Существо проблемы российско-чеченских взаимоотношений

Прежде всего, не следует думать, что Чечня оказалась в составе Российской империи исключительно в результате завоевательной политики царей: царизм оказался просто более дееспособным в деле завоевания Кавказа, нежели Турция, Иран или Великобритания. В период, предшествовавший «покорению горских народов Кавказа», они и российское общество стояли на разных ступенях общественного развития:

· горские народы жили родоплеменным строем, допускавшим рабовладение, поддерживаемое не только обращением в рабство своих бедняков, но и захватом на территориях народов-соседей — в том числе и на территории империи — пленников с целью получения выкупа или обращения в рабство;

· Россия жила сословно-кастовым строем, в котором было место и рабовладению в форме крепостного права.

При этом горцы жили в установившемся режиме, а сословно-кастовый строй в империи к этому времени переживал глубочайший кризис, преодолевая который Россия развивалась в направлении признания равенства человеческого достоинства за всеми её жителями. Но и после «покорения Кавказа» проблема захвата гор­цами подданных империи с целью получения выкупа и обращения в рабство не была снята: такие захваты продолжались, а государственность империи хотя и способствовала ограничению этой практики, но полицейская власть не могла её полностью искоренить и потому на многие такого рода случаи смотрела сквозь пальцы.

Нравится это либералам или нет, но установление Советской власти имело целью не смену одной формы эксплуатации человека человеком другой формой эксплуатации, а ликвидацию эксплуатации человека человеком и ликвидацию условий, способствующих возобновлению паразитизма одних на труде и жизни других.

Часть горцев поддержала эту Идею цивилизационного строительства, а часть осталась верна обычаям предков. Из этих рабовладельческих традиций проистекало их сопротивление Советской власти в предвоенные годы, которое в годы войны вылилось в готовность к сотрудничеству с гитлеровцами некоторой части родоплеменной верхушки, вошедшей в конфликт с политикой Советского государства, при безучастности и пособничестве изрядной части остального населения, продолжавшей держаться норм родоплеменной этики.

С целью разрушения родоплеменного уклада, склонного к рабовладению, а не по каким либо иным причинам, в 1944 г. было осуществлено переселение части горских народов с их исторической Родины. В условиях жизни «спецпереселенцев» на новых местах разрушался привычный им родоплеменной уклад, но по отношению к народу в целом это не было геноцидом, что бы ни вопили по этому поводу «гуманисты»-абстракционисты и сами представители “репрессированных народов”: если бы это был геноцид — то спустя полвека после этих событий вопить и причитать было бы некому.

Спецпереселенцы в новых условиях жизни, в ином этническом окружении обретали не свойственные им прежде культурные навыки. В общем-то это было повторением практики древней Руси: пленных кочевников-степняков уводили в глубь территории, давали землю и, спустя одно — два поколения, те становились русскими, внося во многонациональную культуру Руси что-то своё, — жизнеспособное в условиях общежития людей, имеющих разные корни в объединяющей их всех культуре.

Однако Н.С.Хрущёв прервал этот процесс прежде, нежели он достиг точки необратимости. В послесталинскую эпоху режим в СССР стал антисоциалистическим, т.е. по существу паразитическим по отношению к народам страны и потому вынужден был лицемерить, изображая строительство общества справедливости и свободы, в котором якобы нет эксплуатации человека человеком. Соответственно этому лицемерию режима родоплеменная верхушка возвратившихся на свою историческую родину горцев постепенно стала возвращаться к прежней практике захвата пленников — граждан СССР — с целью обращения их в рабство и получения выкупа, а правящий режим делал вид, что в социалистическом обществе этого просто не происходит. Именно вследствие этого в ходе нынешней антитеррористической операции иногда проскальзывают сообщения об освобождении рабов в Чечне и Ингушетии, попавших в рабство ещё в 1980-е годы; а сколько подобных обращённых в рабство были убиты за непокорность, умерли в неволе за прошедшие более чем 20 лет?

С другой стороны Госплан СССР и госпланы республик в 1960 — 80‑е гг. развивали производственно-техническую базу СССР так, что во многих районах Кавказа и Средней Азии, впоследствии превратившихся в «горячие» точки и области, возникла скрытая безработица, сопутствующая довольно высокому по стандартам СССР уровню жизни в этих регионах, обусловленному как природно-географическими условиями, так и ценообразованием на производимую в разных регионах продукцию, налогово-дота­ци­онной и инвестиционной политикой государства. Избыток свободного времени при низкой развитости культуры создавал условия для криминализации местного населения и, прежде всего, представителей тех народов, которые сохранили основы родоплеменного уклада, являющегося в современных условиях организационной основой мафий во всём мире.

