Почему в одной семье — разные дети.

«Почему в нашей семье оба ребенка такие разные? Ведь растут они в той же семье, да и воспитывали мы их одинаково. Первый — серьезный, добросовестный, учит­ся хорошо, а у второго только озорство на уме». На этот вопрос, нередко звучащий на встречах с родителями, при­ходится отвечать другим вопросом: «Да, вы живете в той же семье. Но правда ли, что вы все живете в одинаковой семье? Я, например, уверен в обратном».

Советуете не спешить со слишком категоричными вы­водами? Вы правы. Давайте-ка разберемся по порядку. Начнем с вас.

Вы живете с женой (если вы мужчина), а ваша жена живет с мужем. Это первое. Второе, вы смотрите на семью с разных позиций, поэтому ваше отношение к про­исходящему также часто различно. Хотите проверить это предположение? Давайте попробуем. Возьмите каж­дый по листочку бумаги и по карандашу, найдите укром­ное место и нарисуйте свою семью, как вы ее себе пред­ставляете. Изобразите, чем каждый из членов семьи за­нимается. Сравните теперь ваши рисунки. Я уверен, что они отличаются друг от друга...

Теперь о детях.

Ваш первый ребенок, придя в этот мир, встретился с мамой и папой и определенное время был единственным ребенком.

Ваш второй ребенок никогда не был единственным ребенком и всегда жил в семье, где кроме него и роди­телей был еще один ребенок.

Если мне удалось убедить вас, что каждый в вашей семье имеет свой уникальный опыт и несколько иначе смотрит на происходящее вокруг, то можно подробнее проанализировать развитие ваших детей. Если же вы по-прежнему настроены скептически, надеюсь, что далее, при более детальном обсуждении ваше категорическое утверждение «но ведь мы живем в одной и той же семье» заменится на более вдумчивое: «Живем-то мы в одной семье... но все ли одинаково видим ее?»

ПЕРВЫЙ РЕБЕНОК

Первый ребенок — это нечто новое, непознанное и интересное для родителей. Рождение ребенка — это чудо природы, никогда не перестающее удивлять. Родители чувствуют себя создателями, людьми, переступившими, расширившими собственное бытие. Поэтому первый ре­бенок часто воспринимает со стороны родителей трепет­ную любовь и восхищение. Первое дитя, в отличие от других, получает с самого начала своего существова­ния громадную заботу и внимание со стороны взрослых, его самочувствие и поведение постоянно волнуют окружающих. В некоторых семьях первенец становится как бы осью карусели, и при каждом его достижении, будь то первое слово или первый самостоятельный шаг, вокруг раздается «ура» или «ох-ах!». Немудрено, что пер­вые дети часто подсознательно занимают позицию: «Я счастлив только тогда, когда другие обращают внимание на меня и заботятся обо мне», которая делает их зави­симыми от других людей, нуждающимися во внимании, требующими гарантий любви и уважения.

Кроме того, первый ребенок появляется в семье, еще недостаточно готовой к детям. Как и все, с чем мы встречаемся в первый раз, появление ребенка и уход»а ним в первые месяцы сопряжены с определенной до­лей неуверенности, тревожности. Часто молодая мать то и дело звонит подругам или доктору, чтобы узнать, нормально ли, что ее ребенок ночью не просыпается и не хочет есть, что, покушав немного, засыпает, а потом сразу же просыпается и снова просит есть, что двух­месячное дитя улыбается не только маме, но и посторон­нему, — мало ли вопросов возникает в голове матери малыша! Постепенно родители начинают понимать реак­ции ребенка на их поведение, начинают верить в «муд­рость» развивающегося человека и не боятся собствен­ных ошибок. В результате родители несколько успокаи­ваются и ведут себя более уверенно.

И все же воспитание первого ребенка во многих семьях и позже происходит под знаком неуверенности и переживания риска. Хотя число «консультаций со знатоками» уменьшается, неуверенность сопровождает отношения родителей и ребенка: как приучить к поряд­ку? Как воспитать вежливость? Из-за неуверенности, тревожности требования родителей то бывают слишком

жесткими, категоричными, то вдруг исчезают или даже меняются на противоположные. Непоследовательность родителей — одна из причин того, что в дальнейшем дети воспринимают родителей как людей непостоянных, чье поведение трудно предвидеть, и поэтому менее склон­ны раскрывать свои чувства — неизвестно, как в очеред­ной раз на них отреагируют мать или отец!

