Историческая память как междисциплинарная исследовательская проблема

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

ГРОДНЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ ЯНКИ КУПАЛЫ»

Факультет истории, коммуникации и туризма

Кафедра социологии и специальных социологических дисциплин

Борейша Евгений Сергеевич

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Курсовая работа

студента I курса дневной формы обучения

специальность 1-23 01 05 Социология

Научный руководитель: кандидат социологических наук,

доцент Н.Л. Мысливец

Допущена к защите

__________________Н.Л. Мысливец

(подпись)

«___» ____________2016 г.

Гродно, 2016

РЕЗЮМЕ

Борейша Евгений Сергеевич

Тема курсовой работы:

«Историческая память как предмет научного исследования»

Работа содержит: 32 страниц, 33 источника используемой литературы.

Ключевые слова: историческая память, культурная память, социальная память, сознание, общество, исторический образ, миф.

Цель курсовой работы – изучить проблему исторической памяти, как предмета научного исследования, изучить влияние исторической памяти на общественное сознание, историческая память в контексте междисциплинарности.

Объектом исследования выступает историческая память.

В работе были использованы следующие методы: исторический, классификации и типологизации, индукции, дедукции, сравнения, обработки и анализа данных.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ................................................................................................... 4

ГЛАВА 1 КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПОНЯТИЙ «ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ», «СОЦИАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ», «КУЛЬТУРНАЯ ПАМЯТЬ»………………………………………………………………………. 6

ГЛАВА 2 ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОБЛЕМА...................................................... 16

ГЛАВА 3 ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ............................................................... 22

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................. 30

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

И ЛИТЕРАТУРЫ.......................................................................................... 31

ВВЕДЕНИЕ

Изучение исторической памяти является важной составляющей гуманитарного знания. В последнее время изучение этой проблемы занимает одно из центральных место в общенаучном гуманитарном контексте.

Историческая память — своеобразный пантеон национальной идентичности. Она содержит знание об судьбоносных событиях, исторических битвах, жизни и творческой деятельности выдающихся деятелей политики и науки, техники и искусства. Историческая память воспроизводит непрерывность и преемственность социального Бытия.

Память — преодоление времени, преодоление пространства. Память — основа совести и нравственности, память — основа культуры. Память как «бестелесная духовная субстанция» становится отчетливой силой, особенно во времена тяжелых испытаний, выпадающих на долю людей. Человеку необходимо ощущать себя в истории, понимать свое значение и место в этом мире, оставить о себе добрую память своим потомкам. Культурная память — необходимое условие нравственной жизни общества, духовной просветленности, национальной идентичности, привязанности к родимым местам, воспитании патриотизма и любви к своей родине.

Однако процесс исторической памяти не означает только механическое повторение и воспроизведение прошлого, он отражает сложность, неоднозначность человеческих отношений, изменение духовных ценностей и личных позиций, влияние субъективных мнений. Свидетельством тому являются «черные дыры» и «белые пятна» в мировой и отечественной истории.

Историческая память нередко становится ареной для идеологических конфликтов, переписывания фактов, пересмотр определенных событий под выгодным углом, развертыванием душевных драм и трагедий. Переписывание истории, переоценка прошлого, свержение кумиров, ирония и насмешка разрывают тонкую нить исторической памяти, изменяют энергетический потенциал культуры и общества в целом.

Цивилизация опирается на достижения культуры, они составляют ее духовный каркас, фундамент и опору. Национальная и социальная идентичность определяется уважением к историческому прошлому во всем противоречивом и многообразном проявлении этого прошлого. Историческая память — своеобразный «мост», соединяющий прошлое, настоящее и будущее. Исторические памятники — это тексты, артефакты, символы и знаки, необходимая основа взаимопонимания поколений и взаимного диалога культур. Изучение исторической памяти — это процесс не только познания истории, но и процесс познания культуры, познания социальной составляющей любого общества. Именно поэтому проблематика исторической памяти занимает многие умы, составляющие основу современного гуманитарного знания.

Цель: выявить основные тенденции изучения исторической памяти на протяжении истории, определить место данной проблемы в контексте общенаучного знания, выяснить степень влияния исторической памяти на сознание.

Задачи:

1. Изучить типизацию понятий: «историческая память», «социальная память», «культурная память».

2. Изучить значение исторической памяти как междисциплинарной исследовательской проблемы.

3. Выявить влияние исторической памяти на формирования сознания в обществе.

Объект: историческая память.

Предмет: анализ существующих подходов к изучению исторической памяти и особенностей ее воздействия на формирование общественного сознания.

При написании курсовой работы были использованы следующие методы познания: исторический, классификации и типологизации, индукции, дедукции, сравнения, обработки и анализа данных.

Цели и задачи определяют структуру работы, которая состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников.

Во введении рассматриваются актуальность темы, цели и задачи исследования, определяются его объект и предмет.

В первой главе рассматриваются отдельные понятия гуманитарного знания, имеющие много общего между собой: «историческая память», «социальная память», «культурная память».

