Высший средний класс

Банковый кассир, преподаватель муниципального колледжа, управляющий среднего звена, учитель средней школы;

Средний средний класс

Банковый служащий, дантист, учитель начальной школы, начальник смены на предприятии, служащий страховой компании, управляющий универсама, квалифицированный плотник;

Низший средний класс

Автомеханик, парикмахер, бармен, квалифицированный рабочий физического труда, служащий гостиницы, работник почты, полицейский, водитель грузовика;

Средний низший класс.

Водитель такси, среднеквалифицированный рабочий, бензозаправщик, официантка, швейцар;

Низший низший класс

Посудомойка, домашняя прислуга, садовник, привратник, шахтер, дворник, мусорщик.

Неработающие, полностью зависящие от программ государственного вспомоществования

Источник: Капитонов Э.А. Социология XX века: История и технология. – Ростов н/Дону, 1996. – С. 107.

Но если для Запада в настоящее время характерна ромбовидная фигура, то для России, в противоположность этому, – пирамидная фигура.

По мнению российских социологов З.Т.Голенковой и Е-Д.Игитханян, в настоящее время можно выделять три модели социальной структуры общества. «В «продвинутых» странах с рыночной экономикой, – пишут они, – модель социальной структуры общества выглядит как «лимон», с развитой центральной частью (средние слои), относительно невысокими полюсами высшего класса (элита) и беднейших слоев. В латиноамериканских странах она напоминает Эйфелевую башню, где имеют место широкое основание (бедные слои), вытянутая средняя часть (средние слои) и верхушка (элита). Третья модель характерна для многих стран Центральной и Восточной Европы, как и для постсоветской России, – это своеобразная, придавленная к земле пирамида, где большинство населения прижато книзу – 80%, тогда как около 3-5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет».

Изменения, начавшиеся в России с 90-х годов, привели к резкому размежеванию населения по имущественному признаку, образовалась биполярная стратификационная структура. Как отмечается в книге «Реформирование России: мифы и реальность [1989-1994]»: «Существует несколько вариантов деления россиян по уровням материальной обеспеченности. Согласно одному из них, на вершине общества находится узкий слой богачей – 3%. Около 7% составляет слой среднеблагополучных. Им противостоят бедные – 25% и нищие – 65%. По другим подсчетам, слой богатых охватывает 3-5% населения, среднеобеспеченные составляют 12-15%, бедные – 40%, нищие - 40%».

По данным Госкомстата, в 1997 г. из 147,5 млн. человек населения Российской Федерации 29,2 млн. человек имели среднедушевой денежный доход до 400 тыс. руб., 53,6 млн. человек – от 400,1 до 800 тыс. руб., при этом денежный доход ниже прожиточного минимума (отметим, что прожиточный минимум в этом году составлял 411 тыс. руб. на человека) был у 30,9 млн. человек, Т.е. у 20,9% общей численности населения. Таким образом, по официальным данным, около 20% населения составляли бедные и около 36% малообеспеченные люди. Если в последние годы советской власти, по расчетным данным, малообеспеченные составляли около 3-4% населения, то в 1997 году они составляли уже более 50% всего населения.

В основе деления населения по уровню материальной обеспеченности лежит прожиточный минимум, население, доходы которого ниже прожиточного минимума, относится к категории бедных, те, у кого доход в пределах 1-2 прожиточных минимума, – это малообеспеченные, у кого в пределах 2-5 прожиточных минимума – среднеобеспеченные и т.д. Но, как совершенно верно подчеркнул В.И.Жуков: «Установленный Минтрудом РФ «прожиточный минимум» существенно отличается не только от рациональных нормативов потребления продуктов питания, но и от минимально необходимого для обеспечения жизнедеятельности человека». В своей работе «Россия: Состояние, перспективы, противоречия развития» (М., 1995) В.И.Жуков проанализировал основные итоги начатых в середине 80-х годов преобразований и достаточно подробно рассмотрел их влияние на социальное состояние российского общества. Современное положение россиян, а также их отношение к проведенным реформам показывает В.Н.Иванов в своей работе «Россия: обретение будущего (размышления социолога)» (М., 1998), широко иллюстрируя её данными многочисленных социологических исследований, проведенных в последние годы, в том числе и при его участии.

При этом следует отметить, что одним из самых негативных последствий радикальных реформ 90-х годов является образование значительного по своим размерам слоя социально обездоленного населения. Ядром данного «маргинального» слоя стали безработные, нищие, бездомные и беженцы. Приведем только некоторые примеры. По данным Госкомстата, к началу 1998 г. общий размер безработицы в России составлял более 13,5 млн. человек (т.е. 18,2% экономически активного населения), по другим данным этот показатель был значительно выше. С каждым годом быстро растет количество хронических нищих. Профессиональные нищие снова, как и в дореволюционные времена, стали составлять ядро нынешнего контингента нищих. Число таких нищих к началу 1998 г. было около 900 тыс. человек. Численность бомжей в России в 1997 г., по оценочным данным, без учета детской бездомности, составляла около 1,0-1,2 млн. человек. Увеличились группы риска пополнения обездоленных. Все эти и масса других данных позволили В.И.Староверову сделать справедливый вывод, с которым нельзя не согласиться, что «идет массовая люмпенизация [6] российского населения».