Забывать об этом факторе и возмущаться по поводу того, что многие, и прежде всего, простые люди прямо указывают на то, что ОРГАНИЗОВАННАЯ преступность в России имеет специфическую национальную окраску, и указание на этот факт является разжиганием межнациональной розни, — либо глупость, либо умышленное стремление замазать существо проблемы: в этой криминальной статистике выражается родоплеменной жизненный уклад этнически обособившихся криминальных сообществ. Из этого факта следует сделать один значимый для будущего вывод:

Действие правоохранительных органов на основе законодательства европейско-американского типа, исходящее из убеждённости в независимости поведения человека и его исключительно персональной ответственности за содеянное, заведомо неэффективно по отношению к преступности, действующей на основе клановых принципов организации коллективного соучастия в одном преступлении множества людей[114].

Законодательство должно быть построено так, что если этот факт выявлен, то за преступления младших должны автоматически отвечать не только они сами, но и старшие в иерархии клановых отношений, остающиеся при евро-амери­кан­ском подходе либо вне подозрений, либо вне полномочий правоохранительных органов вследствие отсутствия свидетелей (запу­ган­ных или убитых по их приказу), либо по причине несоответствия законодательной базы реальному положению дел; причём степень ответственности старших должна быть выше.

Исторически реально получилось так, что сторонники Идеи цивилизационного строительства без паразитизма одних на труде и жизни других в 1980‑е гг. в СССР не были самоорганизующейся общественной силой, в отличие от противников социализма, и возлагали свои надежды на изменников Идее, пришедших к руководству КПСС и государственностью в годы «оттепе­ли» и «застоя». Поэтому, когда изменники бросили власть и отошли от дел, то во всех регионах СССР бесхозные государственные структуры захватили самоорганизующиеся на той или иной культурной основе политические силы. Различие такого рода культурных основ самоорганизации противников общества без эксплуатации человека человеком и определило конфигурацию раскола СССР на множество «сувенирных» государств.

Соотнесение проблемы российско-чеченских взаимоотношений с Идей цивилизационного строительства без паразитизма одних людей на труде и жизни других, тем более без паразитизма, явно или неявно возведённого в принцип организации жизни государства, позволяет понять, что российско-чеченский конфликт — это конфликт их “элит” по поводу способов осуществления рабовладения.

Со стороны Кремля. “ Демократизаторы” России, захватившие Кремль, — приверженцы высокоцивилизованного глобального рабовладения, осуществляемого на основе <корпоративной> мо­нополии на ростовщичество иудейских кланов во всех государствах. Ссудный процент по кредиту, превышая темпы роста производительности общественного труда, порождает опережающий по отношению к темпам роста производства рост цен, обесценивает оборотные средства в сфере производства и сбережения, создаёт заведомо неоплатный долг. Управляя объёмом, распределением и погашением этой задолженности, посредством системы биржевых котировок, банковских и страховых ставок, контролирующие систему глобального финансового обращения кланы держат всех остальных на положении невольников. Именно из этой концепции рабовладения проистекает убийство супругов Чаушеску в Румы­нии (Румыния не имела долгов к моменту свержения режима) и убийственные для производственной деятельности и науки 200 % годовых и более по кредиту в России эпохи Гайдара-Лившица-Черномырдина.

Со стороны Чечни. «Свободолюбивые» чеченские старейшины, прикрывавшиеся генералом Джохаром Дудаевым[115] и К^О, вовсе не были свободолюбивы. Когда они — ещё в СССР — почуяли, что власть слабеет, то грабёж транзитных поездов стал в Чечне чуть ли не народным промыслом, в котором участвовала изрядная доля населения автономной республики. Становлению и процветанию этого промысла способствовала скрытая безработица в этом регионе, заранее созданная Госпланом СССР. Дальше — больше. Захваты пленников с целью получения выкупа и обращения в рабство в условиях недееспособности государственной власти изменников эпохи перестройки участились. Но когда чеченская верхушка столкнулась с требованием “демократизаторов” из Кремля платить по долгам наравне со всеми прочими россиянами, она стала на путь сепаратизма.

Короче говоря, Кремль выражал концепцию цивилизованного высококультурного рабовладения, осуществляемого посредством финансово-ростовщической удавки; а Чеченский паханат выражал концепцию первобытного рабовладения, осуществляемого грубым насилием (зинданы, ошейники и кандалы, запугивание, членовредительство и убийства рабов). И в этой приверженности к рабовладению обе стороны конфликта не правы.

Отсюда получается: оказывая сопротивление установлению Кремлём режима финансово-ростовщического рабовладения, — Чечня права; подавляя становление первобытно-рабовладель­чес­кого общества и государства, вооружённого средствами современной техносферы, на территории России, Кремль также прав.