Вторая глава посвящена изучению исторической памяти в контексте междисциплинарности, исследованию исторической памяти в целом, деятелям, которые занимались изучением исторической памяти.

В третьей главе приводиться свойства влияния исторической памяти на формирование общественного сознания.

В заключении подводятся итоги по исследуемой теме. Затем размещается список использованных источников.

1. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПОНЯТИЙ «ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ», «СОЦИАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ», «КУЛЬТУРНАЯ ПАМЯТЬ»

В центре современной науки находятся дискуссионные проблемы, требующие своего осмысления и переосмысления в новой модели бытия. Такой является проблема исторической памяти, которая значима онтологически, гносеологически и аксиологически. На исходе ХХ века наряду с понятиями историческое знание и историческое сознание появляется концепт историческая память. В концепции гуманитарных наук понятие исторической памяти заняло важное место и стало одним из самых востребованных. К нему обращаются не только историки, как можно подумать на первый взгляд, но и представители таких гуманитарных наук как социология, культурология, политология и других. Если для того, чтобы дать определение исторической памяти, смотреть только на название, то можно допустить часто встречающуюся ошибку: понятия «история» и «историческая память» многими воспринимаются как синонимы, однако это не так; более того, эти два понятия иногда рассматриваются учеными как противоположные друг другу. Историческая память интерпретируется по-разному: как способ сохранения и трансляции прошлого в эпоху утраты традиции, как память каждого отдельного человека о прошлом, как коллективная память о прошлом, как социальная память о прошлом и, наконец, просто как синоним исторического сознания. Историческая память воспроизводит непрерывность и преемственность социального бытия. Для более подробного понимания и изучения данного понятия, я думаю, стоит разобрать его на составные части: история и память.

Изучение истории направлено на прошлое человеческого общества во всей его конкретности и многообразии, которое познается с целью понимания настоящего, часто на основе теорий и подходов, заимствованных из других научных дисциплин (например, социологии). История, как правило, передается для следующих поколений в двух вариантах: письменном (летописи, хроники, учебные пособия) и устном («из уст в уста»). Устная традиция передачи информации о прошлом мифологична. Она характеризуется тем, что память сохраняет и «воспроизводит» сведения о прошлом на основе воображения, порожденного чувствами и ощущениями, вызванными настоящим. История в «устном» варианте, как правило, может довольно сильно отличаться от истории в ее «письменном варианте». Воспоминания о прошлых событиях, как давно уже установили психологи, воспроизводятся через призму настоящего. Со временем такие воспоминания слегка «стираются», вместе с естественным уходом людей – современников исторических событий и приобретают иную форму, нежели в начале своего «исторического пути». Историческая память меняется, приобретает новые оттенки, становится менее достоверной и более «насыщенной» реальностями современности. То есть в отличие от научного знания о прошлом историческая память как бы со временем еще больше политически и идеологически актуализируется. Таким образом, одно и то же событие может отличаться в письменных источниках, от его интерпретации в памяти простого народа. Однако и история, и историческая память осведомляют нас об канувших в лету событиях нашего мира. В этом и заключается их главное подобие.

Определение «историческая память» высоко востребовано в сфере гуманитарных наук. Эта востребованность во многом объясняется наличием множеством толкований, а также как «не строгостью» этих толкований, так и исходной концептуализацией понятия «память» в этом термине. Термин «историческая память» неразрывно связан с определением «память». Память – довольно растяжимое определение. Содержания памяти составляет прошлое, но без него невозможно мышления в настоящем, прошлое – это глубинная основа актуального процесса сознания. Массовые представления о прошлом сохраняются до тех пор, пока оно служит потребностям настоящего. Тяга к историческому знанию весьма значительна. Вся терминология памяти характеризуется многозначностью. Память является одним из важнейших качеств, которое всегда отличало человека от животных. Прошлое для человека – важнейший источник для формирования собственного сознания и определения личного места в обществе и окружающем нас мире. Теряя память, человек утрачивает и ориентацию среди окружения, рушатся его социальные связи.

Память – это не абстрактные знания каких-либо событий. Память – это жизненный опыт, знание событий, пережитых и прочувствованных, отражающихся эмоционально.

Историческая память – понятие коллективное. Она заключена в сохранении общественного, а также понимании исторического опыта. Коллективная память поколений может быть как среди членов отдельной семьи, населения города, так и у всей нации, страны и всего человечества. Стоит отдельно разобрать понятие «память» и роль, которую оно играет в термине «историческая память». Стоит обратить внимание на то, что историческая память – не просто канал передачи сведений о прошлом. Это «важнейшая составляющая самоидентификации индивида, социальной группы и общества в целом, ибо разделение оживляемых образов исторического прошлого является таким типом памяти, который имеет особенное значение для конституирования и интеграции социальных групп в настоящем». [1, С. 23–24.]. Именно важностью «идентификационной» функции исторической памяти объясняется растущий интерес к прошлому в современном обществе. Выделяют несколько этапов развития исторической памяти. Историческая память, так же, как и индивидуальная, коллективная, имеет несколько этапов развития.

