Социологическая критика в 20-е годы. Основные имена, полемика, вульгарный социологизм РАППа

Социологическая критика – это критика магистрального направления в 20,30-е годы, она поддерживалась государственной властью.

Для массовой литературной критики 1920—30-х годов литература являлась отражением действительности, а, следовательно, — ее продолжением. В связи с этим вырабатывался такой подход к искусству слова, при котором оно становилось сферой идеологического воспитания и образования. Основной функцией искусства они считали функцию воспитательно-организующую.

Методология Плеханова становится охотно востребованной в литературно-критических изданиях советского времени. Из плехановских литературных постулатов литературная критика послеоктябрьской эпохи выбирает и аккумулирует тезис о связи искусства с классовой борьбой, вопрос о мировоззрении и творчестве художника и теорию общественной психологии, распространенную на литературный процесс. Мысль о классовом характере искусства, о том, что господствующий в обществе класс неизбежно господствует и в литературе упрочилась в литературном сознании 1920—30-х годов.

Многие формы и способы интерпретации художественного текста были взяты из работ Воровского. Критика советской эпохи наследует у Воровского его умение подчинять пафос того или иного литературного произведения насущным задачам большевизма. Именно в таком ключе литературные критики 1920-х годов оценивают творчество Чехова, Бунина, Куприна, Сологуба.

Основным источником, питавшим методологические искания социологической критики явилась марксистская литературная критика. Другой источник – работы Фридриха Ницше (работы «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «К генеалогии морали» и др.) Ницше вырабатывает определённые параметры художественного произведения: Играющего воспитательную роль, наличие положительного героя, жертвенного подвига, героического пафоса.

В первые послереволюционные годы особенно ценились такие формы литературной работы, которые охватывали большие массы людей. В этом отношении роль Пролетарской литературно-художественной и культурно-просветительской организации казалась неоценимой. В период с 1917 по 1920 годы Пролеткульт формирует свои отделения практически во всех городах страны, издавая при этом около 20 журналов. Руководители Пролеткульта подчеркивали мысль о том, что литература должна создаваться выходцами преимущественно из пролетарской среды и для пролетариев, главным же предметом изображения в этих произведениях тоже должна быть жизнь пролетариата. С 1920 г. пролеткультовское движение начало давать сбои. Во многом это было связано с тем, что 1 декабря 1920 г. в газете «Правда» было опубликовано Письмо ЦК РКП(б) «О Пролеткультах», где критиковались взгляды пролеткультовских руководителей.

На смену Пролеткульту приходит Российская ассоциация пролетарских писателей — РАПП — со своими жесткими идеологическими догмами в подходе к искусству.

С 1926г. лидером РАПП становится Л.Авербах, а его сподвижниками являются Ю.Либединский, Д.Фурманов, Б.Волин, позднее к руководству РАПП примыкают А. Фадеев, В. Ермилов, А. Селивановский. Обновленная организация оказалась очень энергичной и деятельной. В период с 1926 по 1932 г. рапповцы провели огромное количество кампаний, выдвинули массу лозунгов, придумали принципиально новые формы работы с писателями и читателями. Выдвинули лозунг «учебы у классиков». Одним из первых творческих постулатов рапповцев стала теория «живого человека». Разрабатывая эту теорию, рапповские критики отталкивались от вполне разумной идеи, считая, что современной литературе недостает психологической разработки человеческих характеров. Однако основную миссию рапповские руководители видели в разоблачении всех, кто не вписывался в их доктрину. В январе 1925 г. На Всероссийской конференции пролетарских писателей был нанесен сокрушительный удар по троцкизму и воронщине. Лев Троцкий считал, что диктатура пролетариата, установившаяся в советской стране, — явление кратковременное, и не следует биться за скорейшее создание пролетарской литературы. Воронский считал, что пролетарская литература не дала и не даст в ближайшее время достойных художественных образцов.

Клеветниками называли рапповцы Н. Никитина и О. Брика, парижской богемой — И. Эренбурга, «не попутчиком, а перепутчиком» — Б. Пильняка. В литературной критике РАПП (в отличие от других литературных организаций 1920-х годов РАПП не была представлена художественным творчеством,ее приоритеты — литературное администрирование и литературная критика) расцвел вульгарно-социологический подход к литературным явлениям: писатель считался репродуктором идей своего класса, литературная жизнь виделась как арена классовой борьбы, эстетический анализ текста признавался «враждебной вылазкой», произведение рассматривалось вне историко-литературного контекста.

Особого размаха достигла рапповская акция по призыву ударников в литературу. Появились специальные журналы, печатавшие стихи и рассказы рабочих-ударников. Создавались так называемые «кружки рабочей критики», которые должны были вырастить литературных критиков новой генерации.

Разбирая литературные произведения, рапповцы руководствовались тремя основными критериями: текст должен быть понятен и доступен восприятию рабочего, обладать жизнеутверждающим духоподъемным пафосом, автор должен быть безупречен с точки зрения чистоты своего происхождения.

Методы рапповской литературной критики захлестнули практически все издания, выходившие в советской России 1920-х годов. Российская ассоциация пролетарских писателей, эта мощная идеологическая и организационная структура, будет распущена в 1932 г.

Метаязык рапповской критики отличался обилием политических формул (а также ярлыков), систематическим употреблением определений пролетарская литература, буржуазная литература в противопоставлении введенному рапповцами термину попутчики. Так называли писателей, лояльных к революции, и даже прямых ее сторонников, которые тем не менее не поддерживали догматический рапповский взгляд на литературу. РАПП относился к попутчикам агрессивно, упрекая их в политической нелояльности, неверности творческих принципов и требуя от них подчинения установкам РАППа.

Главными активистами и идеологами РАПП были писатели Д. А. Фурманов, Ю. Н. Либединский, В. М. Киршон, А. А. Фадеев, В. П. Ставский, критик В. В. Ермилов.