Громадное влияние на развитие личности первого ребенка имеет рождение второго. Остановимся на этом подробнее. Для большинства первенцев рождение второ­го ребенка не полная неожиданность. Дети любопытны, и их внимание привлекают изменившиеся очертания фигуры матери; они слышат разговоры взрослых о на­мечающейся «покупке», наблюдают за приготовлениями к появлению малыша, удивляются приобретению, по их мнению, «слишком маленьких» ползунков, новой и «уже не нужной» коляски и т. д. Раньше или позже их вопросы принуждают родителей раскрыть суть происхо­дящего, и правильно поступают те родители, которые уделяют объяснению того, что в семье появится еще один маленький человечек, большое внимание. Дети, как пра­вило, хотят, чтобы в их семье был малыш. Часто первенцы прямо просят «купить» братика или сестричку. Их же­лание понятно — в семье им нужен не только авторитет, покровительствующий, заботящийся, руководящий че­ловек, но и равноправный друг для игр, спутник, компань­он. Более того, дети мечтают быть такими же, как их родители, поэтому рождение малыша сулит приятную перспективу попробовать себя в роли отца или матери, в роли опекуна и учителя. Эти две внутренние позиции создают эмоционально положительное отношение пер­венца к будущему новорожденному, и родителям сле­довало бы стремиться их поддержать.

Однако тут очень важно не переборщить, разукраши­вая «прелести» появления нового члена семьи, а стараться до конца быть искренним с ребенком. Надо обязательно обсудить с первенцем то, что новорожденный будет сна­чала беспомощным, требующим много внимания и заботы всех членов семьи, и только постепенно они подружатся и смогут играть вместе. Максимально всесторонне родители должны обсудить и желание стар­шего занять по отношению к новорожденному роль от­ца или матери. Хотя нам часто кажется, «что все и так ясно», первенцу тактично надо объяснить, что малыш

с самого начала очень хрупок, нежен, что ему в первую очередь нужна забота матери. Внимание и забота стар­шего ему тоже необходимы, однако с маленькими деть­ми надо научиться определенным образом вести себя (хорошо, если ребенок имеет опыт общения с живот­ными, тогда ему очень просто на примерах пояснить необходимость деликатного поведения с живыми суще­ствами, которые требуют осторожного обращения). Такой разговор в первую очередь нужен для того, чтобы поддержать положительное эмоциональное отношение к новорожденному, но не к тому вымышленному, кото­рый возник в голове ребенка, а к реальному, каким он будет на самом деле.

Может показаться, что подобное объяснение спо­собно значительно снизить желание первенца видеть своего будущего родственника. Если в разговоре вам удастся избежать поучений, наставнического тона и вы просто расскажете, «как бывает с маленькими детьми», можете не бояться — реальный малыш окажется ни­чуть не хуже, а может, еще и привлекательнее вымышлен­ного. Поступая иначе, вы рискуете тем, что, когда ребе­нок увидит новорожденного не таким, как он его себе представлял, он будет чувствовать себя обманутым. Это сразу почувствуется в реакциях первенца. Один трехлет­ний мальчик, встретив мать с новорожденным, после не­продолжительного знакомства с ним заявил: «Что же вам такое дали в магазине? Ведь он ничего не умеет делать!» Другой мальчик попытался поиграть с новорожденным или хотя бы взять его на руки. Мать не разрешила. Стар­ший опустил обиженно голову и, уходя, пробормотал как бы сам себе: «Говорили, что мне привезут мальчика в по­дарок, а теперь даже подойти к нему не дают!»

Иногда, уже в предродовой период, отношения роди­телей к первенцу отчетливо меняются. Посмотрите на рисунок семьи* 6-летнего мальчика (рис. 1). Он про-

* Изображение семьи — это не просто тематический рисунок, но и психологическая методика исследования межличностных отношений ребенка. Группируя членов семьи, раскрашивая, декорируя одних и небрежно рисуя других, пропуская отдельных членов семьи и другими средствами, ребенок невольно выражает и свое отношение к ним. В рисунке часто проявляются и те чувства, которых ребенок сознательно не признает или не может выразить другими средствами. Поэтому рисунок семьи в отдель­ных случаях может дать глубокую и содержательную информацию об отношениях ребенка.