Первый этап – это забвение. Спустя некоторое время людям присуще забывать определенные события. Это может случиться быстро, а может произойти через несколько десятков лет. Жизнь не стоит на месте, череда эпизодов не прерывается, и многие из них замещаются новыми впечатлениями и эмоциями, вместо старой истории пишется новая.

Второй этап. Люди вновь и вновь сталкиваются с прошедшими фактами в научных статьях, литературных произведениях и СМИ. И везде толкования одних и тех же событий могут сильно различаться. И не всегда их можно отнести к понятию "историческая память". Аргументы событий каждый автор излагает по-своему, вкладывая в повествование свой взгляд и личное отношение. И неважно, какая это будет тема – мировая война, или последствия стихийного бедствия, память народа. Читатели и слушатели будут воспринимать событие глазами автора и преподнесенную информацию можно воспринять по-разному. Различные варианты изложения фактов одного и того же события дают возможность людям анализировать, сопоставлять мнения различных людей и делать из этого собственные выводы. Правдивая память народа способна развиваться только при свободе слова, и совершенно искаженной она будет при тотальной цензуре.

Третий, наиболее важный этап развития исторической памяти людей – это сопоставление событий, происходящих в настоящем времени, с фактами из прошлого. Актуальность сегодняшних проблем общества иногда напрямую может быть связана с историческим прошлым. Интерес к прошлому продиктован желанием знать правду о прошлом, стремлением расширить кругозор, потребностью понять и узнать корни своей страны, своего народа, стремлением найти ответ на злободневные вопросы. Только анализируя опыт прошлых достижений и ошибок, человек может строить светлое будущее.

Некоторые ученые XX века выделяли и изучали ряд, расположенных «по соседству» с исторической памятью, понятий. Например, таких как: «Социальная память» и «Культурная память».

Впервые о феномене социальной памяти заговорили в социологии. В начале XX века, Э. Дюркгейм заговорил о коллективных представлениях, включающих в себя знания о мире, о времени, о пространстве, а так же мнения, нормы поведения, сложившиеся в социальном опыте. Коллективные представления поддерживаются обрядами. Обряды, Э. Дюркгейм, определял как: «…способы действия, возникающие только в собравшихся вместе группах и призванные возбуждать, поддерживать или восстанавливать определенные ментальные состояния этих групп». [2]. Термин «социальная память» был введен учеником Э. Дюркгейма и А. Бергсона М. Хальбваксом. [3].

При теоретическом обобщении различных трактовок социальной памяти, можно сделать вывод, что в значительной степени они противоречат друг другу. Поэтому, для того чтобы лучше разобраться определением, стоит разработать некую собственную классификацию концепций, посвященных исследованию социальной памяти. Все концепции стоит разделить на две группы, которые можно обозначить: память-хранилище и память практика.

К первой группе теорий, обозначенной как «память-хранилище», относятся: Э. Дюркгейм, М. Хальбвакс, Я. Ассман, А. Ассман, Ж. Т. Тощенко, Н. В. Романовский, Е. Рождественская, В. С. Полянский, М. Азарьяхю, Н. Хант, Б. Мистейл и др. Для представителей этой группы, социальная память – это хранилище, в котором накапливается и сохраняется вся информация, полученная человеком или социальной группой в течение всей жизни. Такое определение предполагает изучение того, как люди, принадлежащие к одной социальной группе, формируют общие воспоминания, как социальная память способна объединять людей, и что влияет на изменение социальной памяти.

Ученик и последователь Э. Дюркгейма М. Хальбвакс впервые заговорил о феномене социальной памяти. Он выделяет два вида воспоминаний: социальные, которые являются отражением жизни какой-либо социальной группы, и разделяются всеми членами этой группы, и индивидуальные, когда какой-либо индивид выстраивает воспоминания со своей точки зрения. Оба вида памяти связанны таким образом, что когда индивид что-то вспоминает, то опорой для него становится содержание социальной памяти. Таким образом, можно выделить некоторые особенности социальной памяти: во-первых, социальная память является коллективной. Во-вторых, социальная память является рамкой для индивидуальной памяти. В-третьих, у социальной памяти также есть рамка – это пустая форма, которая задерживает все проходящие сквозь нее воспоминания, актуальные для современного общества. В-четвертых, воспоминания (как индивидуальные, так и коллективные) неточны, поскольку являются сконструированными индивидом, либо социальной группой. «…Поскольку этот образ был призван воссоздать наше былое восприятие, он оказывается неточен: он одновременно и неполон, поскольку в нем стерты или сглажены неприятные черты, и дополнен задним числом, поскольку к ним прибавились новые черты, не замечавшиеся нами прежде». [3].