Резкое имущественное расслоение в России подтверждают следующие факты. Так, например, соотношение заработной платы 10% самых высокооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых россиян в 1993 году составляло 26:1 против 16:1 в 1992 году. Для сравнения можно привести следующие, более убедительные цифры: в 1989 году в СССР данное соотношение составляло 4:1; в США – 6:1; в Китае – 3:1,а в странах Латинской Америки – 12:1. Без всякого сомнения, выявленная учеными динамика материального расслоения населения в нашей стране является беспрецедентной. По официальным данным, 20% самых богатых россиян присваивало 43% совокупного денежного дохода, в то время как 20% самых бедных – только 7%. В 1997 г. на долю 10% наиболее обеспеченного российского населения приходилось 31,2% денежных доходов, а на долю 10% наименее обеспеченного населения только 2,4% (в 1996 г. было соответственно - 34% и 2,6%).

Проведя довольно обширное изучение современного положения дел в России, ученые пришли к выводу, что «социальная структура российского общества приобретает черты буржуазного общества раннего капитализма, для которого характерна аморфность классовой структуры, интенсивный процесс люмпенизации трудящихся, криминализация общественных отношений. В формировании социальной структуры общества все большее значение приобретают субъективные статусные, идеолого-политические, социально-психологические, социально-духовные признаки. Особую значимость в условиях нарушения динамического равновесия общества обретают ассоциальные группы населения.

Теория социальной стратификации не только выдвигает различные критерии деления общества на социальные слои и группы, одновременно с этим она выступает методологической основой для формирования теории социальной мобильности. Иерархичная структура общества не является застывшей, в ней постоянно происходят колебания и перемещения. Эти перемещения в социологии получили название социальной мобильности.

Социальная мобильность – это изменения индивидом или социальной группой места, занимаемого в социальной структуре общества. Термин «социальная мобильность» был введен в социологию П.А.Сорокиным (Social mobility. N.Y., 1927), который рассматривал социальную мобильность как любые изменения в социальном положении лиц и семей, а не только переход их из одной социальной группы в другую.

Сорокин выделял два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобильность – это переход или перемещение индивида (социального объекта) из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне, при сохранении статусного уровня (смена места работы при сохранении профессионального статуса, переезд в другой город, переход из одной религиозной группы в другую и т.д.). Вертикальная мобильность – это перемещение индивида (социального объекта) из одного социального слоя в другой, в результате которого изменяются и экономическое положение индивида, и его статус. В жизни часто происходит совмещение горизонтальной и вертикальной мобильности (переход на другую фирму, на более высокую должность, повторный брак, ведущий к повышению социального статуса, и т.д.)

Перемещения могут иметь разную направленность, в связи с этим П.А.Сорокин выделял еще два вида мобильности: восходящую и нисходящую мобильность. Восходящая социальная мобильность – это перемещение вверх по иерархической социальной шкале (социальный подъем). Нисходящая социальная мобильность – это перемещение вниз (социальное падение).

Также он различал следующие две формы мобильности: индивидуальную и групповую, которые могут идти как по восходящей, так и по нисходящей линии.

Восходящая индивидуальная мобильность – это индивидуальный подъем, или инфильтрация индивидов из низшего слоя в высший, а восходящая групповая мобильность – создание новых групп индивидов с включением групп в высший слой рядом с существующими группами этого слоя или вместо них.

Нисходящая индивидуальная мобильность – выталкивание отдельного индивида с его высоких социальных статусов на более низкий, а нисходящая групповая – понижение социальных статусов всей группы (снижение статуса Коммунистической партии, падение социального статуса профессиональной группы инженеров и т.д.). По этому поводу П.А.Сорокин писал, что «в первом случае «падение» напоминает нам человека, упавшего с корабля, во втором – погружение в воду самого судна со всеми пассажирами на борту или крушение корабля когда он разбивается вдребезги».

Часто уровень социальной мобильности рассматривают как один из основных критериев отнесения того или иного общества к «традиционному», «модернизированному», «индустриальному», «постиндустриальному» и т.д. Термин социальной мобильности используется для характеристики степени «открытости» или «закрытости» социальных групп и целых обществ.

Ученые различают интергенерационную (между поколениями) и интрагенерационную (внутри поколения) социальную мобильность.