комментировал его так: «Тут я прыгаю на своем малень­ком братишке. Он кричит». Маленький братец только, как говорится, в пути, мать его только вынашивает, но мальчик, не включенный в радостное ожидание и при­готовления к приходу малыша, сразу же почувствовал себя в стороне. Результат — ревность и агрессивное от­ношение к воображаемому конкуренту, которые, навер­няка, станут реальностью, если в семье ничего не из­менится.

Когда в семье появляется новорожденный, даже у тех детей, которые с нетерпением ждали его, в душе ча­сто начинают играть совсем иные струны — они могут чувствовать себя забытыми, отверженными, появляется зависть. Эти чувства более или менее знакомы всем первенцам, но не у всех одинаково интенсивны. И бо­лее того, не всегда полностью негативны, так как имеют определенный психологический смысл — поощряют ре­бенка к поиску новых форм поведения в семье. Дети пы­таются больше придерживаться требований взрослых (ведь это путь к дополнительному вниманию родите­лей: «как хорошо, что можешь сам оставаться и помо­гаешь малышу — ты настоящий наш помощник!»), при­общиться всем своим поведением к миру взрослых. Изменения в семье при благоприятных условиях стано-

вятся стимулом, толчком в развитии личности первого ребенка. Они могут способствовать преодолению эгоиз­ма, направлять энергию ребенка на утверждение себя з более зрелых способах общения с родителями, в по­мощи другим, в творчестве и т. д. Однако, когда негатив­ные чувства слишком интенсивны, они могут стать при­чиной глубоких психологических проблем. Попробуем проанализировать несколько ситуаций в семье и найти те причины, которые способствуют возникновению му­чительных переживаний в сердце первенца.

Лина, девочка двух с половиной лет, была веселой, озорной. Несмотря на небольшой возраст, она уже хорошо разговаривала, любила подвижные игры, принимала участие в ролевых играх и сама играла. Лина любила, когда взрослые обращали на нее внимание, она старалась всегда быть в центре, придумывая разные небылицы, вы­ступая в роли актрисы или клоуна. Тем временем в семье появился братик, которому родители очень радовались. Отец часто в присутст­вии девочки хвалился друзьям, что наконец у них родился не кто-ни­будь, а сын; мать тоже постоянно была занята новорожденным. Лина на первых порах дружелюбно встретила братика, но постепенно ее чувства стали охладевать, появились первые агрессивные выпады про­тив мальчика. Однажды мать наблюдала за тем, как Лина отняла у братика соску, кинула ее на пол. За это мать ее наказала. Через две недели Лина начала мочиться во время сна, стала плаксивой и раздра­жительной.

Разберемся в том, что произошло. Лина, как и боль­шинство первенцев, почувствовала после рождения ма­лыша большие изменения в семье, особенно по отно­шению к ней самой. Постоянным объектом внимания, носхищения и забот стал ее маленький братишка. Не­мудрено такое резкое изменение отношения (сверже­ние с престола!) воспринять как отвержение, потерю любви родителей. Положение укрепилось и ухудши­лось тем, что отец открыто выразил свое удовольст­вие тем, что родился мальчик, а не девочка, и этим тнял, смотря глазами Лины, определенную позицию по отношению к обоим детям. Борясь против неудовлет-норяющей ситуации и воспринимая новорожденного как ее первопричину, Лина начала открыто выражать враждебность к брату. Это был серьезный сигнал для матери, что в стороне остался старший ребенок, что ему необходимо уделять больше внимания и теплоты, однако она не придала реакциям Лины должного зна­чения.

Тем временем Лина активно искала средство, как

восстановить эмоциональный контакт с родителями, как добиться их внимания и утвердить собственную значи­мость в семье. Видя, что открытой враждебностью она ничего не выиграет, девочка «выбрала» другой путь к удовлетворению своих потребностей: «Мама заботится о беспомощном, неряшливом крикуне. И я могу быть такой же!» Ее поведение стало походить на поведение младенца: она стала плаксивой, капризной, перестала пользоваться горшком.

Подсознательно девочка пришла к выводу, что не­ряшливость и беспомощность есть верное средство за­воевать любовь и заботу матери, удержать ее около себя. Конкурируя таким образом с братом, она доби­лась внимания и заботы матери и в то же время повер­нула в своем психическом развитии назад (психологи называют это явление регрессией). Если в семье скла­дывается обстановка, что только такими примитивными способами поведения можно добиться любви и внимания родителей, то «возвращение к прошлому» ребенка мо­жет закрепиться и стать серьезной проблемой.