Я. Ассман продолжил изучение феномена социальной памяти, однако произвел замену понятия «социальная память» на два новых: «коммуникативная» память и «культурная». Коммуникативная память – это память поколений, она живет столько, сколько живет одно поколение, и исчезает вместе с ним. Эта память естественна и характерна для всех. Культурная память фиксирует прошлое в виде символических фигур, к которым прикрепляются воспоминания. Культурная память включает в себя традицию, правила и нормы, в которых передается опыт прошлых поколений, и выражается она в форме мифа, обряда, праздника. Таким образом, можно выделить некоторые особенности культурной памяти: во-первых, она представляет собой рамку, на которую опираются воспоминания. Во-вторых, культурная память имеет специфических носителей, таких как жрецы, шаманы, учителя, писатели, художники и т.д. Таким образом, культурная память – это специфическое знание, которым может обладать только узкий круг людей. «Культурная память всегда окружена более или менее строго охраняемыми границами. В то время как одни доказывают свою компетентность <…> настоящим и экзаменами <…> или должны продемонстрировать ее через владение соответствующими формами коммуникации <…>, другие не допущены к этому знанию». Соответственно, культурная память нуждается в контроле над своим распространением. [4].

Ж. Т. Тощенко рассматривает историческую память как пласт сознания, в котором сохраняется актуальная для общества информация, и как процесс сохранения и воспроизводство прошлого. Как показывают данные социологических опросов, в общественном сознании присутствуют достаточно устойчивые оценки прошлых событий. Ж. Т. Тощенко отмечает, что власть имеет возможность влиять на историческую память посредством пропаганды. В зависимости от господствующей идеологии, содержание исторической память меняется, то есть власть активно манипулирует исторической памятью, однако «попытки воздействовать на историческую память в угоду политическим и идеологическим интересам, изменить историческое сознание по большому счету не удаются». Таким образом, можно выделить некоторые особенности исторической памяти: во-первых, историческая память, являясь «определенным образом сфокусированным сознанием» поддается корректировке, то есть под влиянием идеологии она претерпевает изменения. Во-вторых, историческая память избирательна, т.е. она сохраняет одни события, при этом игнорируя другие. В-третьих, анализ содержания исторической памяти дает косвенную оценку прошлого. [5].

Н. В. Романовский отмечает, что историческая социология занимается изучением исторического сознания и исторической памяти. При этом историческая память является частью исторического сознания. Он определяет историческую память как «своеобразное отражение в сознании и поведении людей исторического опыта народа, формировавшего реально функционирующие ценности, мотивы и др., – часть общественного сознания народа». На основе исторической памяти формируются этносы, нации и государства. В связи с этим, важно поддержание исторической памяти, для формирования коллективной идентичности. В связи с этим можно говорить о политике памяти, т.е. об управлении памятью. [6].

М. Азарьяхю говорит о переориентации социальной памяти в отношении Бухенвальда до и после воссоединения Германии. Во время Второй Мировой войны Бухенвальд был сначала немецким концентрационным лагерем, затем стал советским спецлагерем для нацистских преступников. М. Азарьяхю говорит, о длительном процессе переориентации памяти, в ходе которого восточно-германская парадигма памяти была заменена западноевропейской парадигмой. Суть этого процесса в том, что историки должны были сформировать новую социальную память посредством академической экспертизы. [7].

Ко второй группе теорий, обозначенной как «память-практика», относятся: П. Нора, Ж. Деррида, М. Гагенхайм, Дж. ван Дик, С. МакЛиеан, Хоскинс, Р. Х. Браун, П. Клаус, Б. Латур, М. Каллон, Дж. Ло и др.

П. Нора развивает мысль М. Хальбвакса о конструировании воспоминаний. «Воспоминание полностью превратилось в свою собственную тщательную реконструкцию. Записанная на пленку память предоставила архиву заботу помнить ее и умножать знаки там, где она сбросила, как змея, свою мертвую кожу». Так же он отмечает еще одну особенность памяти-истории: она нуждается в точках опоры, благодаря которым она существует. Таким образом, появляется посредник между воспоминанием и вспоминающим. Этим посредником является архив. Последствием того, что памяти больше нет, является ощущение, что прошлое безвозвратно исчезает. Это приводит к тому, что его нужно сохранять. «Создание архива стало императивом эпохи». [8].

П. Нора дает новое определение памяти, отличное от классического понимания в стиле М. Хальбвакса. Согласно П. Нора память – это на самом деле гигантская работа головокружительного упорядочивания материальных следов того, что мы не можем запомнить, и бесконечный список того, что нам, возможно, понадобится вспомнить». Он впервые обратил внимание на то, что память является не свойством чего-либо, а результатом определенного набора действий. Более того, П. Нора обращает внимание на гибридную природу мест памяти: «… места смешанные, гибриды и мутанты, интимно связанные с жизнью и смертью, со временем и вечностью, в спирали коллективного и индивидуального, прозаического и сакрального, неизменного и подвижного». [8].

