низ”. Мы более чем уверены, что когда мы указываем рукой вверх, то это наверху, а если мы указываем в прямо противоположном направлении, то это внизу. Небо— наверху, а преисподняя внизу. Но люди, что находятся сейчас на другой стороне планеты, должны не согласиться с этим, поскольку образы “верх—низ”, подобно образам рождения и смерти, не относятся ко вселенной.

Так что взгляните далее назад, и вы увидите, что вы всегда были здесь. Давайте посмотрим вместе и проникнем в жизнь листка так, чтобы войти в единение с ним. Давайте проникнем и войдем в единение с облаком либо с волной, чтобы обнару­жить, что наша собственная природа подобна воде, и вследствие этого освободиться от нашего страха. Если мы посмотрим осо­бенно пристально, то мы преодолеем рождение и смерть.

Завтра я буду продолжать существовать. Но, чтобы увидеть меня, вам потребуется быть очень внимательными. Я буду цвет­ком либо листком. Я приму такой вид и поздороваюсь с вами. Если вы достаточно внимательны, вы различите меня и, воз­можно, ответите мне приветствием. Я буду очень рад.

Розы и отбросы

“Не осквернены, и не безупречны”.

Оскверненный либо безупречный. Грязный либо чистый. Эти понятия порождаются нашим умом. Красивая, только что сре­занная и поставленная в вазу роза безупречна. Ее аромат прия­тен, свеж и чист. Он утверждает идею безупречности. Ее проти­воположность — мусорное ведро. Оно смердит и заполнено от­бросами.

Но так кажется при поверхностном взгляде. Если пригля­деться получше, то станет ясно, что через пять-шесть дней эта роза окажется в мусорном ведре. Вам не требуется ждать все пять дней, чтобы увидеть это. Всего лишь взгляните на розу более пристально, и вы увидите это прямо сейчас. А если вы заглянете в мусорное ведро, то вы поймете, что через несколько месяцев его содержимое может обратиться во вкусные овощи либо даже в розу. Если вы неплохой садовод и обладаете гла­зами бодхисаттвы, то, посмотрев на розу, вы увидите мусор, а посмотрев на мусор, вы увидите розу. Розы и отбросы взаимно существуют. Без розы не было бы отбросов, а без отбросов не было бы розы. Они друг другу весьма необходимы. Между розой и мусором можно поставить знак равенства. Мусор столь же драгоценен, как и роза. Если мы вдумаемся в понятия осквер­ненного и безупречного, то мы вернемся к понятию взаимного существования.

В “Мадхъяма-Никайа” имеется небольшой отрывок, повест­вующий о том, как мир обрел существование. Он очень прост и легок для понимания, но все-таки глубок: “Это есть, поскольку другое есть. Этого нет, поскольку другого нет. Это подобно себе, поскольку другое подобно себе”. В этом заключается буд­дийское учение о происхождении.

Город Манила наполнен проститутками, некоторым из них - только исполнилось четырнадцать-пятнадцать лет. Это весьма несчастные молодые женщины. Они не желали стать проститут­ками. Они родились в бедных семьях и отправились в город торговать на улице либо выполнять иную работу, чтобы зара­ботанные деньги возвращать семье. Разумеется, такое положе­ние дел не только в Маниле, но и во вьетнамском городе Хо-шимине, в Нью-Йорке, а также в Париже. Действительно, в го­роде заработать деньги намного легче, чем в сельской местно­сти, поэтому нам нетрудно представить, что именно думала девушка, отправляясь в город на заработки. Но через несколько недель к ней подошел некий искушенный человек и убедил ее делать работу, которая, возможно, будет приносить ей в сотню раз больше денег. Поскольку она была еще так молода и не разбиралась в жизни, она согласилась и стала проституткой. С этих пор в ней стало расти чувство испорченности, оскверненности, которое вызывало мучительные страдания. Когда она смотрела на других, прекрасно одетых девушек из -богатых семей, тоскливое чувство поднималось в ней, и это чувство оскверненности превратилось в ее крест.