Все первенцы чутко реагируют на изменения эмо­ционального баланса в семье, но не всегда последствия бывают такими яркими, различаются они и по продол­жительности. Как же должны вести себя в этот период родители? Прежде всего нужно стремиться к тому, что­бы их отношения со старшими детьми внешне не изме­нились. Необходимо, чтобы в общении с ребенком оста­лись те «ритуалы любви», к которым ребенок привык и которые ему нравятся (вечерние игры или чтение сказки, телесный контакт матери с ребенком, беседы и т. д.). Старайтесь как можно больше, особенно в первые недели, уделять внимания старшему и избегай­те экзальтированного восхищения малышом в присутст­вии старшего. Пройдет всего несколько месяцев, и пер­венец привыкнет к необходимости делиться мамой и папой с новым членом семьи, найдет адекватные средст­ва привлечения внимания родителей к себе — то есть найдет свое место в структуре семьи. А это залог даль­нейшего успешного развития ребенка, фундамент для формирования положительных связей с новорож­денным.

Когда в семье появился малыш, родители пытались как можно меньше задеть сердце Ритиса — четырехлетнего сына. Как и преж-

I

Де, они уделяли определенное время для игр только с ним, не афиши­ровали свою любовь к новорожденному. Однако теперь большую часть времени с ним проводил отец, а не мать, так как она не всегда могла оторваться от малыша, бывала усталой и раздраженной. Не­которое время спустя Ритис начал играть в странные игры: взяв соску, он заворачивался в простыню и кричал, хныкал, просил пить из бутылочки, требовал, чтобы его носили на руках. Такое поведение сына очень раздражало отца — он перестал играть с Ритисом, стыдил его. Совсем иначе реагировала мать. Она стала потакать Ритису, при­носила «новорожденному», закутавшемуся в «пеленки», соску, однако тут же уходила, занималась домашними делами. С другой стороны, мать пыталась как можно больше вовлечь старшего ребенка в общие заботы, позволяла ему ухаживать, заботиться о малыше, при этом хвалила его как «помощника», радовалась тому, что он взрослеет. Две недели спустя странные игры Ритиса закончились так же неожи­данно, как и начались.

Почему поведение Ритиса так неожиданно и резко изменилось? С одной стороны, родители поступили пра­вильно, пытаясь уделить максимум внимания старше­му сыну, стараясь, чтобы его обычная жизнь осталась прежней. Все же отношения между ним и родителями изменились — с сыном теперь проводил время отец, а не постоянная прежде участница игр — мать. С другой стороны, нет ничего особенного в том, что Ритис попы­тался вжиться в роль малыша. Наверняка ему пришла в голову та же мысль, что и Лине: «Если мать заботится о беспомощном малыше, может, и я, поступая, как он, смогу вернуть себе мать?»

Ритис начал вести себя, как новорожденный, и по­смотрим-ка, каких результатов он этим достиг. Начав играть в эти странные игры, он потерял расположение отца, прекратились игры с ним. Однако это не слишком огорчило Ритиса, так как его «игры» были направлены на восстановление общения с матерью. Мать интуитив­но поняла это и постаралась больше общаться с маль­чиком. Может показаться, что Ритис достиг цели своим нелепым поведением и что внимание матери только за­крепит его. На самом деле «игры» Ритиса послужили для матери сигналом эмоционального неблагополучия у старшего сына, и она сумела выбрать правильную линию поведения: она уделяла минимальное внимание Ритису тогда, когда он «играл в младенца», и выбира­ла такие моменты, при которых они могли полноценно общаться, поощряла такие формы поведения, которые больше соответствуют возрасту первенца.

Она продемонстрировала доверие к силам ребенка

I ²⁹

и его стремлению к более совершенному, а это всегда «святое помазание» души ребенка. Если же мать по­ступила бы иначе, то есть обращала внимание на Рити-са только тогда, когда он «играл в младенца», то возник­ла бы угроза, что ребенок признает справедливость своего «умозаключения», будто мать обращает внима­ние только на маленьких и беспомощных детей, и тем самым зафиксирует нежелательные формы поведения. Теперь же Ритис почувствовал, воспринял обратное — мать нуждается в нем таком, каков он есть.