Ж. Деррида, трактуя теорию памяти З. Фрейда, отмечает, что память – это результат работы различных акторов. К ним относятся: нейроны; тексты; аппарат запоминания, находящийся в подсознании человека. Процесс запоминания можно условно разделить на два этапа. На первом этапе любое событие, свидетелем которого выступает индивид, вызывает раздражение его нервной ткани: проницаемые нейроны воспринимают событие, затем в серии испытаний сил непроницаемые нейроны сохраняют это событие в виде «следа памяти». На втором этапе запоминания используется аппарат запоминания – «магический блокнот». Этот блокнот позволяет сохранять следы в неограниченных количествах и на долгое время. [9].

М. Гагенхайм изучает взаимосвязь социальной памяти и архитектуры. Он отмечает, что, память является способностью людей сохранять и освежать события прошлого. Он отмечает, что память – это процесс, какая-то деятельность. Здания – это результат социотехнической сети, в рамках которой действуют человеческие и нечеловеческие акторы. М. Гагенхайм говорит о том, что материальные объекты служат индикаторами для производства и регулирования воспоминания. Он считает, что вещи являются «якорями» воспоминания, они помогают нам помнить. В коллективной памяти, память создана связью, которая требует постоянной координации и переговоров, поскольку в сеть отношений включены множество акторов. Он считает, что объекты способны стабилизировать воспоминания и время. М. Гагенхайм говорит о том, что времена могут перемешиваться. [10].

Дж. ванн Дайк рассматривает фотографию как социальную память в действии. Он утверждает, что память, подобно фотографиям, может быть сделана совершенной. Память и фотография изменяются в соединении друг с другом, приспосабливаясь к современным ожиданиям и преобладающим нормам. Фотографии сообщают нам, кто мы, и как мы хотим помнить. Возможность редактирования фотографии – предполагает управление социальной памятью. Цифровая камера – является посредником при построении идентичности и формировании воспоминаний. [11].

С. МакЛиеан понимает социальную память как непрерывный процесс, связанный с преобразованием и сохранением прошлого. Он отмечает, что при изучении социальной памяти необходимо обратить уделить пристальное внимание роли нечеловеков в формировании, сохранении, преобразовании образа прошлого. С. МакЛиеан утверждает, что социальная память гибридна по своей природе, а в ее формировании участвуют как человеческие, так и нечеловеческие акторы. Его исследование посвящено человеку-грабл (Grauballe Man). Человек-грабл это хорошо сохранившееся тело человека, датирующееся 3 веком до н.э., найденное в торфяном болоте. С. МакЛиеан говорит о том, что болотная среда, лаборатория, фотографии, рентгеновские снимки, музей, СМИ, ученые, – все эти акторы поддерживают воспоминание. [12].

А. Хоскинс рассматривает память как сетевой объект. Он считает, что память – это сеть, некоторая траектория связей. Такая сеть включает в себя воспоминание о каком-либо событии, СМИ, репортеров, журналистов, свидетелей события, и людей, которые узнали о нем через телевидение, или интернет. А. Хоскинс отмечает, что быстрое достижение и доступность цифровых технологий, устройств и средств массовой информации, формируют время, место и память, поскольку они соединяются в пространстве социальных сетей. Например, Лондонская бомбежка вошла в социальную память посредством, фото- и -видео-репортажам, которые были сделаны очевидцами, новостей и документальных фильмов. [13].

Теоретики акторно-сетевой теории (Б. Латур, М. Каллон, Дж. Ло), отмечают связь памяти со временем и пространством. «Социальность» и «объектность» рассматриваются как результат сети отношений. «Отношения предшествуют всякой сущности – как «социальной», так и «материальной»». Социальную память в акторно-сетевой теории можно рассматривать в двух ракурсах: во-первых, как процесс упорядочивания материальных объектов в пространстве, перемешивая различные времена. Во-вторых, как результат гетерогенных отношений, в которых участвуют люди и нечеловеки. Соблюдается один из принципов акторно-сетевой теории: все создано сетью отношений, и все участвует в их создании.

Стоит подвести определенный итог и понять, что же подразумевается под «социальной памятью». Во-первых, социальная память – это своеобразное хранилище, в котором накапливается вся информация в течение всей жизни социальной группы или отдельного индивида. При таком определении социальной памяти, ученые изучают, как люди, принадлежащие к одной социальной группе, формируют общие воспоминания посредством взаимодействия, как социальная память способная объединять людей, и что влияет на изменение социальной памяти. Во-вторых, социальная память – это с одной стороны гетерогенная сеть отношений, включающая в себя людей и материальные объекты, с другой – результат этой сети отношений. Несмотря на то, что подходы к пониманию социальной памяти могут различаться, можно выделить общие черты, характерные для социальной памяти: виды и функции. Виды социальной памяти: историческая, культурная и этническая. К функциям социальной памяти относят: сохранение, воспроизводство, фиксация памяти, возможность повторного доступа к информации.