Но если бы она имела возможность встретиться с Авалокитой, то он посоветовал бы ей взглянуть лучше на самое себя и на ситуацию в целом; тогда она увидела бы, что положение ее дел таково, поскольку другие живут иначе. “Это подобно себе, поскольку другое подобно себе”. Стало быть, каким образом так называемая порядочная девушка, принадлежащая порядоч­ной семье, может гордиться собой? Поскольку ее образ жизни таков, другая девушка вынуждена жить иначе. Среди нас нет никого с чистыми руками. Никто из нас не смеет утверждать, что мы не несем ответственность за это. Девушка в Маниле живет подобным образом, поскольку мы живем по-своему. При­смотревшись к жизни этой молодой проститутки, мы увидим далеких от проституции людей. И наоборот, присмотревшись к далеким от проституции людям и к тому образу жизни, что они ведут, мы увидим проститутку. Это способствует порожде­нию того, а то способствует порождению этого.

Давайте обратимся к богатству и бедности. Богатое сословие и сословие неимущих людей взаимно существуют. Богатство одного сословия достигнуто за счет бедности другого. “Это по­добно себе, поскольку другое подобно себе”. Богатство обра­зовано из элементов не-богатства, а бедность образована из элементов не-бедности. Все это повторяет случай с листком бумаги. Так что нам следует быть осторожными. Нам нельзя запирать себя в стенах понятий. Истина заключается в том, что все является всем остальным. Мы только можем взаимно су­ществовать, мы не можем существовать отдельно. И мы несем ответственность за все, что вокруг нас. Авалокитешвара сказал бы молодой проститутке:. “Дитя мое, взгляни на себя, и ты все поймешь. Поскольку другие люди живут иначе, ты живешь подобным образом. Не ты одна понесешь ответственность за это, стало быть, пожалуйста, не страдай”. Только взглянув вокруг глазами взаимного существования, эта, девушка сумеет освободиться от страданий. Что еще вы можете предложить, чтобы сделать ее свободной?

Мы ограничены нашими понятиями о добре и зле. Мы же­лаем быть исключительно добрыми, и мы желаем устранить всякое зло. Но это только потому, что мы забыли, что добро образовано из элементов не-добра. Предположим, я держу за­мечательную веточку. Когда мы смотрим на нее, обладая не­различающим сознанием, мы видим эту удивительную ветку. Но стоит нам разобраться, что один ее конец является левым, а другой — правым, и мы оказываемся в затруднительном по­ложении. Мы можем заявить, что желаем только левое, но не желаем правое (что можно услышать очень часто), и таким образом выйти из затруднения. Но, если не будет правого, от­куда появится левое? Попробуем сказать, что я желаю только левый конец этой веточки, но не желаю правый. Таким образом я избавляюсь от половины действительности и отбрасываю ее.

Но как только я отбрасываю ненужную половину, оставшийся конец превращается в правый (по-новому правый), поскольку до тех пор, пока существует левое, обязательно существует правое. Я могу воспротивиться этому и проделать то же самое вновь. Я разламываю то, что осталось от ветки, пополам, но опять-таки правый конец остается.

Это же можно отнести к добру и злу. Вы не можете быть исключительно добры. Вы не смеете надеяться устранить зло, поскольку благодаря злу существует добро, и наоборот. Когда вы ставите пьесу, посвященную смельчаку, в ней должен быть его противник, чтобы смельчак стал смельчаком. Поэтому Будде необходим принимающий роль зла Мара, и таким образом Будда может стать Буддой. Будда столь же пуст, как и листок бумаги. Будда образован из элементов не-Будды. Если не-Будды вроде нас с вами не существуют, откуда возникнет Будда? Если левого не существует, откуда возникнет правое?

Согласно моему учению, всякий раз, когда я, сложив мои ладони, склоняюсь в земном поклоне к Будде, я произношу следующее коротенькое стихотворение:

Тот. кто склоняется и. отдает дань уважения, И тот, кто принимает поклоны и дань уважения, — Оба пусты. По этой причине союз совершенен. В этих словах нет высокомерия. Если я не пуст, смею ли я склоняться перед Буддой? И, если Будда не пуст, смеет ли он принимать мой поклон? Будда и я взаимно существуют. Будда образован из таких элементов не-Будды, как я. А я образован из таких не-моих элементов, как Будда. Стало быть, субъект и объект почитания взаимно пусты. При отсутствии объекта от­куда возникнет субъект?