Поведение старшего ребенка в рассказанной ситуа­ции достаточно распространено: большое число детей после появления в доме младенца пытаются пить из бутылочки, держать во рту соску, закутываться в пе­ленки и т. д. Некоторых родителей такое поведение детей пугает, настораживает. Однако в этом нет ни «бо­лезни», ни «ненормальности»; не обязательно это озна­чает и то, что ребенок таким способом хочет воспол­нить возникший дефицит любви и внимания матери. Такое поведение часто бывает простым проявлением общей психологической особенности детей дошкольно­го возраста — стремлением осмыслить происходящее вокруг путем ролевой игры. Нас ведь не волнует, когда ребенок играет в папу или маму, милиционера или доктора.

Аналогично этим играм, дитя хочет почувствовать, что значит быть на месте младенца — что бы он делал, будучи им, как бы с ним обращались окружающие и т. д. Насчет положения младенца у многих детей бывают раз­личные иллюзии, например думают, что пить че­рез соску из бутылочки большое удовольствие. Ре­ально попробовав, ребенок испытывает разочарование, даже недоумение, почему малыши едят именно таким способом.

Проигрывая различные формы поведения малыша, имитируя его отношения с окружающими, старший ре­бенок постепенно разочаровывается в такой игре и вы­бирает занятие, более соответствующее своему возра­сту. Лежание в пеленке, хныканье, сосание бутылочки с водой не дают такого удовольствия четырехлетнему, как подвижная игра или работа с интересным конструктором. Нежелательное, инфантильное поведение фиксируется в тех случаях, когда при помощи его ребенок получает нечто, что обычным поведением не может достичь, или

же вследствие неправильных воспитательных воздейст­вий.

В описанной ситуации не следует прибегать к стро­гим запретам, наказаниям, стыдить ребенка. Таким поведением мы можем только помешать ребенку пере­жить новую для него роль. Применяя различные санк­ции или старательно пытаясь прекратить такие игры, родители уделяют слишком много внимания ребенку, а привлечение внимания к себе как раз может быть целью такого поведения. Если родителей сильно раздражает такое поведение, они могут предложить ребенку другую, более занятную игру или просто уйти из комнаты. На­стоятельные запреты «играть в младенца» могут косвен­но внушить ребенку, что родители хотят отнять у него что-то, по-настоящему приятное, или же ребенок может сделать вывод, что он не так значим для родителей, как малыш, — поэтому ему и не разрешается вести себя так, как ведет маленький его брат (или сестра).

Хорошо помогает осмыслить сложный период ста­новления новых отношений в семье и в особенности мес­та в ней младенца совместная игра со старшим ребен­ком. Мать предлагает ребенку играть то роль одного из родителей, то роль младенца. Выполняя различные функ­ции, ребенок в итоге поймет и, главное, почувствует различные стороны жизни «опекуна» и «опекаемого», найдет в них и привлекательное, и неприятное. Как пра­вило, в такой игре очень быстро развенчивается «приви­легированное положение» младенца.

Джюгас, четырех лет, часто говорил родителям, что хочет брати­ка. Отцу он рассказывал, что он будет вместе с ним делать, во что играть и т. д. Отец поддерживал и поощрял фантазирование сына, ду­мая, что они помогут старшему полюбить малыша. Однажды отец сказал сыну, что они с матерью выполнили его просьбу и вскоре в семье будет малыш. Когда новорожденного привезли, Джюгас под­бежал к нему, пытался разговорить его, хотел взять на руки. Малыш начал плакать, и старший брат тут же был отогнан прочь. Стоя в сто-|тоне, он угрюмо сказал матери: «Я просил братика, а ты кого тут привезла?»

В последующие дни Джюгас пытался помочь матери присмотреть ia новорожденным, однако мать побоялась подпустить его к малышу, опасаясь, чтобы тот нечаянно чего-нибудь не сделал. Она говорила пер-•енцу: «Видишь, какой он еще маленький, слабенький и ничего не умеет. Лучше теперь не подходи к малышу. Вот он вырастет, и тогда гы с ним сможешь играть в разные игры». Мальчик со временем стал меньше требовать общения с малышом, однако мать заметила, что в кчультате изменился характер Джюгаса. Прежде покладистый, неж-