«Культурная память» – термин, который, разрабатывая социальную концепцию памяти, выделили, еще в 1920–1930-х гг., выдающиеся советские психологи Л.С. Выготский и А.Р. Лурия. Они писали: «Мы нарочно остановились подробнее на функции памяти, потому что она дает нам возможность на конкретном примере иллюстрировать взаимоотношение естественных, заложенных от природы, и культурных, приобретенных в процессе социального опыта, форм деятельности психики. Именно здесь мы видели, как развитие оказалось не простым созреванием, а культурными метаморфозами, культурным перевооружением. И если бы мы теперь хотели рассмотреть память взрослого культурного человека, то должны были брать ее не такой, какой создала ее природа, а такой, какой ее создала культура»[14, С. 419].

А.Н. Леонтьев, видный советский психолог, подчеркивал роль социальной среды как центрального фактора развития человека: «Мы видели, что память современного человека вовсе не представляет собой элементарного, чисто биологического свойства, но является чрезвычайно сложным продуктом длительного исторического развития… В результате своеобразного процесса их «вращивания» прежде внешние стимулы-средства оказываются способными превращаться в средства внутренние, наличие которых и представляет специфическую черту так называемой логической памяти»[15, С. 436]. Работа памяти связывается с деятельностью сознания, а продуктивность запоминания характеризуется как побочный результат сознательной, социально опосредованной деятельности. Многие психологические исследования показывают, что граница между индивидуальным и коллективным в работе человеческой памяти размыта.

Феномен память становится популярным объектом исследования, о чем свидетельствует «бум памяти» в социальных науках. Примером этого является журнал «Исследования памяти» («Memory Studies»), который выходит с 2008 года. В рамках журнала обсуждаются такие темы как коллективная память, этика запоминания и забвения, естественная и искусственная память, биография и история, архив, историческая память, культурное наследие и культурная память, устные истории и свидетельства, политика памяти, память о Холокосте, и т.д.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОБЛЕМА

В настоящее время изучение исторической памяти стало одним из активно развивающихся направлений гуманитарных наук. Проблематика исторической памяти затрагивается в контексте ряда гуманитарных наук, таких как: политология, культурология, социология, история. Внутри каждой гуманитарной дисциплины данной проблематикой занимались и занимаются многие ученые, которые в свою же очередь рассматривают историческую память под разным углом зрения, дают свою трактовку этому определению. Несмотря на это историческая память не перестает быть той проблемой, которая затрагивается в той или иной степени в разных науках, тем самым образуя некое общее гуманитарное знание об этом определении, объединяя все гуманитарные науки в единое целое, при решении проблематики исторической памяти.

Понятие «историческая память» получило в последние годы не только громкое звучание в различных гуманитарных дисциплинах, но и определенное идеологическое содержание. На его основе историками и социологами, как на Западе, так и на постсоветском пространстве разрабатывается концепт «историческая политика», под которой понимается государственная политика в сфере истории, регулирующая дискурс о прошлом, определяющая статус тех или иных памятных дат. Цель этой политики заключается в утверждении и укреплении национальных и иных идентичностей на основе выработки официальной, «правильной» версии исторического прошлого.

Для более полного изучения данной проблематики, нужно ставить задачу проследить становление и эволюцию концепции исторической памяти в контексте социальных и историко-гуманитарных исследований. В обыденном сознании, да и в представлениях части историков историческая память иногда выступает как некий синоним истории, что не отражает действительного соотношения между этими понятиями. Действительно, связь между ними существовала испокон веку: еще в древности в качестве главной функции истории понималась функция «незабвения», т.е. сохранения памяти о произошедших событиях. Тема памяти обсуждалась еще в древности. В письменных культурах в задачи историка входила фиксация произошедших событий, а также выведение из них нравственного и политического урока. Тексты, однако, сохраняли лишь маленькую толику сведений о том, что происходило с народами, и, как правило, представляли особую, ангажированную версию. Вероятно, первым мыслителем, обратившимся к преданиям как части исторической памяти, был итальянский просветитель первой половины XVIII в. Дж. Вико [16], полагавший: устная традиция, воплощенная в мифах, содержит в себе память об истинных событиях, и она ценнее, чем вычисления ученых, движимых тщеславием. Например, Вико считал: главным доказательством Всемирного Потопа служат мифы, а не суждения ученых, филологов или астрологов. Тем не менее, идеи Вико оставались исключением в философии истории; и просветители и историки XIX в., особенно те из них, кто стал на позиции позитивизма и рассматривал историю как науку, были твердо убеждены в монополии историографии на историческое знание и с недоверием относились к устной традиции как носительнице исторической информации. Однако главным «подрывателем» позитивистской парадигмы стал Ф. Ницше [17], который внес ощутимый вклад в изучении этой темы. Он, пожалуй, первый кто в своей работе «О пользе и вреде истории для жизни», поставил вопрос о социальной функции забвения. Для Ф. Ницше главный вопрос сводится к определению той границы, за пределами которой память становится угрозой для настоящего. Как отдельные люди подчас нуждаются в том, чтобы забыть для того, чтобы излечиться, такую же потребность испытывают народы и культуры. Ницше утверждал, что невозможно жить без возможности забвения. У Ницше отсутствует позитивистское представление о научной истории как «вместилище» исторической памяти. Он выделял три вида истории: монументальную, антикварную и критическую. Монументальная история – это школа политического воспитания на примерах и образцах; она – рассказ о тех, кто, презрев мелкое и низкое, ведет человечество вперед. Антикварная история, по Ницше, принадлежит тем, для кого «мелкое, подгнившее и устарелое приобретает свою особую независимую ценность и право на неприкосновенность», в конечном счете, такая история превращается в «отвратительное зрелище слепой страсти к собиранию фактов»; всегда преуменьшая значение нового, она не порождает, а парализует жизнь. Функция критической истории в том, чтобы разрушать прошлое и выносить его на суд истории. Однако она не является реализацией функции забвения, т. к. потребность к критическому осмыслению проявляется, когда «необходимо пролить свет на то, сколько несправедливости заключается в существовании какой-то вещи, например, известной привилегии, известной касты, известной династии». В то же время суд над историей – это операция опасная для самой жизни, так историю нельзя судить с точки зрения «хороших» событий и «плохих», история – это, то, что кануло в лету, историю нужно изучать и делать выводы, чтобы не повторять ошибок.