Соответственно лорд Джад, Европарламент и прочие зарубежные «доброхоты» чеченских сепаратистов — мерзавцы-лицемеры или идиоты. То же самое относится и к отечественным поборникам защиты от федералов «прав человека» в Чечне, вывода из Чечни федеральных сил и предоставления «Ичкерии» государственной “независимости”. Но так же лицемерны <или идиоты> и те политики и обыватели в России, которые убеждены в исключительной правоте Российской власти в этом конфликте и в праве её представителей на местах творить вседозволенность и не отвечать за злоупотребления государственной властью и вооружённой силой ни перед людьми, ни перед Богом.

При сохранении прежнего мировоззрения и притязаний осуществить свои «якобы права» на рабовладение каждой из сторон — конфликт Кремля и чеченской родоплеменной “элиты” по поводу власти в Чечне неразрешим, но может протекать ко вреду для обеих сторон, будучи управляемым извне, столь долго, сколько потребуется «мировой закулисе»; либо до тех пор, пока она не будет отсечена от управления этим процессом.

Джихад

Михаил Леонтьев (один из ведущих программы “Однако” на ОРТ[116]) завершил свой комментарий к эпизоду с захватом заложников “Норд-Оста” и уничтожением террористов глупостью: «На всякий джихад найдётся русский спецназ».

Джихад — священная война, если смысл этого арабского слова передать русским языком. По существу это означает, что сторонники осуществления Царствия Божиего на Земле вынуждены защищать себя, своих близких и своих союзников крайними средствами, поскольку убийство человека — грех. Но убийство — меньший грех, нежели неверие Богу, которое насаждают прямо или опосредованно противники тех, кто вынужденно прибегает к джихаду[117].

Но то, что проистекает из Чечни не является джихадом. Это — лжеджихад.

Если обратиться к истории становления культуры одной из региональных цивилизаций Земли на основе Коранического Откровения, то началу Джихада пророком Мухаммадом предшествовали десять лет мирной проповеди. В течение этих десяти лет:

· с одной стороны, все противники Мухаммада и последовавших за ним первых мусульман имели полную возможность ознакомиться с Кораническим Откровением, вникнуть в его смысл и подумать о своём личном отношении к Откровению и о своих личных взаимоотношениях с Богом (в этом и есть суть религии), в результате чего многие из них сами стали мусульманами по своему разумению блага для людей, пониманию отличий того, что есть — Добро, а что — Зло;

· с другой стороны, сами первые мусульмане стойко переносили всё, что обращали против них их противники, — заговоры и насилие, доходившие до убийств, в том числе и до покушений на жизнь самого Мухаммада, голод и экономический геноцид вследствие торгового бойкота, организованного клановой верхушкой противников Ислама и т.п.

И только после этого был начат Джихад, завершившийся безоговорочной капитуляцией противника. Соответственно этому историческому прецеденту, если бы из Чечни проистекал истинный Джихад, то «народный промысел» грабежа транзитных поездов был бы пресечён самими вождями чеченского народа[118]. То же касается и вопроса о захвате людей с целью получения выкупа и обращения в рабство.

При этом Чечня не домогалась бы государственной “незави­си­мости”, одновременно совершая множество преступлений, а её депутаты в Верховном Совете РФ (или Думе, если бы Верховный Совет пал бы и в этом варианте истории) выступали бы с нравственно-мировоззренческих позиций Коранического Откровения, указывая пути к разрешению проблем многонационального Российского общества в русле Божиего Промысла.

Наше знание текстов Корана даже в переводе на русский язык и понимание событий современности, практика обмена мнениями с людьми, принадлежащими к разным слоям нашего общества дают основание утверждать, что реформаторы-“демократизаторы” в этом случае быстро бы утратили самонадеянность и лишились бы ауры интеллектуалов и свободолюбцев в глазах многих, поскольку обнажилось бы, что своим трёпом они покрывают становление ростовщической интернациональной фашистской диктатуры, а своей законотворческой деятельностью — непосредственно её создают.

Ислам — вероучение свободы человека в русле Божиего Промысла, он порицает рабовладение, осуществляемое всеми способами[119], особо обращая внимание на недопустимость власти ростовщичества над хозяйственной деятельностью и жизнью общества. Однако мы ни разу не слышали, чтобы депутаты Чечни в Думе вели бы борьбу с таким видом рабовладения.

Исторически так сложилось, что Кораническое Откровение было ниспослано людям в эпоху, когда рабовладение было в порядке вещей, а сильные мира сего предпочитали избегать толкования течения жизни на основании соответствующих текстов Корана и обосновывали своё право на рабовладение ссылками на Коран, злоупотребляя логикой в крючкотворстве. Вопреки практике рабовладения исторически реального ислама, один из основателей мусульманской цивилизации сподвижник и родственник Мухаммада — Али — сам покупал рабов, как это было принято в те времена, обучал их Корану, помогая тем самым войти в религию, и спустя год предоставлял им свободу и средства, достаточные для того, чтобы они могли свободно жить в мусульманском обществе или вернуться на свою родину свободными людьми. Многие из такого рода рабов-отпущенников, возвращаясь на свою родину, стали для своих народов учителями Ислама.

