Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
А что об этом говорит закон?— А разве закон может запретить знакомство детей с родной культурой? Дискуссия, развернувшаяся вокруг «Основ православной культуры», — очень хороший пример черного пиара. Письмо министра просто давало школе право на выбор своей культурной ориентации — а либеральная пресса подала это как обязаловку. Письмо министра говорит о том, что «Основы православной культуры» — культурологический предмет, а в прессе делают вид, будто речь идет о «3аконе Божием».
А в чем различие? — В отсутствии императивности. 3десь не будет призывов: «Дети, помолились!», «Дети, начали поститься!». Не будет и обязательно-навязчивой доказательности. Культуролог старается понять внутреннюю логику изучаемого им мира, а не навязать ему свою оценку или свою логику. Это разные интеллектуальные процедуры: доказать и объяснить. Можно объяснить логику греческого мифа, но не превращать этот урок в проповедь олимпийской веры. Несет ли новый урок с собою религиозную проповедь или чисто культурологическую работу, можно уяснить с помощью простого проверочного вопроса: «Считаете ли вы возможным ведение уроков ОПК неверующим преподавателем?». Мой ответ: «Да». Я могу не верить в египетских или греческих богов, но у меня как у дипломированного религиоведа есть право прочитать лекцию о религии древнего Египта и о том, как эти мифы отражались в культуре, в литературе, поэзии, философии. Вот так же и с «Основами православной культуры». Если обе стороны — и церковные авторы программ, и светские руководители системы образования — будут наконец-то честны, то тогда, я думаю, такого рода предмет, скорее, уменьшит возможности межрелигиозных конфликтов, нежели их увеличит. Ибо это шанс государству взять под свой контроль знакомство детей с религиями, шанс предложить детям не-экстремистское изложение вероучений. Свои ваххабиты есть в каждой религии. Но введение «Основ религиозной культуры» (как православной, так и исламской) может стать превентивным образовательным ударом против экстремизма. Если учебники по этому предмету будут проходить двойную цензуру и со стороны государства, и со стороны Церкви, если будет опять же двойной контроль над этими уроками — то, надеюсь, не будет больше сцен, подобных той, которую я подслушал в одной подмосковной православной гимназии. В ожидании нужного мне педагога я сидел в учительской и слышал, как за стенкой шел урок у первоклашек, то есть слышал я, собственно, только голос учительницы: «Саша, не вертись! Саша, сядь спокойно! Саша, сколько раз тебе говорить, перестань вертеться! Дети, посмотрели на Сашу: в Сашу бес вселился!». Так что «Основы православной культуры», с одной стороны, дадут детям ключ ко всей европейской культуре, а с другой — защитят тех же детей от неумелых приходских экспериментаторов. Потому вновь и вновь я обращаюсь к чиновникам из Минобраза: давайте же сядем с вами за нормальный круглый стол и, глядя друг другу в глаза, а не в заочной полемике выясним, какие у нас есть взаимные недопонимания. И если в честном диалоге мы решим: «Да, мы хотим, чтобы школы имели право вводить такой предмет», то в ту же минуту мы все срочно «пьем снотворное» и «засыпаем» лет на пять. К согласованной нами цели надо будет идти, а не прыгать. Если мы считаем, что такой предмет нужен, тогда давайте выделим несколько экспериментальных школ, объявим конкурс учебников, откроем новую специальность в пединститутах, подготовим новых педагогов и переподготовим старых. И только через пять-шесть лет можно будет с этим опытом — опытом ошибок и удач — идти к детям.
|