Конкретно тем человеком, который основал теорию исторической памяти, считается известный французский социолог М. Хальбвакс [18]. И несмотря на то, что судьба этого ученого довольно трагична (был арестован немцами, скончался в Бухенвальде), как ученый Хальбвакс опередил своих современников и время в целом: его научные взгляды были в полной мере оценены только спустя несколько десятилетий после его смерти (Посмертно, в 1950 г., был издан его труд «Коллективная память»). Хальбвакс был приверженцем взгляда, что история и историческая память противоположны во многих отношения. Он считал, что история начинается, только после того, как распадается социальная память народа, затухают его традиции и обычаи. Пока воспоминание продолжает существовать, нет необходимости фиксировать его письменно, да и вообще как-то фиксировать. История пишется только после того, как у нас остается мало шансов найти свидетелей тех событий. Историческая память отличается от истории, по Хальбваксу, двумя главными чертами. Во-первых, в ней нет строгих делений (на периоды или схемы), присущих исторической науке. Память – это непрерывный ход мыслей, и она сохраняется только в сознании той группы, которая ее поддерживает. Забвение событий и фигур вызвано не антипатией, отвращением или безразличием, а исчезновением тех групп, которые хранили память о них. Другими словами, историческая память «конечна», она «умирает» с естественным уходом тех групп, которые являлись ее непосредственными или ближайшими носителями. Во-вторых, если история как наука стремится к универсальности, и при всех делениях на национальные истории или истории по периодам, есть только одна история, то одновременно существуют несколько вариантов коллективной памяти. Это определяется одновременным существованием многих групп, и в жизни человек оказывается связанным не с одной, а многими из них. М. Хальбвакс считал, что у каждой из этих групп своя история. Именно Хальбвакс высказал действительно глубокую идею об исторической памяти как важнейшем факторе самоидентификации социальной или любой другой группы.

Интерес к теме исторической памяти возрос после Второй мировой войны под влиянием этого самого трагического события в истории ХХ века. Историческая память в контексте вопроса об ответственности за войну и преступления гитлеровского режима была рассмотрена одним из самых видных социологов прошедшего столетия Т. Адорно [19], лидером, так называемой Франкфуртской школы. Во время войны Т. Адорно был в эмиграции в США, работал в Колумбийском университете. В Германию вернулся только в 1949 г. Главной работой Т. Адорно стало изучение трагедии Холокоста и исторических корней антисемитизма в целом. Он пришел к выводу, что политическое поведение масс детерминируется социопсихологическими факторами и разработал на этой основе свою теорию. Именно Адорно, посредством своих взглядов повлиял на молодое подрастающее немецкое поколение, которое взбунтовалось против «нацистских» отцов и требовало строить новую немецкую государственность на полном отрицании национал-социализма и покаянии за его грехи. Именно в контексте этой общественной дискуссии Адорно и обратился к концепции исторической памяти. Он отмечал, что в воспоминаниях о травматических событиях, таких, как массовые убийства или депортации, присутствует стремление использовать смягченные выражения, эвфемизмы или вообще умолчания. В своих теориях Т. Адорно отмечал свойственное части немецкого общества стремление к «вытеснению» памяти о нацизме, он видел и некоторые положительные тенденции этого процесса, направленные не на забвение, а на осмысление и осуждение такого прошлого, полный разрыв с которым возможен, когда будут преодолены причины событий прошлого.