Безусловно, что чеченские вожди за прошедшие после распада СССР 11 лет (это срок бульший, чем срок, предшествовавший началу Мухаммадом Джихада) смогли многих приучить поклоняться молитвенному коврику по пять раз на день. Пророк Мухаммад учил: «Раб [120] Божий получает от молитвы лишь то, что он понял».

Согласитесь, что приучить к бессмысленному поклонению молитвенному коврику в непонятном ритуале — это одно, а научить человека жить в религии в русле Божиего Промысла в ладу с другими людьми и Вселенной — это другое.

И каждый россиянин, вспоминая без вести пропавших, а в действительности обращённых в рабство тысяч человек, погибших в терактах граждан России, вряд ли сможет вспомнить хотя бы одного человека, которого бы чеченцы обратили бы в истинный ислам так, чтобы тот свою жизнью явил людям дееспособную праведность человека Божиего. Хотя единичные примеры обращения в исторически сложившийся ислам с бездумным поклонением ритуалу имеются и сторонники ростовщического рабовладения сразу же обыграли этот факт в фильме “Мусульманин” [121].

И то, что чеченские вожди преуспели в бессмысленном насаждении ритуала поклонения молитвенному коврику и на этой основе произвели биороботов-самоубийц для осуществления ими власти помимо Бога, но от имени Его — было запечатлено на лице Мовсара Бараева в ходе его последнего интервью в здании ДК “Шарикоподшипника”: погасший взор, уклоняющийся от объектива камеры; подневольность не отвечающего за свои слова зомби, действующего по командам, получаемым по телефону, не понимающего при этом, что он творит, поскольку даже его хозяева не посвящены в тот глобальный психтроцкистский сценарий, в котором всех их употребляют втёмную. Всё это и осуществление Божиего Промысла — несовместимо.

И потому те, кто думает, что спецназ перед съёмкой трупа Бараева вложил в его руку бутылку от коньяка для того, чтобы опорочить истинных воинов джихада в глазах мусульман[122], — ошибаются. Во-первых, труп лежал там, где к Бараеву пришла смерть, о чём свидетельствует кровь, в которой он лежал. А бар в театре — это не ключ к обороне захваченного объекта и не лучшее место для штаба и управления ситуацией и боем, и потому будь он даже заблудший воин-мусульманин, то ему в театральном баре было бы нечего делать. Во-вторых, делам тех, кто водительствуем Богом, сопутствует успех, превосходящий их намерения и ожидания, а “партизаны” вляпались в дело, в котором потерпели крах, при этом опорочив в глазах инаковерующих всех мусульман как потенциальных террористов и их пособников.

А главное — в рассматриваемом нами случае перед всяким способным думать в согласии с совестью человеком обнажилось, что выродившаяся в бандитизм попытка становления в Чечне государственно самостоятельного общества, признающего правомерность рабовладения, — противна духу Ислама, а истинный джихад выразился в действиях спецназа, пресёкшего бандитизм лжемусульман, воспитанных чеченскими вождями в последнее десятилетие[123]. То, что применение спецсредств в ходе операции повлекло жертвы среди заложников, не может быть поставлено в вину организаторам операции. Её успех в том, что террористам-самоубийцам ничего не удалось взорвать: в этом случае погибли бы все. И это — аванс от Бога России на будущее, дабы Россия смогла спокойно освободиться от всех способов осуществления рабовладения и тем самым разрешить проблему российско-чеченских взаимоотношений [124].

Попытка разрешить проблему российско-чеченских взаимоотношений в ходе построения в России так называемого «гражданского общества» на основе западной концепции «прав человека» — бесперспективна, поскольку представляет собой продолжение конфликта двух систем рабовладения:

· первобытной — родоплеменной — на основе насилия, которой придерживается чеченский паханат, и

· «высокоцивилизованной» на основе иудейской надгосударственной корпоративно-мафиозной монополии на ростовщичество, биржевые котировки и скупку авторских и смежных прав, под властью которой живёт Запад.

Хакамада, Немцов, Явлинский и многие другие политики либерального толка этого возможно не понимают, но не могут не чуять. И потому объективно они заинтересованы в том, чтобы “по­любовно” — в ущерб будущему народов Чечни и остальной России — договориться с чеченским паханатом о государственном обособлении «Ичкерии» от России, поскольку это оставляет им призрачные надежды сохранить власть над Россией их «за­кулис­ных хозяев». Соответственно обществу необходима альтернатива — культура формирования нравственности и миропонимания, альтернативная разноликому рабовладению толпо-“элита­ризма”.