На Западе в течение многих лет боролись со злом. Почему же зло по-прежнему там существует? Для западного мышления объяснить это будет непросто. Но в свете не-двойственности проблема исчезает: идея зла остается до тех пор, пока суще­ствует идея добра. Для Будды необходим Мара, чтобы он про­явил себя, и наоборот. Когда действительность воспринимается подобным образом, вы не станете отказываться от мусора во имя розы. Они для вас будут равны. Для существования ветки необходим как правый, так и левый конец. Не держитесь одной стороны. Принимая какую-то сторону, вы пытаетесь отбросить добрую половину действительности. В течение многих лет Со­единенные Штаты пытались представить Советский Союз в ка­честве враждебной стороны. До сих пор многим американцам кажется, что они могут выжить в изоляции, отдельно от другой половины. Но это сродни вере в то, что правая сторона может существовать без левой стороны.

И в точности то же самое мнение имеет место в Советском Союзе. Там говорят, что американские империалисты держатся дурной стороны и должны быть устранены ради установления счастья во всем мире. Но это двойственный подход к вещам. Если мы приглядимся к Америке, то мы увидим Советский Союз. И если мы приглядимся к Советскому Союзу, то мы уви­дим Америку. Если мы приглядимся к розе, то мы увидим от­бросы; если мы приглядимся к отбросам, мы увидим розу. При данной международной обстановке всякая сторона стремится быть розой, а другую сторону—называть отбросами.

Таким образом, все дело в том, что “это есть, поскольку другое есть”. Вам следует стараться, чтобы процветала другая сторона, если вы желаете, чтобы вы процветали сами. Это на самом деле очень просто. Процветание означает процветание всего человечества, а не одной его части. И отныне мы знаем, что это должно осуществиться не только между Соединенными Штатами и Советским Союзом, но также между Севером и Югом. Если Юг не сумеет выжить, то Север развалится. Если страны третьего мира не смогут заплатить свои долги, то на Севере люди будут страдать. Если они не проявят заботу об этих странах, то их благополучие не продлится долго, они не сумеют жить по-прежнему. Все это уже начинает ска­зываться.

Поэтому не надейтесь что вы сумеете исключить сторону зла. Проще всего думать, что мы на стороне добра, а другие на стороне зла. Но богатство образуется бедностью, а бедность образуется богатством. Это неискаженное восприятие действи­тельности. Нет необходимости заглядывать в даль, чтобы по­нять, что делать. Проживающие в Советском Союзе и прожи­вающие в Соединенных Штатах — это попросту люди. Мы ни­когда не изучим и не поймем людей с помощью сухих чисел. Вы не имеете права предоставить работу исключительно правитель­ствам и политическим деятелям. Вы должны ее выполнить сами. Если вы проникнетесь печалями и радостями советских людей, тогда вы сможете ронять ваши личные печали и радости. Только проникновение в действительность может спасти нас. Страх нас не может спасти.

Мы не живем отдельно. Мы целиком и полностью взаимоза­висимы. Между розой и отбросами, людьми, далекими от про­ституции, и проституткой можно поставить знак равенства. Богач является нищенкой, а буддист является не-буддистом. Не-буддисту ничего не остается, как быть буддистом, поскольку мы взаимно существуем. Освобождение от страданий для молодой проститутки произойдет в том случае, если она увидит природу взаимобытия. Она поймет, что испытывает влияние мира в целом. И если мы посмотрим на самое себя и увидим ее, то мы испытаем ее боль, а также боль мира в целом.

Луна остается луной

“Не увеличиваются и не уменьшаются”.

Мы беспокоимся, поскольку думаем, что после смерти уже не обретем человеческий облик. Мы превратимся в пылинку. Иными словами, мы уменьшимся.

Но это несправедливо. Пылинка содержит в себе целую все­ленную. Если бы мы были велики подобно солнцу, то мы бы смотрели, должно быть, на Землю как на нечто незначительное. Будучи людьми, мы смотрим на пыль таким же образом. Но слова “большое” и “малое” — это только понятия, порожденные нашим сознанием. Все содержит в себе все остальное; в этом заключается принцип взаимопроникновения. Листок бумаги за­ключает в себе солнечный свет, дровосека, лес и все остальное, стало быть, мысль, что листок бумаги мал либо незначителен, является только мыслью. Мы не можем уничтожить даже один лист бумаги. Мы не в состоянии вообще что-либо уничтожить. Когда убивали Махатму Ганди или Мартина Лютера Кинга, то надеялись превратить их в ничто. Но эти люди продолжают быть с нами, возможно, даже ближе чем когда-либо, по­скольку они приняли иные формы. Мы продолжаем их жизнь. Так что давайте перестанем бояться уменьшения. Это можнс уподобить Луне. Мы видим, что Луна изменяется, но она оста­ется Луной.