Так же появление в философии такого течения, как постмодернизм, вызвало еще большие усиление интереса к концепции исторической памяти. Один из его создателей Мишель Фуко [20], в частности, отвергал традиционный взгляд на науку как на движущую силу прогресса и критиковал саму концепцию научной революции, якобы положившей начало современному рациональному представлению о человека. В отношении к истории, как науки М. Фуко применял определения «контрпамять», тем самым как-бы указывая на то, что с его точки зрения историки никогда не стремятся к объективному знанию, а «конструируют» историю в рамках современных дискурсов, в угоду власти. Под влияние постмодернизма попали и работы французского ученого П. Нора [21], который также работал в направлении исторической памяти. Самой известной его работой является «Места памяти», П. Нора руководил при подготовке этого многотомного издания, вместе с ним работало еще 45 французских историков. Издание представляет собой нечто вроде описи формальных проявлений национальной памяти – монументов и святынь, национальных исторических хроник, гражданских справочников и учебников по истории, публичных архивов и музеев – созданных во имя идентичности Франции. «Места памяти» не являются местами в узком, географическом смысле, они определяются как своеобразные точки пересечения, на которых складывается и концентрируется память общества. Их главная функция – это сохранение коллективной памяти: «местами памяти» могут стать люди, события, предметы, здания, традиции, легенды, географические точки, которые окружены особой символической аурой.

Еще одна интеллектуальная предпосылка изучения исторической памяти носит историографический характер и состоит в том, что в последние десятилетия произошел поворот к изучению ментальности как системы коллективных представлений, существовавших в прошлом. Такой поворот был связан с влиянием знаменитой французской исторической школы Анналов, историки которой, заявив о синтетической истории, сделали изучение ментальностей одним из приоритетов своих исследований. Начиная с 1980-х гг., представители новой культурной истории и микро - истории, возникших в США, также посвятили свои работы ментальности. Стоит упомянуть такое понятие как «искусство памяти». Оно возникло в древности как часть риторики и сохранялось в европейской традиции, по крайней мере, до времени Возрождения. И имеет непосредственное отношение к исторической памяти. Исследованию «искусства памяти» была посвящена целая одноименная работа английского ученого Ф. Йейтса [22],. В древнегреческой традиции основателем искусства памяти, считался поэт Симонид Кеосский, а главный принцип искусства памяти, заключался в том, что для развития способности памяти надо «отобрать места и сформировать мысленные образы тех вещей, которые хотят запомнить, а затем расположить эти образы на местах так, что порядок мест будет хранить порядок вещей». Другая важная работа, на которую стоит обратить свое внимание, работая в этой сфере – это «Культурная память» (1992) немецкого ученого-египтолога Я.Ассмана [23]. И, несмотря на то, что Ассман в своем труде базируется в основном на исследованиях древних культур и прежде всего Древнего Египта, в его труде можно заметить мысли, касающиеся памяти. Ассман говорит о двух видах памяти – коммуникативной и культурной: к первой в той или иной степени приобщены все члены группы, знание приобретается вместе с языком и повседневной коммуникацией; вторая же всегда имеет своих носителей (шаманов, жрецов, ученых, писателей, бардов и т. д.). Культурная память в противоположность коммуникативной не распространяется сама собой, а нуждается в специальной заботе, следовательно, подвергается контролю.

Ну и наконец, нужно указать взаимосвязь между концепцией исторической памяти и устной историей, одним из направлений историографии, которое весьма активно и динамично развивается. В устной истории важнейшим способом «взаимодействия» с прошлым является собирание воспоминаний, их хранение и интерпретация. Сами же методы устной истории предполагают тесное междисциплинарное сотрудничество, в том числе с психологией, педагогикой и социологией. Важным фактором развития устной истории явился отход от прежнего взгляда на историю как преимущественно на историю «высокой» политики и усиливавшийся интерес к повседневности, понимание, что история – это не только сильные мира сего, но и те, о ком было принято говорить как о «молчаливом большинстве». Это большинство оставило после себя мало письменных источников, но обращение к их воспоминаниям (по меньшей мере о событиях не столь отдаленных во времени) открыло в историографии совершенно новую перспективу. П. Томпсон [24] говорил, что история используется в качестве некого «сырья», откуда черпается жизненный опыт самых разных людей, а устная история дает нам источники этого «сырья», но в гораздо более широком масштабе, напоминая при этом опубликованную автобиографию.

Можно сделать один главный вывод: в современном гуманитарном знании историческая память является не просто отдельно взятой концепцией, но приобрела черты особой научной дисциплины, возникшей на основе междисциплинарности. Концепция исторической памяти динамично развивается. Ее прикладной характер находит выражение в ряде существующих практик социального воспитания в ходе обучения истории. Если учесть необходимость развития внешкольной дидактики, то историческая память легко ложится основу для разработки музейной педагогики, педагогики мнемонических мест, устной истории, проектной технологии и других способов педагогической деятельности, остро востребованных сегодня в процессе обучения истории, а также других гуманитарных наук, в которых в равной степени развивается концепция исторической памяти.

Категория исторической памяти является одной из наиболее востребованных в современном гуманитарном знании. Она носит междисциплинарный характер и способствует пониманию особенностей широких общественных представлений о прошлом, с одной стороны, и профессиональной историографии, с другой.